Антону Волоховикову этим летом минуло восемнадцать лет. С возраста, когда мальчик в семье мог адекватно воспринимать информацию предназначенную не для посторонних ушей, он стал причастен к семейной тайне. Тайне, которую род пронес через сотни лет. В пятнадцать, прошел первую ступень посвящения, что соответствовало возможности обоюдного общения с природой, растениями и животными. Многое в изменившейся жизни перестало быть сказкой. Слабенький волхв, способный разогнать тучи на небе или ускорить рост растения, на расстоянии ощутить смертоносное или животворящее место силы, продолжил учебу. Кто не знает, не сможет понять, каково оно, в советской стране быть отличным от других, а при этом, сжав все чувства и помыслы в кулак, притворяться рядовым гражданином. Но это лирика! К возрасту своего совершеннолетия, Антон полностью «оперился». Как сказал его наставник и по совместительству родной дед, с неба звезд он не хватает, но в работу пустить, годится. Да, годится. Все дело в том, что Волоховниковы не просто «ведающие», коих от всех невзгод смогла сохранить земля русская, они составляют один из родов корректоров реальности. Проще сказать – прямые потомки Бусовых волхвов. А родов таких, всего пять и осталось, Ночь Сварога взяла свою скорбную жатву. Помимо многих своих обязанностей, одну составляет пригляд за «перевертышами» – потомками семидесяти ярых бойцов князя Белояра. Те бояре, все как один полегли на бранном поле в незапамятные времена, получив от Буса Белояра необычный дар. Пригляд, по традиции осуществляют самые молодые мужчины в роду. Весной в Армию, а посему патриарх рода, дед Василий, отправил молодого проехаться по своим подопечным. Проехался, на свою голову!

На первый взгляд люди, как люди. Советские люди. Живут обычной жизнью. Трудятся, детей рожают, растят их, от других не отстают, но и вперед не высовываются. Антон уж и домой возвращаться вознамерился, на колеса своего «железного коня» намотал не меньше четырех тысяч километров. Да, только в последнем месте своей «командировки», «организм» неладное просемафорил. Биологические настройки словно взбесились, даже голова заболела. В роду Каретниковых происходило что-то непонятное, по ощущениям вмешательство извне в ауру всей семьи. Чем ближе он приближался к их дому, тем сильней его самого корежило изнутри. Это почему так?

Решил не соваться нахрапом, понаблюдать со стороны. Когда увидал, как машина «Скорой медицинской помощи» увозит от искомых ворот пациента, собрался наведаться к подопечным. Тем более старик Каретников знает о миссии ведающих все, что «боярину» положено знать.

Только лишь в сумерках «отлепился» от соседнего забора, осуществляя реализацию своих намерений, как ощутил движение «маркера настройки». Молодой парнишка быстрым шагом покинул место проживания подопечной семьи. Догнать, спросить? За таким не угонишься. Проще пока понаблюдать.

Ява завелась с полтыка. Вырулив, не форсируя скорость, сопровождал пацана. Мог бы и не поддерживать визуальный контакт, односторонняя биологическая связь между ними работала вполне нормально. «Перевертыш» под полным контролем. В пятистах метрах от освещенной громады кинотеатра, парнишку подобрала легковая машина. «Жигуль» сорвавшись с места, ходко соскочил с асфальта и огибая пустырь, рванул к далеким двухэтажкам, по темным стенам которых, можно было понять, что они не жилые. «Ява» плюхаясь по лужам, резиной колес разбрызгивая в стороны потоки грязи, понеслась следом.

С подопечным он был связан невидимой энергетической пуповиной и момент ментального нападения ощутил в полной мере. Большую часть «удара» принял на себя. Само нападение провели столь неожиданно, что перед глазами все померкло и в какую-то долю секунды с мотоцикла он сверзся в мокрую траву. Вот уж действительно, век живи, век учись! Чего он не подумал «закрыться»? Ведь что-то подобное не сложно было предположить. Нет! Все-таки прав дед! Звезд с неба он не хватает.

Запустил систему восстановления биополя, тем самым помогая восстановиться и парню. Слова привычно складывались в мантру заговора, вбитого в мозг с молодых ногтей. Чувствовал, столкнулся с кем-то страшным и в своем роде сильным, с кем никогда не имел дел. Поможет ли?

–Ой, ты Свет, Белсвет, коего краше нет. Ты по небу Дажьбогово коло красно солнышко прокати, от, онука Дажьбожего Вторуши, напрасну гибель отведи: во доме, во поле, во стезе-дороге, во морской глубине, во речной быстроте, на горной высоте бысть ему здраву по твоей, Дажьбоже, доброте. Завяжи, закажи, Велесе, колдуну и колдунье, ведуну и ведунье, чернецу и чернице, упырю и упырице на Вторушу зла не мыслить! От красной девицы, от черной вдовицы, от русоволосого и черноволосого, от рыжего, от косого, от одноглазого и разноглазого и от всякой нежити! Гой!

Отваживая «нечистого», назвался своим вторым именем, которым пользовались лишь в исключительных случаях. Медленно, неохотно, но отпускало. Еще хорошо, что людей поблизости никого, оно и понятно, ночь свое берет. Кому охота без большой надобности через «медвежий угол» ходить? Запросто на неприятность нарваться можно. Указом Леонида Ильича в Донбасс сорок тысяч уголовного люда по амнистии выпустили.

Отлежался. Не сказать, что хорошо, но все же полегчало. Пора парня выручать.

…Успел вовремя. Добрый у деда посох, когда ним мужика по лбу треснул, не думал, что выдержит. Подопечного освободил, захватчика связал, вот тут и пошли непонятки. Казалось парнишка еще совсем молоденький, должен крови бояться, а он шею взрослому мужчине свернул как цыпленку и не поморщился. Да и потом повел себя, так, что можно было усомниться в адекватности поведения. Когда подъехали к воротам уже знакомого двора, пригласил в дом. А, что? Ночевать-то где-то нужно. Почему не погостить, раз приглашают?

Вкатив мотоцикл во двор, в дом пробирались как в тыл врага, стараясь никого не потревожить. Куда там? Оба попали пред ясные очи деда и бабки. Антон грязный, как черт из варочного цеха, Михаил побитый, как пес подзаборный. Во многих местах в запекшейся крови и синяках на теле. Охи и причитания бабули, пресек дед, указав положенное место встречающей хозяйке.

–Живы! Чего тебе еще нужно? А синяки сойдут, и следов не останется.

–Ну, как же…

–Бабуль, это мы с мотоцикла навернулись.

Дед из-под седых бровей, сверкнул хитрым взглядом. Распорядился:

–Живо мыться! А ты, старая, стол накрой.

–Дедунь, поздно уже. Нам бы…

–Живо… и за стол.

…Утром проснувшись, после сытного бабулиного завтрака расположились в комнате Михаила. На учебу Каретников не пошел. Мать еще ночью отзвонилась, сообщив о том, что отцу вырезали аппендицит, что все у него хорошо, и прямо из больницы отправилась на работу, так что возмущаться и подгонять было некому. Дед бочком просунулся в комнату и со словами…

–Я тут в стороночке посижу, мешать не буду.

…прикинулся ветошью, перестал отсвечивать. А, что? От старого тайн у Михаила почти нет.

Было видно, что Антону не терпится поговорить. Ну, давай, задавай вопросы! Юный корректор не заставил себя ждать.

–А я ведь думал, что ты еще… ну, не это…

–Ага! По первому кругу чалюсь!

–Да. Понимаешь, у каждого своя стезя. Я при желании могу оказаться в прошлом. Могу подкорректировать настоящее… Правда, пока этого еще не делал. Вот только будущее для нас табу. Пройти туда невозможно. Среди нас только «вещие» про него знают, но редко когда говорят о нем… Расскажи о себе, о том, что будет.

–А что про него говорить? Ничего там хорошего нет.

–Как это?

Дед заерзал на кресле, сидя у книжного стеллажа. Видать и ему интересно. Х-хе! Ну, почему бы и не потешить людей, коль есть такое желание.

–Ладно. Только говорить буду о том, что наблюдал «со своей колокольни». То есть, как сам для себя понимаю.

–А нам, Мишаня, по-книжному и не надо, – согласился с ним дед.

Это он там так тихо сидит и не мешает, старый плут. Дай палец, по локоть отгрызет. Так! С чего ж начать-то?

–Значит, была огромная, крепкая и сильная страна, Советский Союз. Я за эту страну еще повоевать успел.

–Афганистан? – с любопытством подал голос Антон.

–Не только. Так вот. Правители наши верховные, все как на подбор старые маразматики, …гм,.. кроме пожалуй одного, да и того не уберегли, под пулю подвести умудрились… Так вот эти самые пердуны престарелые, за здорово живешь, нашу страну отдали в руки предателю, тайно на врагов работающему. Ну и понеслась… гм, душа по кочкам! Рассыпалась страна, как карточный домик. Девяностые годы русский народ на своей земле жил в оккупированной стране. То, чего врагам нашего Отечества не удавалось добиться на полях сражений, предательски содеялось под видом демократических реформ. Разрушения и жертвы – как на войне, запущенные поля и оставленные в спешке территории – как при отступлении, нищета и беспризорничество, бандитизм и произвол – как при чужеземцах. Что такое оккупация?

–Ну, это… – промямлил Антон.

–Ясно! Это устройство чужого порядка на занятой противником территории. Вот и на территории России сложился такой порядок. Чужие способы управления и хозяйствования, вывоз национальных богатств. Коренное население на положении людей третьего сорта, чужая культура и чужое образование, чужие песни и нравы, чужие законы и праздники, чужие голоса в средствах информации, чужая любовь и чужая архитектура городов и поселков – все почти чужое, и если что позволяется свое, то в скудных нормах оккупационного режима.

–А, коммунисты куда смотрели?

Снова не выдержал дед. Два раза пройти Отечественную войну, не за хлебушком в магазин смотаться. И в самых критических моментах, кличь – «Коммунисты, вперед!», для старика не пустой звук.

–Коммунисты? – Каретников осклабился, чем заставил деда по-стариковски опустить плечи, и даже съежиться. – Не было коммунистов. Народ будто спятил, партбилеты выбрасывал, рвал, жег. Думал вот, свобода наступила… Короче, на территории страны, как грибы после дождя формировались и вылезали новые партии, ратовавшие за свободу, равенство, братство, только о пользе простых людей никто не задумывался. И людишки, во всех этих новообразованиях, одни и те же, чаще всего бывшая партийная и комсомольская номенклатура – рвачи, хапуги и прочая мерзость, объединяющаяся в блоки с разными названиями, чтобы было сподручнее грабить.

–Ты жил во время безвластия. – Подвел итог Антон.

Каретников скрипнул зубами. Сейчас глядя на него со стороны, любой мог бы ужаснуться, заметив на мальчишеском лице, на котором только формировались черты мужчины – хищное выражение. Оно проявилось, прямо с каким-то животным оскалом. Сказал, как отчеканил:

–Российская власть – это родовые кланы чиновников, олигархи с привязкой на Запад, марионетки-депутаты, и Центробанк, намеренно создающий инфляцию. При такой системе власти Россия не может стать сильным и независимым государством. Доходы чиновников и депутатов, на порядки выше, чем у простонародья. Они и живут-то другой жизнью, и проблемы у них другие, иной уровень социальной защищенности, в том числе и от инфляции.

–Почему не бунтуют?

–Дед, ну ты как с Луны свалился! Потому что, не дожали до такой степени, чтобы бунтовали. Кроме того, изрядная доля населения страны и по собственному опыту, и на основе исторической памяти, и на основе того, что происходит на Украине, понимает, что какое ни на есть государственное управление, лучше, чем когда его вовсе нет. Война всех против всех, нормальным людям приносит одни убытки.

–А с Украиной что? – подозрительно спросил Антон.

–О-о! С ней – все! Родил, на беду Украине, трехглавый тушканчик, выкидыша – «Правый сектор». И растет незаконнорожденное чудило, не по дням, а по часам. А коль управы нет, вот и шалит «малыш», кого затопчет, у кого имущество отнимет, а кому и голову откусит. Давно привык, что ему пальчиком грозят, а яиц оторвать никак не допетрят. А если конкретно, то там полная жопа! Война на востоке, махровым цветом цветет национализм и коррупция в центре, геноцид населения на юге и бандеровщина на западе. Америка им против соседей помощь оказывает. А кто во всех бедах виноват?

–Кто? – в один голос спросили оба собеседника.

–Не поверите! Там считают, что во всем русские виноваты. Никак хохлы в толк не возьмут, что кацапам после их наездов и причитаний на всех углах, что они единственный форпост защиты Европы от русских, сугубо облокотиться на всю их политику и территорию. Со своими бы проблемами разобраться. Внешняя угроза без сомнения существует. Но внутренняя гораздо серьезнее. Внешняя, направлена против государства, а внутренняя – против собственного народа. То, что творят в медицине, то, что сотворили с реформой образования, то, что произошло с пенсионным фондом, – это все во время войны должно приравниваться к измене Родине. А сейчас время практически военное. Я не говорю, что члены нашего правительства – изменники Родины. Они это делают несознательно, потому что их сознание просто не настолько развито, чтобы понять, что нужно сегодня делать внутри государства. То, что они творят, разрушает Россию более, чем любые иностранные санкции…

–Что за санкции, такие?

–Это отдельная тема, но если вкратце, то Европа и Америка нам всюду кислород пытаются перекрыть. Запрет на торговлю. Запрет на инвестиции. Запрет… Много запретов. Да, хрен бы с ними! Выдюжим! Опять повторюсь, нам бы своих либерастов пережить и победить.

Не сдержался, отборным матом покрыл для собеседников непонятно кого. Ну да, им не понять, каково оно там жить, Родине служить, подспудно размышляя, не пойдет ли все прахом. За все последние месяцы и годы ни одного закона не было предложено для народа. ЛДПР предлагает всякого рода глупости. Было бы смешно, если б не так грустно. То предложат лишить Обаму Нобелевской премии, как будто это скажется хорошо на нашем сегодняшнем антихозяйстве, то лишить коней на фронтоне Большого театра детородных органов… Помнится, кто-то предложил четырехдневную рабочую неделю. Абсурд! Людям семьи кормить нужно… Приняли закон, который народ прозвал «законом Ротенберга». По нему будут выплачиваться компенсации олигархам из-за потерь от санкций из бюджета страны. Ни у кого даже мысли не возникает, что нужно сделать, чтобы народу лучше жилось. Почему? Да, потому что не знают ничего и не умеют. К президенту доверие народа еще теплится. Но скоро и его словам перестанут доверять. Да, он сказал, что отдал бы жизнь за Родину, после чего все кремлевские путинолизы стали повторять эту фразу. Уже многие заявили, что отдали бы жизнь за Родину. «Господа», нам не нужны ваши жизни, отдайте наворованные деньги! Но им отдать эти деньги сложнее, чем отдать жизнь. Зарплата Игоря Сечина в государственной компании «Роснефть» – четыре с половиной ляма рублей в день! Зарплата Миллера в государственной компании «Газпром» – два и два! Владимира Якунина в государственной компании «РЖД» – полтора! Про учителей, врачей и прочий рабочий люд, можно было бы промолчать, Каретников лишь понаслышке знает, вертясь в своей среде – едва концы с концами сводят. А ведь стране они как воздух нужны. За то, у некоторых категорий «трудящихся», полное наплевательство к труду. Сколько людей пасется в интернете в рабочее время потому, что им нечего делать. А нечего делать, потому что они профнепригодны и не знают, что делать. Они только умеют нажимать на кнопки. Рыба гниет с головы. Чем занимается правительство, тем и народ… О-хо-хо! Грехи наши тяжкие! Как жить в стране, в которой трудовой человек за всю жизнь не может накопить денег на квартиру? При этом правители клеймят позором все советское, а ведь именно в советское время большинство людей были переселены из коммуналок, пускай в «хрущевки», но все-таки в отдельные квартиры. И это делалось бесплатно!

Антон подал голос:

–Если хоть половина правды в твоих словах есть, то дальше и жить не хочется. Может на Советский Союз сначала напал враг, разгромил его, а ты об этом ни слова не сказал?

–Антон, я не вчера родился. За прожитые годы успел понять одну аксиому. Завоевать нас физически невозможно, а вот психологически, оказывается, запросто. По-сути ментальность определенных слоев населения уже давно не российская, а учитывая, что эти слои и есть власть предержащие, то и вовсе жмычно становится.

–И когда же это все началось?.. Ну, в смысле, самое начало развала?

–Умные люди говорят, что ноги растут из вот этого самого времени, а уж когда Горбачев до власти добрался, случился первый существенный обвал. С его «перестройкой» народ попал в такую талмудистскую западню, что не было и не могло быть никакой пощады. Уничтожали нас все это время планомерно по миллиону в год. Пустили в ход все, какие можно придумать средства. По стране широким шагом, крепко держась за руки, в полный рост вышагивали, обнищание, голод, болезни, моральный террор, русофобство, состояние безнадеги, война. Второй раз обвалилось все, когда пьяный Ельцин взял в руки дирижерскую палочку…

–Ельцин. Кто он?

–Слушай, Антон, не бери в голову детали, со временем доберешься до них своими ногами.

–И все же?

–Попка-дурак, с претензией на роль лидера для целого народа. Его окружение попыталось вытравить из нашей жизни все духовное, сделать из русского человека рыночную болванку.

–Получилось?

–Нет. Но для того, чтоб не получилось, таким как я, пришлось пройти через два кровавых внутренних конфликта, рабочему народу «подарить» маленькой горстке соотечественников, если конкретнее – одному проценту населения, все полезные ископаемые на территории России, и всю промышленность страны. Вот только после этого, власть удовлетворившись, вдруг вспомнила про национальный интерес и дала поджопник американцам. А вот теперь у меня вопрос. Где были все это время твои корректоры?

Антон смутился. Работа мысли отразилась на его лице. С серьезной миной на фейсе, официальным голосом «разродился»:

–Нам запрещено вмешиваться в события, происходящие в реальности. Каждый народ достоин именно того правителя, которого взрастил.

–Короче, все опять пойдет по накатанной плоскости, хоть трынь-трава не расти!

–Если не придет враг извне! … Я уже малость изучил тебя. Миша, хочу предостеречь. Тебе нельзя будет особо менять реальность, своими действиями и знаниями будущего, нарушать действительность.

–А то, что?

–Дед говорил, бывали случаи, когда особо шустрых, наверное, таких как ты, в семнадцатом и последующие годы, изымали из привычной среды и…

–Понимаю. «Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!»

–Зачем? Их «переправляли» в иную реальность или в другое время. Отправляли туда, где они могли принести Руси наиболее существенную пользу.

–Ага! С глаз долой, из сердца вон!

–Как-то так. То, что мы с тобой сделали вчера, сразу скажу, не будет приветствоваться там… – большим пальцем указал куда-то за спину, видно имея ввиду «общество старших товарищей». – Получается, грубейшим образом изменили ход реальности.

–Ну, конечно! Я и забыл, что этот упырь должен был успеть еще сорок душ к Богу отправить, прежде чем его за жопу возьмут. Да и меня заодно с ними.

–Не передергивай! Ты человеку шею походя свернул. Получается, такой же негодяй как и он, а я выходит, твой подельник. Зачем было убивать?

–Извини. Меня учили, не оставлять за спиной живых врагов.

–Кто учил?

–Армия.

Идиллию беседы прервала появившаяся мать, решившая во время обеда почтить своим вниманием семейство. Прямо с порога наехала на сына и свекра. Оказывается, ей позвонили из школы, с вопросом, почему ее чадушко пропустило занятия. Дед шустро свинтил в тину. Мол я, не я, и хата не моя! Растворился «на просторах двора», только его и видели. Антон засобирался, и скомкано попрощавшись,.. «Скоро увидимся!», …смог «без потерь» улизнуть из поля зрения «грозных очей» хозяйки семейства. Каретников услыхав звук отъезжавшего мотоцикла, отчетливо осознал, что «разбор полетов» предстоит держать в одиночку.