Глава 5
Из заключения судебно-медицинской экспертизы:
Медицинское учреждение?5647
окружного подчинения при Южно-Восточном Кластере
Совета Объединенных Территорий.
Мегаполис-Ф5899
ул. Победы 2020 года, строение 227, корп. А
раб. тел. 342-987-654
Медицинский эксперт-криминалист
Яков Соломонович Лившиц.
АКТ ЭКСПЕРТИЗЫ? 9840
(предварительный)
Объект исследования: Аркадий Шамшаган, 20.03.2000 г. р.
Найденный 24 марта 2045 года на стоянке служебных авто по адресу: ул. Победы 2020 года, строение 225, труп мужчины доставлен в лабораторию в 18 часов 12 минут по среднеевропейскому времени и опознан тремя сотрудниками отделения полиции (Акт опознания прилагается). Труп осмотрен мной в тот же день. Окончание осмотра 18 часов 37 минут 24 марта 2045 г.
ПЕРВИЧНОЕ НАРУЖНОЕ ОБСЛЕДОВАНИЕ
Труп мужчины правильного телосложения, рост 175 см, вес 70 кг. Наблюдается усиленный грудной кифоз. Кожный покров грязный, с серо-бурыми наростами на эпидермисе, с большими участками застарелых повреждений. Наличие трупных пятен невооруженным глазом не просматривается, что свидетельствует о времени наступления смерти не более двух часов перед осмотром, а именно 24 марта с 16–00 до 18–00. Множество мелких ссадин, в основном давнего происхождения, не относящиеся к дате смерти. На правой руке гипс. При снятии обнаружена полностью сросшаяся лучевая кость. Затянувшаяся гематома под правым глазом приблизительно недельной давности с внутренним кровоизлиянием. Глаза закрыты. Рот приоткрыт и скошен вправо из-за спазматической фиксации мышц височно-челюстного сустава. На лице механических повреждений нет. Волосы на висках и подбородке светлые, короткие. На лбу, на лице и на волосах при визуальном осмотре обнаружено большое скопление засохших подтеков крови длиной до 12 см.
При снятии головного убора обнаружено следующее:
— черепная коробка распилена пополам по горизонтали;
— линия распила прямая, ровная на 2 см выше бровей;
— верхняя часть черепной коробки с волосяным покровом зафиксирована на нижней части черепа скотчем;
— спинномозговая жидкость в черепной коробке полностью отсутствует;
— головной мозг отсутствует.
На исследование направлены:
— кровь на спирты;
— тампоны с мазками содержимого полости рта и черепной коробки;
— частицы эпидермиса в 10 % растворе формалина.
Все повреждения сфотографированы.
Более детальный анализ медэкспертизы будет предоставлен после вскрытия. Вывод на основании проведенных исследований будет направлен следователю в течение 3-х суток. Все вышеизложенное подтверждаю, находясь в здравом уме и твердой памяти.
Дата: 25 марта 2045 года
Подпись: Лившиц Я.С.
Марк стоял перед длинным алюминиевым столом, на котором лежал труп Шмайсера, и читал только что подписанный Яковом Соломоновичем акт медицинской экспертизы.
— Да уж, молодой человек, — низенький опрятный эксперт в красном довоенном галстуке снял синий халат, аккуратно повесил его на вешалку и засобирался домой, — а я-то думал, что все повидал на своем тяжком веку.
— Я тоже так думал, — тихо прошептал Марк.
— Надо же, — продолжал старый еврей, не расслышав его реплику, — прямо под носом у полиции. Ну и времена.
— Вы сняли гипс?
Марк махнул головой в сторону красной от крови горки колотого гипса в углу.
— Похоже, что его забили до смерти собственным гипсом, — хихикнул эксперт.
— Значит и рука срослась. Понятно теперь, — опять тихо прошептал Марк и уже громче, специально для Соломоновича, — четыре дня назад я видел его с этим только-только наложенным гипсом. Вы уверенны, что рука цела?
— Ой, юноша. Вы видели когда-нибудь на сто процентов уверенного в чем-то еврея? Молодой человек, я не то, что в себе не уверен, я даже в своей жене не был бы уверен, если бы она у меня была. Но в чем я абсолютно уверен, так это в том, что эта рука, — и он показал на правую руку Шмайсера, — никогда не была сломана.
Марк молчал. Внутри его все клокотало. Он готов был взорваться от переполняющего его желания крикнуть — «Эврика!», но всячески сдерживал себя, чтобы прозорливый еврей, ни о чем не догадался.
— Как это — «головной мозг отсутствует»? — спросил он как можно спокойнее.
— Это часто бывает даже у живых, — многолетняя работа с трупами наделила Якова Лившица ярким медицинским цинизмом.
— А причина смерти какая, Соломонович?
— Не установлена.
— Как это?
— На трупе никаких следов насилия. Ровным счетом ничего, если не считать, что половины головы нет. Так, ладно, все напишу в окончательном акте, — раздраженно затараторил эксперт и наигранно замахал руками. — А теперь, молодой человек, дайте покой и себе, и мне, и трупам.
Говоря это, Яков Соломонович взял Марка под локоть и мягко, но сильно, будто пилил кость, стал подталкивать к выходу.
* * *
Чрезвычайное происшествие взбудоражило все полицейское управление. Комиссара Витте срочно вызвали в окружную префектуру, где битых два часа он стоял «на ковре», шевеля взмокшими усами как таракан, то и дело, протирая лысину шелковым носовым платком, и получал «нагоняй» от прокурора Южно-Восточного Кластера Георгия Новака. Мертвый бездомный на стоянке полицейского отделения, да еще без половины черепа — это ЧП.
— О достойной пенсии можете и не мечтать! — не унимался прокурор, сверля лихорадочным пронзительным взглядом испуганные комиссарские усы. — Наверху ходят слухи! Уважаемые люди задают мне вопросы! Куда смотрит полиция?
Комиссар спрятал промокший платок в карман идеально отглаженных брюк и опустил глаза в пол. Он всячески пытался не пересекаться взглядом с холодными, налитыми кровью глазами прокурора. Но, из-за большой разницы в росте, маленький прокурор как нарочно умудрялся заглядывать снизу в раскрасневшееся лицо комиссара и начинал издевательски буравить бесцветными зрачками его испуганные глаза.
— Именно у вас! И именно сейчас! Ай-ай-ай! Когда на носу окружная проверка из СОТ! Как вы могли прошляпить! А я вам доверял, Витте, как себе.
Маленький толстенький он нервно ходил по овальному кабинету вокруг комиссара, заложив руки за спину и громко сопел в такт шагам.
Прокурор Георгий Новак, нервный дерганый холерик любил показательные психологические экзекуции. Удивительно то, что Константин Витте за все семь лет пребывания в должности комиссара, прошел через это всего лишь раз, и то, в самом начале. Сразу после назначения, так сказать для профилактики. Звериная способность чуять опасность и заранее обходить острые углы, помогала ему после того случая долгие годы не становиться на прокурорский «ковер» для избиения. И вот это случилось, и почти перед самой пенсией!
— Его нужно найти, — кричал прокурор, — и срочно!
— Кого найти, — спросил, заикаясь, Витте, — кого, господин прокурор?
— Того, кто это сделал, черт побери! — заголосил прокурор. — Не расстраивайте меня, Витте.
И нервный карлик суетливо замахал перед комиссаром маленькими ладошками с растопыренными пальчиками-сосисочками.
— Как вы могли упустить его?!
— Я… э?
— Да-да! И не думайте, что если наши жены давние подруги, это как-то поможет вам, дорогой Константин!
Он редко называл комиссара по имени. Практически никогда. Они не были друзьями, прокурор вообще не имел друзей. Не имел даже приятелей. Он не терпел фамильярности, был самодур и сноб. С подчиненными общался надменно и сухо. Георгий Новак был неприятный человек. Но жены их действительно, познакомившись как-то давно на одном из благотворительных балов, на долгие годы стали близкими подругами. И поэтому от слов «дорогой Константин» у Витте похолодело внутри.
— Как вы упустили вот этого? — и прокурор затряс перед носом комиссара какой-то бумагой. — Ведь он был у вас в руках! Вместе с этим… мертвым Шампша… как там его, черт?
Он зарделся как переваренный рак и, перейдя на фальцет, завопил что есть силы:
— Срочно в розыск!
Прокурор Новак был вне себя от бешенства. Он трясся и извергал молнии. И этому было объяснение. Буквально час назад, в этом же кабинете, так же как стоял сейчас Витте, стоял он, а высокий хорошо сложенный молодой человек в черном дорогом костюме с аккуратной косичкой ухоженных светлых волос сидел в его кресле и говорил эти же слова:
— Его нужно найти. И срочно. И не вздумайте расстроить меня, дорогой Георгий.
Блондин не был похож ни на сотрудника СОТ, ни на убэшника. Для этого он выглядел чересчур элегантно, а подкрашенная «эспаньолка» и идеально ровные прямые усики выдавали в нем потомственного аристократа. И все же имелось в нем что-то этакое, что заставляло прокурора смотреть на него с рабским трепетом, как смотрит кролик на удава.
Так же как и Витте, прокурор буквально весь обливался холодным потом. Но в отличие от Витте, он не имел шелкового платка, чтобы протереть взмокший лоб. Прокурор никаких платков вообще не носил. Зато носовой платок носил блондин. Его платок был черничного цвета, из стопроцентного итальянского хлопка с вышитым большими золотыми буквами вензелем «А.Д.». Он протер им очки в позолоченной оправе, затем одел их, окинул блуждающим взглядом овальный прокурорский кабинет и участливо спросил:
— Неужели вам разонравился этот кабинет, Георгий?
Новак непроизвольно застонал. Блондин улыбнулся и добавил:
— Не для того мы побеждали, чтобы пустить все на самотек. Так Прогресс не построишь.
Затем он поднялся и рядом с его высокой фигурой низенький прокурор превратился в тщедушный комочек нервов.
— «Чистки» всегда начинаются внезапно, — сказал блондин, — вот так, приходит «тройка» и приносит постановление.
Новак чуть было не свалился на паркет. Он еле стоял на ватных ногах.
— Пишите, — мягко сказал блондин и изящным движением протянул трясущемуся прокурору чистый лист бумаги.
— Итак, — он говорил очень мягко, но в этой мягкости слышалась смертельная опасность. — Пишете? Санкция прокурора на оперативный розыск.
Новак стоя, и придерживая лист ладонью, стал елозить по бумаге пером дорогой ручки. В кабинете стало мертвецки тихо, как на кладбище. Лишь противно поскрипывало золотое прокурорское перо.
— Имя разыскиваемого — Эрик Губер. Возраст не более тридцати пяти лет. Рост выше среднего, коренастый. Волосы темные прямые, длинные. Высокий лоб, глаза серые. Одет в старую полосатую майку и темную куртку. На ногах стеганые штаны и альпинистские ботинки. Неделю назад был задержан дежурной сменой Побединского отделения полиции до выяснения. И отпущен, почему-то, — блондин сделал ударение на последнем слове. — Сейчас место нахождения разыскиваемого неизвестно. Этот человек нужен Совету еще вчера. Вы меня понимаете?
Прокурор закивал головой.
— Надеюсь, — сказал блондин.
Он снова сел в прокурорское кресло и нежно взял с дубового стола фото в стальной довоенного стиля рамке. С фотографии весело улыбались красивая женщина в лыжной куртке и девочка лет четырнадцати в свитере толстой вязки с вышитыми оленями на плечах. На голове у девочки были очки для горного слалома, а вдали белел Эверест.
— Вы же понимаете, — тихо проговорил он, — что ваша карьера полностью зависит от вашего же беспрекословного подчинения нам.
Тонкими, длинными как у пианиста пальцами блондин погладил лица на фото, и добавил:
— И не только карьера.
У прокурора сжалось и замерло сердце.
— Его нужно найти, дорогой Георгий, — жестко, властным голосом сказал блондин, — Обязательно найти.
* * *
Алекс Деев вышел из своего «Нагано», черного новенького спортивного электрокара и направился к главному входу Управления Безопасности СОТ. Он предъявил дежурному красный пластиковый пропуск и не спеша прошел к стеклянной двери скоростного лифта. Рабочий день уже закончился, и в здании было безлюдно. Он вошел в лифт и поднялся на последний, сто восьмой этаж. Когда двери кабины открылись, его наручный геолокатор пикнул приятным женским голосом: «Вы на месте». Стальной хронометр в коридоре показывал ровно двадцать один час по среднеевропейскому времени. Он вышел из лифта и твердым шагом пошел по коридору. В тусклом свете дежурных фонарей его высокая фигура отбрасывала длинную зловещую тень, ползущую вслед за ним по полу. Тень то раздваивалась, то совсем растворялась. То появлялась снова черной длинной змеей, цепляющейся мертвой хваткой за его ноги. Когда же он свернул за угол, тень прыгнула на стену и стремительно поползла вверх к потолку, а когда он остановился перед массивной дубовой дверью, тень замерла, словно перед решающим прыжком.
Алекс рукой пригладил аккуратную «эспаньолку» и вошел в отделанный мрамором овальный зал. В центре зала чернел большой круглый бассейн. Свет был притушен так, что женская фигура, лежащая на спине в центре бассейна, почти сливалась с темной гладью воды. Кроме бассейна в зале не было ничего. Не было даже на что смог бы сесть Алекс. Поэтому он стоял на краю бассейна, смотрел на человеческую фигуру, безмятежно лежащую на воде, и ждал. Стеклянный свод залы, сквозь которую просматривалось звездное небо, отражал водные блики в матовых стеклах, и казалось, что звезды тоже купаются в черной воде.
— Ни о чем не думать — вот настоящее блаженство.
Мягкий женский голос подхватило эхо, и влажный воздух овальной залы задрожал. На неподвижной воде, на спине, с раскинутыми в разные стороны руками, глядя на звездное небо, лежала красивая женщина. Купальник выгодно подчеркивал ее точеную фигуру, и длинные каштановые волосы покачивались на воде вокруг ее хорошенькой головки. Ей было около сорока лет, но тело ее выглядело гораздо моложе. Она медленно приподняла голову, чтобы лучше рассмотреть гостя, затем подплыла к краю и спросила:
— А вы, Ал, так и не научились расслабляться?
Женщина вышла из бассейна и протянула ему руку. Она всегда называла его коротко «Ал». Он улыбнулся и поднял большое полотенце, которое подал ей, и она, обернувшись в него, тряхнула мокрыми волосами так, что большие теплые капли забрызгали лацканы его модного пиджака.
— Я умею расслабляться, — ответил он. — Только делаю это крайне редко. Работа не позволяет.
Он достал из бокового кармана носовой платок с буквами «А.Д.» и протер им брызги.
— Надеюсь, Ал, — женщина еле заметно улыбнулась, — вы и к своей работе относитесь так же аккуратно, как к своему внешнему виду?
— Надеюсь никогда вас в этом не разубедить.
— Лучшее убеждение — результат. Естественно положительный. Человек, которого вам поручено найти, должен быть преподнесен Совету «на блюдечке» как можно скорее. И помните, я за вас поручилась.
— Раньше помнится, я вас не подводил.
— Это другое. В этом деле УБ не может фигурировать напрямую. И открыто помогать вам не будет. Так решили партийные старцы. Но и мешать вам тоже не будет. Что тоже хорошо.
Она прошла к стене, поднесла открытую ладонь к замку и стена разошлась, открыв проход, через который они вышли в кабинет, отделанный в викторианском стиле.
— Я не знаю, зачем понадобился им этот человек, — сказала она, подойдя к столу, — но они очень напуганы и хотят сохранить все в тайне. Именно поэтому Управление Безопасности и не вмешивается в это дело. Для таких дел у нас есть вы, Ал.
Она открыла верхний ящик стола и достала внушительную пачку зеленых поинтов, перевязанных банковской тесьмой. Затем протянула их блондину. Тот не пересчитывая, спрятал деньги в карман, задумчиво погладил «эспаньолку» и спросил:
— Я практически ничего о нем не знаю. С такой скудной информацией мне сложно работать.
— Всегда что-то бывает впервые, — улыбнулась она, — вы стали бояться сложностей?
— Нет, но это осложняет…
— Ал, — она раздраженно перебила его, — не помню, чтобы я с вами когда-либо обсуждала сложность вашего очередного задания.
И затем, уже спокойнее:
— Если честно, о нем никто ничего не знает. Старцы держат эту информацию в секрете.
Она развела руками, давая понять, что вопрос решен и обсуждению не подлежит.
— Дорогой Ал, мы на службе и этим все сказано. Я на официальной, вы на тайной. Мы «Глаза и руки Победы» и не для того мы выиграли войну, чтобы сейчас закрыть эти глаза и опустить эти руки. Вы хорошо начали это дело, и я уверена, вы справитесь. Эта ваша блестящая идея с подставным трупом на стоянке.
— Мой план следующий…
— Ал, — раздраженно перебила она его, — я вас вызвала, не для того, чтобы обсуждать ваш дальнейший план. В этом я вам полностью доверяю. Мне не интересны планы, мне интересен результат. Но вы должны знать, «старцы» считают — у него есть помощник. Ну, или сообщник… в любом случае, Ал, присмотритесь вот к этому молодому полицейскому. Держите, это его досье.
Она взяла со стола тонкую желтую папку и протянула ему:
— Он может быть вам интересен. Этот Кариди последний, кто разговаривал с «клиентом» перед его исчезновением.
