Плохиш Том внимательно наблюдал за закованной в сталь спиной капитана: изящный и стройный, словно клинок, он сопровождал настоятельницу по коридору к лестнице. Йоханнес двинулся, намереваясь пройти мимо них, но Том поднял руку и преградил ему путь. Они буравили друг друга взглядами, и если бы у них были клыки, то, без сомнения, они сейчас показали бы их.

— Уймись! — потребовал Том.

— Мне не нравится, когда мной командует мальчишка, — заявил Йоханнес. — А он — мальчишка, к тому же неопытный. Едва ли старше своего оруженосца. Того «особо одаренного» юнца.

Он сплюнул.

— Я говорю: «Уймись», — сказал Том не терпящим возражений тоном. Обычно с такого начинаются драки, реже заканчиваются. — Тебе никогда не стать капитаном. Мозги не те, денег нет и, как и у большинства из нас, происхождение не то. А у него все это имеется.

— А я слышал, мальчишка едва не профукал замок, лапая монашку. Пока ты рисковал жизнью, он ворковал и обжимался с девицей. Вот что я слышал.

Йоханнес отступил и скрестил на груди руки.

— Знаешь, почему я едва не обссыкаюсь от смеха, наблюдая за тобой? — Том наклонился вперед, пока его нос чуть ли не уперся в нос престарелого Йоханнеса. — Когда он отдает приказы, ты, черт побери, выполняешь их, как дрессированный пес. И поэтому так ненавидишь его. Потому что он для этого и рожден. В нашем деле капитан не новичок, он — бастард одного великого человека и вырос в огромном замке, где у него были лучшие учителя, лучшие фехтовальщики, лучшие книги и пять сотен слуг. Он отдает приказы без колебаний, чего не скажу о себе, ему и в голову не приходит, что кто–то может ослушаться. И ты не возражаешь. Просто подчиняешься, а потом ненавидишь его за это.

— Он не один из нас. Когда получит желаемое, уйдет. — Йоханнес осмотрелся.

Том постарался прислониться к стене так, чтобы плечами касаться только кромки каменной кладки.

— Вот здесь ты неправ, Йохан. Он — один из нас. Он — отщепенец, потерянная душа, или как там еще ты нас именуешь. У него есть все подтверждающие это качества, и он ценит нас. Он… — Том сплюнул. — Мне он нравится. А еще он безбашенный и будет драться с кем угодно и когда угодно.

Йоханнес почесал подбородок.

— Я тебя понял.

— Это все, о чем я прошу, — произнес Том и немного подвинулся в сторону опустевшего коридора.

Вдруг, в мгновение ока, в руке Йоханнеса оказался рондельный кинжал, направленный на собеседника.

— Я не собирался пускать его в ход, — сказал он. — Но не угрожай мне, Том Лаклан. Лучше прибереги свои угрозы для лучников.

Рыцарь развернулся и ушел прочь, небрежно вернув кинжал в ножны. Том наблюдал, как он удаляется, с едва заметной улыбкой на губах.

— Ты все слышал, юный Майкл? — расправив плечи, спросил он.

Юноша залился краской.

— Это не для его ушей, понял меня? Люди всегда что–то балаболят. Иногда встают в позы, иногда треплются, вроде базарных баб. Его это не должно напрягать.

Он посмотрел на Майкла, переминавшегося в дверном проеме. Несмотря на страх, парень оставался непреклонным.

— Я — его оруженосец.

Том почесал подбородок.

— Поэтому тебе приходится принимать некоторые решения. Если ты услышишь, как два лучника обсуждают, как ограбить третьего, ты донесешь?

Майкл поднял на Тома глаза.

— Да.

— Хорошо. А если речь будет идти об изнасиловании монахини?

— Да, — не отводя взгляда, произнес Майкл.

— Хорошо. А если речь будет идти о том, как сильно они его ненавидят?

Оруженосец задумался.

— Кажется, я понял, к чему ты клонишь.

— Он им не друг, он их капитан. И он в этом достаточно хорош и с каждым днем становится лучше. Но то, чего он не знает, никак не заденет его. Ты понял?

Том навис над ним.

— Да. — Майкл не отступил и попытался расправить плечи.

Гигант удовлетворенно кивнул.

— Силы воли у тебя не отнять, юный Майкл. Постарайся не умереть, а мы уж сделаем из тебя отличного рыцаря. — Он ухмыльнулся. — Симпатичная твоя цыпочка–то. Если не хочешь ее потерять, шевелись, да побыстрее.

Тем временем во дворе дюжина лучников и пара оруженосцев собрались вокруг одной из девушек и рьяно помогали ей чистить морковку.