ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Кабинет Слоан Миллер был чуть ли не спрятан в конце коридора на первом этаже. Эйвери постучалась и уже собралась уходить, когда кто-то крикнул: «Подождите секундочку».

Психотерапевты не были в новинку для Эйвери. За многие годы она прошла через безумное количество психологов, терапевтов и аналитиков. Сначала это касалось отправки ее отца в тюрьму, затем ее вынужденного ухода из «Seymour & Finch». Некоторые из их выражений до сих пор засели в ее памяти: «Тебе нужно открыться, Эйвери», «Отдохни немного. Ты хоть раз брала отпуск?», «Что делает тебя счастливой? Действительно счастливой?».

«Я не собираюсь ходить к психотерапевту», – подумала она.

Дверь отворилась и открыла маленькую комнатку, где могли разместиться от силы два-три человека. В кабинете находились лишь стол и кресло для Слоан, а также один дополнительный стул и длинный диван вдоль стены.

Возраст Слоан было трудно угадать.

«Ближе к сорока? – прикидывала Эйвери. – Или уже стукнуло сорок?»

Психотерапевт выглядела довольно дружелюбно: стриженные каштановые волосы, голубые глаза и одета в симпатичное платьице с чулками.

– Здравствуй, – сказала она с улыбкой.

Эйвери мысленно застонала и обернулась.

– Не уходи, прошу тебя, – добавила Слоан. – Иногда я так говорю, по-матерински. Подобный тон временами отпугивает, да? Друзья считают, что это происходит потому, что у меня нет собственных детей. Периодически приходится вспоминать об этом. Я извиняюсь.

Эйвери практически зашла в кабинет, наполовину оставшись в дверном проеме.

– Ты Эйвери Блэк? – спросила Миллер.

Блэк кивнула.

– Рада, наконец, встретиться с тобой, – ответила Слоан. – В последнее время о тебе так часто пишут в газетах, что у меня уже сложилось ощущение, будто мы знакомы лично. Ну, точнее ровно с той Эйвери, о которой и пишут в газетах, – поправила она себя с понимающей усмешкой. Затем она указала на диван. – Не хочешь присесть? У меня свободны целых полчаса.

Чувствуя себя очень неудобно, но в то же время слегка усмиренная теплой манерой общения Слоан, Эйвери зашла внутрь и плюхнулась на диван.

– Язык твоего тела говорит мне, что ты не особо рада находиться здесь, – сказала Миллер. – Я постараюсь сделать наши встрече менее болезненными.

Ее слова и тон напоминали Эйвери довольно пожилую леди с богатым жизненным опытом. Поэтому было немного непривычно наблюдать веселую молодую женщину.

– Давай посмотрим, Эйвери Блэк, – добавила Слоан и посмотрела на стол. – Они выбили постановление суда, чтобы назначить тебе встречу со мной. Поразительно.

– Как это понимать?

– О, это просто кто-то пытается прикрыть свой зад, – ответила она. – Скорее всего, на тебя была какая-то жалоба и департамент выбил себе постановление на парочку встреч, чтобы показать, что они реагируют на просьбы граждан, на случай, если кто-то решит проверить. Так это было? – спросила Слоан и повернулась к Эйвери. – Кто-то подал на тебя жалобу?

– Да, – ответила Блэк, – несколько человек.

– Причины действительно были? – уточнила она.

– Возможно, – кивнула Эйвери. – Иногда я действительно настолько увлекаюсь расследованием, что теряю контроль. Каждый начинает казаться мне преступником.

– В таком случае мне все ясно, – добавила Слоан. – Я часто работаю с полицейскими и могу сказать тебе, что это довольно штатная ситуация. Ты никогда не угадаешь у кого пистолет или кто мог бы быть убийцей в комнате среди сотни человек. Люди любят сразу все приукрасить, говоря о жестокости полиции или расизме, но мне прекрасно известно через что вы проходите ежедневно.

Эйвери ожидала, что перед ней поставят виселицу, что будет бесконечная череда вопросов, что на нее посыпятся тонны обвинений. Она никак не могла ожидать, что здесь ее будет ждать нормальный, обычный разговор.

– Вы не похожи на психотерапевтов, которых я встречала ранее, – сказала она.

– А ты многих видела?

– Нескольких.

– Почему ты посещала их? Что произошло?

– Много всего и в разное время, – пожала плечами Эйвери. – Депрессия, злоупотребление алкоголем. Как-то раз я хотела вернуть дочь, но не знала как, поэтому я просто пришла на встречу, чтобы разобраться в ситуации. Специалист называет проблему и мы пытаемся решить ее.

Слоан взяла блокнот и карандаш, чтобы сделать заметки.

– Почему ты здесь сейчас? – спросила она.

– Мне сказали, что я должна.

Слоан рассмеялась и прикрыла рот.

– Извиняюсь, – сказала она. – Понимаю, что мы только что встретились, но я готова поспорить, что тебя невозможно заставить сделать то, чего ты сама не хочешь. Позволь мне перефразировать. Почему ты пришла ко мне прямо сейчас?

– Капитан сказал, что либо я иду сюда, либо меня отстраняют от дела. А я не хочу этого. Если Вы читали газеты в последнее время, то запросто поймете почему.

– Ты очень предана делу, да?

– Наверное, да.

– Это замечательное качество. Преданность обычно означает, что ты достаточно лоялен, смел и настойчив. Тем не менее, как и со всем в этом мире, данное качество может быть как хорошим, так и плохим. Ты сказала, что иногда ты настолько увлекаешься расследованием, что теряешь контроль. Замечала ли ты еще какие-нибудь моменты, которые лишь добавляют тебе неприятностей, вместо помощи?

В голове раздался голос Джека: «Ты все еще замужем за своей работой, как и всегда». И Эйвери вспомнила о хаосе, царящем в ее личной жизни, когда она считала, что все идет просто замечательно.

– Я всегда полностью отдаюсь работе. В результате все остальные аспекты моей жизни просто разваливаются: отношения, семья, друзья.

– А ты хотела бы, чтобы все это присутствовало в твоей жизни? – спросила Слоан.

Эйвери повернулась к ней лицом.

– Да, – честно ответила она. – Я бы очень этого хотела.

– В твоей жизни хватит места всему этому?

На этот вопрос было сложнее ответить. На первый взгляд места вполне хватало. У нее была просторная квартира, где она могла проводить время с семьей и друзьями, когда не была на работе. Но внутренне она осознавала, что настолько закрыта, что больше похожа на робота, который постоянно ищет ответы, решает задачки. И у этой машины не было времени ни для кого.

– Ты выглядишь расстроенной, – произнесла Слоан. – Что происходит? Поговори со мной.

Неожиданно, Эйвери все поняла.

«Работа и есть твоя жизнь. Все понимают это, кроме тебя самой».

Столь резкое осознание потрясло Эйвери. Она поняла, что задыхается от всего: от этого офиса, этой одежды, этой жизни. Она встала, собираясь уйти.

– Прошу прощения, – сказала она. – Но мне пора.

– Что случилось? – продолжала Слоан. – Только что нечто изменилось. Это очень важно, Эйвери. Что такого я сказала? Что вызвало подобную реакцию? Прошу тебя, остановись.

– Я все поняла, – ответила Эйвери. – Я и есть проблема. Я всегда была проблемой.

– Но ты не…

Блэк вышла.