Глава 20
Виконт и перс

Рауль вспомнил, что однажды во время представления в Опере Филипп показал ему этого загадочного человека, о котором ничего не было известно, кроме того, что он перс и живет в маленькой старой квартире на улице Риволи.

Смуглый мужчина с зелеными глазами и в каракулевой шапке склонился к Раулю:

— Надеюсь, мсье де Шаньи, вы не выдали секрета Эрика?

— А почему я должен колебаться и не выдавать этого монстра? — отпарировал Рауль высокомерно, безуспешно пытаясь протолкнуться мимо раздражающего его препятствия. — Он ваш друг?

— Надеюсь, вы не сказали ничего об Эрике, потому что его секрет — это секрет Кристины Доэ. Говорить об одном — значит говорить и о другом.

— Вы, кажется, знаете о многих вещах, касающихся меня, — сказал Рауль, становясь все более нетерпеливым, — но у меня нет времени слушать вас.

— Еще раз спрашиваю, мсье де Шаньи, куда вы так спешите?

— Не можете догадаться? Я спешу на помощь Кристине Доэ.

— Тогда вам никуда не нужно ехать, потому что она здесь!

— С Эриком?

— С Эриком.

— Откуда вы это знаете?

— Я был на представлении, — сказал перс. — Никто, кроме Эрика, не мог спланировать и осуществить похищение, подобное этому. — Он глубоко вздохнул: — Я узнал стиль монстра.

— Вы знаете его?!

Перс опять вздохнул, не отвечая.

— Мне неизвестны ваши намерения, — сказал Рауль, — но можете вы сделать что-то для меня? Я имею в виду Кристину?

— Думаю, что смогу, мсье де Шаньи. Вот почему я остановил вас.

— Что же вы можете сделать?

— Попытаться отвести вас к ней и к нему.

— Я уже пытался сегодня искать ее, но безуспешно. Если вы сможете отвести меня к ней, моя жизнь будет принадлежать вам! И еще одно: полицейский комиссар сказал, что Кристину похитил мой брат граф Филипп.

— Я не верю этому, мсье де Шаньи.

— Это невозможно, не правда ли?

— Не знаю, возможно ли это, но есть различные пути похищения, и, насколько мне известно, у вашего брата нет опыта постановки ярких сценических эффектов. — Ваши аргументы убедительны, мсье. Я был глупцом. Пойдемте! Я доверяю вам полностью! Почему я не должен верить вам, если никто, кроме вас, не верит мне, если вы единственный человек, который не улыбается, когда я называю имя Эрика?

Рауль непроизвольно взял руки перса в свои. Его руки были горячи от нервного возбуждения, руки перса — ледяные.

— Тихо! — сказал перс, останавливаясь, и прислушиваясь к отдаленным звукам театра. — Не произносите это имя здесь. Говорите только «он», у нас будет меньше шансов привлечь его внимание.

— Вы думаете, он сейчас где-то здесь?

— Все возможно. Предположим, что он со своей жертвой не в доме у озера…

— О, вы тоже знаете этот дом?

— Если его там нет, он может быть в этой стене, на этом полу, на потолке! Трудно сказать определенно» Его глаза могут быть в этом замке, а уши — в этой балке.

Перс попросил Рауля идти как можно тише и повел его по бесконечным коридорам, которые тот никогда раньше не видел, даже тогда, когда Кристина водила его по этому лабиринту.

— Я только надеюсь, что Дариус уже пришел, — сказал перс.

— Дариус? Кто это? — спросил Рауль, не останавливаясь.

— Мой слуга.

Они находились теперь, в огромной пустой комнате, почти такой же большой, как площадь, тускло освещенной маленькой лампой. Перс остановил Рауля и спросил тихо:

— Что вы сказали полицейскому комиссару?

— Я сказал, что Кристину похитил Ангел музыки, известный еще как призрак Оперы, и что его настоящее имя…

— Ш-ш! И он поверил вам?

— Нет.

— И не придал никакого значения тому, что вы сказали?

— Никакого.

— Наверное, подумал, что вы сумасшедший?

— Да.

— Хорошо, — сказал перс со вздохом.

И они продолжили свой путь.

После подъемов и спусков по лестницам, незнакомым Раулю, они оказались перед дверью. Перс отпер ее маленькой отмычкой, которую достал из кармана своего жилета.

Рауль и перс были одеты во фраки. Но в то время как у Рауля был цилиндр, перс был в каракулевой шапке, как я уже упоминал. Это являлось нарушением закулисного кодекса элегантности, который требует цилиндра, но хорошо известно, что во Франции все прощают иностранцам: англичанам — дорожные кепки, персам — каракулевые шапки.

— Цилиндр, — произнес перс, — будет мешать вам в экспедиции, которую мы собираемся предпринять, поэтому предлагаю оставить его в артистической комнате.

— В какой артистической комнате? — удивился Рауль.

— Конечно, в комнате Кристины Доэ.

Пригласив Рауля войти через дверь, которую только что открыл, перс указал на находящуюся прямо перед ними артистическую комнату Кристины.

Рауль не знал, что сюда можно попасть другим путем, отличным от того, каким он всегда пользовался.

— Вы очень хорошо знаете здание Оперы!

— Не так хорошо, как он, — скромно отозвался перс и протолкнул Рауля в артистическую Кристины.

Закрыв дверь, перс подошел к тонкой перегородке, отделявшей артистическую комнату от соседней большой кладовой. Прислушался, затем громко закашлял. Из кладовой послышались какие-то звуки, и через несколько секунд в дверь артистической комнаты постучали.

— Войдите, — проговорил перс.

Вошел мужчина, одетый в длинный плащ и в такую же, как у перса, каракулевую шапку. Он поклонился, достал из-под полы ящик с богатой гравировкой, поставил его на туалетный стол, опять поклонился и встал у двери.

— Ничего не видел тебя, Дариус?

— Нет, господин.

— Постарайся и выйти незаметно.

Слуга бросил взгляд в коридор и быстро исчез.

— Мне пришло в голову, что сюда в любую минуту могут войти. Полицейский комиссар собирался обыскать комнату, — сказал Рауль.

— Это неважно. Он не тот человек, которого нам следует бояться.

Перс открыл ящик. В нем оказалась пара длинных, отлично декорированных пистолетов.

— Сразу же после похищения Кристины Доэ, — сказал перс, — я послал слуге записку, чтобы он принес эти пистолеты. Я знаю, что они совершенно надежны.

— Вы намереваетесь драться на дуэли? — спросил Рауль, удивленный прибытием этого арсенала.

— Драться на дуэли — как раз то, что мы собираемся делать, — ответил перс, рассматривая капсюли пистона пистолетов. — И какая дуэль! — Он вручил один из пистолетов Раулю. — В этой дуэли нас будет двое против одного, но приготовьтесь ко всему: не хочу скрывать, что мы имеем дело с наиболее страшным противником, какого только можно себе представить. Но вы любите Кристину Доэ, не так ли?

— Да, всем сердцем! Однако я не понимаю, почему вы готовы рисковать своей жизнью ради нее. Вы, вероятно, ненавидите Эрика.

— Нет, — произнес перс печально. — Если бы я его ненавидел, он давно прекратил бы делать зло.

— Он причинил вам зло?

— Я простил его за то зло, что он причинил мне.

— Странно слышать, как вы говорите об этом человеке. Называете его монстром, рассказываете о его преступлениях, сказали, что он причинил вам зло, — и все же чувствуется, что вы испытываете к нему ту же невероятную жалость, которая довела меня до отчаяния, когда я обнаружил ее в Кристине.

Перс не ответил. Он взял стул и поставил его у стены, напротив большого зеркала, которое занимало вею другую стену. Затем встал на стул и приблизился почти вплотную к обоям.

— Я жду вас! — воскликнул Рауль, сгорая от нетерпения. — Пойдемте!

— Куда? — спросил перс, не поворачивая головы.

— К чудовищу! Пойдемте! Разве вы не сказали, что знаете дорогу…

— Я ее ищу… — И перс продолжал буквально ощупывать стену носом.

— Ага! — наконец воскликнул он. — Вот она! — Он нажал рукой на угол рисунка обоев, затем обернулся и спрыгнул со стула. — Через полминуты мы пойдем по его следу! — Перс пересек комнату и прикоснулся к большому зеркалу. — Нет, оно еще не поддается.

— О, мы выйдем через зеркало, как Кристина? — спросил Рауль.

— Так вы знали, что она ушла через зеркало?

— Да. Я спрятался там, за занавесом будуара, и видел ее: она не ушла через зеркало, она исчезла в нем!

— И что же вы сделали?

— Я думал, зрение обманывает меня, думал, что, должно быть, схожу с ума или мне это снится.

— А, может быть, вы подумали, что это новый каприз призрака Оперы? — спросил перс с ироническим смехом. — Ах, мсье де Шаньи, — продолжал он, все еще держа руку на зеркале, — мы должны были благодарить Бога, если бы имели дело с привидением. Мы тогда оставили бы наши пистолеты в ящике… Пожалуйста, положите ваш цилиндр., там. А теперь наглухо застегните фрак, насколько можете, как это сделал я. Поднимите воротник и сложите его над отворотами. Мы должны сделаться по возможности невидимыми.

После короткого молчания он добавил, все еще нажимая на зеркало:

— Если вы нажмете на пружину внутри комнаты, для освобождения противовеса нужно некоторое время, но все обстоит иначе, если вы находитесь по другую сторону стены и можете воздействовать прямо на противовес. Тогда зеркало начинает поворачиваться немедленно и движется с удивительной скоростью.

— Какой противовес? — спросил Рауль.

— Да тот, который поднимает целую секцию стены, — ответил перс. — Вы думаете, она передвигается сама по себе, по волшебству, не так ли? — Он притянул к себе Рауля одной рукой и продолжал давить на зеркало другой, той, которая держала пистолет. — При внимательном наблюдении вы сможете увидеть, как зеркало поднимется на несколько миллиметров, а затем сдвинется на несколько миллиметров вправо. Тогда оно будет на точке вращения и повернется. Кажется невероятным, но это можно сделать с помощью противовеса. Ребенок способен повернуть целый дом, пошевельнув лишь одним пальцем. Когда секция стены, неважно какой тяжести, балансируется противовесом на точке вращения, она весит не больше, чем волчок веретена.

— Она не поворачивается! — воскликнул Рауль нетерпеливо.

— Подождите! Очевидно, механизм заржавел или не работает пружина. — Перс нахмурился. — А возможно, что-то еще.

— Что именно вы имеете в виду?

— Может быть, он просто перерезал канат противовеса и блокировал всю систему.

— Но почему? Он же не знал, что мы попытаемся спуститься вниз этим путем, не так ли?

— Он мог заподозрить это — ведь ему известно, что я знаком с системой.

— Он вам сам показывал ее?

— Нет. Я следил за ним и за его загадочными исчезновениями и наконец нашел то, что искал. Это самая простая система с секретной дверью, механизм такой же древний, как священные дворцы в Фивах, каждый с сотней дверей и дельфийской тройной комнатой.

— Зеркало не поворачивается! И Кристина, мсье, Кристина.

— Мы предпримем все возможное, — холодно сказал перс, — но он может остановить нас, едва мы начнем действовать.

— Он что же, контролирует стены?

— Да, контролирует стены, двери и люки. В моей стране его называли именем, которое означает «любитель люков».

— Вот так же Кристина говорила мне о нем — с такой же таинственностью, приписывая ему такую же ужасную силу… Но я не понимаю всего этого: почему стены подчиняются только ему? Ведь не он же их строил, правда?

— Именно он.

И пока Рауль недоуменно смотрел на него, перс сделал жест, призывающий к молчанию, и указал на зеркало. Их отражение, казалось, покрылось мелкой дрожью и сделалось неясным, как будто на зыбкой поверхности пруда, затем стало опять спокойным.

— Видите, оно не поворачивается! Пойдемте вниз каким-нибудь другим путем.

— Сегодня другого пути нет, — произнес перс печально. — А теперь будьте осторожны и приготовьтесь стрелять!

Стоя перед зеркалом, он поднял пистолет. Рауль сделал то же самое. Свободной рукой перс крепко прижал Рауля к себе. Вдруг зеркало стало двигаться в ослепительном блеске пересекающихся лучей — оно повернулось, как вращающаяся дверь, которые теперь устанавливают в общественных зданиях, повернулось, увлекая обоих мужчин из яркого света в кромешную тьму.