Глава 10

Т’Чалла нетерпеливо ждал, пока ученые возились с сейсмическим оборудованием и брали образцы из почвы Великого Кургана.

Все еще одетый в костюм Пантеры, он пытался побороть инстинктивное желание взять процесс под собственный контроль, особенно учитывая тот факт, что его научные знания позволяли ему быть одним из ведущих экспертов по свойствам вибраниума в мире.

Землетрясение привело на это место не только ученых, но и Военный совет, а еще дядю С’Яна, одетого в безукоризненный двубортный костюм и рубашку цвета слоновой кости с французским воротничком. С’Ян теребил седую козлиную бородку, разговаривая с одним из управляющих завода. Едва появившись, дядя потребовал, чтобы Т’Чалла отошел и позволил ему собирать, структурировать и интерпретировать информацию, чтобы потом он уже поделился выводами с общественностью.

Сперва Т’Чалла возражал, желая провести самостоятельное полевое исследование, но C’Ян умоляюще взглянул на «Дора Милаж». Хотя они стояли недалеко, Окойе и Накия старались не вмешиваться в происходящее. По кивку Т’Чаллы Окойе выступила вперед.

– Ваше величество, – сказала она на вакандийском, – сейчас как раз тот момент, когда народу нужен король, а не ученый. – Они с С’Яном обменялись загадочными взглядами, а потом женщина сделала шаг назад и вновь встала рядом с Накией.

С’Ян чуть не рассмеялся, увидев на лице Т’Чаллы растерянность:

– Ты наконец-то научился прислушиваться, как я вижу. Терпение, мой король. Скоро мне будет о чем рассказать.

Его золотая сережка-кольцо блеснула на вечернем солнце, и С’Ян вернулся к разговору с кем-то из ученых.

Т’Чалле практически на разу в жизни не приходилось просто ждать, не имея возможности влиять на происходящее. Ему это совсем не нравилось, особенно сейчас, когда он был в костюме Пантеры. Плохое настроение правителя усугублялось любопытными взглядами, которые кидали на него шахтеры, исполнители и зрители, собравшиеся внизу после того, как их эвакуировали со склона. Подгоняемый Накией, он двинулся вперед, натянув на лицо фальшивую улыбку и разговаривая с ней совершенно нейтральным тоном, пока они шли сквозь толпу. Но он продолжал бросать взгляды через плечо на сотни ученых, которые стояли и громко беседовали с С’Яном, а теперь еще и с Шури, пытаясь перекричать друг друга.

Каким-то образом принцесса уговорила С’Яна взять ее с собой на Великий Курган. И, насколько Т’Чалла мог видеть, Шури даже гнула какую-то свою линию, ткнув пальцем С’Яну прямо в лицо, а потом с возмущением всплеснув руками в ответ на чью-то реплику. Правителя захлестнуло чувство зависти, но он быстро его подавил и опустился на колени, чтобы поговорить с девочкой, стоявшей в толпе.

Ей было не больше десяти, и у нее не хватало нескольких зубов. Девчушка, стесняясь, протянула ему руки для объятия. Почему-то в тот момент, когда малышка, похожая на эльфа, обвила его шею ручонками и сжала их изо всех сил, Т’Чалла почувствовал странное успокоение.

– Я всегда смотрю за тобой, Бесценный, – прошептал ребенок ему на ухо.

Пораженный, Т’Чалла отпустил девочку и взглянул ей в глаза, которые сверкнули серебром. Король отступил на шаг, привлекая внимание удивленной и озабоченной Окойе.

– Все в порядке, Бесценный? – уточнила воительница на хауса.

Т’Чалла посмотрел на нее, а когда повернулся, девочки уже не было.

– Спроси, можно ли мне тоже немножко обнимашек, – хихикнула Накия в самое ухо Окойе, получив в награду убийственный взгляд сестры.

Ничуть не сожалея, девушка показала язык, но стремительно встала в защитную позицию, как только Т’Чалла переместил взор на нее.

Пантера обернулся и помахал толпе последний раз. С’Ян и Шури вместе с небольшой группой ученых откололись от основной команды и направлялись к королю. Сопровождаемый Окойе и Накией Т’Чалла отвел всех к королевскому лимузину, чтобы убедиться, что их точно никто не подслушает. Накия открыла заднюю дверь и нажала несколько кнопок, активируя шифрующее поле, которое помешает любому смартфону что-либо записать. С’Ян когда-то предложил, и Т’Чалла поддержал его в том, чтобы любые находки оставались какое-то время государственной тайной и никто не сплетничал о них публично, пока ученые не придут к четким выводам.

Т’Чалла видел, что Шури просто разрывает от желания высказаться. Но в этом обсуждении, согласно протоколу, только одному ответственному – на этот раз С’Яну – позволено делиться информацией с королем. Т’Чалла подумал, что его сестренке еще учиться и учиться терпению.

– Ваше величество, – начал С’Ян.

Т’Чалла поднял руку, призывая собеседника замолчать.

– Во-первых, где пострадавшие? – мягко спросил правитель. – Неужели все шахтеры благополучно выбрались из недр горы?

С’Ян сверился с данными на экране планшета, который держал в руках.

– Дети все еще в шоке, но скоро придут в себя. Никаких серьезных разрушений не было. Я бы назвал это чудом, – он посмотрел на Шури, переступил с ноги на ногу и подождал, что ответит Т’Чалла.

Тот окинул взглядом Великий Курган, источник процветания его государства. Он слышал, как чирикают возвращающиеся птицы, летая в поисках гнезд среди почти не искореженных деревьев. У подножия горы, у входа в туннель, несколько шахтеров собирали брошенные ими инструменты, когда кинулись как угорелые на свет божий.

– Скажите-ка мне, как гора, созданная из материала, поглощающего любую вибрацию, может так трястись? – Т’Чалла посмотрел на ученых, подняв брови.

Те молчали. Первым пожелал взять слово К’Дарте Викдетсари. Т’Чалла сам порекомендовал включить его в Научный совет Ваканды, несмотря на юный возраст, по причине пытливого ума и интереса к чистой науке вне политики. Несколько лет назад он уже встречался с К’Дарте, еще когда юноша был многообещающим студентом, и решил поспособствовать карьере молодого ученого, отправив того в качестве королевского эмиссара на серию геологических и археологических конференций по всему миру. К счастью для его юной супруги Н’Джаре, ученый большую часть времени проводил в лабораториях и учебных аудиториях университетов, постоянно жалуясь, что хочет вернуться к полевым исследованиям. Его способности были настолько выдающимися, что никто из более опытных сотрудников не посмел возразить, когда С’Ян кивнул ему, указывая, что К’Дарте может озвучить свои соображения.

Рослый юноша с кожей шоколадного оттенка прочистил горло. К’Дарте был одет в открывающую шею рубашку цвета хаки, под которой виднелась пропотевшая футболка, и голубые джинсы. След пыли на его лице заставил Т’Чаллу подумать о том, что юношу легко можно было бы принять за одного из шахтеров.

– Ваше величество, мы проверили сейсмическую активность, ответственную за феномен, который мы сегодня наблюдали, – произнес К’Дарте, вновь пролистывая показатели на экране ноутбука. – Как вы знаете, Ваканда не расположена ни на одном из разломов тектонических плит. Значит, где-то в мире должно было случиться очень масштабное стихийное бедствие, раз мы почувствовали дрожь такой силы, особенно учитывая, что большие залежи вибраниума, покоящиеся в основании горы, должны давать значительный смягчающий эффект.

– Мы уже проверили, – произнес С’Ян со слегка ироничной улыбкой, – Калифорния не потонула в океане, вулкан Везувий все еще спит, а Атлантида так и покоится на дне океана.

– Нэмор нам сообщил бы, если бы она поднялась на поверхность, – фыркнул Т’Чалла. Он посмотрел на В’Каби, который молча стоял в задних рядах группы. – Подземные испытания или ядерное оружие?

– Ничего, что мы могли бы диагностировать, ваше величество. Наши источники предварительно связались с Северной Кореей, Соединенными Штатами и Ираном, но нас уверили, что ни в одной из этих стран испытания сегодня не проводились.

Т’Чалла подвел итоги:

– То есть величайшие умы через час после начала расследования одного из самых поразительных событий в истории нашей страны нашли… сияющее, блистательное ничего.

Большинство членов группы опустили глаза в землю под его пристальным взглядом. Только В’Каби спокойно стоял, скрестив на груди руки. Также Т’Чалла сомневался, что его услышал К’Дарте. Ученый старался быстрее ознакомиться с поступающей ему на планшет свежей информацией.

– У меня есть теория, – произнесла Шури.

Ее буквально трясло от желания высказаться. Т’Чалла посмотрел на С’Яна, который нахмурился и замотал головой, глядя на принцессу. Шури между тем сделала вид, что не замечает этого. Она смотрела прямо на Т’Чаллу, умоляя разрешить ей продолжить.

Правитель вздохнул и слегка улыбнулся:

– Итак, Шури, какая же это теория пришла тебе в голову на основании твоего незаконченного курса ядерной физики?

– Необязательно иметь степень физика, чтобы понять, что с нашим вибраниумом что-то не так, – ответила она, грозно взглянув на брата.

Слова Шури произвели в группе эффект разорвавшейся бомбы. Ученые и политики вновь начали бурно что-то обсуждать. Некоторые кричали, что ставить под вопрос жизнеспособность вибраниума – это государственная измена. Другие настаивали, что нужно немедленно протестировать образец, пока не случилось что-то худшее. Обсуждение даже заставило К’Дарте отвлечься от планшета и с интересом поднять глаза на принцессу.

Это был взгляд, после которого Т’Чалла заставил всех умолкнуть и позволил Шури продолжать.

– Как мы все знаем, вибраниум забирает излишки энергии внутрь связей между молекулами, из которых и состоит это вещество, – объяснила Шури, и члены группы дружно закивали. – В результате кинетическая энергия распространяется именно в связях.

Шури опустила голову и застенчиво поглядела на свои ботинки, прежде чем продолжить.

– Этим утром я экспериментировала с фрагментами вибраниума, брат. Я поместила отполированные супертонкие слои металла внутрь боксерских перчаток, надеясь, что это как-то повлияет на мои руки в следующий раз, когда я буду тренироваться с Зури. Итак, сегодня утром у меня в спальне было целое ведро вибраниума, и я лазерным скальпелем отрезала по чуть-чуть, пока в какой-то момент вдруг не заметила, что металл движется сам по себе. Это произошло перед самым землетрясением. На поверхности слитка в моих руках появились мелкие трещины, а сам фрагмент сотрясала волна энергии. Я опустила инструмент и следила за происходящим. Через несколько секунд все просто само собой прекратилось.

Шури посмотрела Т’Чалле прямо в глаза:

– А потом я услышала, что на Великом Кургане что-то происходит.

Правитель повернулся к К’Дарте, который выглядел заинтригованным:

– Никогда не слышал, чтобы вибраниум так себя вел, принцесса. Вы уверены в том, что видели? А видео случайно нет?

Шури покраснела:

– В моей комнате нет камер, К’Дарте, так что записи нет. Единственное свидетельство – в моей памяти.

С’Ян нахмурился и решил взять контроль над разговором:

– Ваше величество, я верю принцессе, но разве у нас есть время для научного расследования свойств вибраниума? Мне кажется, у нас на повестке дня более срочные вещи.

– Более срочные, чем исследование нашего самого ценного ресурса? – уточнила Шури.

– Вибраниум – не самый ценный наш ресурс, девочка, – С’Ян был явно близок к тому, чтобы выйти из себя. – Наш главный ресурс – Черная Пантера. Угроза, нависшая над королем и королевством, куда важнее.

– Откуда ты знаешь, что происходящее с вибраниумом, – не одна из форм угрозы королевству, дядя? – не сдавалась Шури. – Ты больше не регент, так что не пытайся отодвинуть эту проблему, чтобы выглядеть более важным в глазах общественности. Ты просто хочешь снова стать большой шишкой, как твой брат.

Услышав эти слова, С’Ян прищурился:

– Я служил Ваканде задолго до того, как здесь появились ты и твоя мать. Так что не пытайся мной манипулировать, деточка.

Т’Чалла поднял руку, заставляя их прекратить. Шури сделала шаг назад, чтобы успокоиться. С’Ян стоял не двигаясь и смотрел, как принцесса покачивается туда-сюда, что-то бормоча.

Через несколько минут она приблизилась к Т’Чалле и поклонилась ему.

– Брат, дядя, пожалуйста, простите мне мою невоспитанность, – мягко произнесла она. – Т’Чалла, мне хотелось бы получить в распоряжение команду ученых для расследования, случается ли феномен, что я наблюдала с обработанным металлическим фрагментом, с чистой вибраниумовой рудой. С небольшой командой экспертов мы могли бы спуститься в шахту и поработать там…

– Это не обсуждается! – С’Ян нахмурился, но негромкий рык Окойе заставил его замолчать.

– Решение принимает король, дядя, – Шури посмотрела на брата с надеждой в глазах. – Мне понадобится только…

Т’Чалла покачал головой:

– Прости, сестра. Может быть обвал. Я не хочу рисковать жизнями шахтеров, которым придется отправиться спасать тебя и твою команду.

– Но Т’Чалла… – взмолилась Шури.

– Вопрос закрыт. А теперь, С’Ян, расскажи мне коротко, что именно здесь случилось. Мне нужно знать все.

Т’Чалла повернулся к Шури спиной и направился к шахте, его телохранительницы последовали за ним.

– Почему он не слушает меня? – прошептала Шури себе под нос.

– Потому что вы – его сестра, – ответил К’Дарте, захлопывая ноутбук и подходя к принцессе. Ученый внимательно посмотрел на нее сквозь очки в роговой оправе. – Не забывайте о том, что в глазах Т’Чаллы, скорее всего, вы все еще маленькая девочка, которую он дразнил и нянчил все свое детство. Так что он ничего не может поделать с тем, что не хочет подвергать вашу жизнь опасности.

– Но мне не нужно, чтобы он меня защищал. Мне нужно, чтобы он меня выслушал.

– Принцесса, также не забывайте, что вы – наследница трона, – резонно произнес К’Дарте. – Рисковать вашей жизнью даже ради весьма интересной теории – не самая лучшая идея для короля.

Глаза Шури восторженно распахнулись. Она схватила его за руку:

– Значит, вы мне верите?

– Я верю, что случилось что-то, заставившее гору вибраниума трястись. И если исключить ядерный взрыв и падение метеорита, я вообще не представляю себе, что именно могло вызвать такое, – К’Дарте задумался и помолчал: – Так что, если это не внешнее воздействие, значит, проблема в самом металле… А чистый образец куда удобнее для работы…

К’Дарте увидел, что в глазах Шури появилась надежда, и тут же попытался сдать назад, даже замахал руками:

– Также я слышал, что ваш брат, мой король, запретил вам брать команду ученых и отправляться исследовать недра горы.

Шури, однако, трудно было остановить.

– Но он не говорил, К’Дарте, что запрещает вам отправляться в жерло Великого Кургана, взяв с собой команду, – Шури умоляюще сложила руки. – Мы никому не расскажем, это останется между нами. Пойдем туда после заката солнца и будем работать всю ночь. К моменту, когда Т’Чалла и дядя узнают о нашем самоуправстве, мы уже возьмем образцы и будем возвраща…

– Стоп, стоп, принцесса, – К’Дарте не мог поверить, что его только что втянули во все это. Он поправил очки и попытался изящно выйти из сложившейся ситуации: – Я не уверен, что это хорошая идея.

Шури нахмурила брови:

– Вы имеете в виду «я не уверен, что это хорошая идея, ваше высочество»? Я могу оформить это как приказ, в том числе запрет рассказывать кому-то о наших планах, если вам так будет удобнее.

К’Дарте опустил голову на руки.

– Да, ваше высочество, – сказал он угрюмо, – но мне придется попросить вас позвонить моей жене и объяснить, почему я сегодня не ужинаю дома у ее мамы. Звонок от принцессы поможет мне пережить тот ад, который она мне устроит за пропущенный ужин.

– Договорились, – ответила Шури.

Закатное солнце освещало силуэт Черного Рыцаря, вставшего на колени для вечерней молитвы, его Эбонитовый Клинок вонзился наконечником в черную почву под ногами. Кло заметил, что Рыцарь одет в полное обмундирование, в отличие от обычных плаща и шлема. Его крылатая лошадь Валинор паслась неподалеку, оседланная и украшенная христианской символикой.

Кло ненавидел прерывать священное действо, но времени оставалось мало.

Команда наемников собралась на травянистой площадке примерно в восьмидесяти километрах от вакандийской границы, во главе основной нигандийской сухопутной дивизии, состоящей из танков, бронированных машин и вертолетов. Нигандийцы получили инструкции нападать, когда первые самолеты прорвут оборону Ваканды, а также особое разрешение от короля на то, чтобы разграбить и растащить богатства страны. В конце концов, это всего лишь собственность Ваканды, а Ваканда скоро будет уничтожена.

Нигандийские солдаты, казалось, были в хорошем настроении, шутили и смеялись, ожидая, когда от Кло поступит приказ о нападении. Час назад М’Буту поднял боевой дух своих людей пламенной речью о многовековой вражде между Нигандой и Вакандой, а также длинным списком явно выдуманных зверств, совершенных Черной Пантерой и его семьей.

Слава, власть и богатства были обещаны королем своим солдатам, а особые почести полагались тому, кто захватит высокомерную вакандийскую принцессу или королеву-мать и переправит их невредимыми в Ниганду, чтобы они предстали перед справедливым судом. В ответ солдаты М’Буту радостно кричали и свистели.

Сейчас М’Буту вернулся в свой дворец и стал ждать вестей о неизбежной победе. Войска находились в нервном возбуждении, солдаты говорили обо всех богатствах – рабах и ценностях, – обладателями которых они станут к завтрашнему вечеру.

Кло заметил, что Батрок не был так в этом уверен. Когда король уехал, наемник начал прохаживаться между рядами бойцов, давая подзатыльники тем солдатам, которые похвалялись, что расправятся с вакандийцами с особой жестокостью.

Большинство смирялось и замолкало. Один солдат с тоненькой бородой, выдававшей в нем угрюмого подростка, пытающегося впечатлить своих соратников, наступил французу на ногу. Это было уже слишком.

Спустя десять секунд после двух метких ударов в челюсть Батрок заставил парня выплевывать на землю окровавленные зубы. Он приказал друзьям солдата отвести его в арьергард отряда, чтобы доктор поставил ему челюсть на место. Потом Батрок забрался на танк и закричал, требуя внимания.

– Я профессиональный боец, и пока вы под моей командой – будете вести себя так, будто вы тоже профессионалы, или же вам придется иметь дело со мной, – предупредил наемник. – Не будет никакой… ненужной жестокости по отношению к гражданскому населению. Если кто-то нападет первым, можете его убить. Если вам повезет найти что-то ценное, можете взять это себе. Но если люди, с которыми вы встретитесь, сдадутся, то будете вести себя с ними так, как вы хотели бы, чтобы вакандийцы вели себя с вашими плененными семьями.

Батрок посмотрел на недовольных мужчин, окружавших его:

– Нарушайте эти правила на свой страх и риск, – прорычал он. – Но в этом случае Черная Пантера станет вашей наименьшей проблемой.

Он спрыгнул вниз, совершенно не интересуясь тем, что нигандийские солдаты впали в уныние. Наемник направился к ожидавшему его Носорогу, проверявшему механические сочленения своей брони, наступая на муравейник.

– Никогда не думал, что ты такой чувствительный, французик, – сказал восхищенный Носорог, толкнув ногой стоявший рядом танк и заставив его покачнуться.

Батрок высокомерно посмотрел на него:

– Это не последний мой контракт. Моя репутация как профессионала в глазах правительств зависит от того, что остается на месте после резни. Телепередачи об изнасилованных женщинах и избитых детях приводят к тому, что иностранных вторжений становится все больше. Это бизнес, который мне не нравится.

– Ну что ж, товарищ, теперь тебе придется ходить и оглядываться, – фыркнул Носорог. – Эти парни выглядят так, будто хотят прожевать тебя и выплюнуть.

– Меня это не волнует, – объявил Батрок.

Тем не менее он отошел и встал в одиночестве во главе войска, неподалеку от того места, где молился Черный Рыцарь.

Несколько смягчающих слов могут снять напряжение, решил Кло. Приблизившись к Рыцарю, он услышал, как тот лихорадочно повторяет какую-то мантру.

– И ныне, и присно, и во веки веков, во имя Господа, аминь, – закончил Рыцарь.

Потом он встал, стер слюну, капавшую изо рта, и стал ожидать, что скажет Кло.

– Я надеялся, что ты произнесешь какое-то напутствие солдатам до того, как мы начнем, – произнес Кло, указывая рукой на лагерь.

Рыцарь положил меч в ножны, висящие на поясе. Он свистнул Валинору, который заржал и бросился к своему хозяину.

– Это ваша армия, мистер Кло, – ответил воин.

Он взял шлем под мышку и потянулся, чтобы погладить Валинора по носу.

– Да, но как святой человек вы могли бы всех нас вдохновить своей речью, – ответил Кло и потянулся, чтобы тоже похлопать Валинора. – Сейчас мы все немного напряжены, и чуточку вдохновения точно не помешало бы.

– Пути Господни неисповедимы, он творит чудеса, – произнес Рыцарь, больше себе, чем собеседнику.

– Спасибо, – Кло поклонился и отошел.

Через несколько минут Батрок выстроил нигандийский полк перед Черным Рыцарем, который теперь был полностью закован в свою броню. Кло и Носорог стояли поодаль, рядом с Батроком. Они смотрели, как Рыцарь гарцевал на лошади взад-вперед вдоль рядов солдат, все еще со шлемом под мышкой.

– Столетия назад, – начал воин громким голосом, – мы принесли цивилизацию, торговлю и Господа в Африку. Мы перетянули весь этот континент в ХХ век.

– Сейчас, в начале нового столетия, Африка нуждается в нашей помощи еще больше, чем раньше. Представители четырех великих европейских наций стоят здесь, готовые выполнить свою миссию: бельгийцы, французы, русские и британцы. Вы должны благодарить их, – он показал на Кло, Батрока и Носорога.

– Мне искренне жаль, что для того, чтобы достигнуть наших целей, придется применить силу, – Рыцарь наклонился вперед к седлу и надел на голову шлем. – Но народам Африки нужен истинный Господь, и с этим непобедимым Эбонитовым Клинком мы исполним их желание, – он достал меч из ножен и поднял его над головой. – Я уверен, что многие из вас сражаются по разным причинам. Деньги, слава, власть, месть или просто регулярное питание. Но какие бы мотивы у вас ни были, знайте, что рука Господа ведет вас в этом святом крестовом походе.

Валинор расправил крылья, собираясь взмыть в воздух. Обернувшись, Рыцарь крикнул солдатам:

– Великая книга говорит: «Господь заставит ваших врагов восстать против вас, чтобы быть побежденными вами. Они выйдут против вас одним путем и побегут от вас семью путями».

Валинор взмыл в небо. Черный Рыцарь повернулся и посмотрел вниз, на подбодренных им людей:

– Им понадобится куда больше семи путей, чтобы сбежать от нашего правосудия сегодня ночью! Аминь!

– АМИНЬ! – вскричали мужчины как один в ответ.

– Аминь, – прошептал Кло. – И да начнется наступление.