Глава 18

— Как только будут новости, я сразу же сообщу вам. Доброй ночи, Марина Владимировна, — загадочно улыбаясь, дракон поцеловал мне руку. От легкого невинного прикосновения мурашки побежали по спине. Что-то я совсем расслабилась за сегодня!

— Доброй ночи, Мессир, — присела я в положенном реверансе и, поднявшись, уловила легкий оттенок недовольства на лице Свэндала. Кажется, он надеялся на иное прощание. Увы, спешу разочаровать, несмотря на то, что день сегодняшний я провела отлично, мое мнение относительно пребывания в Истарионе не изменилось, а это значит, что я сбегу отсюда, сверкая тапками при первой же возможности.

— Надеюсь, завтрашний сюрприз вам понра… — начал мужчина, открывая дверь в мои покои, но был перебит громогласным:

— Марина, приконец-ты! Ну сколько может мну ты жать? Мну жрат хотеть! — как ни в чем не бывало возмутилась Аленка, вскакивая с дивана.

Опа! Явилась.

— Сейчас я тебя покормлю! — в один голос, но с разной степенью угрозы пообещали мы с драконом, переглянулись, и я молчаливо уступила первенство ему, пропуская вперед. В конце концов, если меня наказание не коснется, то пусть Свэн делает с переселенкой все что хочет. Калечить не станет, а воспитать ее давно пора.

Аленка же, не будь дура, мигом оценила расстановку сил и, громко взвизгнув, бросилась наутек. Мессир за ней в спальню, конечно же, не побежал, а величественно последовал, чеканя неторопливый шаг.

— Алена, иди сюда, пожалуйста, — пока еще терпеливо попросил Свэн, вставая в дверях.

— Ага! Час! Прыгу, цепляя папочки! — выдала Аленка и, как только дракон имел глупость пошевелиться, зашлась в новом оглушающем визге. Дезориентировав своим воем противника, эта мелкая шельма, прошмыгнула у мужчины между ног, громыхая коленками по полу, и пока он соображал, как так, спряталась за моей спиной, вцепившись в плечи мертвой хваткой и намереваясь, по-видимому, использовать меня как живой щит.

— Алена, — ледяным тоном произнес дракон. — Ты хотя бы понимаешь, что совершила правонарушение, за которое полагается наказание? И оказание сопротивления твою вину лишь усугубляет.

— Какая правокривошеея? — возмутилась рыжая из-за моей спины.

— Тебе перечислись? — зло вопросила я и, передернув плечами, скинула ее руки.

— Перекисни! — кинула девчонка и скрылась за диваном.

Ха! Это один на один у нее были бы шансы, а когда загонщиков двое!

— Взлом лаборатории, — начала я.

— Если обошлось без ущерба, то это месяц исправительных работ, — услужливо подсказал дракон.

— Взлом и ограбление сокровищницы.

— Поскольку она личная, а не государственная, то всего лишь год заключения, — продолжил Свэндал. — А если принять во внимание тот факт, что все это повторные правонарушения. Алена, да ты рецидивистка, — усмехнулся ящер, одним быстрым броском настигая жертву.

— Само ты президивастка! — орала Аленка, болтаясь в метре над полом, подвешенная за шкирку, как котенок. — Резиденция невиноблести! Мну потрепать резиденция невиноблести!

— Чего? — не поняла я.

— А вы попробуй докажите, кто мну вороватый! — выпалила девчонка, насупившись.

— Хм, а ведь она права, — задумчиво протянул Свэн, ставя ее на пол. — Презумпция, говоришь, невиновности? Доказательства тебе подавай? — ящер смерил ее холодным яростным взглядом, а я поняла, что Аленка, кажется, допрыгалась, и я имею все шансы отправиться на Второй континент в одиночестве. — Будут тебе доказательства, — бросил он и потащил переселенку прочь из комнаты. Мне же ничего не оставалось, как бежать следом. Еще не хватало свой дипломный проект, простите, в каталажке посеять!

— Как такое может быть? — спустя полчаса вопрошал Мессир, зло сверкая глазами на сжавшегося стража, который отвечал за пульт управления камерами наблюдения.

— Мессир, возможно, сбой системы, — мямлил дракон, зеленея на глазах.

— Избирательный сбой? — скептически задрал бровь Свэн.

— Д-да! — вытянулся по струнке подчиненный. — Избирательный сбой в работе системы наблюдения.

— Ясно. Свободен! — но не успел страж облегченно вздохнуть, как услышал: — Уволен без выходного пособия!

— Да, Мессир! — опустив взгляд, светловолосый дракон быстро выскочил из комнаты, пока еще чего-нибудь не прилетело от разъяренного начальства.

— Молодцы, хорошо замели следы, — обернулся ящер к довольно улыбающимся Денису и Аленке. — Ты действительно талантлив, если, не зная даже языка, сумел разобраться в замковой системе охраны, — похвалил иномирного хухера Свэн. Аленка перевела, а рыжий зарделся от похвалы, сравнявшись цветом с шевелюрой. — Вот только вы не учли один момент, мои юные друзья, — с ласковой улыбкой людоеда произнес дракон. — В комнате Дениса помимо обычных камер стоит еще и магическое наблюдение. На всякий случай.

«Он блефует?» — удивилась я. Какое магическое наблюдение рядом с огромным куском хризофора?!

— За зеркальным стеклом, — пояснил для меня дракон. — Оно с вкраплениями свинца. И что же мы видим? — ехидно вопросил Патрон, присаживаясь на стул перед Окном и вводя свой оттиск. Вам хорошо видно? — участливо уточнил Свэн у медленно бледнеющих и уже не улыбающихся переселенцев.

Видно им было замечательно. Сначала то, как Дэн с помощью Окна в его камере взламывал систему охраны, чтобы открыть свою дверь, а потом и то, как он поочередно стирал с камер наблюдения записи, на которых было видно, как ребята совершали под покровом ночи свои черные делишки, а потом возвращались на свои места.

— Ну, и что мне с вами делать? — наиграно сердито вопросил Мессир.

— Казлить нельзя, помалевать, — с надеждой вопросила Аленка.

— Вот разве что казлить, — проворчал Свэн и уже у меня спросил: — Почему он до сих пор здесь?

— Мест нет, — пожала плечами я, по взгляду Свэна понимая, что место работы Дэн уже нашел на свою голову.

— Марина Владимировна, поскольку к вашей подопечной вопросов больше нет, не смею вас задерживать, а вот с молодым человеком мы еще поговорим, — пообещал Патрон, и Дэн, даже не понимая смысла слов, весь сжался. — Алена, останься! — хлесткий приказ, и на этот раз она не посмела ослушаться. Видимо, зачатки инстинкта самосохранения у переселенки все-таки были в наличии.

С мстительной улыбочкой помахав понурым ребятам ручкой, я распрощалась с драконом и направилась к себе. Если меня завтра ждет какой-то сюрприз, то лучше на всякий случай выспаться.

В два утра в спальню с грохотом ввалилась уставшая и подавленная Аленка, заявила, что мой дракон — «злой мерзлый выщерица», «уюзерхапал» Дениса, «зарисовал» ее саму, и теперь переселенка не хочет иметь с «это гладкая репитиция» ничего общего. Великолепно! Я, конечно же, была искренне рада, что Алена хоть что-то из айларских реалий осознала, но не на рассвете же! Полностью игнорируя мое присутствие в постели, девчонка со всего маху рухнула в кровать, не раздеваясь, и тут же захрапела.

Кажется, на сегодня выспалась, с тоской осознала я, морщась от особо громких всхрапов, и взяла со стула покрывало. Закутавшись в мягкую ткань, я направилась в гостиную, уселась на широкий подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. Снаружи было еще темно, но озеро под водопадом уже начинало потихоньку окрашиваться в розовые тона, значит, рассвет уже скоро.

Все-таки в горах красиво. Дикое буйство природы, выживающей на грани, создавало непередаваемы коллажи. Голые камни перемежались густой растительностью на тех участках, где была хоть капелька земли, горные реки спускались к подножиям бурными потоками и водопадами, и было абсолютно непонятно, как и, главное, зачем источники моей родной стихии забрались так высоко от земли. С рассветом ночная жизнь постепенно сменялась дневной. Кто-то прятался в норы и гнезда, кто-то из них вылезал, лениво потягиваясь. Удивительный мир, столь непохожий на природу равнин. Здесь всегда все на грани, будь то жизнь какой-нибудь горной козы или деревца над обрывом, и осознание этой хрупкости жизни придавало ей особую ценность и остроту.

«Живи мгновением, ведь следующего может и не быть», — кричало все вокруг, и хотелось поддаться этому порыву, последовать совету. Но один раз я уже поддалась, и сейчас мне было страшно. Страшно представить себя, запертую в этих стенах среди первозданной красоты, страшно подумать о чувствах, которые медленно, но верно убьют меня, потому что, тьерш, я до сих пор любила это чешуйчатое чудовище, несмотря ни на что! Нельзя мне было вновь оказываться в Истарионе! Нельзя! Ведь я уже смирилась с жизнью без него, а сейчас…

Сейчас мне было больно, потому что чувства с разумом объявили друг другу войну. Умом я понимала, что, несмотря на все попытки Свэна показать мне то, что он изменился и готов поставить мое мнение на один уровень со своим, я все равно не верила в это чудо. Один раз молоком обжегшись, всю жизнь на воду водник будет дуть. Сердце же кричало о любви, побеждающей любые невзгоды, и требовало все-таки поверить, на что прагматичный разум припечатывал: «Один раз поверила. Итог?»

Поняв, что больше не могу так маяться, я встала и взяла с книжной полки зеленый томик Гуги, на обложке которого был нарисован монастырь. Помнится, этот роман я начала читать еще тогда, пять лет назад, но так и не осилила, затерявшись среди, безусловно, прекрасных, но совершенно бесконечных описаний природы, интерьеров и погоды. Самое то, чтобы отвлечься от деструктивных мыслей! Собственно, так с Гугой в обнимку я и закемарила, сидя на подоконнике, чтобы спустя какой-то час проснуться от бесцеремонного:

— Маринка, подъем! Нас ждут великие дела! А кто это у тебя там храпит, как пьяный гном?

— И тебе доброго утра, Линда, — пожелала я сестре Свэна, разминая затекшие мышцы. — И какие же дела нас ждут сегодня?

— Как какие? — удивилась та. — Ты что, забыла, какой сегодня день?

— По-моему, девятый, — зевнула я и поплелась в ванную, заодно раззанавесив окна в спальне. Если Аленка считает нормальным будить меня в любое время дня и ночи, что ж, взаимно.

— Девятый, — презрительно протянула драконица. — А чисто какое?

— Двадцать восьмое? — высунулась из ванной.

— Именно! — обрадовалась Лин. — Сегодня двадцать восьмое лепреля, и в этот день ты просто обязана выглядеть сногсшибательно, ведь вечером будет Бал! — и сказано было последнее слово с таким придыханием, что я сразу же прониклась величиной подставы.

Собственно, я оказалась права в своих подозрениях, потому что, как только я привела себя в порядок, а Аленку в вертикальное положение, Линдала запустила в мои покои шестерых дракониц, которых я прекрасно помнила как жутких садисток, но, надо отдать им должное, дело свое они знали.

— Я против! — тут же попятилась в сторону ванной, где можно было закрыться.

— Марин, не упирайся, — попросила Линда, отрезая мне пути к отступлению. — Это для твоего же блага.

— Можно мое благо, я сама себе устрою, без посторонней помощи? — уперла я руки в бока.

— Такого ты точно не устроишь, — отрезала драконица и кивком головы дала этим крокодилицам с расческами, щетками, кисточками и баночками добро. Дамы разделились, двое направились к струхнувшей спросонья Аленке, четверо ко мне.

— Марина Владимировна, — неожиданно склонились они в поклоне передо мной, — Мессир просил о вас позаботиться, вы позволите?

Понятно! Свэн приказал привести меня в порядок, но насильно они этого сделать не могут из-за того, что после принесения ритуальной жертвы с моим мнением тоже приходится считаться. При этом если я сейчас заартачусь, то приказ Патрона они нарушат, за что могут запросто лишиться работы.

— Позволит она, позволит, — поторопила дракониц Линда. — Ведь правда?

А что мне оставалось делать? Горничные же не виноваты в том, что я терпеть не могу косметические процедуры. Увы, но красота требует жертв. В основном человеческих. Издевались надо мной в общей сложности часа полтора.

Аленку причесали и накрасили довольно быстро, после чего она настолько шустро скрылась в гостиной, что не заподозрить неладное я не могла.

— Скотина, — позвала я аркрайя, и спустя миг из-под кровати нарисовался заспанный пес. — Алену охранять и не выпускать, — приказала ему, на что собака смерила меня жалостливым взглядом, как-то совсем уж по-человечески вздохнула и, поняв, что приказ не отменят, поплелась в соседнюю комнату развлекать переселенку.

— Странное имя, — заметила одна из девушек, но я промолчала. Вступать в разговоры в то время ка меня с одной стороны мазали чем-то жгучим, с другой выдирали и стригли волосы, с третьей пилили ногти (бр-р-р-р!), а с четвертой делали массаж (довольно больной) не хотелось совершенно.

Результат, конечно, был хорош: кожа матовая с нежным румянцем, стрижка аккуратная, а глаза, неярко подкрашенные, будто бы стали больше и ярче. Волосы я попросила не убирать в прическу, все равно из такой длины ничего красивого не получится, а этикет? Да тьерш с ним! Я улыбнулась своему отражению. Из зеркала на меня смотрела красавица.

— Марина, ну ты гараж! — восхитилась заглянувшая Алена. — А ты ходить лахудрой? Мну то-то же хотеть лахудрой! — заявило это недоразумение, и одним ловким движением руки она вынула шпильку, являвшуюся основой высоченной трехуровневой прически. Огненные локоны рассыпались по плечам, переселенка игриво покрутила головой, разлохмачивая волосы, и тут же прилепила несколько прядок к блеску на губах, размазав при этом помаду на пол лица.

У дракониц, наводивших красоту Аленке синхронно задергался глаз.

— Бе-е-е! — протянула попаданка и повернулась к девушкам. — Прибирать обратно.

— Вы свободны, — отпустила я их.

— А где? — завопила Аленка.

— Я сама тебя заплету, — пообещала ей.

— Ты спальцально! — надулась она, но на предложенный стул все-таки уселась. — Ты хотеть на себя весь мужик хапать, а мну?

— Алена! — я аж поперхнулась. — Ни я, ни ты никого, прости-благослови Богиня, хапать не будем! Равно как и лапать и бахать! По возможности я выясню у Мессира относительно нашего статуса, и если он все же подтвердился, то мы завтра же, а лучше вообще сегодня отбудем из Истариона.

— А где же эмиссар? — удивленно выпучила глаза Аленка.

— А что эмиссар? — не поняла я, аккуратно закручивая в причудливую кичку длинные косы.

— Так ты оно выбросать?!

— Не выбросать, а покидать, — мягко улыбнулась я и выпустила по нескольку кокетливых прядок по бокам.

— Оно же ты возлюбить! — возмутилась попаданка, резко разворачиваясь ко мне. Благо, прическу я уже успела закрепить. Намертво. Тридцатью пятью шпильками.

— Оно может возлюблять кого угодно и сколько угодно, — задумчиво протянула я, теперь подправляя макияж, — а я домой. К тому же не ты ли, не далее как этой ночью, заявляла, что не хочешь иметь этой мерзкой ящерицей ничего общего? — напомнила ей.

— Так то я, а не ты. Ты-ты должон его…

— Хватит! — резко осадила Аленку. — Я никому и ничего не должна! Тебе ясно? Еще хоть одно слово про это, и я обещаю, экзамен ты не сдашь!

Переселенка надулась и зло отвернулась от меня. Правда, увидев свое отражение в зеркале, изрядно повеселела, но скользкую тему больше не поднимала. Увы, но если ей я могла рот закрыть угрозами, то с остальными была проблема.

Вскоре появились две горничные, которые принесли на выбор ворох разноцветных тряпок. Аленка, без сомнения, сразу же схватила себе кроваво-красное облегающее платье с открытой спиной. Вот и молодец, — мысленно похвалила я ее, торжественно вручая туфли на десятисантиметровой шпильке. В этой чешуе, да на таких ходулях мы с праздника уйдем еще до его начала.

Какая я была наивная!

Увы, но мне выбора в одежде не предоставили. Единственным подходящим по размеру оказалось светло-кремовое, почти белое, платье с открытыми плечами и пышной многослойной газовой юбкой. Лиф был расшит, как бисером, мелким жемчугом, а по подолу то тут, то там, словно капельки воды и искорки огня, сверкали редкие рубины и сапфиры.

— Марина, ну ты прямо не в тесто! — выдала Аленка, подкрадываясь сзади в то время, пока служанки затягивали мне корсет.

А ведь она права, подумалось мне, будь платье чисто белым, и оно прекрасно подошло бы для свадьбы по человеческим традициям. Интересно, со стороны Свэна это намек или тонкая издевка?

— Украшения, леди, — мне протянули раскрытую коробочку, в которой находился комплект из сережек, ожерелья и браслета. Как думаете, из какого камня?

— А мну? — снова влезла Аленка, бесцеремонно утягивая браслет.

— А вам не положено! — огрызнулась горничная, которая как раз закончила выдавливать из меня воздух, и хлопнула Аленку по руке.

— Марина! — возопила та, как обиженный ребенок, прижимая к себе не сильно-то и пострадавшую конечность. — Оно мну…

— Оно сейчас тебя не только помнет, но и сожрет! — с улыбочкой пообещала Аленке Линдала, заходя в спальню. — Маринка, красавица! — резюмировала девушка и услужливо подала мне туфли. Сама она уже была при полном параде: строгое голубое закрытое платье в пол, высокая прическа, легкий макияж и гарнитур из лунного камня, куда уж без него. — А ты уверена, что ее стоит брать? — спросила Лин, невежливо показывая на надутую Аленку пальцем.

— Не тырч в моя, ты, жадная репетиция! — придвинувшись ко мне поближе, гордо заявила переселенка.

— Вот и я о том же, — наигранно печально вздохнула драконица и смерила Аленку снисходительным взглядом.

— Увы, — я развела руками, — один раз я ее уже оставила. Результат был плачевный. А кстати, как там Денис?

— Слава Ветру, хоть этого пристроили, — фыркнула Линда, увлекая меня в гостиную. — Свэн парочку переселенцев на Первый перекинул, а этого под конвоем вниз спустил в ближайший центр. Брат говорит, что этот конопатый рыжик — самородок, и такие кадры отпускать нельзя, — кровожадно улыбнулась девушка, с удовольствием наблюдая за тем, какой эффект ее слова производят на Аленку. Если сначала попаданка удивилась, потом зарделась и заулыбалась, то в конце грозно насупилась и сжала кулачки.

— Да где вы… — начала было она, но я резко ее перебила.

— Алена, хватит! — припечатала девчонку и обернулась к Линдале. — А ты прекрати ее провоцировать!

Драконица открыла уже рот, чтобы возмутиться, но тут же закрыла.

— Хорошо, прости, — повинилась она, а я порадовалась, что хоть какой-то толк с того чудовищного ритуала есть.

Громкий уверенный стук заставил всех вздрогнуть. Дверь отворилась, и, не дожидаясь разрешения, на пороге показался он. Сердце мое испуганно вздрогнуло и забилось с удвоенной силой. Глядя на этого великолепного блистательного мужчину, я зажмурилась. Потому что эта сорока в брюках опять напялила свой любимый бриллиантовый пиджак, и сейчас дракон светился в лучах медленно клонящегося к закату солнца, как кусок хризофора.

— Мессир! — присела я в глубоком реверансе, и моему примеру последовали все присутствующие, кроме Аленки, естественно.

— Миледи, вы великолепны, — склонился передо мной в поклоне Свэн, а я обомлела. Это как понимать?! Вместе со мной также удивленно хлопали глазами и Линда с горничными. Кажется, подобного поворота не ожидал никто, чтобы Патрон, который на всем Третьем континенте первый после Ветра, перед кем-то склонил голову! А в это время дракон подхватил мою безвольную руку и прильнул к тыльной стороне ладони долгим поцелуем. По коже побежали мурашки, а Свэн, заметивший это, слегка улыбнулся и предложил мне локоть. Дрожащими пальцами я уцепилась за руку мужчины, и мы вышли в коридор.

— Эй! А мну! — вякнула было Аленка, но, судя по звуку, была явно ткнута под ребра Линдалой, которая в свою очередь злобно зашипела на переселенку:

— Стоять! Сегодня ты — моя головная боль, поэтому только попробуй что-нибудь выкинуть!

— И кто ты? — воинственно ответила попаданка. Я уже даже начала оборачиваться, чтобы прекратить зарождающийся спор, но поймала в зеркале наше отражение и на миг замерла. А ведь мы могли бы быть красивой парой, горько подумала я. Невысокая рыжая девушка с распущенными волосами до плеч, одетая в пышное бальное почти белое платье прекрасно смотрелась рядом с высоким, демонически привлекательным брюнетом в белом костюме, щедро расшитом бриллиантами. Отодрать бы половину камушков, и Свэн был бы сногсшибателен, но все драконы такие сороки, что будь их воля, увешались бы драгоценностями с ног до головы. Сегодня Мессир вновь заплел волосы в сложную косу, правда, в отличие от нашей первой встречи в Истарионе, лезвий в волосах не было.

— Не переживай, — шепнул мне на ушко дракон, щекоча кожу теплым дыханием, — Лин за нее головой отвечает. Сегодня можешь расслабиться.

«Ага! И получать удовольствие», — зябко поежилась я. Плавали, знаем.

— Мессир Свэндал Амиррен, Патрон Третьего континента и властитель Конгломерата Одиннадцати дистриктов, — громогласно объявил герольд, когда двери в бальный зал отворились. — Миледи Марина Рамина.

Назад пути нет! Я крепко зажмурилась и, резко выдохнув, как перед прыжком в холодную воду, шагнула под руку с драконом в освещенный тысячами свечей и хризофоровых светильников зал.

— Не бойся, все будет хорошо, — повернувшись ко мне, тихо пообещал Свэн.

Хотелось бы мне ему верить, но…