ЛИССЕН КАРАК — КРАСНЫЙ РЫЦАРЬ
Он очнулся задолго до рассвета. Этому поспособствовал шум в коридоре.
До него донесся лязг доспехов… И он обнаружил, что лежит не у себя в кровати.
Меча рядом не оказалось.
Дверь в комнату открылась, и вошла сестра Мирам в полном облачении своего ордена, за ней сэр Йоханнес в доспехах, Майкл, затем судья одного из городков Джон и мастер Рэндом.
Он прикрыл грудь льняной простыней.
— Настоятельница мертва. Погибла во время атаки, — тихо произнесла сестра Мирам. Ее лицо сильно осунулось.
Капитан с трудом разобрал ее слова. Чтобы понять сказанное, ему потребовалось время, еще несколько ударов сердца ушло на то, чтобы до него дошло — с ним заговорила сестра Мирам, и только после этого он окончательно осознал, насколько важной персоной та была в монастыре.
— Соболезную, — посочувствовал он. Бессмысленные, пустые слова.
— Люди начали открыто обсуждать возможность переговоров с врагом. Они хотят сдать крепость за то, чтобы беспрепятственно покинуть ее, — сообщил сэр Йоханнес таким тоном, что остальные вздрогнули.
— Нет, не будет никаких переговоров, равно как и сдачи крепости.
Красный Рыцарь заметил, что ему на ребра наложена тугая повязка, а все волосы сбриты. Целый ворох волос. Он поморщился. Настоятельница мертва. Молодой человек внезапно понял, что по–своему любил ее. «А ты все ищешь ту, кто сможет заменить тебе мать», — огорченно подумал он.
— Выйдите все, Майкл поможет мне одеться, — тихо попросил капитан.
— Тогда делай это быстрее, — едва слышно сказал сэр Йоханнес. — Сейчас всякое может произойти. А всё местные. И некоторые примкнувшие к ним.
В дверном проеме сестра Мирам замешкалась.
— Я бы никогда не сдалась, — тихо заметила она. — Люди во дворе утверждают, будто тут замешана Амиция.
Капитан нахмурился и встретился с ней взглядом.
— Я разберусь.
Монахиня прикрыла за собой дверь.
Несмотря на головокружение, Красный Рыцарь заставил себя подняться. Накатило ощущение, столь хорошо знакомое ему с детства, — будто из него полностью высосали герметические силы. Опустошенность, но такая, которую обычно чувствует сверх меры упражнявшийся человек.
Пруденция мертва.
Далеко не в первый раз достойные люди погибают ради его спасения.
Со старым черным дублетом, черными чулками и восхитительным золотым поясом появился Тоби. Выглядел он взволнованным.
Довольно много времени ушло на то, чтобы натянуть чулки: попутно Красный Рыцарь старался успокоиться. Думать о чем угодно, только не о настоятельнице и наставнице.
— Ее убили, — сообщил Йоханнес. — Кто–то выстрелил ей в спину. Гельфред говорит, стрелой с ведьминым ядом.
От одной мысли об этом капитан ощутил едва ли не физическую боль.
— И никто ничего не видел? — устало спросил он.
— Все отвлеклись, наблюдали за ходом сражения за стенами крепости.
Красный Рыцарь вздохнул.
— Расставь стражу у ворот и потайных проходов. Под донжоном есть ход, выводящий наружу. Сейчас он завален нашими телегами, но выставь на лестницу пару лучников — опытных лучников. Кивни мне, когда поручение будет выполнено.
— Когда ты говоришь, расставь стражу… — маршал умолк.
— То выходит, будто мы сами захватываем крепость, — резко продолжил за него капитан. — Словно мы в Галле. Не доверяй никому, кроме своих. Применяй силу, если потребуется. Обеспечь безопасность выходов, Йоханнес!
Пожилой рыцарь отдал честь.
— Будет сделано, милорд.
Майкл затянул у лодыжек сапоги капитана.
— Полный комплект доспехов, перчатки, боевой меч.
Оруженосец принялся облачать его. Задача не из легких и не из быстро выполнимых, ведь досталось капитану изрядно. Что подтверждалось состоянием доспехов.
Дублет и кольчуга сидели на нем, подобно рубахе из свинца и власянице вместе взятым. Многие рыцари верили, что тяготы от ношения доспехов — это своего рода епитимья, наложенная Господом Богом.
Что ж.
Ножные доспехи, начиная с набедренников, затем наголенники, стальные саботоны поверх сапог такой же формы и с острыми носами. Пока Тоби поддерживал капитана, Майкл с потрясающей скоростью пристегнул набедренник.
Он стоял на полусогнутых, а Майкл, которому на помощь пришел еще и Жак, надел на него через голову нагрудник с наспинником и закрепил их.
— У вас там вмятина была, да такая, что если бы сам не увидел, то не поверил бы, — сообщил оруженосец.
— Уж я-то верю, — ответил капитан.
Майкл хмыкнул.
— Карлус говорил, пока выровнял, с него семь потов сошло, никогда прежде ничего подобного он не видал. Будто сталь не иначе как заколдованной была.
Наконец настала очередь доспехов для рук: верхний и нижний наручи, соединявшиеся налокотником и скользящими в пазах заклепками, представляли собой цельный элемент и по совместительству ремесленное чудо из позолоченной бронзы и закаленной стали. Майкл и Жак пришнуровали их к плечам Красного Рыцаря, каждый со своей стороны, и закрепили кожаными ремнями выше и ниже локтей. После прикрепили наплечники, подвязав к ним круглые пластины, служившие дополнительной защитой подмышек.
Золотой пояс — на талии.
Золотые шпоры — на сапогах.
Перчатки, меч и жезл командующего.
— Вот вы и готовы, милорд, — сказал Майкл.
Капитан улыбнулся — дело было сделано быстро и безболезненно, всем бы оруженосцам так уметь.
— Ты — замечательный оруженосец.
Он вышел из палаты для выздоравливающих, глянул в конец главного коридора и заметил брата. Гэвин сидел, спустив ноги с кровати.
— Не вздумай никуда идти, — мягко приказал он ему. — Майкл, останься с этим человеком.
Оруженосец кивнул. Отдал честь. Тон капитана указывал на важность поручения.
— Но… — начал было Гэвин.
Красный Рыцарь лишь мотнул головой.
— Не сейчас, мессир.
Он прошел по коридору до следующей палаты. Сэр Йоханнес уже отправился выполнять поручение, а Подлый Сим натягивал гамбезон.
— Меч есть, Сим?
Лучник молча кивнул.
Капитан указал пальцем на изящную спину Амиции, стоявшей у деревянного шкафчика с раковиной в противоположном конце комнаты.
— Не выпускать ее из этой палаты до моего возвращения, — приказал он. — Если обидишь ее, ты — покойник. Но покинуть это место она не должна. Понял?
Девушка резко повернулась.
— Что?
— Ради твоей же безопасности, сестра, — тихо промолвил он. — Отец Генри убил настоятельницу. Но всю вину свалил на тебя.
— Отец Генри? — Девушка шагнула к нему, прижав руки к груди. — Священник?
Красный Рыцарь уже стоял на верхних ступенях лестницы.
— Делай как велено. Ради собственной жизни.
Он не обратил внимания на ее гневный протест и спустился, пройдя мимо командного пункта, во внутренний двор. У двери его поджидал Плохиш Том, с ног до головы закованный в доспехи и с секирой в левой руке.
— Погано все, — сообщил он.
Капитан кивнул, натянул перчатки и достал из–за пояса жезл командующего.
— За мной, — приказал он.
Том распахнул дверь. Красного Рыцаря оглушили крики. Во внутреннем дворе собрались все фермеры и землевладельцы — четыреста мужчин и женщин заполнили четыреста квадратных элей площади. Толпа гудела и волновалась, словно единое существо. Людьми овладели злоба и страх.
Из лазарета вели деревянные ступени, и двое латников не позволяли никому близко к ним подойти.
На противоположной стороне двора обособленной группой стояло около десяти зажиточных фермеров. К ним примкнули некоторые купцы.
Капитан подал знак Карлусу, и тот протрубил. Громко и пронзительно. Все головы резко повернулись к ним. Капитан взмахнул жезлом, требуя внимания.
— Разойтись! — крикнул он в неожиданно повисшую тишину. — Не будет ни переговоров, ни сдачи крепости!
Толпа недовольно зароптала.
— Будьте любезны, разойдитесь по своим комнатам и постелям, или где вы там обитаете, и больше не собирайтесь. — Голос капитана был тверд.
Один из купцов задрал голову.
— А кто вы такой, мессир, чтобы решать за нас?
Красный Рыцарь глубоко вздохнул, изо всех сил борясь с разгоравшимся в душе гневом. «Почему хорошие люди всегда так меня бесят?»
— Я не собираюсь обсуждать это с вами. Если хотите уйти, скатертью дорога, мы откроем для вас ворота.
Какой–то фермер прокричал:
— Да пошел ты! Это верная смерть. Это наши земли уничтожили, а не твои. Сожгли наши фермы, а ты всего лишь наемник. Убирайся прочь, или мы выкинем тебя сами.
Йоханнес помахал ему, стоя у рычага опускной решетки. В руках у него был ключ.
— Эта крепость находится под защитой моего войска, — громко крикнул капитан. — Госпожа настоятельница поручила мне оборону монастыря, и я буду защищать его до последнего вздоха. Враг, который противостоит нам, не станет колебаться и будет использовать все средства — ложь, обман, предательство, — чтобы сломить наш боевой дух, и он не позволит никому из нас уйти отсюда живым. Единственная ваша надежда — присоединиться к нам и сопротивляться до последней капли крови. А лучше до последней капли их крови.
Он обвел взглядом толпу.
— Король, — он едва не запнулся, произнося этот титул, но собрался и продолжил: — Король уже в пути. Не поддавайтесь отчаянию. А теперь, прошу, разойдитесь.
— Ты не сможешь противостоять всем нам! — снова раздался голос фермера.
Красный Рыцарь вздохнул, а потом произнес внятно и откровенно:
— Вообще–то мы можем перебить вас всех. Осмотритесь вокруг. Разве когда–нибудь настоятельница сдала бы крепость врагу? Она еще даже не погребена, а вы… Гляньте на себя. Готовы сдаться?
Несмотря на протесты Тома, Красный Рыцарь направился к людям во дворе. Он протискивался сквозь толпу, пока не оказался нос к носу со здоровенным фермером.
— Священник говорит, она — ведьма, — заявил крестьянин.
Люди отпрянули от него.
— А еще он говорит, что все эти так называемые монахини — ведьмы, — не унимался тот. — Их души темнее ночи.
Несколько мужчин закивали. Но их не поддержала ни одна женщина.
Капитан взял фермера под руку.
— Пойдем со мной.
— Мне не нужно… Ох, — спохватился мужчина.
Он не смог сопротивляться закованному в доспехи рыцарю, который протащил его через всю толпу к главным воротам. Они были распахнуты, и на горизонте пробивались первые солнечные лучи.
— Вот посмотри, — сказал Красный Рыцарь, — посмотри, что натворил Шип. Он предал короля. Предал людей. Он стал вождем Диких, чародеем, которому нет равных, не обремененным никакими законами или дружескими связями. И ты думаешь, он лучше настоятельницы? Потому что какой–то священник сказал тебе, что черное оказалось белым, а белое — черным?
— А я, выходит, должен верить исключительно тебе? — огрызнулся фермер.
— Если ты не полный глупец, то да. Тебе лучше поверить мне, человеку, сражающемуся, чтобы защитить тебя, чем полагаться на слова проклятого Богом священника, убившего настоятельницу.
Толпа попятилась от него, и он предположил, что у него засияли глаза.
Несмотря на дрожавший подбородок, крестьянин продолжал упорствовать:
— Ты — тоже один из них. И священник говорит, та, другая ведьма убила настоятельницу. Ради силы.
Толпа вновь загудела.
— Ты — один из них! — истошно завопил стоявший впереди мужчина.
— Я — тот, кем хочу быть, — произнес капитан. — Так же, как и ты. Что же ты выбираешь?
Вперед шагнули Том и Йоханнес. А с ними еще десять латников в пластинчатых доспехах и большинство лучников. На стенах и оставшихся башнях вскинули луки стрелки.
— Не вынуждайте меня делать это, — обратился Красный Рыцарь к толпе.
Сестра Мирам вместе со швеей Мэг вышла из развалин часовни и воздела руки.
Мэг сплюнула.
— Взгляни на себя, Билл Фуллер. — Она уперла руки в бока. — Играешь с огнем. Так и будешь стоять здесь, чтобы тебя подстрелили?
Женщина обвела взглядом людей.
— Возвращайтесь в свои постели. Успокойтесь. Мы потеряли настоятельницу. Давайте больше не будем проливать здесь кровь.
— Мы сможем одолеть их, — заявил Фуллер. Но по тону было понятно, что сам он в это не очень верит.
Мэг подошла к нему вплотную и влепила пощечину.
— Ты всегда был слабаком и глупцом, Билл Фуллер, — произнесла она. — Они перебьют нас всех, если до того дойдет. А мы им ничего даже сделать не сможем. И все ради чего? Наш враг там, за стенами, а не здесь.
Из развалин часовни появился судья Джон.
— Отлично сказано, Мэгги. — Он подошел и встал рядом с Плохишом Томом. — Я не предам настоятельницу. Мы не сдадимся.
Дочь Мэг Сью подошла и встала рядом с матерью. Она дрожала. Сквозь толпу протискивались Картеры. Дэн Фейвор подошел и встал рядом с сэром Йоханнесом.
Эми Картер схватила за запястье сестру и поволокла ее подальше от толпы. Девушка повернулась лицом к собравшимся.
— Не будьте кучкой глупцов, — крикнула она. — Вас околдовали. Разве вы не чувствуете этого? Не будьте настолько глупыми и невежественными.
Прачка Лиза подошла и встала рядом с Томом. Кайтлин Ланторн тоже не осталась в стороне.
— Нечестивцы и шлюхи, — раздался голос.
Все головы, как одна, повернулись туда, откуда он послышался.
Отец Генри выглядел так, словно только что сошел с креста. Его лицо было перепачкано запекшейся кровью. Превратившаяся в лохмотья ряса держалась на поясе, обнажив худое, покрытое многочисленными порезами тело.
Люди расступались перед ним, а он шел между ними, словно король.
— Нечестивцы и шлюхи. Неужели это и есть твои союзники, сатана?
— Не все из нас такие, священник, — возразил ему мастер Рэндом, направляясь к собравшимся. — Адриан! Аллан! Что вы вообще делаете рядом с этим человеком? Хотите накликать на наши головы еще больше бед?
Купец пробирался через толпу, высматривая знакомых ему учеников.
— Ты убил настоятельницу, — заявил капитан, обращаясь к священнику.
Отец Генри приосанился, и Красный Рыцарь понял, что этот человек у него в руках. Он слишком гордился содеянным, чтобы отрицать свою вину.
Глупец.
— Она была ведьмой, исчадием дьявола, которое ставило свои желания превыше…
В голову священника ударил камень. Он резко повернулся, его глаза блестели, и теперь отец Генри выглядел не как смиренный и распятый Иисус, а как настоящий безумец. Его глаза запылали гневом.
— Схватить этого человека, — приказал Красный Рыцарь, взмахнув жезлом командующего.
Плохиш Том выставил секиру, зацепил обухом ногу священника и резко дернул, тот упал навзничь. Горец с силой пнул его закованной в латы ногой, послышался отчетливый хлюпающий звук — удар пришелся священнику в живот.
Святого отца вырвало.
Двое лучников схватили его под руки и подняли. Он попытался что–то сказать, но снова получил обухом по ноге. Отец Генри визгливо закричал.
Внезапно разъяренная толпа пропала. Продолжали стоять лишь перепуганные люди, отчаянно жаждущие спасения. И большинство из них задавалось вопросом: где же наш король?
