Глава 19
Безымянная система на приграничной территории. Научно-исследовательский корабль Сингарии «Дайкранайр».
Первое что я увидел, придя в себя, оказалась уже привычная картина прозрачной крышки медкапсулы, исчезающей где-то в боковых пазах. Кибердок автоматически убрал ее, оценив положительное состояние пациента.
Медленно приподнявшись, я принял сидячее положение, спустив ноги с ребристого ложа. Огляделся.
Вокруг ослепительные белые потолки, стены и пол, оборудование явно медицинского назначения.
Где это я, интересно? Линкор адмирала Довера? Меня все-таки успели подобрать после неудачной попытки добраться до Разбойника?
Вспомнив последние мгновения перед тем как потерять сознание, я поморщился. Если эсминец не двигался, а так оно скорее всего и есть, то скорее всего от него уже ничего не осталось. Взрыв корабля метаморфов был такой силы, что и боевой межсистемник оказавшийся поблизости не смог бы его пережить.
Я вдруг вздрогнул и сразу же уставился с опаской на ноги.
Фу, показалось… Все в порядке, целые. А ведь их оторвало быстро летящим каменным обломком с Приюта покоя. Сейчас я этот момент очень хорошо помню. Раз — и срезало в мгновение ока. Даже ничего понять толком не успел.
После сработала техико, затянув наноботами рваные раны. В тот момент я еще не вырубился и четко осознавал происходящее.
А вот потом… Что же случилось потом? Кажется, в меня еще что-то ударило, причем не один раз.
Гребанное корыто Древних не взорвалось сразу. Сначала оно начало постепенно разваливаться на отдельные части, щедро запуская во все стороны острые куски той хрени, из чего состояла внешняя обшивка корпуса. Камни или что-то похожее. И только потом сдетанировало не хуже кварковой боеголовки.
Вроде бы…
Черт! Дальше в памяти провал. Меня точно чем-то зацепило и довольно серьезно. А еще этот дранный главный метаморф! Ублюдок сделал что-то с моим телом, перед тем, как я отправил его к праотцам.
Это тоже четко отпечаталось в воспоминаниях.
Подняв левую руку, я убедился в отсутствии черного прямоугольника. Каанра нет. И отклика от ядра Таасит. Похоже с псионикой все. А слот-сознания?
Еще одна торопливая проверка, на этот раз с активацией меню нейронной сети.
Так… С ней вроде все в порядке. По крайней мере, интерфейс работал вполне нормально, как и прежде.
Несколько переходов и перед глазами появилось окошко с изученными базами, в данный момент распределенных по четырем веткам: «Пилот», «Воин», «Руководитель» и «Общее».
А вот список имплантов демонстрировал абсолютную пустоту. Все строчки, ранее заполненные техническим описанием установленных модулей, сейчас представляли собой кучу прочерков, расположенных в вертикальном порядке.
Что за хрень? А где все?
Попытался активировать «Смертельное око». Точнее хотел найти пиктограмму запуска и не смог.
А вот это уже странно. Как говаривала одна известная героиня Льюиса Кэрролла — все чудисатее и чудисатее.
Какого черта здесь происходит?
Не удержавшись, встал на пол, прошелся. На первый взгляд ничего не болело, самочувствие вполне приличное, как уздорового человека.
Выполнил атакующую связку из пяти ударов, скользящим шагом передвигаясь по белоснежной комнате и нисколько не стесняясь полной наготы.
Тело слушалось превосходно, легко и без напряжения. Хотя определенные изменения имели место. Трудно с ходу сказать какие именно. Ощущения слишком расплывчаты. Но они точно присутствовали.
Рухнул на вытянутые руки, отжался с десяток раз. Вскочил, еще раз проведя короткий тренировочный бой с тенью, внимательно отслеживая работу мускулов.
— Вижу, ты уже в порядке, раз скачешь голышом едва выбравшись из медкапсулы, — раздался сзади мужской голос с нотками ехидства.
Створка двери отошла в сторону беззвучно, впустив внутрь Рао Пармара в комбезе молочного цвета.
— У меня импланты пропали, — вместо приветствия заявил я. — Бред какой-то. Как такое возможно? Это ведь не архаичные железяки, вставляемые в тело, а модули на основе нанотехнологий.
Сингарийский ученый с внешностью молодого спортсмена, не утруждая себя поиском более удобного места, уселся прямо на стол, бесцеремонно отодвинув в сторону лежащие там вещи.
— Наноботы пришлось деактивировать и удалить из организма, — сказал он. — И это еще не самый сложный этап проведенной операции. Представляешь в каком виде тебя сюда доставили? Вижу, что да. Но все равно скажу. Без обеих ног, без правой руки по локоть, с многочисленными ранами по всему корпусу. Удивительно как ты вообще смог так долго продержаться. Если бы не «техико», с его наноботами, тебя бы не удалось вытащить. Броня уже не подлежит восстановлению, но она успела выполнить свои функции, защитив носителя и дав время продержаться до подхода помощи.
— Меня не быстро нашли после взрыва? — спросил я, положив руки на пояс и делая глубокий вдох.
— Тебя случайно засек спас-бот, посланный Довором к исходной точки проникновения. Ты зацепился за один из обломков, отколовшийся в самом начале и полетевший в свободный полет перед основным взрывом.
— Повезло, — сказал я.
— Еще как, — заметил Пармар.
Он пошарил рукой в стенной нише, не вставая с места, вытянул оттуда похожий на свой комбез и швырнул его мне.
— Держи. Прикройся. Хватит щеголять здесь голой задницей. На борту имеются женщины из числа персонала передвижной лаборатории, а также экипажа. Увидят тебя, еще подумают, что это приглашение к интимным отношениям. Мне тут оргии не нужны. По крайней мере пока.
Без возражений, я по-быстрому оделся.
— Так я не понял, насчет имплантов. Разве сильные физические повреждения оказывают столь глубокое влияние, что их приходится удалять? До этого я вообще думал, что это невозможно.
— Наниты можно перепрограммировать, ввести в нейтральное состояние для деактивации. Сложная процедура, но вполне осуществимая. При определенных условиях. Например, если приходиться вмешиваться в строение на клеточном уровне.
Я замер на месте.
— На клеточном уровне?
Пармар кивнул, слез со стола, встав напротив меня.
— Физические повреждения — ничто по сравнению с более серьезными проблемами, обнаруженными после первоначального сканирования. ДНК-архитектура твоего организма пошла в разнос, гибридное генетическое строение начало разрушаться. Не знаю, как это случилось, что именно послужило катализатором, но последствия могли быть ужасными. Хорошо еще, что тебя привезли именно на этот корабль, оснащенный самым лучшим медицинским и научным оборудованием в галактике. В этом смысле тебе, Макс, повезло дважды. Окажись ты на обычном боевом межсистемнике со стандартными капсулами под управлением обычных кибердоков, скорее всего мы бы сейчас уже не разговаривали.
На это мне ничего не оставалось, как зло выдохнуть:
— Вот урод!
Не давая Пармару удивиться от прозвучавшей «благодарности», я поведал ему о главном метаморфе и о наших с ним последних минутах общения.
— Да, что-то подобное я и подозревал, — ответил ученый. — Воздействие имело слишком направленный характер. Они хотели разорвать геном, отделив ДНК метаморфов от человеческих. Честно говоря, не совсем представляю, как это можно сделать без специальной аппаратуры и очень долгой операции. Все-таки по сравнению с нами Древние далеко ушли вперед в биоинженерии.
— Но вы меня спасли, — сказал я.
— Да, спасли. Пришлось очень постараться. Не буду утомлять сложными научными терминами, скажу лишь, что потребовалось приложить очень большие усилия.
Я с искренней благодарностью пожал руку сингарийцу, ставшему за последнее время мне настоящим другом.
— Спасибо, Рао. Я очень признателен тебе и твоим людям за спасение жизни. Ты великий ученый, нисколько не уступающий Древним в познании человеческого генома.
Пармар польщенно заулыбался.
— Стабилизация генетической структуры вынудила внести определенные корректировки, в том числе с использованием сингарийского ДНК, — заметил он. — При этом использовали мою, если ты не против.
— Так значит, мы теперь с тобой родственники? — я широко ухмыльнулся.
Моложавый блондин ответил легкой улыбкой.
— В какой-то мере да. По законам Сингарии, ты с определенной степенью можешь считаться моим отпрыском. У нас, как ты знаешь, общество весьма чутко воспринимает генетические связи между людьми.
— Ха, папаня, — сказал я не переставая усмехаться. — Кто бы знал.
Я прошелся еще раз по комнате, размашистыми кругами вращая руки, крутя головой и вообще стараясь почувствовать любые возможные неполадки.
Пройти через операцию по изменению генома с перестройкой ДНК-строения организма. Это не порез зашить и даже не руку или ногу отрастить в реген-геле.
— Так что именно со мною сейчас происходит? Я стал каким-то неполноценным или что? В любой момент могу умереть? И поэтому до конца жизни буду вынужден принимать гору лекарств с утра до вечера?
Мои казавшиеся вполне справедливыми предположения вызвали неожиданную реакцию со стороны Пармара: он вдруг громко захохотал, да еще так жизнерадостно и заразительно, что мне самому захотелось присоединиться к его веселью.
— Что? В чем дело? — не удержавшись, я тоже начал смеяться. — Чего ржем та хоть? Объясни?!
Устало облокотившись на стол, Рао, чуть ли не утирая слезы на глазах и продолжая негромко подхихикивать, произнес:
— Извини, просто твое заявление о лекарствах, застало меня врасплох. Не ожидал услышать нечто подобное.
— Но ведь это логично. Цепочку моей ДНК попытались разорвать на части, ты сам сказал, что метаморфам это почти удалось и последствия от их действий, судя по отсутствию имплантов чрезвычайно тяжелые. И кстати, почему нейронная сеть все еще работает? Она ведь тоже состоит из нанитов, как и модули-импланты, разве нет?
— Да, но не совсем. Первичная трансформация, еще на стадии участия искусственно выведенных шестилапых хищников корпорации «Филора», сделала наниты совершенно другими. Они полностью срослись с мозгом, став его неотъемлемой частью. И говоря об этом, хочу заметить, что мы так и не смогли убрать гены чужих из твоего гено-кода. Мы остановили распад, приведя ДНК структуру в стабильное состояние. В тебе также все еще остаются частички метаморфов. Плюс прибавились сингарийские гены.
Я неопределенно покрутил головой. Все эти научные штучки для меня оставались темным лесом.
— Ты поэтому начал ржать, как сумасшедший?
Пармар скрестил руки на груди, став очень серьезным.
— Необычное сочетание генома сделало тебя уникальным. С невероятно сложной клеточной структурой. Твое клетки постоянно обновляются, существуя в неком замкнутом цикле бесконечного воспроизведения. Полагаю, это наследство Древних, внедрившееся на очень глубоком уровне. Режим разрушения не затронул его, превратив тебя в фактически абсолютно бессмертное существо!
Последние слова прозвучало торжественно и пафосно. Что мне не слишком понравилось.
— Хочешь сказать, у меня сохранились бешенная регенерация? Это радует.
— Не совсем, — обломал меня Парма. — У метаморфов все-таки иная структура генов. Того абсолютного, моментального восстановления уже не будет. Хотя, по результатам анализов, этот показатель у тебя все равно намного выше нормы. Даже специально усовершенствованные моды не могут в этом с тобой тягаться. Поэтому можешь не волноваться — глотать горстями лекарства тебе уж точно не понадобиться.
Тут Пармар не выдержал, снова хмыкнув.
— Ясно. А импланты значит можно будет ставить по новой? Каналы взаимодействия с нейронной сетью функционируют как надо? Или что?
Сингарийец успокаивающе похлопал меня по плечу.
— Все нормально. Мы провели тесты, нейросеть работает нормально. Никаких дефектов не обнаружено. Развертка новых запрограммированных нанитов должна пройти по стандартному сценарию. В конце концов, они ведь воздействуют на ткани, а не на генетический код человека.
— Это хорошо, — сказал я.
— Да, несомненно. А пока давай-ка прогуляемся, что это мы сидим в лаборатории? Покажу тебе корабль. «Дайкранайр» на данный момент считается самым лучшим кораблем Сингарии.
— Я не против. А по дороге еще вопрос, если не возражаешь.
— Конечно.
Пармар подошел к дальней стене, входная створка беззвучно отъехала в сторону, показывая такой же белоснежный коридор, как и обстановка внутри помещения.
Забавно. Обычно на кораблях за пределами медотсеков редко встречается белый. А тут похоже все выполнено в таких цветах. Стерильностью так и веет. Прям садись и ешь, хоть с пола.
— О чем ты еще хотел спросить? — спросил Рао, когда мы вышли из комнаты с необычно большой медкапсулой, где мне посчастливилось очнуться.
Упругая поверхность под ногами приятно пружинила, делая походку веселой и легкой, тем самым поневоле настраивая на благодушный лад.
— Как так получилось, что метаморфы не смогли нейтрализовать действие токсина? Признаюсь, до самого конца, у меня имелись сильные сомнения, что все получиться. Ушедшие показали себя непревзойденными мастерами в сфере биологии. Почему они не смогли мгновенно синтезировать антидот?
— Гибридный подход, — коротко и совершенно непонятно ответил ученый.
Потом все же соизволил пояснить:
— Мутаген, влияющий на Древних создан с применением нанотехнологии. Тот вирус нельзя назвать чисто биологической субстанцией. Мы интегрировали в него специально созданный класс наноботов, стойких к агрессивным воздействиям от различных веществ, в том числе искусственного происхождения. Изучая доклад о преобразованных кораблях, где коммуникационные системы подвергались трансформации, я подумал, что нам стоит взять это на вооружение. Если взглянуть отстраненно, то мы со своими имплантами делаем нечто похожее, только наоборот. У нас наниты изменяют живую плоть, воздействуя на нее определенным образом. А что если применить этот же принцип при создании болезни? Влияющей на определенные гены.
— Генетическое оружие, — прошептал я.
Ничего себе умники до чего докатились.
Рао помолчал, видимо обдумывая незнакомое словосочетание.
— В какой-то мере, это можно назвать и так. Правда, не уверен в корректности формулировки.
— Значит вы теперь можете программировать наниты на уничтожение людей с определенным набором хромосом и ДНК-структурой организма? — скорее не спрашивая, а утверждая произнес я.
Сингариец беззаботно кивнул.
— Если понадобиться, то да. Хотя скорее всего, Совет скоро наложит запрет на исследования в данной сфере.
— Почему?
— Возможные мутации. Искины уже просчитали возрастающую в геометрической прогрессии вероятность искажения изначальных установок вируса. Сегодня он убивает строго определенный тип разумных, а завтра начнет косить всех подряд. Мы же не идиоты, чтобы рисковать самим умереть от собственного творения.
Я незаметно выдохнул. Признаться, меня очень напрягла ситуация с появлением биологического оружия. Пусть уж лучше люди устраивают разборки при помощи плазмы и ракет, чем применяя запрограммированные токсины. Больше шансов, что человечество проживет подольше.
Пройдя через несколько переходов, пару раз использовав лестницы и один раз лифт, дорога привела нас к просторному помещению с несколькими удобными скамеечками, а главное со стеклянной стеной и часть потолка.
— Обзорная галерея, — сказал Пармар, делая рукой широкий представляющий жест. — Многие сотрудники приходят сюда расслабиться. Это куда лучше имитационных комнат релаксации.
Все реально, по-настоящему. И полностью безопасно — кроме усиленного прозрачного покрытия, два дополнительных слоя силового поля. Впечатляет, да?
— Определенно, — согласно сказал я, разглядывая звездное полотно перед собой и местное солнце чуть в стороне. — Очень красиво…
Я замолчал, внезапно увидав в отдалении знакомый силуэт в окружении эскорта из боевых межсистемников Флота.
— А он тут откуда? — я резко развернулся к сингарийцу. — Неужели сумели захватить?
Необычную форму ни с чем не спутать. Это определенно тот самый корабль, похожий на астероид, покрытый мелкими ворсинками непонятно чего. Такой необычный дизайн не забывается.
Рао заложил руки за спину, его лицо приняло бесстрастное выражение.
— Нет, никто его не захватывал. Там до сих пор находятся метаморфы.
— Что?! Какого черта?! Почему их до сих пор не уничтожили?!
Сказать, что его слова вызвали у меня возмущение, это ничего не сказать. Эти сволочи пытаются прикончить человечество, а их почему-то всего лишь окружают, не атакуя. Как это назвать? Предательство?
— Они вышли из прыжка почти перед самым взрывом Приюта покоя. И сразу же вышли на связь, заявив, что если мы нападем, через некоторое время в Содружестве начнут взрываться грузовые контейнеры, наполненные мета-веществом. В атмосферах естественно, для более лучшего распыления. Адмирал Довер принял решение позволить им остаться, с условием, что корабль не начнет накапливать энергию для гиперперехода. Это случилось трое суток назад.
— И что? Командование Объединенного Флота хочет их отпустить? Куда? И зачем? Чтобы через несколько десятков или сотен лет все повторилось сначала? Это же глупо.
Ученый уселся на ближайшую скамейку, вытянув правую руку над спинкой.
— Я тоже так думаю. И сообщил об этом, как только ко мне обратились из штаба. Но у них свои опасения. Никто не хочет еще больше жертв. Всем с лихвой хватило Эвер-Прайма. Метаморфы рассказали о местоположении четырех кораблях арочного типа, чтобы доказать, что они не блефуют. Корпус Разведки проверил данные и подтвердил обнаружение мето-вещества.
— И какова основная задумка? Чего они хотят? — спросил я, подходя ближе к широкому окну.
Непривычное зрелище для пилота боевого межсистемника. На военных кораблях обычно предпочитали использование экранов для внешнего наблюдения или бронированные заслонки, редко когда поднимающиеся над иллюминаторами.
— Говорят о другой галактике, — ответил Пармар. — Собираются улететь, искать себе новый дом. Если их отпустят, обещают сообщить о других транспортниках с заразой.
Я покачал головой.
— Это они уже говорили. И не сдержали слово. К тому же у метаморфов есть нехорошая привычка считать себя наилучшим вариантом разумных в качестве населения галактики.
Светловолосый ученый непонимающее уставился на меня.
— Ты о чем?
Я коротко поведал ему о большом количестве рас, населяющих космос миллионы лет назад и об их тотальном истреблении.
— Будем колебаться, идти на переговоры — закончим также, — сурово произнес я, отворачиваясь обратно. — Даже в истории не останемся. Лишь бледной тенью воспоминаний в башке какого-нибудь метаморфа.
— Нерадостная перспектива… — протянул Рао, задумчиво глядя на далекий корабль, похожий на полуживой астероид.
Было видно, что его потрясла услышанная информация.
Взгляд Пармара приобрел стальной блеск, словно он целился в чужой звездолет из снайперской винтовки.
— Что будем делать?
Сделав несколько шагов из стороны в сторону, я решительно заявил:
— Пусть проверят найденные грузовозы. Более чем уверен, это арочники с Эвер-Прайм. Их не может быть слишком много. Основную массу мы перехватили до старта. Предполагаю, те что нашли после — что-то вроде тестовой группы, посланные для проверки схемы распространения. Сдали сразу четыре лишь для того, чтобы показать, что у них их еще большое количество. Но думаю это обман. Скорее всего контейнеров с мето-вещество не так много, как нам хотят представить.
— Предлагаешь напасть? А что если все окажется правдой?
— Еще раз воспользуемся токсином. По-другому никак. Их нельзя отпускать, — жестко заявил я. — Надо прикончить всех прямо здесь и прямо сейчас. Иной исход неприемлем! Вызывайте Довера.
Сингариец пристально посмотрел на меня, секунду поколебался, потом все же согласно кивнул.
Не скажу, что нам долго пришлось уговаривать адмирала. Старый вояка, прошедший через множество битв отлично понимал, что недобитого врага нельзя отпускать.
Уже через десять минут после начала разговора, мы пришли к полному взаимопониманию по поводу дальнейших действий.
Вскоре мы наблюдали, как корабли эскорта перестроились в атакующий ордер. А еще через секунду появились многочисленные инверсионные следы пусков ракет. Эскадра безжалостно расстреляла виновника гибели многих гражданских и военных судов Содружества.
— Если на борту находятся последние представители расы Древних, — негромко произнес Пармар, встав рядом со мной у окна, — то это геноцид.
Стоя с выпрямленной спиной и не отрывая взгляда от уничтожения вражеского звездолета, я скрестил руки на груди.
— Нет, далхайр алар, вы не правы, это не геноцид, — хладнокровно сказал я, официально обратившись к ученому по сингарийским обычаям. — Это инстинкт выживания. Нашего с вами выживания…
* * *
Планета Теона. Главная штаб-квартира Консулата. Веранда в западном крыле.
Меня наградили. Меня и еще несколько рядовых и офицеров. Кто-то получил медаль за мужество, а четверо и я в том числе — «Орден союза объединенных систем». Старая боевая награда, пришедшая из времен образования Содружества и самая высшая на данный момент.
Адмирал Довер, я, капитан Северин и лейтенант Норд, двое последних с формулировкой — «посмертно». Всех отметили, включая погибших.
Теперь на груди черной флотской формы болтался металлический ромб с изображением эмблемы Содружества — вычурный знак, похожий на меч, обвитый лозой на звездном фоне.
Любуясь с балкона третьего этажа здания Консулата на разбитый внизу парковый комплекс, на ум поневоле приходило начало эпопеи с погоней на Камее.
Что если бы метаморфа-беглеца удалось поймать еще на планете наемников? Пошло бы все по другому пути? Или в конечном итоге, никаких изменений не последовало бы? Можно ли было спасти больше жизней, проведя операцию намного быстрее и не совершая ошибок? Возможно крейсер «Злая Звезда» остался бы целым, как и его экипаж. Тяжелый вопрос.
Я облокотился на резные перила, выполненные под старину.
Или сейчас, разглядывая красивые лужайки с аккуратно подстриженными газончиками уже поздно размышлять об упущенных возможностях? Как вышло, так вышло. Ничего уже не изменить.
— Вам не понравился прием?
Справа подошла женщина в красном платье на ходу протягивая правую руку, в левой находился узкий бокал.
— Официально мы еще не знакомы — Эмилия Вард, — сказала она, довольно крепко пожимая мою ладонь.
Не типичная сила для ухоженной дамы, весь облик которой так и кричал о достатке и роскоши. Дорогие серьги, шикарное ожерелье и пластика тела, выполненная самыми квалифицированными докторами в Содружестве.
— Председатель Консулата, — сказал я. — Вы вручали мне орден около часа назад.
— А потом безуспешно пыталась найти вас в толпе гостей, — ответила женщина, тоже подходя к перилам. — Любуетесь видами?
— Да, у вас тут довольно красиво. После глубокого космоса, пустотных станций, кораблей и малопригодных для жизни планет — ухоженный парк кажется настоящим чудом.
Политик, циничный расчетливый политик, преследующий лишь свои цели. Вот кто скрывался за внешностью привлекательной грэсы. Об это не стоило забывать ни на секунду.
— Ваш друг предпочитает общение, не скрывая веселого настроения.
Да, Пармар отрывался по полной. Ему тоже вручили какую-то жутко редкую висюльку, предназначенную для гражданских лиц в награду за спасение человечества. Хотя на мой взгляд, старого ловеласа больше интересовали красотки в торжественном зале в открытых нарядах, чем болтающийся на груди орден.
Чем он вскоре и обзавелся под каждую руку без проблем заполучив по молоденькой симпатичной стройной нимфе, глядящих на хорошо сложенного сингарийца с неприкрытым обожанием.
Удивительная все-таки личность. Зачастую бывает таким серьезным, что при разговоре с ним сам себе кажешься беспечным мальчишкой. А иногда превращается в беззаботного подростка с одним желанием на уме — хорошенько поразвлечься.
Может только с таким поведением и можно прожить несколько сотен лет, не сходя с ума?
— Так что вам надо? — прямо спросил я, переводя взгляд на одну из самых могущественных персон в галактике.
Оценив мой настрой, председатель Консулата так же прямо ответила:
— Кроме всего прочего вы являетесь Вольным бароном Великой пустоты в секторе Доминиона. И я хотела бы с вами поговорить о перспективах сотрудничества в плане более активного продвижения свода законов Хартии Порядка на территориях, лишь формально вошедших в Содружество. Пришла пора навести порядок в этих системах.
Я посмотрел на Эмилю Вард, повернул голову в сторону прекрасного парка, затем снова взглянул на собеседницу, раздумывая о ее словах.
— Нет, — сказал я категоричным тоном. — Я не стану помогать вам в деле укрощения Доминиона. Занимайтесь этим сами. Или ищите кого-то другого.
Женщина хотела что-то сказать, но тут же осеклась под действием заледеневших голубых глаз широкоплечего сингарийца. Поняла, что лучше не пытаться дальше давить.
— Все же надеюсь, что вы еще передумаете, — произнесла она, откланиваясь и уходя с балкона.
Я не стал глядеть ей вслед и не стал раз размышлять над ее предложением, вместо этого снова развернувшись к парку внизу.
Все-таки у них здесь очень красиво.
