Глава 33
– Ух ты! – восхитился мой помощник. – Да вы профи. И сленг соответствующий. «Набором прог»! Не говорите, как лох, – «программ».
– Не поняла? – жалобно пропищала Маслова.
– Константинова не хотела проблем, она понимала: если Оксана или, что намного хуже, Игорь узнают, что их жизнь превратилась в реалити-шоу, ей не поздоровится. На нее напишут заявление в полицию, потребуют огромную сумму за моральный ущерб. Беда будет. Поэтому блогерша вместо имен «героев» писала клички и использовала программу, с помощью которой можно закамуфлировать лица, – объяснил Борис. – Вместо вашей головы на видео башка кошки, у Игоря Кирилловича – кабана, а у Николая – козла.
– И Коля там есть? – испугалась мать.
– Конечно, он же к вам каждый день заходил, – кивнул Борис. – «Блог проказника домового» – кладезь полезной информации. Мы его вдумчиво изучили и узнали: оказывается, у Игоря Кирилловича была любовница, она жила неподалеку от вашего дома. С Ирочкой Маслов проводил много времени, ведь так?
Симпатичная брюнетка, молча сидевшая чуть поодаль от всей компании, кивнула.
– Да. Супруге он врал, что в командировку летит, а сам мчался ко мне.
Оксана сжалась в комок:
– Ну нет же.
– Извините, – дернула плечом Ирина, – это правда. У Игоря была страсть доминировать. Он сначала прилично себя вел: букеты, конфеты, рестораны, потом попытался играть роль строгого хозяина, но я не швабра лысая, сразу его окоротила: «Издеваться над собой не позволю. Пошел вон». Он испугался: «Ты меня не так поняла». Ха! Все я правильно поняла и растолковала ему: не собираюсь ради прихоти мужика унижаться. Не нравится самодостаточная женщина? Вали из моей квартиры. Оксана, простите меня. Не знала, что у Маслова семья есть. Он мне врал, что холост.
Вдова закрыла лицо ладонями.
– Давайте еще раз спросим, – предложил Никита. – Кто мог подставить Роберта? Открыть фальшивый счет, купить квартиру, брать у Шмидта конверты с деньгами? И зачем клерк ходил в зал вип-ячеек? А он там был, его отпечатки нашли криминалисты.
– Ой! Только сейчас вспомнила, – жалобно сказала Эмма. – У меня голова совсем плохая! Как Роба арестовали, я прямо ум потеряла! Маслов мужа поздно вечером накануне взрыва попросил сходить в зал ячеек, – напомнила Эмма. – Ему зачем-то надо было туда. Вот забыла!
Эмма схватилась за виски:
– Сейчас, сейчас! Может, память вернется. Все из рук валится после того, как Роб на аппаратах оказался. Мысли путаются, ноги дрожат. Есть не могу. При детях не плачу, лгу им: папочка в командировке. По ночам молюсь и рыдаю, рыдаю, рыдаю. Так. В тот день, когда случился взрыв, Роб приехал домой не в восемь вечера, как всегда, а под утро. Я очень нервничала, хотя муж предупредил: «Вернусь не знаю когда, Маслов попросил об одолжении, надо отвезти пакет в Подмосковье. Отказать ему я не могу. Игорь Кириллович – наш благодетель». Пакет, пакет… Что еще с ним связано? Не могу вспомнить!
По щекам Эммы потекли слезы.
Никита вытащил из кармана пачку бумажных носовых платков.
– Не помните, куда он ездил?
– Нет, – зарыдала Эмма, – какая-то деревня. Роб ее назвал, да мне зачем помнить? Объяснила следователю: супруга в депозитарий Маслов отправил. Лев Сергеевич мерзко рассмеялся: «Поглупее ничего не придумали? А то начальник отдела кредитования не мог Григорьевой позвонить и ее попросить, что нужно сделать? Какое отношение клерк Шмидт к арендованным сейфам имеет?»
Никита промокнул вспотевший лоб.
– Да уж! Все, что Шмидт рассказывал, и то, что выложила Боронову Эмма, походило на бред сумасшедшего. Игорь Кириллович отрицал все слова Роберта, назвал его в сердцах идиотом. Думаю, Маслов мог стать прекрасным свидетелем на суде, но его убил грабитель. Показания Шмидта похожи на фантастический рассказ. Ну кто ему поверит?
Я поднял руку:
– Иван Павлович Подушкин. Армада глупостей, которую изложил Боронову Шмидт, поколебала мою первоначальную уверенность в его виновности. Роберт тихий, не инициативный, но дотошно исполнительный сотрудник. Ему приказывают, он выполняет, чаще всего не интересуясь, почему велели то или иное сделать. Идеальный солдат. Но он не идиот. Думаю, клерк понимал: распоряжения Игоря Кирилловича странные, но как отказать человеку, который ему квартиру устроил? Вот и делал молча то, что ему велели. Я начал подозревать Маслова. Он легко мог открыть счет на подставное лицо и арендовать ячейку на имя Кузнецовой Нины Сергеевны. Но как начальник департамента получил ее паспорт? Мы снова побеседовали с Ларисой и Геной, дочерью и внуком бывшей учительницы.
– Точно! – осенило Ларису. – Гарик Маслов! Он со мной в одном классе учился. Еще при жизни мамы он оформлял на нее материальную помощь как на свою дальнюю родственницу. Я назвала ему номер-серию ее паспорта, адрес прописки.
Стало ясно, как Маслов данные Кузнецовой достал. А так как он ничего не выбрасывал, собирал досье на людей, то, очевидно, сохранил эти данные на всякий случай. Вот с ребенком, на чье имя счет был оформлен, с которого деньги строителям ушли, не понятно. Где Игорь Кириллович его фамилию, имя, отчество нашел? Паспортные данные «вкладчика» он выдумал. Начальник департамента легко мог это проделать, сам оформил счет. Может, он и фамилию придумал? Точный ответ мы уже не узнаем. А вот с Кузнецовой понятно. Интересная мне мысль сейчас в голову пришла!
Я повернулся к Шанхаеву:
– Эмма жалуется на потерю памяти, но у нее горе, она пережила сильнейший стресс. А вот чем можно объяснить глупость господина Подушкина! Я только сейчас догадался спросить: господин Шанхаев, как вы оказались в вип-клиентах «Кроса»? Статус любимого вкладчика получают лишь те, кто держит на счетах очень большие деньги. Вы не входите в эту категорию.
– И что? – надулся Вениамин. – Да я ценнее всех, кто миллиарды наворовал! Я Шанхаев! Потомок Рюриковичей! Я пришел в «Крос» по рекомендации господина Варакина, он бизнесмен из списка Форбс. Хотел взять кредит. Беспроцентный. Но Маслов, несмотря на звонок Алексея и на честь, которую я, Шанхаев, затрапезному банку оказал, заявил: «Беспроцентных кредитов у нас нет. У вас нет постоянной работы. Таким клиентам мы сразу отказываем. Но поскольку вы друг господина Варакина, я пойду вам навстречу. Ссуду можете получить под залог дома, квартиры».
Вениамин нахмурился:
– Просто хам! Требовать от меня залог! Я ему ответил: «У меня есть коллекция уникальных драгоценностей». Маслов кивнул: «Прекрасно. Наш оценщик осмотрит ее, прикинет примерную стоимость. Кредит не должен ее превысить». Конечно, я отказался! Это унизительно! Шанхаеву надо верить на слово.
Я молча смотрел на «потомка Рюриковичей». Банкиры не верят словам клиентов. И правильно делают. «Эксклюзивные бриллианты», под залог которых Вениамин вознамерился получить кредит, оказались подделкой.
– Отвратительно, – кудахтал Шанхаев, – он ко мне отнесся, как к бомжу без рода-племени. Проценты по займу платить потребовал. И еще решил коллекцию проверить! Я ему фото показал: «Это диадема, серьги, колье и много чего еще. Вот страховой полис. Сумму видите? Нули сосчитать можете? Не позволю лапать камни неизвестно кому». Не договорились мы с ним. Наглый тип. Единственное, что я от него получил, – бесплатный сейф в вип-зоне. Это он сам предложил, сказал: «Жаль, что мы с вами не пришли к консенсусу. Но иногда требуется время для принятия решения. Могу вам предоставить ячейку в особой зоне депозитария. Бесплатно. Опасно хранить такие ценности дома».
Вениамин улыбнулся:
– Он меня опередил. Коллекция лежала в банке «Маск», но они там обнаглели! Втрое подняли цену за ячейку. Втрое! Я приехал в «Крос» с намерением получить кредит и дармовую ячейку. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Никита сказал:
– Маслов знал, что хранится в вашей ячейке. Он видел фото, договор со страховой компанией. Полагаю, Игорь Кириллович не сомневался, что Шанхаев владеет большим богатством, но нарушать банковские правила не собирался. Поэтому потребовал оценки залога специалистом «Кроса». А вот предоставить бесплатный сейф он мог легко. Думаю, милейший Игорь позвонил Григорьевой и сказал ей: «Будь добра, оформи на Шанхаева ячейку без оплаты, у него раритетная ювелирка, застрахована на большую сумму. В перспективе он мой клиент, ему кредит нужен. Хочет беспроцентный, я ему от ворот поворот дал. Но денег-то у него нет. Сейчас положит свои бриллианты к нам, подумает и согласится на заем с нашими условиями. Мне его прикормить надо». Стелла не отказала коллеге. Конечно, я точно не знаю, был ли такой разговор, но думаю, что в той или иной форме он имел место.
Эмма вскочила:
– Вспомнила! Ячейка! Роб мне пояснил: Маслов его об услуге попросил. Игорь Кириллович вопреки принципам «Кроса» арендовал для себя одну ячейку, оформил ее на чужое имя. Сотрудникам, даже самым высокопоставленным, запрещено пользоваться депозитарием. Почему? Никто не знает. Просто нельзя. Но Маслов нарушил это правило. Ему потребовалось положить туда пакет. В нем личные документы. Робу следовало поместить его в сейф Игоря Кирилловича, что муж и сделал.
– Надо же, не испугался. Я бы подумал: вдруг охрана меня увидит и сообщит куда надо? – удивился Никита.
Эмма пояснила:
– Игорь Кириллович устроил все так, что секьюрити ничего не заметили. Он дал Робу ключи, приказал вместе со всеми вечером уйти, а потом вернуться через тайный ход.
– Подземный? – изумился Шанхаев.
Я сказал:
– Владелец банка «Крос» в разговоре со мной подтвердил: да, есть такой ход. В банке есть подземная стоянка, маленькая, только для наивысшего руководства и для вип-клиентов, которых лично управляющий обслуживает. Эти люди приезжают исключительно после закрытия банка, загоняют машину в бокс, из которого есть вход в служебные помещения. Даже те, кто в вип-отделе обслуживается, ничего об этом проходе не знают. Им пользуются всего несколько человек. Лестница из минус первого этажа ведет прямо в приемную Григорьевой, дверь скрыта за шкафом, он на рельсах, отодвигается. Вип-клиент напрямую звонит своему менеджеру. Это не обычные служащие, а высокопоставленные сотрудники, их всего двое: Григорьева и Маслов. Стелла всегда занималась такими вип-клиентами. Маслов был для подстраховки. Ну вдруг девушка заболеет. Его почти не привлекали к обслуживанию. Раз в пару лет.
– Но мужа в последнее время часто дергали по вечерам, он хватал ключи и ехал в банк, – возразила Оксана.
Ирина расхохоталась:
– Дорогая! Ваша наивность поразительна. Игорь мчался ко мне. Он вас обманывал.
Оксана опустила голову.
– Значит, по словам Роберта, господин Маслов велел ему положить в якобы арендованную им ячейку конверт? – уточнил я.
– Да, – подтвердила Эмма.
– А как же секьюрити? – опять удивился Шанхаев. – Они небось ночью просматривают помещения банка. Охрана могла увидеть постороннего, поднять шум.
Госпожа Шмидт прижала руки к груди:
– Банк требует от сотрудников не обсуждать служебные дела дома. Да Роб и не делал этого. А мне, честно говоря, совсем не интересна жизнь «Кроса». Но если супруга что-то очень нервировало, он мне непременно сообщал. Я кое-что знала о его делах и о климате в «Кросе». Ситуацию с квартирой муж мне, конечно, объяснил. А когда под утро домой приехал, рассказал про тайный ход. Роб был шокирован. Маслов дал ему ключи, сказал, что такие вручили только ему, Стелле и паре клиентов, объяснил, как ими пользоваться. Инструкция была такова. Муж подъезжает к гаражу, там камер нет. И в самом паркинге тоже. Очутившись на стоянке, Роб открыл ключом шкаф с надписью «Аварийный. Пожарный». Там есть кнопка, при нажатии на нее все видеонаблюдение в помещениях, где будет находиться вип-гость, разом отключается. На экранах секьюрити появляется оповещение: «Служебная необходимость». Охрана знает, что в этом случае не стоит волноваться. «Ослепли» камеры по распоряжению высшего руководства. Роб прошел в вип-зал, поместил куда велено пакет и проделал обратный путь. Потом он поехал в Подмосковье, куда велел Маслов.
Эмма выдохнула:
– Вот! Я только что вспомнила. Честное слово! Только сейчас. Вы мне верите?
– Нет, – резко ответил Никита. – Госпожа Шмидт, вы не страдаете амнезией. Не болеете Альцгеймером. Вам не сто лет, когда у человека происходят необратимые изменения в мозгу. В момент стресса вы могли забыть позвонить подруге, чтобы поздравить ее с днем рождения. Или налить в чайник воды, не включить его и ждать, когда она вскипит. Но я категорически не верю в то, что из вашей головы вымело рассказ Роберта о той ночи. Вы просто молчали! Почему?
Эмма опустила голову. Я увидел, что ее волосы собраны в «хвост» с помощью детской розовой резинки, почувствовал жалость к ней и предположил:
– Вы боялись подвести Роберта?
Эмма молча кивнула.
– Муж просил вас никому никогда не рассказывать о той ночи?
Госпожа Шмидт зашептала:
– Вечером накануне ареста супруг поехал к Маслову домой. Рассказал ему, что все плохо складывается, его подозревают в организации взрыва. Следователь в разговоре бросил: «Маслов утверждает, что не было конкурса». Игорь Кириллович ответил: «Не ведись на провокации полицейских. Врет мужик. Со мной никто не разговаривал. Стой на своем. Естественно, я на допросе все подтвержу. Но! Роберт, ни в коем случае не проговорись, что я тебя в вип-зал отправлял и как ты туда попал. Как только правду расскажешь, лишишься работы, потому что тайный ход – это секрет. И квартиру потеряешь, деньги еще тобой не выплачены. Молчи. Зашей рот». Роб испугался, что мы всего лишимся, и попросил меня… никому… никогда…
Шмидт затряслась в ознобе.
– Следователь не задавал вопросов о том, как Роберт попал в зал вип-ячеек? – уточнил я.
– Поинтересовался, – прошептала Эмма. – Я ответила: ничего не знаю о его служебных делах. Он отстал.
– Нам сейчас вы рассказали правду, потому что поняли: мы не верим в виновность вашего мужа, стрелка подозрений указывает на Маслова? – предположил Никита.
Снова кивок, потом Эмма заплакала.
– Простите, простите, простите. Надо было сразу… все… объяснить. Иван Павлович, Семен Занавесин, владелец бутика, где я работаю, сказал, что вы очень хороший человек. Но я все равно опасалась. Вдруг информация, которой я владею, погубит Роба? А сейчас я поверила вам окончательно. И вы мне поверьте. В банке есть тайный ход! Только я не знаю, кого попросить это подтвердить.
Я посмотрел на мужчину, который молча сидел в кресле:
– Феликс Михайлович, вы генеральный директор банка «Крос», почему молчите?
– Просто слушаю, – сухо ответил Феликс, – меня ни о чем пока не спрашивали.
– Эмма говорит правду? – поинтересовался я.
– О чем? – задал свой вопрос гендиректор.
– Тайный ход в банк и в зал ячеек существует? – осведомился Никита.
Феликс кивнул:
– Да. Мы рады каждому клиенту. Персонал безукоризненно вежлив как с тем, у кого две тысячи рублей на счете, так и с тем, кто хранит сотни миллионов. Для каждой группы клиентов есть своя система привилегий. С ней можно ознакомиться на нашем сайте.
– Там нет ни слова о тайном ходе в банк, – усмехнулся я.
Директор не стал спорить:
– Верно. Есть несколько вип-клиентов, чьи имена я не назову, даже если вы покажете мне ордер прокурора. Да. Они могут войти и выйти келейно. Не только в «Кросе» такую услугу оказывают. Мы опирались на мировую практику. Но! На моей памяти ночным сервисом за много лет воспользовались лишь трое клиентов. Остальные звонят мне лично в любое время дня и ночи, заказывают суммы, я организую получение денег, инкассация доставляет их куда надо. У тех троих был полный форс-мажор, они сами ночью приехали. Хороший банк никогда не спит, это наш принцип. У них были ключи. Надеюсь, вы понимаете, что тех, кто имеет право сам открыть депозитарий, отключив камеры, раз-два и обчелся. У остальных арендаторов ячеек в вип-зоне был телефон Григорьевой. Надо человеку срочно открыть сейф? Он звонит Стелле. Той вменялось в обязанность никогда не отключать служебный мобильный. Завдепозитарием приезжала в банк в любое время, хоть в три утра, и впускала клиента. Разные обстоятельства у людей бывают. Одну нашу известную писательницу обокрали в Париже, вытащили у нее кошелек со всеми карточками. Дама позвонила мне, часы показывали в Москве десять вечера, я успокоил клиентку: «Ложитесь спать, кредитки заблокированы». Утром в восемь ей в спальню на подносе вместе с чаем, круассанами, багетом и маслом горничная принесла конверт. В нем была новая виза-карта. Как я это устроил? Не скажу.
Если Стелла уезжала в отпуск, ее замещал Маслов. Я доверял Игорю, считал его умным, интеллигентным человеком, настоящим профи, который умеет держать рот на замке. Планировал повысить его до моего первого зама, тот на пенсию вот-вот уйдет. Я поражен тем, что услышал от дамы-блогерши. Очень сочувствую Оксане Масловой. Ей следовало прийти ко мне и рассказать правду о садисте. Я бы ей помог. До сих пор шокирован разговором, который прозвучал тут в записи. Маслов производил впечатление другого человека. Да, не все клиенты знают, что высокопоставленный сотрудник ночью может открыть доступ в депозитарий. И очень мало кто владеет информацией про тайный ход. Равенство людей – миф. Неравенство существует с первой минуты рождения человека: одного бросила в помойку мать-наркоманка, другой спит в колыбельке в дорогом перинатальном центре в окружении подарков от родных.
Я посмотрел на Эмму:
– После того как Роберт положил пакет в сейф, он по приказу Маслова поехал в деревню, чтобы там спрятать какой-то сверток. Вы на самом деле забыли название села?
– Да. Я бы сказала, верю вам теперь, – пробормотала Шмидт. – Игорь Кириллович дал мужу железный, тщательно запертый чемоданчик. Роб все исполнил, домой вернулся рано утром.
– Это моя «папочка», – сказал Григорий Круглов, – я кладу бумаги в такие, многие клиенты на них помешаны. Игорь собирал документы на всех, на начальство, на коллег. Все бубнил: «Если имеешь папочку на человека, ты его хозяин. Информация важнее денег». Он хотел сначала Тела нанять, но не срослось у них.
– Тел? – повторил я. – Уже слышал это странное имя. Это кто?
Гриша дернул плечом:
– Мой конкурент.
– Григорий Валентинович, поскольку многие участники беседы с вами не знакомы, представьтесь, пожалуйста, – попросил Борис.
Круглов спокойно начал:
– Я давно занимаюсь документами, составляю родословные, биографии. Или исследую чью-то личность. Сразу предупреждаю: все законно. Зачем кого-то под лупой рассматривать? Люди не все указывают в анкетах. Ну, например, судимость. Если она снята, то гражданин чист. Имеет право об отсидке не сообщать. Серьезные работодатели всегда нанимают меня, Тела или кого-то из нас, чтобы полную инфу о кандидате собрать. Я сейчас веду речь не о ФСБ, полиции, органе, который президента обслуживает, у них свои люди есть. Имею в виду какой-нибудь банк, бизнес, частное лицо. Обращаются управляющие богатых людей, они прислугу для хозяев нанимают. Я прочесываю все возможные леса, нахожу блох в траве. Мой совет: если в подростковом возрасте у вас был привод в полицию за драку, то на собеседовании, услышав вопрос: «Имели ли вы конфликт с законом», нужно ответить предельно откровенно: «Один раз, когда учился в восьмом классе, подрался с парнями и загремел в «обезьянник». Этого опыта мне навсегда хватило, чтобы более не нарушать закон». Такой ответ вызовет доверие к вам. А вот если вы соврете: «Никогда. Я добропорядочный гражданин», то вас на службу не возьмут. Я же раскопаю правду. Не являюсь частным детективом, не бегаю по людям, не беседую с ними, пытаясь выяснить разные тайны, просто изучаю документы. Поверьте, в них очень много интересного и все они находятся в открытом доступе.
– Вы еще работаете с Максимом Петровичем Загорским? – уточнил я. – Наташа называла вашу фамилию, говорила о визитах Круглова к ее отцу.
– Это он, – тут же заявила девушка, – я сразу его узнала, как только он в комнату вошел, поздоровалась с ним, а он сделал вид, что впервые меня видит. Смешно.
Григорий улыбнулся:
– Иван Павлович, вы, как и я, зарабатываете на клиентах. Будут ли они довольны, если вы направо-налево станете озвучивать их фамилии? Я бы и про Маслова вам ничего не сказал. Смерть заказчика не избавляет от соблюдения его тайн. Но мы с вами долго беседовали, и я решил нарушить свои принципы, приехал сюда, чтобы сказать: да, Маслов часто обращался ко мне для поиска компромата на разных людей. Да, я отыскивал требуемые сведения. Да, он интересовался семьей Шмидт, выяснял их материальное положение, жилищные условия, чем занимается жена, сколько детей, где они учатся, есть ли темные пятна в прошлом. Что же касаемо слов девушки о том, что мы знакомы… Лично с Натальей я дел никогда не имел. Она не была моей клиенткой. Что же касается господина Загорского, то я уже объяснил свою позицию в отношении неразглашения имен клиентов. У меня очень большой объем работы. Интернет пестрит объявлениями тех, кто готов составить вашу родословную за очень большие деньги. Или за огромную сумму выслать вам чужое грязное белье. Но, обратившись к этим специалистам, вы лишитесь средств и получите ерунду. На рынке всего несколько настоящих профи. Лучшие из них Тел и я. Мы конкуренты. Но ни одного дурного слова о Теле сказать не могу. Мегапрофи! Обращался ли ко мне Загорский? Спросите у него. Ответить на сей вопрос имеет право лишь сам клиент. Я сделал исключение только из-за Маслова. И лишь потому, что речь идет о спасении жизни и репутации Роберта.
