Глава 31

Через неделю в моем кабинете собрались Эмма Шмидт, Светлана Федоровна Константинова, Оксана Маслова, полковник Никита Ветров, с которым я познакомился совсем недавно, но уже успел понять, что он порядочный и умный человек, Раиса Булкина, Вениамин Шанхаев, Григорий Круглов – смазливый брюнет, о котором Наташа рассказывала, что он собирает для ее отца «папочки», сама Наташа, мужчина в дорогом костюме, Борис, я и хорошенькая брюнетка.

– Вы все знаете про взрыв в депозитарии банка «Крос», – начал я, – в преступлении хотят обвинить Роберта Шмидта, который совершил попытку самоубийства и сейчас в тяжелом состоянии находится в больнице. Дело вел следователь Боронов, который знал, что оно последнее в его карьере. После того как папка с нужными штемпелями уедет в архив, Боронову предстояло стать пенсионером. Льву Сергеевичу хотелось побыстрее уйти на покой, посидеть с удочкой на берегу реки, не вставать в шесть утра, ходить на футбольные матчи, возиться в гараже. Работа у него не простая, Боронов потерял к пенсии всякий кураж. Хочется искренне думать, что только усталость Льва Сергеевича стала причиной того, что он работал спустя рукава. А дочь Льва Сергеевича купила себе симпатичную новую машину на сэкономленные деньги. Судья мог заметить торчащие со всех сторон в деле «уши», но до суда дело не дошло. Роберт очень любил Эмму и детей, он не хотел, чтобы к ним прилип ярлык «семья заключенного». А если человека не судили, то никто не имеет права назвать его преступником. Последними официально становятся только после вынесения приговора. Но приговор не зачитывали! Значит, ты чист. Поэтому Шмидт решил совершить суицид до того, как окажется на скамье подсудимых.

Следствие сразу пошло по ложному пути. В одной из взорванных ячеек хранились драгоценности Вениамина Шанхаева, которому от родителей досталась уникальная коллекция ювелирных изделий. Тут следует уточнить: на самом деле Веню родила не Аврора Михайловна Шанхаева, записанная в документах его матерью. Ребенка произвела на свет Раиса Никитична Булкина, которая никогда не состояла в любовной связи с Сергеем Ильичем Шанхаевым.

Я посмотрел на Булкину.

– Народу много, разговор откровенный, понимаю, что вам сейчас не просто. Но придется сказать правду: вы стали суррогатной матерью. Только вам не подсаживали эмбрион, зачатый в пробирке. Все произошло естественным путем. Предки Шанхаевых старательно собирали коллекцию, а потомки ее пустили в распыл. Отец Вениамина начал сбывать бесценные вещи с рук. Вместо них в коробки, обитые бархатом, он помещал фейки, прекрасно имитирующие подлинники. Это, как вы понимаете, являлось семейной тайной, о которой Боронов не знал. По мнению следователя, Роберт слышал о том, что господин Шанхаев содержит в вип-зале депозитария раритетные изделия баснословной стоимости. А у Шмидта были финансовые проблемы, он решил похитить драгоценности Вениамина, потом устроить взрыв, чтобы скрыть кражу. Наверное, Роберт рассчитывал, что в других ячейках тоже хранятся украшения, надеялся, что их остатки после взрыва убедят полицейских: все погибло вместе с «алмазным фондом» Шанхаева. Шмидт незадолго до преступления обзавелся новой квартирой, понятно, что он потратил много денег. Откуда они у скромного клерка? В полиции подозреваемый изложил глупейшую, неправдоподобную историю про то, что выиграл апартаменты в закрытом конкурсе проектов, участвовать в котором ему предложил Игорь Кириллович Маслов, начальник департамента кредитования. И якобы он же оформил ипотеку, которую Роберт стал аккуратно выплачивать, принося конверты с деньгами своему благодетелю.

– Вообще-то это бред, – не выдержал Никита.

– Ваш коллега, который вел дело Шмидта, считал так же. Он решил, что Роберт взял деньги в долг у ростовщика, не справился с выплатой и решил проблему с помощью взрыва. И вот что интересно, Роберт три года учился на взрывотехника, а во время службы в армии работал с динамитом, – сказал Борис. – Боронов вызвал Маслова для разговора. Тот расхохотался и объяснил, что никакого конкурса и в помине не было. Но если бы он состоялся, Роберт не эксклюзивный специалист. Просто старательный клерк, такого не позовут для мозгового штурма. Ипотека не оформлялась. Откуда у Шмидта квартира, Маслов понятия не имеет. Конверты с деньгами он ни у кого не брал. Все денежные операции проходят или со счета на счет, или через кассу банка.

– К тому же выяснилось, что квартира Шмидта оплачена полностью, – добавил я, – стройкомпания получила сразу все деньги до копейки. Их перевели из банка «Крос» со счета Сергованова Федора Михайловича, а туда они были внесены наличкой. Интересный штрих: Сергованов Федор Михайлович в Москве есть, но ему два года и он прописан совсем не по тому адресу, который указан владельцем счета. Все данные на вкладчика фальшивые. Роберт решил обезопасить себя, воспользовался служебным положением, сделал вклад на кроху.

Эмма подняла руку:

– Значит, по-вашему, мой муж залез в невероятные долги, которые нам никогда не выплатить? Он хотел купить жилье, но оно нашей семье не по карману, средств на первоначальный взнос у нас не было, а без него ипотеку никогда не получить. Роб одолжил всю сумму у ростовщика. А потом, чтобы вернуть ее, устроил взрыв в депозитарии, хотел таким образом замаскировать кражу ценностей вот этого мужика?

Эмма покраснела и по-детски показала пальцем на Вениамина.

– И муж соврал следователю про конкурс и ипотеку? – спросила Шмидт.

– Это версия следствия, – уточнил я, – в ней много прорех.

Никита повернулся к Вениамину:

– Ваша коллекция драгоценностей, та, что хранилась в сейфе, настоящая?

Ответом послужило молчание, но Ветрова не смутило нежелание Шанхаева отвечать откровенно.

– Мы собрались тут с единственной целью: доказать, что следователь Лев Сергеевич Боронов или по глупости, или из желания поскорее завершить дело, чтобы выйти на пенсию, или по сговору с неизвестным лицом не обратил внимания на торчащие концы, не связал узлы. Шмидт лежит в тяжелом состоянии в больнице, выживет – не выживет, неизвестно.

– Роб непременно очнется, когда его оправдают, – закричала Эмма, – он просто ждет. Если правда откроется, муж вернется. Если нет… зачем ему тогда жить?! И нам с детьми без него как жить?

Никита, не отрываясь, смотрел на Вениамина.

– При чем тут подлинность коллекции Шанхаевых? Шмидт навряд ли знал, что хранится в ячейке, – протянул Веня. – Как он выяснил, что внутри? О содержимом сейфа клиент банку не сообщает.

– Хороший вопрос, – одобрил Борис. – Именно его Роберт задал Боронову, когда тот завел речь о ювелирных изделиях. Шмидт воскликнул:

– Содержимое ячейки – тайна. Как я мог о нем знать? – Лев Сергеевич ответил:

– Вы дружили с заведующей депозитарием Григорьевой.

– Я верен своей жене, – возразил подозреваемый.

– Не скрою, сначала мы считали вас любовниками, – признался Боронов, – но в дальнейшем стало ясно, что вы просто добрые приятели. Вот Стелла и решила вам по-дружески помочь. Да, содержимое личного сейфа является секретом клиента. Банк гарантирует его сохранность. Если он разорится, лишится лицензии, то все деньги вкладчиков на счетах заморозятся. Их выплатят, но далеко не сразу. Если вы держали, допустим, десять миллионов, то получите намного меньше, только определенную законом сумму. А вот содержимое ячейки заберете без проблем, потому что оно не имеет отношения к погибшему банку, вы просто арендовали сейф. Но некоторые сотрудники финансовых учреждений вступают в сговор со страховщиками. Когда клиент кладет в депозитарий нечто на большую сумму, компания, которой предстоит в случае кражи или порчи имущества выплатить ого-го какие деньги, тайком просит ответственного сотрудника депозитария, допустим при пожаре или другой опасности, открыть сейф и спасти его содержимое. Стелла могла договориться с теми, кто был «подушкой» для Вениамина. Это незаконно, но практикуется. Женщины любопытны. Григорьева слышала о коллекции, не удержалась, открыла сейф, закрепленный за Шанхаевым, увидела россыпь драгоценностей, рассказала вам о них. И у вас сложился план.

– Наверное, я плохо объяснил, – подхватил я, – до сих пор говорил: Шмидт внес сумму полностью. Это соответствует действительности. Но интересно, как средства поступали к строителям. Сначала пришел первый взнос. А жилье-то было полностью готово, уже с отделкой. Для семьи Шмидт апартаменты очень дороги, но они предназначены для людей среднего достатка, находятся на окраине, далеко не в элитном районе. Через некоторое время после внесения Робертом стартовой суммы, которая закрепила за ним квартиру, в депозитарии произошел взрыв. А вскоре Федор Сергованов кладет на свой счет деньги наличкой, они вмиг отправляются стройкомпании. На первый взгляд все предельно ясно. Шмидт наскреб немного средств, застолбил жилье, потом украл драгоценности и продал их. Так как, господин Шанхаев? Сколько мог выручить клерк за ваши ценности? Они подлинные? Если да, то ему еще на полет до луны осталось. А вот если нет…

– Пожалуйста, ответьте правду, – взмолилась Эмма, – от вас зависит жизнь моего мужа.

Умоляю!

– Сомневаюсь, что вам выплатят страховку, – произнес Борис, – большие суммы просто так не раздают. Страховщики всегда проводят свое расследование. Если они выяснят, что золото-бриллианты заменили фейками, вам грозит иск о мошенничестве.

Я решил помочь Шанхаеву и соврал:

– Думаю, Вениамин не виноват. Он сам жертва. Предполагаю, что коллекция вывозилась на выставку. Возможно, там экспонаты подменили? А господин Шанхаев этого не заметил. Он же не проверяет драгоценности постоянно.

В глазах Никиты заплескался смех, но на лице его не отразилось никаких эмоций.

– Да, – обрадовался Веня, – точно! Как я сам не понял! Меня обокрали! Я показывал ювелирку один раз! Очень давно. Да, да, точно! Иван Павлович, вы можете объяснить страховой компании, что произошло?

– Если вы откажетесь от получения страховой выплаты, сделаете заявление о том, что в сейфе находились копии, я улажу вопрос с теми, кто должен оплатить исчезновение раритетов, – пообещал я.

– Давайте бумагу, я напишу, – деловито заявил Шанхаев. – Вскоре после выставки я заподозрил, что ювелирка фальшивая! Воры! Ужас! Негодяи кругом!

Мне стало смешно. Если он давно знал про исчезновение золотишка с камнями, то почему не поднял шум? Не помчался в полицию?