Глава 24
Пытки начинаются
(Продолжение истории перса)
— Что вы сделали с моим мешком? — повторил голос взбешенно, и Кристина, должно быть, задрожала не меньше, чем мы сами. — Вот почему вы хотели, чтобы я развязал вас! Чтобы взять мой мешок!
Мы услышали быстрые шаги — Кристина поспешила обратно в спальню Луи-Филиппа, чтобы найти прибежище перед нашей стеной.
— Почему вы убегаете? — сказал зло голос Эрика, который следовал за ней. — Верните мой мешок! Разве вы не знаете, что это мешок жизни и смерти?
— Послушайте меня, Эрик, — услышали мы печальный голос Кристины. — Поскольку мы собираемся жить вместе, что из того, если я возьму этот мешок? Ведь все ваше теперь принадлежит мне.
Она сказала это так трогательно, что мне стало жаль ее. Бедная девушка должна была собрать последние силы, чтобы преодолеть этот ужас. Но на монстра такие детские, наивные слова не могли произвести впечатления.
— Вы хорошо знаете, что в этом мешке два ключа, — сказал он. — Что вы хотели сделать с ними?
— Я хотела посмотреть эту комнату, которую никогда не видела, — ответила она, — комнату, которую вы всегда скрывали от меня. Это женское любопытство! — добавила она, как ей казалось, игриво, но слова ее прозвучали так фальшиво, что, вероятно, лишь усилил подозрения Эрика.
— Мне не нравятся любопытные женщины, — резко возразил он. — Вы лучше вспомните сказку о Синей бороде и следите за своими шагами. Верните мне мой мешок. Верните его обратно! Оставьте этот ключ, моя любознательная девочка! — И он засмеялся, когда Кристина вскрикнула от боли.
На ее крик бедный Рауль, не способный больше контролировать себя, ответил криком беспомощной ярости. Я попытался заставить его замолчать, закрыв ему рот рукой, но мне это не удалось.
— Что это было? — спросил монстр. — Вы слышали, Кристина?
— Нет, нет, я ничего не слышала.
— Мне показалось, что кто-то закричал.
— Закричал? Вы теряете рассудок, Эрик? Кто может кричать здесь, в этом доме? Я сама только что вскрикнула, потому что вы сделали мне больно, и больше ничего не слышала.
— Вы говорите это таким… Вы дрожите, вы в ужасном состоянии. Вы лжете! Кто-то кричал. Я слышал это! Кто-то есть в камере пыток. А, теперь я понимаю!
— Там никого нет, Эрик!
— Я понимаю!
— Никого!
— Может быть, ваш жених?
— У меня нет жениха! Вы знаете это!
Мы опять услышали отвратительный смех.
— Это легко узнать. Моя дорогая маленькая Кристина, моя любовь, нет никакой необходимости открывать дверь, чтобы увидеть, что происходит в камере пыток. Хотите посмотреть? Хотите? Послушайте, если кто-то действительно есть в камере, вы увидите свет от потайного окна, там наверху, около потолка. Все, что мне надо сделать, это отодвинуть черный занавес и убрать свет здесь… Так, занавес убран. Теперь уберем свет. Вы ведь не боитесь темноты, когда вы со своим возлюбленным, не так ли?
— Нет, я боюсь! — воскликнула Кристина так, будто она умирает. — Я боюсь темноты! Меня не интересует больше эта комната, совсем не интересует. Вы всегда пугали меня, как будто я ребенок, этой камерой пыток. Я была любопытна, это правда, но теперь она не интересует меня больше, нисколько!
И то, чего я больше всего боялся, началось. Вдруг всю комнату залило светом. Казалось, будто все на нашей стороне стены охватило пламя. Рауль, который не ожидал этого, был ошеломлен.
Злой голос опять загремел в соседней комнате:
— Я же сказал вам, кто-то есть там! Видите окно, вон то освещенное окно? Там, наверху! Человек за стеной не видит его, но вам надо вскарабкаться вверх по лестнице, и вы все увидите. Вы часто спрашивали меня, для чего она? Теперь вы знаете! Она используется для того, чтобы смотреть через окно в камеру пыток, моя любознательная девочка!
— Какие пытки.., какие пытки? Эрик! Эрик! Скажите, вы только пытаетесь напугать меня! Скажите мне это, если любите меня. Ведь это неправда, не так ли? Это только сказка для маленьких детей!
— Поднимитесь к этому окну и посмотрите, моя дорогая.
Я не знаю, слышал ли Рауль, стоящий рядом со мной, дрожащий голос Кристины, поскольку он еще не пришел в себя от всего происходящего. Что же касается меня, то я видел подобное слишком часто через маленькое окно во дворце Мазендерана и сейчас сосредоточил свое внимание на том, что говорилось в соседней комнате, я надеялся, что это даст мне повод действовать или поможет принять какое-то решение.
— Поднимитесь и посмотрите, посмотрите через это окно. Вы скажете мне… После этого вы скажете, как выглядит его нос.
Я слышал, как лестница приставляется к стене.
— Полезайте, — сказал Эрик. — Хотя нет, я сделаю это сам, моя дорогая.
— Нет, нет, позвольте мне!
— Ах, моя дорогая, вы такая милая. Это очень трогательно, что вы бережете меня в моем возрасте. Вы мне скажете, как выглядит его нос. Если люди понимают, как им повезло, что у них есть нос, собственный нос, они никогда не забредут в камеру пыток!
Секунду спустя мы ясно услышали слова, сказанные сверху:
— В камере никого нет, мой дорогой Эрик!
— Никого? Вы уверены?
— Да, вполне уверена. Никого.
— Хорошо, тем лучше… Что с вами, Кристина? Пойдемте, пойдемте, вы не упадете в обморок, не правда ли? Поскольку никого нет… Но как вам поправила пейзаж?
— О, мне он очень нравится!
— Прекрасно. Вы чувствуете себя лучше, не так ли? Это очень хорошо. Вы не должны слишком возбуждаться. Но не странный ли это дом, если в нем можно увидеть пейзаж, подобный этому?
— Да, это как восковые фигуры в музее Гревена. Но скажите мне, Эрик, там нет орудий пыток? Вы в самом деле напугали меня.
— Почему, если там нет никого?
— Это вы украсили эту комнату, Эрик? Она действительно очень красива! Вы великий художник!
— Да, я великий художник в своем роде.
— Но скажите, почему вы называете эту комнату камерой пыток?
— Все очень просто. Во-первых, что вы видели?
— Лес.
— И что в этом лесу?
— Деревья!
— И что на деревьях?
— Птицы.
— Вы разве видели каких-нибудь птиц?
— Нет, не видела.
— Тогда что же вы видели? Подумайте! Вы видели ветки. И что на одной из веток? Виселицу. Вот почему я называю мой лес камерой пыток. Вы поняли, это только фигуральное выражение. Шутка. Я никогда не выражаюсь так, как другие люди. Я ничего не делаю, как другие. Но я устал, очень устал… С меня довольно, слышите? Довольно леса в моем доме и камеры пыток! Довольно быть шарлатаном с ящиком с двойным дном! С меня довольно, довольно! Я хочу иметь тихую квартиру с обычными дверями и окнами и хорошую жену. Вам следует понять это, Кристина. Почему я должен повторять вам это? Жену, как у всех. Я буду любить ее, ходить с ней на прогулки по воскресеньям и развлекать ее всю неделю. Ах, вам не будет скучно со мной. У меня наготове множество разных трюков, не считая карточных фокусов. Хотите, я покажу вам некоторые карточные фокусы? Это поможет нам убить время. Моя маленькая Кристина, моя маленькая Кристина… Вы слушаете меня? Вы не будете больше отвергать меня? Вы любите меня? Нет, вы не любите меня. Но это не имеет значения: вы полюбите. Раньше вы не могли смотреть на мою маску, потому что знали, чего скрывается за ней; теперь вы не возражаете смотреть на нее и забываете, что за ней, и вы не будете отвергать меня больше! Люди могут привыкнуть ко всему, когда сами хотят этого, когда готовы попытаться. Многие женятся не любя, но потом просто обожают друг друга. О, я не знаю, что говорю… Но вам будет весело со мной! Другого такого человека, как я, больше нет, клянусь перед Богом, который соединит нас в браке, если вы разумны; мне нет равных, например, когда речь идет о чревовещании. Я — самый великий чревовещатель в мире! Вы смеетесь? Не верите мне? Слушайте!
Я понял, что монстр (который действительно был самым великим чревовещателем в мире) потоков слов пытается отвлечь внимание Кристины от камеры пыток. Это было глупо, потому что Кристина думала только о нас.
Она повторила несколько раз самым нежным, самым умоляющим тоном, на который только была способна:
— Уберите свет в маленьком окне. Пожалуйста, Эрик, уберите свет.
Услышав, что монстр с угрозой говорит о свете, который неожиданно появился в окне, Кристина поняла, что для этого есть какая-то причина. Одно должно было успокоить ее: она видела нас живыми и здоровыми по другую сторону стены, стоящими в великолепном сиянии света. Но она чувствовала бы себя более уверенно, если бы свет был убран.
Эрик начал демонстрировать свое искусство чревовещания.
— Посмотрите, — сказал он. — Я приподниму немного маску — совсем немного. Вы видите мои губы — они не двигаются. Мой рот, то, что сходит за рот, закрыт, и все же вы слышите мой голос. Я говорю животом, и это называется чревовещанием. Этот прием хорошо известен. Слушайте мой голос. Где вы хотите его слышать? В левом ухе? В правом? В столе? В маленьких ящиках из черного дерева на камине? Ах, это удивляет вас? Мой голос в маленьких ящиках на камине! Вы хотите, чтобы он был вдалеке? Близко? Звучал громко, пронзительно? Гнусаво? Мой голос движется повсюду, повсюду! Слушайте, моя дорогая, Он в маленьком ящике справа. Слушайте, что он говорит:
«Повернуть скорпиона?» А теперь, быстро! Слушайте, что он говорит в маленьком ящике слева: «Повернуть кузнечика?» А теперь, быстро! Он в маленьком кожаном мешке. Что он говорит? «Я в маленьком мешке жизни и смерти». А теперь, быстро! Он в горле Карлотты, глубоко, в золотом, хрустальном горле Карлотты! Что он говорит? Он говорит:
«Я — мсье жаба, и я пою, я чувствую без — ква — тревоги мелодию — ква! А теперь, быстро! Он в кресле в ложе призрака и говорит: „Так, как она поет сегодня, она свалит люстру!“ А теперь, быстро! Где же голос Эрика? Слушайте, Кристина, моя дорогая, слушайте. Он за дверью камеры пыток! И что я говорю? Я говорю: „Горе тому, кому повезло иметь нос, настоящий нос, и кто забрел в камеру пыток“. Ах,ах, ах!
Ужасный, проклятый голос чревовещателя был повсюду, повсюду! Он проходил через маленькое невидимое окно и через стены. Он витал вокруг нас, между нами. Мы сделали непроизвольное движение, как будто хотели броситься на Эрика, но его голос, более подвижный и более неуловимый, уже отскочил к другой стороне стены.
Однако вскоре мы уже не могли слышать ничего больше, потому что случилось следующее.
Голос Кристины:
— Эрик! Эрик! Вы утомили меня. Остановитесь! Не думаете ли вы, что здесь жарко?
— О да, — ответил голос Эрика, — жара становится невыносимой.
И опять голос Кристины, задыхающийся от тревоги:
— Что это? Стена горячая! Стена горит!
— Я скажу вам, Кристина, моя дорогая, это из-за леса в соседней комнате.
— Что вы имеете в виду? Лес…
— Разве вы не видели. Это лес в Конго. — И страшный смех монстра потопил мольбу Кристины.
Рауль кричал и колотил по стенам как сумасшедший. Я не мог сдержать его. Но мы слышали только хохот монстра, и сам монстр, должно быть, слышал только себя. Затем стали слышны звуки борьбы, упавшего на пол тела, которое оттаскивали прочь, и звук захлопнувшейся двери. После этого не было ничего, ничего, кроме знойного молчания полудня в сердце африканских джунглей.
