3

Всякий, кто был влюблен и кому случалось ждать свидания, знает, как невероятно медленно тянется время в таких случаях. Я был слишком возбужден, чтобы возвращаться в магазин. Жюли непременно встретит меня испытующим взглядом, и я чувствовал, что не выдержу его. Честно говоря, мне хотелось побыть наедине со своими мыслями. Я решил прогуляться вдоль Сены и, переходя улицу, едва не угодил под колеса такси. Заскрежетали тормоза.

– Ты что, ослеп, псих ненормальный! – заорал таксист, высунувшись из окна. – Или жизнь надоела?

Я виновато махнул рукой и зашагал дальше.

Нет, жизнь мне не надоела, наоборот! Особенно сегодня. Но все же для влюбленного Париж слишком многолюден и шумен.

Я побрел в сторону моста Искусств. До безмерного счастья оставалось еще три четверти часа. Достаточно, чтобы дойти до Тюильри. Там, под старыми каштанами, которые уже зацвели, наполняя воздух упоительным ароматом, я найду уютную уединенную скамейку и позвоню Изабель по мобильнику.

Изящные пролеты моста Искусств словно парили над Сеной. Парочка чернокожих торговала поддельными сумками «Прада» и «Луи Вюиттон», разложив их на серых одеялах, молодая женщина показывала сынишке Эйфелеву башню, студент фотографировал свою девушку, эффектно опиравшуюся на парапет, на фоне Нового моста и острова Сите.

Благодушно поглядывая на эти мирные картины, я спустился с моста и пересек улицу – на этот раз без происшествий. Шагал я так легко и быстро, словно на ногах у меня выросли крылья. То и дело я нащупывал в кармане заветную карточку, и всякий раз душу мою заливали горячие волны радости. Я миновал Лувр с его стеклянной пирамидой. Вожделенный миг свидания с моей красавицей приближался. Эта женщина, загадочная как сфинкс, уже подарила мне обворожительную улыбку, и у меня были все основания надеяться, что вскоре она подарит мне свое сердце.

Я вошел в сад Тюильри. Гравий дорожки скрипел у меня под ногами. Усевшись на свободную скамью под каштаном, я стал наблюдать за детьми, которые пускали в пруду кораблики. Несколько человек неспешно прогуливались по аллеям. Воздух был пронизан ароматом каштанов и свежих крепов.

Я вновь посмотрел на часы. Без двадцати три. Я извлек карточку из кармана и нежно погладил подпись. Изабель… Через несколько минут я позвоню ей. Мы встретимся. Я поведу ее обедать в какой-нибудь маленький уютный ресторанчик, которых так много на бульваре Сен-Жермен. Мы будем сидеть напротив друг друга и разговаривать так, словно знакомы целую вечность. Настанет момент, когда я возьму девушку за руку. Потом откину прядь белокурых волос с ее чистого лба и… Я положил карточку на скамейку рядом с собой, закрыл глаза и представил прелестное лицо Изабель: ее высокие скулы, карие глаза, в которых посверкивают золотистые искорки, алые губы, чуть приоткрытые в улыбке.

Кто-то потянул меня за рукав, и дивное видение исчезло. Я недовольно открыл глаза. Передо мной стояла маленькая девочка со светлыми косичками.

– Тебе что, плохо? – спросила она, с любопытством глядя на меня. – У тебя что-нибудь болит? Или ты просто спишь?

Я невольно рассмеялся:

– Нет-нет, ничего у меня не болит. Я не спал. Просто грезил.

– И это были приятные грезы?

– О да. Очень, очень приятные.

– Ты красивый. А как тебя зовут?

– Антуан. А тебя?

– Сандрин, – сказала девочка и наклонила головку набок. – Хочешь посмотреть на мой новый кораблик? – Она с гордостью протянула мне игрушку.

Подобное доверие меня тронуло. Вообще-то, я стараюсь держаться от детей как можно дальше. Нет, я не считаю себя детоненавистником, но, признаюсь, бесконечная болтовня и глупые вопросы действуют мне на нервы. Ребятишки имеют привычку добиваться своего любой ценой, что довольно утомительно для окружающих. Поэтому, оказавшись в непосредственной близости от представителей юного поколения – в поезде, парке, любом другом общественном месте, – я, как правило, даже не смотрю в их сторону. Иначе, того и гляди, окажешься втянутым в бессмысленный разговор, будешь отвечать на дурацкие вопросы или, еще того хуже, – кидать мячик или отыскивать затерявшиеся части головоломки. Такие развлечения не в моем вкусе.

– Нравится? – указала на игрушку девочка.

– Конечно, – кивнул я. – Замечательный кораблик.

– Хочешь, идем со мной! Я пущу его плавать в пруд!

Сандрин явно не собиралась уходить.

Я посмотрел на часы. Без двенадцати три.

– Мне бы очень хотелось вместе с тобой отправить в плавание этот чудный кораблик, но я не могу. Прямо сейчас я должен позвонить по телефону. Это очень важный звонок.

Девочка несколько раз подпрыгнула на дорожке.

– Мой папа тоже все время говорит по телефону, – сообщила она.

– Сандрин! Сандрин! Что ты там делаешь? Оставь молодого человека в покое и иди сюда.

Молодая мамочка с коляской, приблизившись к скамье, бросила на меня виноватый взгляд.

– Все отлично! – заверил я и почувствовал, что не кривлю душой.

Как ни странно, разговор с девочкой доставил мне удовольствие.

– Иду, мама! – Сандрин сделала еще пару скачков и помахала мне рукой на прощание. – Пока, Антуан.

Я помахал в ответ и проводил маленькое семейство глазами. Иногда дети бывают очень милы. Я попытался представить, как будут выглядеть наши с Изабель чада, но вдруг рядом со мной что-то шлепнулось на скамью.

Взглянув на свою драгоценность – маленькую белую карточку, – я ощутил, как глаза мои лезут на лоб от ужаса. Прямо на ее середину ухитрилась нагадить какая-то мерзкая птица!

– Вот дерьмо! – завопил я, будучи близок к истине, как никогда.

Не помню, чтобы у меня когда-нибудь был насморк, но я отношусь к числу людей, которые всегда носят с собой носовой платок. На всякий случай. И такой случай настал.

Я присел на корточки перед скамьей и попытался удалить птичью метку носовым платком. Задыхаясь от отвращения, я тер и тер загаженную карточку, и когда дерьмо исчезло, вместе с ним фактически пропала последняя цифра номера Изабель. Я в оцепенении уставился на темное пятно, по которому расплылся бледно-голубой, абсолютно нечитаемый иероглиф.

– Нет! – заорал я и с размаху ударил по скамье кулаком. – Нет, нет, нет!

Было без пяти три. Самое время звонить.

Колотить кулаками по неповинной скамье было совершенно бессмысленно. Лучше бы я хорошенько двинул по собственной физиономии. Сначала я не решился заговорить с женщиной своей мечты, хотя у меня имелась такая возможность. Это само по себе непростительно. А после, когда небеса смилостивились надо мной и послали незаслуженную награду в виде ее телефона, я берег это сокровище так плохо, что какая-то наглая пичуга ухитрилась на него нагадить. Если бы я увидел все это в кино, то, наверное, смеялся бы от души. Как не смеяться над таким недотепой. Есть ли в мире второй такой идиот? Идиот, которому столь жутко не везет? Несколько минут назад я был счастливейшим из смертных. Сейчас я готов был рухнуть в пучину отчаяния.

Нет, нет, в пучине отчаяния мне делать нечего, сказал я себе, усаживаясь на скамью. Что толку рыдать и заламывать руки? В безумной надежде я снова воззрился на карточку. Последнюю цифру по-прежнему было не разобрать.

Но это не значит, что я так просто сдамся! Прикусив до боли нижнюю губу, я напрягал извилины в поисках выхода. И выход был найден. Элементарный, хотя, бесспорно, немного хлопотный. Вместо того чтобы сделать один телефонный звонок, я сделаю десять, только и всего. Каждый раз буду менять последнюю цифру.

В конце концов я дозвонюсь до Изабель и расскажу ей об этом прискорбном случае. Впрочем, тогда он уже будет казаться нам обоим забавным. Начало романа не слишком удачное, но в любом деле важен прежде всего результат. Я вытащил мобильник и принялся набирать первые цифры. Тут выяснилось, что Изабель дала мне не мобильный номер, а городской. Черт, черт, черт! Возможно, она могла поговорить со мной без помех только в три часа. А я уже потерял пропасть времени! Что, если трубку возьмет этот придурок Снейп? Я вовсе не хотел навлекать неприятности на женщину своей мечты. Она этого не заслужила. И вообще, мой девиз: деликатность и такт.

Да, но что мне делать, если трубку возьмет не Изабель? Тут меня осенило. Скажу, что книга, которую она заказывала, прибыла, и продиктую свой номер. Блистательная идея. Правда плохо, что мне известно лишь имя моей избранницы. Ну ничего, как-нибудь вывернусь. Главное, не мямлить и не терять уверенности.

И я начал играть в свою русскую рулетку, набрав в конце цифру один.

После нескольких гудков включился автоответчик. Механический голос повторил номер, по которому я звонил, сообщил, что сейчас никто не может ответить, и предложил оставить сообщение после сигнала.

Ненавижу, когда люди не дают себе труда записать сообщение на собственном автоответчике своим голосом. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Я набрал в грудь побольше воздуху.

– Э-э-э… Да… Привет. Это Антуан Белье из книжного магазина «Солей». У меня сообщение для Изабель. – Откашлявшись, я выпалил: – Я всего лишь хотел уведомить, что книга, которую вы заказали, уже прибыла.

Тут меня, словно электрическим током, пронзила кошмарная мысль. Изабель ведь не знает моего имени. Что сказать, чтобы она поняла: это я, тот парень, который пялился на нее в кафе «Флор»?

– Э-э-э… Да… – беспомощно лепетал я, и тут мне в голову снова пришла идея: – Напомню, что речь идет о книге «Свидание в кафе „Флор“». Если вы не можете забрать ее сегодня, пожалуйста, позвоните мне.

Я продиктовал свой мобильный номер и дал отбой, надеясь, что моя уловка достигнет цели. Разумеется, если это сообщение услышит Изабель. Я достал блокнот и под номером один записал: «Автоответчик». Надо действовать хладнокровно и систематически. Если я впаду в ажиотаж, наделаю новых ошибок.

Сейчас три часа пять минут. Я все еще в зоне безопасности. Приступаем ко второму раунду. Я набрал номер, завершив его цифрой два, и прижал трубку к уху.

– Да? – ответил человеческий голос – и, вне всякого сомнения, женский.

Сердце мое подпрыгнуло. Усилием воли я удержался от желания заорать в трубку: «Изабель, это вы?»

– Добрый день. Это Антуан Белье, – произнес я приветливым и вкрадчивым тоном страхового агента. – Простите за беспокойство, но вы, случайно, не были в кафе «Флор» примерно час назад?

В трубке раздался отрывистый резкий смех.

– Я говорю… с мадам Изабель?.. – начал я, но мне не дали договорить.

– Послушайте, мне осточертели ваши дурацкие звонки! – загремело в трубке. – Я не собираюсь ничего покупать, экономить на телефонных счетах или принимать участие в опросах. Вы все меня достали. Ясно?

Разумеется, все было ясно. Между этой визгливой ведьмой и чудесной феей из кафе «Флор» не могло быть ничего общего. Но я почему-то не давал отбой.

– Умоляю, ответьте на один-единственный вопрос: ваше имя Изабель? – настаивал я.

– Изабель? – Моя собеседница разразилась саркастическим смехом. – Что за глупая шутка!

Со вздохом облегчения я вывел в блокноте цифру два и перечеркнул ее. Отрицательный результат – тоже результат. Надо продолжать. Десять минут четвертого. Три – счастливое число. Возможно, этот раунд закончится победой.

Я набрал номер с последней цифрой три. Трубку взял ребенок. Вот как? У моей красавицы есть малыш? Ну что ж. Это не делает женщину моей мечты менее желанной.

– Алё? – пролепетал тоненький голосок.

– Добрый день. Меня зовут Антуан Белье. Могу я поговорить с твоей мамой?

– Алё, – тупо повторял тоненький голосок. – Алё…

Потом в трубке что-то затрещало, и связь прервалась. С досады я едва не расколотил телефон.

Знаю, некоторые родители свято уверены: люди млеют от восторга, услышав в телефонной трубке лепет их отпрыска. Моя сестра, например, всегда позволяет своей маленькой Клэр отвечать на звонки, потому что это прелесть как мило. На самом деле это просто головная боль. Зачастую проходит целая вечность, прежде чем маленькое чудовище удосужится позвать того, кто тебе действительно нужен.

Я нажал кнопку повторного вызова, мысленно дав себе клятву: если у меня когда-нибудь будут дети, я разрешу им отвечать на телефонные звонки не раньше, чем они начнут толком соображать.

– Алё!

Снова тоненький детский голосок. Судя по всему, девочка. Я едва сдержал зубовный скрежет.

– Привет, малышка. Это снова Антуан, – пропел я умильным голосом серого волка, желающего обвести вокруг пальца глупого маленького козленочка. – Будь добра, позови мамочку!

– Мамы нет дома.

Если мама моей маленькой мучительницы – Изабель, она не отличается терпением. Ускакала, не подождав моего звонка даже несколько минут.

– А когда она вернется?

– Не знаю, – плаксиво ответил тоненький голосок.

Хороша мать, ничего не скажешь. Оставляет ребенка одного в полной безвестности. На мгновение я почувствовал жалость к обладательнице тоненького голоска. Не отвлекайся, тут же приказал я себе. Не забывай о своей цели.

– Скажи мне, малышка, как зовут твою мамочку? – не унимался я.

В трубке раздалось хихиканье. По всей видимости, девчонка нашла мой вопрос чрезвычайно глупым.

– Маму зовут мама. Ты разве не знаешь?

– М-да, – пробормотал я: у детей своя логика, и с этим надо считаться. – А как папа называет маму?

Придумав столь удачный ход, я мысленно наградил себя овациями. Надо же, сегодня выяснилось, что я отлично нахожу общий язык с детьми.

– Папа? – Девчушка была явно озадачена. – Папа называет маму «моя прелесть».

Ах вот как! Похоже, мы оказались в тупике. Попробуем зайти с другой стороны.

– Скажи мне, малышка, а какого цвета у мамы волосы? Она блондинка, но не очень светлая, да?

– Не знаю. А что значит «блон-дин-ка»?

Последнее слово она произнесла с запинкой, точно мудреное название китайского блюда.

Ну как объяснить неразумному дитяти элементарное понятие? Откровенно говоря, я совершенно растерялся. Потом до меня донесся какой-то шум, и мужской голос спросил:

– С кем это ты разговариваешь, Мари?

Подобный поворот событий не предвещал ничего хорошего.

– С каким-то дядей. Он спрашивает, как ты называешь маму, – с готовностью объяснила Мари. – А еще он говорит, что мама блон-дин-ка.

– Что?

Я почти воочию увидел, как папаша вырвал трубку из маленькой ручки Мари.

– Это Робер Пети. Кто говорит? – процедил он.

Голос его был полон злобы и подозрительности. Этот человек явно не понимает шуток. Может, это профессор Снейп собственной персоной?

– Меня зовут Антуан Белье. Прошу простить, но ваша… мм… супруга… мадам… э-э-э… Изабель Пети заказала в нашем магазине книгу, – выдавил я.

– Здесь нет никакой Изабель Пети, – отрезал он. – И я очень хотел бы узнать, какое отношение к заказанной книге имеет цвет волос моей жены. В любом случае Клодин – брюнетка. А вы кто? Я так понимаю, маньяк-извращенец? Не смейте больше звонить нам!

Спору нет, разговаривать с таким агрессивным типом по телефону не слишком приятно. Но все же это куда приятнее, чем столкнуться с ним на улице, подумал я. Пробормотал нечто маловразумительное про неверный номер и нажал на кнопку отбоя.

Осталось семь попыток. Эх, уже пятнадцать минут четвертого. Время работает против меня, впрочем, оно всегда работает против нас.

По четвертому номеру вновь ответил женский голос. На этот раз моя собеседница представилась:

– Дюбуа.

Голос звучал приветливо и доброжелательно, даже, я бы сказал, выжидающе. Почему бы Изабель не иметь фамилию Дюбуа? Мое глупое сердце тут же бешено заколотилось. По всей вероятности, уровень адреналина в крови у меня сейчас просто зашкаливал. Любопытно все-таки, стресс какой силы способно выдержать человеческое сердце, прежде чем выйти из строя. Я уже видел заголовки газет: «Телефонный разговор в парке закончился сердечным приступом», «Мобильный телефон опасен для жизни». Ну или что-нибудь в этом роде.

– Алло? – повторил женский голос с долготерпением Иова. – Кто это?

Надежда на чудо пересилила мысли о безвременной кончине. Возможно, мне наконец повезло и я обрел свою несравненную Изабель?

– Простите за беспокойство, но я… я хотел… Видите ли, примерно час назад, в кафе «Флор»…

– Да… ну и что же? – с любопытством спросила мадам Дюбуа.

– Скажите, вы, случайно, не та красивая девушка с красным зонтиком, что дала мне свой телефонный номер? – выпалил я. – Вас зовут Изабель?

Прошу, пусть ответ будет «да», мысленно взмолился я.

Мадам Дюбуа расхохоталась:

– Боюсь, молодой человек, я не та, кого вы ищете. Мое имя Селин, и так меня зовут уже сорок лет. Я бы желала оказаться на месте вашей Изабель, но увы, это возможно только в следующей жизни.

Сердце мое упало.

– Простите, я ошибся номером, – пробормотал я.

– Ничего страшного, – ответила она. – Хорошего дня.

Снова отрицательный результат. А ведь скоро половина четвертого. Ситуация становится все более напряженной… И тут я ощутил чей-то пристальный взгляд.

На соседней скамейке сидела пожилая дама с седыми кудряшками. На коленях у нее лежала маленькая белая собачка. Обе смотрели на меня, причем одинаково свирепо. Судя по всему, старушенция наблюдала за мной уже давно и слышала мои телефонные разговоры.

Она встала, опустила собаку на землю и осуждающе покачала головой.

– Стыдитесь, молодой человек. В мое время мужчины не были так… навязчивы и неразборчивы в связях.

Старуха потянула за поводок глупую псину, которая разразилась злобным тявканьем.

Я прекрасно понимаю, что слабых стариков и беззащитных животных обижать нельзя. Но в этот момент я всерьез подумывал о том, чтобы задушить поводком обеих: и старую блюстительницу чужих нравов, и ее мерзкую шавку. Для мира это, несомненно, не стало бы большой утратой.

Но все, что я себе позволил, – это вскочить со скамейки, раскинуть руки и во весь голос завопить:

– Бу-у-у!

Испуганная старушенция затрусила прочь, волоча за собой четвероногую наперсницу.