Глава 13

На начало этой грустной и поучительной истории о наивной романтической глупости, которая никогда до добра не доводит, мне было семнадцать лет, и я только что поступила в Классическую Айларскую Магическую Академию Три-четвертого государства, сокращенно КАМА3/4 или в простонародье Магадемия. Будучи дочерью Стального Барона, я всегда воспитывалась в строгости, поэтому возможность пожить без неусыпного родительского контроля, в общежитии, я восприняла с энтузиазмом. С соседками по комнате мне повезло, все мы подобрались примерно одного социального статуса, поэтому казусов, как в соседнем корпусе, когда люди более низкого положения в клане шокируют своим поведением детей условной аристократии, а последние в свою очередь бесят простых смертных манерами, у нас не случалось. С девчонками мы сдружились и с радостью бегали на все возможные вечеринки, не забывая при этом учиться. Еще не хватало вылететь за неуспеваемость!

Со Свэндалом Амирреном впервые я столкнулась в коридоре, причем, увы, в самом прямом смысле. А если быть точной, то это он меня сшиб, когда вылетел из-за угла, как в жопу раненый дракон. Собственно, об этом я ему и сообщила вслед, потому что этот хам не то что не остановился, он еще и обругал меня. Сначала за то, что под ногами путаюсь, когда он, видите ли, спешить изволит, а потом и за дракона с жопой.

Так состоялось наше с ним знакомство. Естественно, уже к вечеру я знала об этом «мерзавце» всю информацию, имеющуюся в свободном доступе. А как иначе? Разве может юная шебутная девица спустить такое вопиющее хамство с рук?! На вечернем совете мы с девчонками решили мстить.

В те времена я чем-то была похожа на Аленку: такая же наивная до безобразия, непосредственная и немного даже инфантильная. Также, как и переселенка сейчас, я искренне верила, что мир прекрасен и создан для меня, любая история, особенно любовная, непременно окончится хорошо, а несчастья происходят с другими и никогда не коснутся меня или моих близких.

Для нас с девчонками «операция Возмездие», была веселым приключением, щедро сдобренным риском и приправленным чувством опасности, ведь всем известно, что драконы мстительны, поэтому попадаться нам нельзя было категорически. Безнаказанно мы донимали Свэна, который в тот год как раз заканчивал второй курс аспирантуры и попутно подрабатывал лаборантом, где-то месяц. В ход шли абсолютно все школьно-студенческие пакости, которые мы только смогли отыскать на просторах подпространства: и гвозди в обивке стульев, и намазанная мылом доска, и меловая тряпка в клею, и приклеенные к полу ножки стула, и спирт вместо воды в графине. Забавно было наблюдать за тем, как дракон бесится, но делали мы это благоразумно исподтишка.

Потом обычные «канцелярские» шутки нам надоели, и мы перешли на магические пакости. Один только замаскированный под штатную охранку спотыкач на входе в лаборантскую чего стоил. Дня два Свэн не мог понять, за что же он зацепляется: пробовал перепрыгивать порог, вбегать и даже очень медленно, держась за дверной косяк, пересекать опасный проем, итог всегда был один. За фееричными полетами дракона на ковер мы, ухохатываясь, наблюдали через маленькую шпионскую камеру: магические артефакты эта противная ящерица обязательно бы учуяла, а вот технику вряд ли. Правда, тут мы прогадали. Камеру обнаружили и разбили. По счастью, он был настолько зол, что сначала собственноручно уничтожил улику, а потом только занялся расследованием, поэтому в тот раз нас пронесло.

На том бы мне и успокоиться, о чем неоднократно говорили соседки, но нет, я же великая и неуловимая мстительница! Наверное, таким вот по-детски незатейливым способом я выражала свою симпатию и пыталась привлечь к себе его внимание. Привлекла на свою голову!

Финальным актом этой почти что трагикомедии стала моя неудачная шутка с лабораторными очками, на которые я накинула нестабильное блокирующее потоки заклинание, и теперь они, будучи артефактом, завязанным на стихийность, в любой момент становились абсолютно непрозрачными. Обычно все опыты на лекциях студентам демонстрировал лаборант, и дракон-мультик(Очередной магический сленг. Мультиками называют магов, владеющих в равной степени всеми четырьмя стихиями, то есть мультистихийных магов. Встречаются они обычно с частотой единорогов (шутка), примерно 1:100 000. Чаще всего мультики рождаются среди драконов. Вероятно, это связано с их двойственной искусственной природой, потому и получается так, что взаимоисключающие энергетические потоки, пронизывающие тело и ауру, у мультистихийных магов не только не вступают в коллаптический конфликт, но и располагаются гармонично, позволяя использовать (в рамках квадратуры круга) заклинания всех стихий) однозначно успел бы среагировать, но откуда мне было знать, что именно в тот день опасный эксперимент профессор не доверит лаборанту?!

От уголовной ответственности и отчисления меня спасло только то, что все обошлось без жертв и даже без особых разрушений: сгорело два стола и четыре стула. Вычислить, чьих это рук дело, профессорскому составу труда не составило, поэтому тем же вечером я стояла на протертом голубом ковре в деканате и выслушивала лекцию о том, какая я безответственная, пустоголовая, недалекая особа, позорящая не только честное имя своего отца, но и весь клан Стальных в целом. Мне было стыдно. Очень. Зато после того разговора я начала периодически задумываться о последствиях своих поступков. Мне бы делать это почаще, но, увы, там, где есть чувства, разуму не место, особенно в семнадцать лет.

На выходе из кабинета меня встретил мрачный Свэндал. Дракон стоял напротив, подпирая плечом стенку, и неотрывно смотрел мне в глаза, а я застыла, как завороженная, и впервые внимательно и вблизи его рассматривала.

Оказывается, он вовсе не долговязый, а высокий, и глаза у него очень красивые, и не страшный он вовсе. Да, под классические каноны красоты черты его лица не подходят, зато в облике есть прямо-таки демоническая харизма. Симпатичный малый, нарочито небрежно отметила я, а этот самый малый недобро усмехнулся, да и кинул в меня спотыкачем, причем таким, что снять это чертово заклинание я смогла только через две декады и не без помощи преподавателей, которые сами довольно долго разбирались в столь хитром плетении.

Гад чешуйчатый. И что ему в своей горе не сиделось?! Наверняка его попросту из дома выгнали, ибо терпеть это чудовище рядом просто невозможно! Он же урод. Он же зануда и ботан! Тупой заучка и сволочь!

Я уже говорила, что все время моего спотыкания эта тварь ходила за мной по пятам и всячески поддерживала и сочувствовала? Морально поддерживала!

В общем, когда на следующий день после избавления от спотыкача я, выходя утром из нашей комнаты в общежитии, обнаружила дракона, то быстро заскочила обратно, захлопнула дверь и… извинилась. Громко и три раза. Лишь после этого Свэн извинения соблаговолил принять и оставил меня в покое. Так я на собственном опыте убедилась в том, что драконы действительно мстительные твари, но это было только начало.

Первый курс пролетел, как жизнь бабочки, быстро и ярко. Вечеринки, конкурсы, соревнования и прочие студенческие увеселения скучать не давали, а занятия, экзамены и зачеты не позволяли расслабиться. Летние каникулы я провела дома в Дармонтшере с семьей, по которой успела очень соскучиться, и о вредной рептилии вспоминала крайне редко, но вспоминала. Не часто. Раз в месяц. Или в декаду. Эх! Почти каждый день. Но я убеждала себя в том, что я его ненавижу, и вообще он тоже должен обо мне думать, иначе почему тогда дракон мне снится? Ведь говорят, когда тебе кто-то снится, значит, он думает о тебе.

Наивная дура! Впрочем, как и все восемнадцатилетние девчонки в период первой влюбленности.

Мое последнее беззаботное лето подходило к концу, когда я умудрилась подцепить какую-то доисторическую лихорадку, которая магией не лечится, и поэтому к началу занятий я опоздала на целую декаду.

Подруги встретили меня загадочными улыбками, но при этом молчали, как партизанки, отмахиваясь от всех вопросов, мол, сама увидишь. Тут они были правы, потому что когда я увидела за кафедрой нашего преподавателя по магии непрофильных стихий, в аудиторию меня буквально запихивали.

— Что за балаган на входе?! — рявкнул Свэндал, оторвавшись от бумаг. Дракон смерил нас недовольным взглядом и продолжил: — Барышни, вы опоздали! Фамилии! — и этот ящер сделал себе пометку в журнале.

Как оказалось на следующем занятии, Свэн обо мне не то, что не вспоминал и не думал, он даже в ходе нашей с ним недолгой войны не удосужился узнать мое имя, потому что, вызывая меня к доске, мельком глянул в журнал и назвал Марией. Он снова издевается, или ему и в самом деле наплевать, возмущенно думала я, отвечая. Оказалось, последнее.

Дракон во время лекций украдкой на меня не поглядывал, на практике отвечать вызывал не чаще и не реже остальных, задержаться после занятий не просил и помощь в выполнении домашних заданий не предлагал. А через пару декад я, придя на пару на полчаса раньше, случайно застала его целующимся, а может, и не только, с какой-то блондинистой кралей. Дверь в аудиторию я быстренько захлопнула и попыталась по-тихому сбежать, но не успела.

— Стучаться надо! — рявкнул мне прямо в лицо Свэндал и с силой захлопнул дверь перед моим носом, на этот раз не забыв закрыть на замок.

Ту лекцию я пропустила, да и на два следующих его занятия тоже не пошла, но не потому что мне было стыдно смотреть в глаза юному аспиранту-преподавателю, просто в тот день мои наивные девичьи грезы разбились вдребезги о гранит реальности. Вся романтическая дурь, которая порхала бабочками у меня в душе, оказалась просто моими ничем не подкрепленными мечтами. Я. Ему. Не нужна. Точка!

Страдала я недолго. Хоть и говорят, что первая любовь не забывается, но я, сделав над собой усилие, все-таки смогла трезво взглянуть на ситуацию и осознать, что у этих отношений нет будущего, а для того, чтобы бесконечно изводить себя, я не мазохистка. Окончательно выкинуть Свэна из головы я смогла где-то за две декады. Да, все это время я ходила мрачнее тучи и бледнее поганки, тем более, что на промежуточном зачете по огненной магии, эта мерзкая двуцветная ящерица влепила мне ноль за практическое задание. Мне! Чистому воднику! Пару! За практику по Огню. Он в своем уме?! Да мне с моими данными ни в жизни ничего сложнее зажигалки не сделать, а он хочет вихрь в стакане!

Спорили с драконом мы долго и ожесточенно, и в итоге сошлись во мнениях, что если я сдам на отлично оставшиеся три стихии, то он, так и быть исправит ноль на единицу, и итоговая оценка за предмет у меня будет четыре, а не три. Сволочь, но, увы, в своем праве.

Стихии я все-таки сдала, четверку получила, и отправилась на зимние каникулы опять домой, вот только там меня ждал сюрприз. Моей руки попросил младший сын Серебряного Барона, и пусть до совершеннолетия мне оставалось еще два с лишним года, но по закону помолвку заключить можно было уже сейчас.

Старк был милым малым, и дружили мы с детства, но я никогда не воспринимала его всерьез, до недавнего времени. С нашей последней встречи прошло уже два года, и в том высоком галантном светловолосом юноше, что встретил меня в гостиной, я с трудом узнала друга детства.

На помолвку я согласилась. В конце концов, я ничего от этого не теряла: сердце мое на тот момент было свободно, да и жених меня устраивал. Целовался, во всяком случае, он сносно. Да, я его не любила, но мама сумела убедить меня в том, что стерпится — слюбится, а браки, основанные на дружбе и взаимном уважении, в итоге всегда оказываются самым прочными. Как же она тогда была права!

В Академию я возвращалась счастливая и с помолвочным колечком на правой руке, и никакие заумные драконы не могли испортить мне настроение.

— Рамкина, вы чего так загадочно улыбаетесь? Неужто влюбились? — ехидничал на практике Свэн.

— Я Рамина, господин Амиррен, — с легкой полуулыбкой отвечала я игриво. — Ра-ми-на! — и вновь углублялась в изучение магии непрофильных стихий, особое внимание уделяя Огню. А вдруг? Дракон меня больше не интересовал, поэтому в отсутствие жениха все мои мысли занимала наука, а, поскольку магом я была довольно перспективным, то и учиться старалась на совесть.

На ежегодный бал в честь дня всех влюбленных идти я не собиралась. Зачем? Да и не с кем было, но подруги уговорили, сказав, что в этом году бал будет неклассический, поэтому планируется множество одиночных танцев, где партнер не нужен. И вообще, жених мой далеко, поэтому я просто обязана пользоваться последними мгновениями моей свободы. Не скажу, что я была с ними согласна, но трое против одного — расклад не в мою пользу. Что ж, пойдем, посмотрим на этот неклассический бал, решила я и нацепила закрытое алое шелковое платье.

Лучше бы я в тогда осталась дома и, как планировала, читала учебник по началам межстихийной трансформации энергии, потому что тот вечер перевернул всю мою жизнь с ног на голову.

«Отрываться и тусить» я все равно не собиралась, искать себе пару тем более, поэтому, выпив пару бокалов вина и отплясав положенный минимум, я, пока увлеченные танцами девчонки не видели, отправилась в зимний сад. Он как раз имел два выхода и соединял бальную залу с центральным холлом, поэтому у меня был прекрасный шанс по-тихому покинуть шумный бал без долгих объяснений и уговоров остаться. Увы, но мой план уйти незаметно провалился в первую же секунду.

— Это что? — брезгливо спросила светловолосая эльфийка в пышном зеленом платье с прямо-таки неприличным декольте, восседавшая на скамеечке в небольшом отдалении от основной дорожки.

Я вздрогнула от неожиданности и скрылась за пышным цветущим кустом.

— Кольцо, — ответил Свэн, как дурак, стоявший перед ней на одном колене.

Богиня-Мать, мне сейчас только не хватало стать свидетельницей выяснения отношений. Причем любой исход меня не устраивал, ибо я в равной степени не хотела наблюдать ни за ссорой, ни за страстными поцелуями. Поэтому, подобрав подол и взяв в руку туфли, я начала максимально бесшумно пробираться вдоль кустов к выходу в холл.

— Я вижу, что кольцо, не слепая, — поморщилась блондинка, с которой тогда перед лекцией целовался Свэн, вблизи оказавшаяся приглашенным преподавателем с факультета Земли. — Что за камень? Для бриллианта он слишком мутный.

— Это лунный камень, — ровно пояснил дракон, а я ахнула, чуть не выдав свое присутствие.

Лунный камень был тотемным для рода Амиррен, и если дракон дарил женщине украшение с тотемным камнем, то означать это могло лишь одно: предложение.

— М-м-м, — недовольно протянула девушка, — я, конечно, понимаю, что ты как младший сын не имеешь особых прав ни на что, но мог бы для такого праздника чего-нибудь поприличней найти. Наверняка же есть в личных запасах.

— А если нет? — неожиданно резко спросил Свэн, поднимаясь и отряхивая сор с черных брюк. — Если я действительно ни на что не претендую и никаких прав не имею, что тогда? Что если я и в самом деле живу на одну, прости Ветры, стипендию аспиранта и меня это устраивает?!

— Только не говори мне, что ты хочешь всю жизнь торчать в этой Магадельне и учить уму-разуму всякую человеческую бездарь, — скептически задрала бровки эльфийка, тоже поднимаясь. — Ты дракон. Сын главы рода. У тебя должны быть амбиции! — убежденно проговорила она.

— А если я неправильный дракон? — холодно улыбнулся Свэндал. — Что если все мои амбиции — это учить бездарь в человеческой Магадельне и заниматься наукой? Если я не хочу ни власти, ни богатства? Если предел моих мечтаний — это доказать квадратуру круга и совместить в одном заклинании стихии-антагонисты? Что если я живу ради науки?

— Ты однозначно неправильный дракон, — игриво протянула блондиночка. — Давай сюда уже твой мутный камень, — и она потянула изящную ручку ко все еще открытой коробочке с кольцом.

— Такие вещи предлагаются только один раз, — Свэн резко захлопнул футлярчик и, как волшебник, убрал его в карман. — Кажется, из нас двоих непомерные амбиции в наличии у тебя.

— Не поняла, — эльфийка возмущенно воззрилась на него.

— Все ты поняла, — усмехнулся дракон. — Не ожидала, что родовитый дракончик-дурачок окажется бесперспективным, но с худого тролля хоть шмат гроля(самодельное мыло, которое в старину варили из жира и костей троллей. Одно время эту нечисть пытались разводить на специальных фермах орки, но не преуспели в этом, поскольку затраты на кормежку прожорливых троллей не окупались полученной от продажи гроля прибылью. Дешевле было ловить троллей на воле.)? Пусть будет про запас, вдруг и вправду именитым ученым станет?

— Не переходи границы, Свэндал, — недовольно процедила девушка. — Так ты отдашь мне мой подарок или нет?

— Это был не подарок, — немного грустно произнес дракон, — и больше я его тебе предлагать не буду. Недостойна.

— Да пошел ты! — зло бросила эльфийка, и стремительно направилась к выходу из зимнего сада. Как раз к тому самому, до которого я уже почти добралась по кустам. Тьерш!

Дверью эта «оскорбленная невинность» шарахнула так, что самоцветные витражи, вставленные в дверное полотно, жалобно затрещали, но по счастью выдержали. Для надежности я посидела в кустах еще пару минут, огляделась и, никого не обнаружив, медленно двинулась к выходу. Рука уже легла на дверную ручку, и я медленно и осторожно, чтобы, не дай Богиня-Мать, не скрипнула, повернула металлическую рукоятку, но тут мою кисть накрыла широкая горячая мужская ладонь. Сказать, что я испугалась — это ничего не сказать!

— Подслушиваем, Марина Владимировна? — прошептал мне на ушко Свэн, а я настолько испугалась, что даже не обратила внимания на то, что он назвал меня по отчеству.

Я стояла ни жива ни мертва и боялась даже дышать, потому что абсолютно не представляла, что можно ожидать от дракона в подобной ситуации. В мстительности ящеров я уже успела убедиться, поэтому осознавала, что слухи про них не врут, а по поводу влезания в их личную жизнь всегда и везде говорилось одно: драконы подобного категорически не терпят и не прощают. А вот как это «не прощают», увы, не уточнялось.

— Что ж вы так испугались? — продолжил издеваться он, медленно отрывая мои пальцы от дверной ручки, за которую я продолжала судорожно цепляться. — Помнится, в первое наше знакомство вы были более решительны.

«Так значит, он не забывал меня?» — пронеслась в голове судорожная мысль и тут же исчезла, смытая волной паники, потому что ящер, отцепив меня от двери, повел вглубь сада. Доведя до памятной скамейки, он усадил меня на нее, а сам остался стоять, глядя на меня сверху вниз.

— Ну, и что мне теперь с тобой делать, чтобы ты не болтала? — задумчиво вопросил он.

— Я никому ничего не скажу! Честно! — тут же пообещала я, складывая ладошки в молитвенном жесте. Только бы отпустил! Только бы поверил, хотя я и в самом деле не собиралась трепать эту историю. Месть, конечно, была бы хорошей, но это же некрасиво!

— Надежнее все-таки убить и съесть, — заключил ящер, в холодной улыбке демонстрируя мне острые клыки. — Или лучше закопать? — тут он обвел задумчивым взглядом зимний сад. — Эй-эй! Я же шучу! — спохватился Свэн, видя, что я начала уже заметно бледнеть. — Я что, так похож на монстра? — с наигранной обидой вопросил он у меня, а я сдуру возьми, да и закивай, не подумав. Потом, правда, с запозданием подумала, осознала и снова начала бледнеть, на этот раз уже отрицательно мотая головой.

— Ладно, проехали, — недовольно пробормотал дракон. — Ты обещаешь не распространяться о том, что видела здесь?

Я лишь кивнула. Если он не заметил, то и о нецелевом использовании аудитории я тоже никому не рассказала, хотя тогда тоже могла получиться неплохая сплетня, даже несмотря на то, что свои отношения дракон и эльфийка не скрывали.

— На крови клясться будем? — неудачно пошутил он.

Я в ужасе шарахнулась. Крови я с самого детства боялась до одури. Просто, когда мне было два года, то родители подарили мне щенка. Этот пушистый комочек был для меня самым любимым другом, но однажды он сбежал. Я долго плакала, и мама, чтобы хоть как-то отвлечь меня от потери, предложила пойти его поискать в саду. Лучше бы она и дальше слушала мои завывания, потому что щенка мы, точнее я, нашли в кустах сирени зверски разорванным каким-то зверем. Крови было просто море, и все это двухлетний ребенок увидел и осознал. И пусть тот ужасный эпизод, по счастью, стерся из моей памяти, зато гемофобия прочно засела в подсознании, порой очень мешая жить.

— Да что ж ты нервная-то такая? — проворчал Свэн, подхватывая меня практически у самой земли. — Пришла в себя? — мужчина слегка похлопал меня по щекам, приводя в чувство.

— Крови боюсь, — пояснила я, содрогаясь от одного только слова.

— Я по-шу-тил! — с нажимом произнес дракон. — Все хорошо? — я неуверенно покивала. — Тогда иди, и я надеюсь на твою порядочность, — отпустил меня он. Я сделала пару неуверенных шагов, поняла, что могу идти и быстрее, и припустила к выходу не бегом, но очень быстрым шагом.

— Неужели и впрямь такой страшный? — негромко, больше самого себя, очень грустно спросил Свэндал, глядя мне вслед, а я точно на стенку налетела. И до того мне, дуре малолетней, жалко его стало, первая любовь как-никак, что я вернулась, взяла его за руку и, преданно глядя в глаза, заверила:

— Вы совсем не страшный! Даже наоборот: харизматичный и обаятельный. Мне вот, например, вы очень нравитесь, — краснея, призналась ему, чтобы немного поднять дракону самооценку, раздавленную, как мне казалось, алчной и бессердечной эльфийкой. Благо хоть про первую любовь не ляпнула, засмущалась, а то бы он меня тогда совсем по-другому окучивал.

— Нравлюсь, говоришь? — довольно протянул ящер и, будто видел впервые, окинул меня изучающим и таким откровенным взглядом, что я вся сравнялась цветом с платьем. Казалось, он незримо обласкал каждый изгиб моего тела, каждый сантиметр кожи под шелковой тканью. Я почти физически ощущала прикосновения: кожа сделалась очень чувствительной. Голова начала слегка кружиться, и я покрепче ухватилась за его руку, а Свэн заботливо поддержал меня за талию, отчего я засмущалась окончательно.

— Можно я пойду? — срывающимся голосом пролепетала я. — Мне… там… готовиться надо…

«И вообще у меня жених есть!» — в пустоту орал здравый смысл.

— Конечно, иди, — тут же отпустил меня Свэн, и я быстрым шагом устремилась к выходу, — Мариша, — будто пробуя имя на вкус, ласково протянул он, а я припустила уже бегом, чтобы у самой двери услышать: — Аррри-а.

В свою комнату я влетела раненой фурией и, не раздеваясь, рухнула в кровать, сразу же накрывшись с головой одеялом. Стыдно-то как! Хорошо, что все закончилось!

Только тогда я еще и не подозревала, что ничего закончилось. Самое интересное только начиналось.