Часть I
БАБОЧКИ
Глава 1
Четыре крыла
Всё о прорывах
Еще одна капля чернил из перьевой ручки плюхнулась кляксой на страницу, и Ласло Биро с отвращением отбросил ручку. Венгерского газетного редактора, который зарабатывал на жизнь писанием текстов, ужасно расстраивали инструменты его ремесла. Ему казалось, что все свое время он тратит либо на заправку ручек чернилами, либо на удаление клякс.
Конечно, он испытывал благодарность к изобретателю перьевой ручки: это было огромным усовершенствованием по сравнению с гусиными перьями. Но чернильные пятна! Испорченные страницы все равно надо было переписывать.
Почему для ручки нельзя сделать чернила, чуть больше похожие на типографскую краску? Биро уже знал ответ: типографская краска слишком густа для ручки. Правильные чернила, но неправильная ручка. Типографская краска для ручек — хорошая идея. Но это — не прорыв.
Прорывом стал новый способ переноса чернил на бумагу. Биро и его брат не стали пытаться заставить густые чернила течь через перо, а придумали, как вставить металлический шарик в гнездо стержня, чтобы он, вращаясь, наносил на бумагу поступающие изнутри чернила.
Сказать по правде, шариковые ручки пытались делать и до этого. Но они не работали. В ранних шариковых ручках чернила распределялись неравномерно; протекание и засорение — даже две эти проблемы, помимо многих других, превращали их в непрактичные изделия. Прорыв произошел, когда Биро создал жизнеспособную шариковую ручку.
В бизнесе понятием «прорыв» часто называют идеи, которые решают проблему или удовлетворяют потребность совершенно новым способом. Общепринятого определения понятия «прорыв» не существует, и мы определяем его как момент, когда вы прорываетесь через мешающие вам ограничения, будь то специфическая проблема, которую вы не можете решить, ситуация, в которой не можете разобраться, или просто устоявшийся подход к решению вопросов или привычный взгляд на мир.
Социолог и писатель Марта Бек рассматривает прорыв как «изменение понимания мира благодаря тому, что линзы, сквозь которые вы смотрите на мир, вдруг чудесным образом изменились. И как же это приятно!». Прорыв — это внезапный скачок в познании или понимании, который переносит вас через барьеры и заставляет видеть и понимать многое по-новому. Все прорывы происходят в результате одного и того же ментального процесса, но не все они происходят одинаково.
Есть два основных типа прорывов: намеренные и ненамеренные. В обоих случаях вы сталкиваетесь с одними и теми же препятствиями, но они проявляются по-разному. Страх, к примеру, подавляет и намеренные и ненамеренные прорывы, он высовывает свою уродливую голову на разных этапах процесса. В случае намеренного прорыва страх вмешивается до его наступления, вызывая к жизни возможность неудачи.
При ненамеренных прорывах страх просачивается после озарения и касается предстоящих сложностей воплощения решения. Например, вы неожиданно осознаете (прорыв!), что нужно развестись. Но, когда вы начинаете задумываться обо всех неприятных вещах, которые сопутствуют процессу (воплощение) развода, вас охватывает серьезное беспокойство и сомнения.
Или, например, вы вдруг понимаете (прорыв!), что влюбились в близкого друга. Вас может мучить страх, что после признания (воплощение) вас отвергнут, или, что также случается, страх удачи и тех перемен, которые могут последовать.
При ненамеренном прорыве нахождение решения не является конечной целью: вы должны еще и воплотить его. Как сказала Бек, «совершить прорыв — это не главное. Главное — жить с ним. Увидеть все по-новому — это только начало». Страх сильно подрывает этот процесс.
Все прорывы происходят в результате одного и того же ментального процесса, но не все они происходят одинаково. Мы выделили четыре типа прорывов: «эврика», метафорические, интуитивные и парадигмальные прорывы. С такой классификацией вам будет проще их замечать, и вы не пропустите ни одного. Кроме того, сможете определить наиболее естественный для вас стиль или стили и научиться сосредотачиваться на том, что вам больше всего подходит.
Важно понять, что ни один стиль революционного мышления нельзя считать лучшим или более продуктивным, чем остальные. Главное — выяснить, что является самым подходящим для вас.
Прорывы «эврика»
«Эврика» переводится с греческого как «нашел» или «вот оно». В поп-культуре этим словом стали описывать моменты, когда кто-то испытывает внезапное, неожиданное озарение.
Согласно легенде, первым «Эврика!» воскликнул Архимед, древнегреческий математик и естествоиспытатель, который жил в Сицилии в III веке до нашей эры.
Однажды царь Гиерон, правитель города-государства, попросил Архимеда определить, действительно ли его корона сделана из чистого золота. Плотность золота была известна, поэтому оставалось лишь измерить плотность короны и посмотреть, совпадает ли она с плотностью золота.
Первая часть измерения плотности — определение веса короны — не составляла труда. Но дальше требовалось узнать точный объем короны. Да, определить объем объекта вроде куба легко. Но как определить объем предмета столь неправильной формы, как корона?
Архимед бился над этой задачей, пока его не озарило, когда он принимал ванну. Когда он шагнул в ванну, то заметил, что вода поднялась. Он понял, что если вода поднимается, вытесненная объемом ноги, то точно так же она поднимется и при погружении в нее короны. Значит, можно опустить в воду корону и измерить объем вытесненной воды и таким образом рассчитать ее плотность. Закричав «Эврика!», он выпрыгнул из ванны и голым побежал по улицам Сиракуз, продолжая кричать.
Подобные озарения обычно случаются у людей, когда они уже какое-то время бьются над решением проблемы. Возьмем, к примеру, случай, когда два вертолетных механика из резерва сухопутных войск сэкономили для армии десятки миллионов долларов благодаря своей общей любви к NASCAR.
Во время войны в Ираке лобовое стекло в кабине экипажа вертолета портилось от песка и пыли быстрее, чем его могли заменять, и каждый месяц потери составляли сотни тысяч долларов. Оказалось, что Lexan, небьющийся пластик, из которого делали лобовое стекло в кабине экипажа, очень легко царапается.
Lexan давно использовался для производства лобовых стекол автомобилей, участвующих в гонках NASCAR. Чтобы решить проблему царапин, гонщики стали покрывать лобовое стекло тонкими листами прозрачной пленки Mylar. После гонки пленку снимали и выбрасывали, а стекло под ней оставалось невредимым.
Так случилось, что два сотрудника команды по обслуживанию вертолетов на авиабазе в Вирджинии были большими фанатами NASCAR. Изучив масштабы ущерба, наносимого лобовым стеклам из пластика в кабине экипажа, они подумали, что решение гонщиков NASCAR может помочь и армии. Творческое применение имеющегося решения в другой ситуации — типичный вариант озарения типа «эврика». На самом деле NASCAR тоже позаимствовала идею использования пленки Mylar у мотогонщиков, которые защищали ею шлемы.
Прорыв «эврика» обычно происходит быстро. Это хрестоматийная «вспышка молнии» в голове. Многие люди говорят: у них возникает ощущение, что информация пришла к ним откуда-то «сверху». И это внезапное нахождение решения, которое сразу же можно применить, удивительно воодушевляет.
У автора этой книги Оливии озарения такого типа случаются чаще всего (она безжалостно прагматична). Такие идеи приходят вместе с ясной мысленной картинкой их воплощения и с уверенностью, что они будут работать. Чаще всего они происходят, когда вы уже какое-то время живете с проблемой или стоите перед препятствием. Эта проблема нарушает ваше душевное спокойствие; в течение дня вы часто возвращаетесь к ней в мыслях. Но настоящий прорыв, как правило, происходит в тот момент, когда вы о ней не думаете.
Джеймс Уатт не изобретал паровой двигатель. В 1764 году в Университете Глазго он занимался починкой так называемого парового двигателя Ньюкомена, который считал очень неэффективным. Он пытался придумать, как его усовершенствовать, вплоть до весны 1765 года, когда, прогуливаясь в парке, неожиданно понял: нужно два цилиндра! Эврика! Прорыв Уатта сделал двигатель настолько мощным и эффективным, что с него началась подлинная эра пара.
Век спустя в сфере двигателей произошел следующий великий прорыв, и очень похожим образом. Никола Тесла несколько лет работал над идеей электродвигателя переменного тока. Однажды во время прогулки по парку в Будапеште его посетило лихорадочное видение двигателя переменного тока с тремя магнитными полями, сдвинутыми по фазе, которые вращали приводной вал. Решение появилось полностью оформленным. Эврика!
Это часть большого парадокса революционного мышления. Чтобы у вас случился прорыв «эврика», вы должны быть глубоко погружены в задачу. Но затем вам надо отвлечься и заняться чем-то другим, чтобы дать мыслям побродить на свободе. И вот когда перестанете думать о проблеме, вы будете вознаграждены «эврикой». Как переключиться с одного режима на другой — с усиленных размышлений о проблеме на состояние с отсутствием этих размышлений, — один из самых важных приемов, которому научит вас эта книга.
«В моей жизни моменты „эврика“ происходят, когда мы находимся в условиях прессинга, — говорит Виктория Спадаро-Грант, главный технический директор гиганта индустрии макаронных изделий Barilla и одна из любимых клиенток Оливии, — и могут возникнуть как побочный продукт поставленной задачи или в результате внешних обстоятельств».
Когда генеральный директор Barilla Клаудио Кольцани, обеспокоенный растущим потреблением насыщенных жиров, о чем сообщала Всемирная организация здравоохранения, дал указание значительно снизить содержание насыщенных жиров во всем ассортименте выпечки Barilla, перед Спадаро-Грант встала сложная задача. Как глава отдела исследований и разработок, она несла ответственность за пересмотр ассортимента и вывод его на рынок в течение пяти месяцев. «В тот момент мы не знали, как технически решить задачу сохранения вкуса при использовании других ингредиентов, не говоря уже о новых процессах производства, многомиллионных издержках и последствиях, влияющих на прибыль».
Часы тикали, и Спадаро-Грант собрала «команду спецназа всего из шести человек, которые были готовы пытаться, испытывать, нарушать правила и принимать смелые решения. Мы поняли, что при столь ограниченном времени должны полностью отбросить старые правила. Это понимание привело к установлению новых границ толерантности в отношении технических решений, производственных условий, договоренностей об издержках и маркетинговых коммуникаций. Как бы просто это ни звучало, именно так мы изменили техническую парадигму использования жиров в нашей выпечке». Эврика!
Метафорические прорывы
В 1782 году пули еще не существовало: ружья стреляли не маленькими заостренными боеприпасами, а дробинами — округлыми кусочками свинца. Как правило, дробь делали следующим образом: раскатывали отлитый лист свинца, ждали, пока он остынет, а затем вырубали из него пульки. Дробины получались не очень круглыми — чаще они были неправильной формы, с углублениями, а то и со сквозными отверстиями.
В результате стрелять метко было практически невозможно. Из-за неправильной формы дробины под порывом ветра могли лететь по дуге, как бумажный самолетик, и предсказать их траекторию становилось невозможно. В 1782 году попасть в цель было скорее вопросом удачи, чем точности прицеливания. Так как Англия в тот момент боролась за удержание мирового господства и воевала с неблагодарными американскими колониями, точная стрельба представляла для нее значительный интерес.
Помимо всего прочего, производство дроби требовало больших материальных, временных и трудовых затрат. После метода вырубки решили попробовать отливать ее в сферических формах. К несчастью, при остывании шарики все равно получались неправильной формы, а пузырьки воздуха создавали в них глубокие, хаотично разбросанные отверстия.
Но тут на сцену выходит Уильям Уоттс — успешный водопроводчик из английского города Бристоля. В последнюю неделю Уоттс очень плохо спал. Из ночи в ночь его преследовал один и тот же сон: он идет по улице, начинается дождь, только вместо воды с неба падает свинец. Капли свинца собираются вокруг его ног. Уоттс наклоняется, поднимает одну и видит, что она абсолютно правильной сферической формы — та самая идеальная дробина, которую все безуспешно пытаются получить. Уоттсу снилось, как с неба падает идеальный продукт. Но что это значило? День за днем он задавал себе этот вопрос, но не находил ответа.
Через несколько дней полностью измученный плохим сном и попытками разгадать загадку Уоттс отправился на прогулку. И когда он шел по улице, его внезапно озарило, после чего сон обрел ясность. Водопроводчик помчался домой и взялся за работу.
Уоттс надстроил над своим трехэтажным домом еще три этажа, проделал отверстия в перекрытиях, а внизу установил бассейн с водой. Потом, забравшись на верхний этаж своей шахты с медным ситом и ведром расплавленного свинца, стал лить свинец через сито, наблюдая, как капли с шипением падали в воду.
Сбежав вниз, он опустил руку в бассейн и достал горсть прекрасных круглых свинцовых дробин. Равномерное воздействие гравитации в неподвижном воздухе шахты создавало идеальные сферы. Уоттс изобрел процесс изготовления дроби способом свинцового дождя, сделав свой сон явью. В 1783 году успешный водопроводчик запатентовал так называемые дроболитейные башни, и они стали появляться повсюду в Англии, Европе и Америке.
Мозг Уоттса преподнес ему решение косвенным путем — придумал аналогию и показал ее в виде сна. Уоттс видел один и тот же сон целую неделю: ему снилось, что он идет под дождем из маленьких свинцовых капелек, но он не мог понять, к чему это. А потом наконец пришло озарение, и идея, которую его мозг пытался передать ему, стала ясной.
Метафорическое озарение не столь очевидно, как прорывы типа «эврика». Сначала ответ приходит в виде метафоры или аналогии, но образы нужно интерпретировать. В случае с Архимедом ответ пришел в полностью оформленном виде. Не было нужды понимать метафору: погружение ноги в воду прямо перекликалось с погружением короны.
Если бы у Уоттса случился прорыв «эврика», он бы увидел конкретное решение: образ башни, падающих капель металла и свинцовые шарики, получившиеся в результате трения о воздух и погружения в воду. Это было бы точное совпадение образа с решением. Но во сне шел дождь из свинца. Все элементы были на месте: свинец, падение, вода. Но прямой корреляции не было, требовалась интерпретация.
Иногда нашему мозгу необходимо пройти несколько уровней восприятия, прежде чем мы сможем связать образную интуицию с конкретной жизненной проблемой. Метафора работает как кротовая нора: она может соединять вещи, которые кажутся невозможно далекими друг от друга, и укладывать в общую схему то, что кажется совершенно несвязанным. В отличие от «эврики», метафорические прорывы могут происходить в малознакомых областях — как у водопроводчика, которого посетило озарение о боеприпасах.
Подобные озарения часто встроены в странные сны. Знаменитому изобретателю Элиасу Хоу приснилось, что он оказался в плену у племени дикарей, которые наставили на него копья. Хоу, сохраняя во сне удивительное спокойствие, заметил, что у всех копий в наконечнике имеется отверстие. Так была изобретена швейная машинка с закрытым стежком, главной особенностью которой стала игла с отверстием на остром конце. Это дало значительное повышение скорости в шитье, что произвело революцию в швейной промышленности.
Такой метафорический тип озарений служит еще и основой процесса биомимикрии. Биомимикрия означает использование уже существующих в природе приспособлений для нужд человека. Возможно, вы слышали, что застежки Velcro были изобретены путем копирования колючек репейника. Но знаете ли вы, что прочный водостойкий клей, с помощью которого устрицы и морские желуди прилепляются к камням, вдохновил хирургов на создание нового способа сращивания краев раны у человека?
Братья Уайт изначально изучали птиц, чтобы понять, как контролировать полет. Они заметили, что птицы, чтобы сохранить равновесие, поворачивают кончики крыльев. Но в их легком воздушном аппарате поворачивающиеся кончики крыльев были бы слишком хрупкими. Однажды в руках у Уилбура Райта, который владел магазином велосипедов, оказалась длинная коробка с велосипедной камерой. Он бездумно крутил ее, и тут его внезапно озарило: чтобы контролировать полет, нужно сделать так, чтобы крыло могло закручиваться.
Мы обнаружили, что метафорические прорывы — мощный инструмент в работе с лидерами. Команда топ-менеджеров одной очень успешной компании из Кремниевой долины, столкнувшись с препятствием в работе, попросила нас присутствовать у них на совещании. Они добились большого успеха со своим основным продуктом, но конкуренты дышали им в затылок, и было неясно, как лучше поступить: удвоить усилия в привычной области и попытаться полностью захватить рынок или расширить деятельность в менее знакомом для них смежном секторе?
Они говорили и говорили. Они призывали на помощь логику и стандартные аргументы и были весьма многословны. Одни говорили, что надо оставаться на знакомой территории, так как инвесторы и покупатели доверяют им и они потратили много времени и средств на развитие своего бренда в этом направлении. Другие говорили, что в наше время единственный правильный лозунг «инновации или смерть», поэтому единственный вариант — это расправить крылья и лететь в неизведанное. Только так компании становятся великими. Они недвусмысленно намекали, что оппонентам не хватает смелости, чтобы стать великими. Конструктивного разговора не получилось. Те, кто настаивал на продолжении работы с известным продуктом, окопались на своих позициях и повторяли одни и те же аргументы с нарастающим упорством. Спор зашел в тупик.
Джуда подошел к доске и нарисовал два больших квадрата. Затем он разделил команду на две противоборствующие группы, дал им ручки и предложил нарисовать, как каждая из них видит будущее. Они заворчали, стали отнекиваться, мол, не знают, как это нарисовать. Оливия убедила их, что палочек и огуречиков будет достаточно. Потихоньку команды начали работать.
Когда они закончили, выяснилось нечто удивительное: две картинки мало чем отличались. Обе группы нарисовали извилистую дорогу, уходящую к горизонту, вдоль дороги счастливые лица и дорожные знаки через определенные интервалы. Чем дальше шла дорога, тем больше на ней было счастливых лиц. Сначала все были смущены. Если их картинки столь похожи, то о чем они спорят?
Но, когда команды прокомментировали свои рисунки, различия стали очевидны. Одна группа нарисовала изгибы дороги, чтобы продемонстрировать, как они должны реагировать на рынок. Для другой группы аналогичные повороты означали, что так они должны опережать рынок. На секунду все замолчали. Всё стало ясно. В данном случае метафора прорвалась через несогласие и раскрыла суть проблемы.
Группа, которая хотела продолжать работу с основным продуктом, а потом реагировать на рынок, четко поняла, что их реакция обусловлена страхом. Было принято решение переходить в смежный сектор. Прошло три года, и теперь ясно, что решение было правильным.
Новаторам свойственно образное мышление. Многие из опрашиваемых нами всегда носят с собой маленький блокнот. Когда они впервые фиксируют свою идею на бумаге, она часто выглядит как рисунок или серия рисунков. За этот тип мышления несут ответственность иные части мозга, чем за речь и логику. И оно может оказаться особенно эффективным, если вы не очень хорошо рисуете, потому что в этом случае изображаемые вами образы будут менее буквальны и более метафоричны.
Интуитивные прорывы
Представьте себе дно высохшего озера в калифорнийской пустыне. На этом огромном, никому не нужном пространстве нет практически ничего, кроме твердой красной земли, пыли и жары. В 1947 году военные использовали эту местность как площадку для секретных испытаний нового сверхзвукового самолета, получившего название Bell X-1 и имевшего форму пули с очень тонкими крыльями. ВВС США экспериментировали с ракетными двигателями, пытаясь преодолеть звуковой барьер.
К несчастью, всякий раз при приближении к скорости звука утрачивалась эффективность управления самолетом, рули не двигались и машину бросало из стороны в сторону, как при полете через грозовой фронт. Ничего хорошего в этом не было: один самолет оказался полностью уничтожен. Инженеры ломали голову. Ни один пилот не пережил полета даже при 85 % скорости звука, и количество смертей росло.
Чак Йегер, деревенский мальчишка из Западной Вирджинии, был одним из лучших пилотов ВВС. Ему едва исполнилось 24, но он уже был легендой. Благодаря своим подвигам во время Второй мировой войны, он имел репутацию аса-истребителя, который словно был рожден, чтобы летать.
Во время тренировочных полетов при приближении к скорости звука Йегер столкнулся с теми же трудностями: потеря управления, тряска и потеря равновесия самолетом, который становился игрушкой в руках ветров. Но несмотря на это, Йегер считал, что чем ближе к звуковому барьеру он окажется, тем легче будет полет.
Откуда он это знал? Аэрокосмическая инженерия была совершенно новой отраслью, но Йегер уже общался с учеными, которые успешно соединили при температуре –183 °C жидкий кислород с этиловым спиртом и сумели использовать получающиеся в результате взрывы для поступательного движения. Они были убеждены, что подошли к пределам физики и что заигрывания со звуковым барьером — это самоубийство.
Однако Йегер, сын бурильщика скважин, получивший лишь среднее образование, был уверен, что ему удастся преодолеть звуковой барьер. Это была чистая интуиция, но ощущение, что он прав, было настолько сильным, что Йегер был готов поставить на кон свою жизнь. Он просто знал, что это получится.
Судьбоносным утром 14 октября 1947 года Чак Йегер поднялся на борт Bell X-1 и сел в кабину. Его вместе с самолетом сбросили с переоборудованного бомбардировщика B-29, и он взмыл в небо.
При скорости 0,9 Маха (90 % скорости звука) самолет затрясло и стало крутить, управление не откликалось. Но дойдя до 0,96 Маха, Йегер сообщил на землю, что снова контролирует самолет. Деревенский парень оказался прав вопреки мнению ученых мужей.
И тут стрелка махметра неожиданно заколебалась и резко скакнула за пределы шкалы. Те, кто оставался на земле, услышали знаменитый звуковой удар. При приближении к звуковому барьеру самолетом не только стало легче управлять, он просто перескочил через него.
Откуда Йегер мог знать об этом? И как он мог быть настолько уверен в этом, что готов был рискнуть жизнью? Интуитивные прорывы не поддаются логическому объяснению. Обычно люди, которые их вынашивают, понятия не имеют, почему их решение должно сработать, они просто знают, что оно сработает.
Достижение определенного уровня мастерства на своем поприще или в своем ремесле открывает двери глубоким озарениям. Наша коллега Тэмми Сандерс описывает интуицию как «туманное и необъяснимое ощущение знания, порожденное опытом и направляемое подсказками извне». Такие озарения приходят к разного рода умельцам, моделистам и дизайнерам. Даже не осознавая этого, в течение жизни вы накапливаете тысячи фактов, случаев из собственного и чужого опыта, которые хранятся где-то в глубинах памяти.
Томас Эдисон, исключительный изобретатель-самоучка, именно таким образом придумал фонограф. Собирая ради развлечения прототип телефона, он прикоснулся булавкой к вибрирующей диафрагме, с которой работал. Ему интуитивно показалось, что если он будет говорить, то острие булавки будет проделывать углубления в фольге под диафрагмой. Если провести затем булавкой по этим углублениям, она будет вибрировать и воспроизводить звук. И он оказался прав.
Хотя для интуитивных прорывов, как и прорывов «эврика», характерно чувство уверенности, «эврике» свойственна некая завершенность, ибо вы достигаете цели. Интуитивный прорыв — это скорее начало: он выводит вас на путь к цели. Не стоит ждать внезапной вспышки озарения. Вместо этого вы испытаете успокоение разума и тела — как будто стоите на развилке и знаете, что должны пойти налево.
Если сейчас вы чешете в затылке, думая, что интуитивные прорывы, видимо, не для всех, значит, это просто не ваш стиль. Если же, читая этот раздел, вы думали, что вас наконец-то поняли, значит, от природы для вас характерен именно этот стиль прорывов.
Нужно ли для интуитивных прорывов больше уверенности, чем для «эврики»? Да. Потому что вы должны признать ценность чувства, которое не можете объяснить, обосновать или как-то доказать.
Лидеры должны доносить до окружающих свои прорывы четко и конкретно, чтобы получить поддержку подчиненных. Но говорить о том, что понимаешь интуитивно, бывает сложно.
Генерал-лейтенант Дана Питтард командовал 1-й бронетанковой дивизией, дислоцированной в Форт-Блисс в Эль-Пасо, штат Техас. Под его началом служило 40 000 человек, и в его распоряжении находилась огромная огневая мощь. Поэтому для Джуды, который работал с генералом и его подчиненными, было странно слышать разговоры о том, что генерал сажает по всей базе «рождественские ели Чарли Брауна». Послушавшись своей интуиции, Джуда спросил об этих деревьях.
Смущенно помолчав, генерал объяснил, что одна из его задач — сделать Форт-Блисс, военную базу площадью больше Род-Айленда, находящуюся посреди техасской пустыни, безотходной территорией. Посадка деревьев для укрепления почвы и удержания воды, а также для создания тени была частью этой миссии. И в какой-то момент начальник оперативного управления сказал: «Сэр, эти деревья вдоль дороги выглядят такими печальными. Как ряды рождественских елок Чарли Брауна».
Джуда спросил генерала, что он видит, глядя на ряды печальных маленьких деревьев вдоль дороги. Генерал несколько секунд смотрел вдаль, а потом как будто осознал, что видит то, чего не видят остальные. Он понял, что должен передать свое интуитивное видение другим.
«Я вижу эти деревья через тридцать лет. Они укрывают своей тенистой листвой аллеи бульваров, их мощные корни уходят глубоко в землю. Птицы и белки строят себе жилища в ветвях. Отдавая влагу, листья делают воздух прохладнее, так что все больше и больше людей будет здесь гулять».
Пока генерал описывал будущее военной базы, подчиненные кивали. Но идея еще их не увлекла. Джуда понял по сочетанию убежденности генерала с пока еще смутными объяснениями, что у того произошел интуитивный прорыв. Он знал о будущем что-то, что выходило за пределы его заботы об окружающей среде; он просто не мог адекватно передать это. В этом состоит парадокс интуитивных прорывов. В видении генерала было нечто большее, чем описание деревьев. Но что?
Когда группа собралась повторно, Джуда спросил генерала Питтарда, почему он так сосредоточен на том, чтобы сделать Форт-Блисс безотходной зоной. Генерал оживился. «Все просто. Наша армия потребляет энергию, и сейчас энергию мы получаем из нефти. Эта зависимость с точки зрения безопасности представляет риск: мы зависим от других стран и наносим ущерб окружающей среде. Разве вы не видите, — обратился он к подчиненным, — дело не в деревьях. Через тридцать лет окружающая обстановка может быть более мирной и более безопасной, если мы перестанем выкачивать из недр энергию, как делаем это сегодня. Деревья — это лишь первый шаг, который мы можем сделать в этом направлении прямо сейчас».
Генерал Питтард пытался донести до военнослужащих неизбежность и разумность рачительного отношения к окружающей среде. Идея была интуитивной. Мы можем не знать, сработала ли она через тридцать лет, но объяснение генерала помогло его подчиненным понять, что говорила ему его интуиция (хотя шутка о Чарли Брауне прижилась).
Помните, нет самого лучшего типа прорывов; все они одинаково хороши. У одних случаются разные типы прорывы, а у других тесные отношения с каким-то одним. Главное — узнать, какие из них ваши, и культивировать их.
Парадигмальные прорывы
С парадигмальными прорывами ассоциируются легендарные имена: Ньютон, Эйнштейн, Гейзенберг, Дарвин. Прорывы такого рода оказывают влияние на все человечество и меняют видение мира. Прорыв парадигмы — это глубинное озарение о системе мышления, которое фундаментально меняет правила, приписываемые этой системе. Когда Ньютон, глядя на яблоко, падающее на землю, понял, что та же самая сила, что тянет вниз яблоко, управляет движением небесных тел, он революционизировал систему.
Парадигмальные прорывы, так же как прорывы «эврика», обычно проявляются просто и ясно, но они отличаются по содержанию. При прорывах парадигмы происходит открытие больших теорий, универсальных законов, появляется объяснение разнообразных феноменов, не имеющее непосредственного немедленного применения. А вот прорывы «эврика» дают конкретное, применимое на месте решение специфической задачи.
Разные типы прорывов вызывают разные физические и ментальные ощущения. После прорыва «эврика» вы чувствуете прилив восторга и обновление. Мы слышали историю об ученом, который ехал после рабочего дня из городка НАСА, и вдруг к нему пришло решение сложной задачи. Он остановил машину посередине дороги, выскочил из нее и побежал обратно к себе в лабораторию.
Весь вечер его коллеги объезжали его машину, стоявшую на дороге, причем по особенно большой дуге, чтобы не задеть дверь со стороны водителя, которую он оставил открытой. Даже если в обычной жизни вы — ответственный человек, процесс, связанный с прорывом «эврика», может превратить вас в рассеянного профессора.
Парадигмальные прорывы имеют гораздо большее значение, однако с точки зрения личного опыта происходят более спокойно. Чаще они несут с собой ощущение благоговейного трепета и изумления, а не возбуждения и восторга. Они могут давать огромное интеллектуальное удовлетворение, но не обязательно ценны в финансовом или практическом смысле. И, как правило, для их полного развития требуется дополнительная работа, как в случае с теорией относительности Эйнштейна, которая была слишком сложна, чтобы «свалиться» на него в завершенном виде в одну секунду. Эйнштейн потратил полтора месяца, чтобы изложить свою теорию на бумаге. Мы привыкли думать, что прорыв — это момент, однако в случае теории относительности на практике все оказалось гораздо дольше, ибо значимость идеи была столь огромна, что на ее осмысление понадобилось время.
Парадигмальный прорыв — самый редко встречающийся тип прорыва и при этом самый мощный. Его возникновение обусловлено не только счастливым стечением обстоятельств и удачным моментом, но и способностями самого человека. У Эйнштейна прорыв парадигмы случился после череды более мелких по масштабам прорывов, уходящих в прошлое как минимум на сто лет, — от открытия и описания свойств электричества Алессандро Вольта и более точного определения этих свойств Джеймсом Клерком Максвеллом до опровержения существования эфира и более точного определения скорости света Альбертом Михельсоном и Эдвардом Морли и защиты концепции атомного строения вещества Людвигом Больцманом и, наконец, до создания Максом Планком квантовой теории.
Все эти открытия, эти более мелкие прорывы предопределили прорыв парадигмы Эйнштейна. Как раз этот ряд озарений имел в виду Эйнштейн, говоря об «интеллектуальном опыте прошлого». Времена Эйнштейна были богаты на смены парадигм. Он действительно «стоял на плечах гигантов».
Это нисколько не умаляет гений Эйнштейна, но важно понимать роль внешних факторов в прорыве парадигмы. И хотя все эти прорывы кажутся Святым Граалем, не стоит сосредотачиваться на них или стремиться их повторить.
Искушение совершить такой прорыв действительно велико. Все будут знать ваше имя. Ваше лицо появится на плакатах в спальнях. Но те, кто меняет парадигму, не делают этого преднамеренно — этот урок стоит усвоить всем новаторам.
Многие люди теряются в кроличьей норе в погоне за идеей, которая могла бы привести к смене парадигмы. Ученый из НАСА Питер Чизман рассказывает о своих коллегах, которые отправляются в погоню за сутью квантовой механики и не возвращаются. Специалист по искусственному интеллекту, успешный предприниматель и меценат-инвестор Барни Пелл называет это явление «умные люди, дурацкая проблема». Отец Оливии, ученый, вспоминает: «Первые 10 лет после получения докторской степени я страстно мечтал получить Нобелевскую премию, но не получил. Потом я остановился и наконец начал заниматься наукой».
Повторим еще раз: важно понимать, что разные типы прорывов одинаково желанны и нужно доверять своему мозгу, который приведет вас к прорыву наилучшим для него способом.
КЛЮЧЕВЫЕ ИДЕИ
• Прорыв — это внезапный скачок в познании или понимании, который переносит нас через барьеры и позволяет увидеть и осознать что-то по-новому.
• Прорывы «эврика» ясны, внезапны, полностью сформулированы, их можно немедленно применить, и обычно они происходят в моменты, когда вы не думаете о проблеме. Они порождают огромное возбуждение в человеке, который их испытывает.
• Метафорические прорывы обычно приходят в виде метафор или аналогий, и для завершения процесса необходима интерпретация. Иногда они встроены в сны и происходят, когда мозг связывает на первый взгляд в корне отличные предметы или идеи.
• Интуитивные прорывы лишены логики, не имеют объяснения и, как правило, служат началом долгого пути и позволяют добиться прогресса.
• Парадигмальные прорывы проявляются просто и ясно, чем напоминают прорывы типа «эврика». Однако благодаря им происходит открытие больших теорий или находится объяснение, не имеющее непосредственного немедленного применения. При таком прорыве человек испытывает скорее благоговение и удивление, а не возбуждение. Это самый редкий тип прорывов, но при этом самый мощный.
• Нельзя сказать, что один тип прорыва лучше и продуктивнее других. Самое главное — знать, какой тип больше всего подходит вам.
