50
Морг размещался в отдельном крыле райбольницы. Из одного крыла в другое вел застекленный переход на уровне второго этажа.
Когда тело Кораблева привезли в морг, в этом переходе на подоконнике сидел Зуев. Рядом с ним было несколько больных в полосатых пижамах. Зуев уже знал о смерти сына, но совершенно не выглядел огорченным. Наоборот, он пребывал в странно приподнятом настроении.
– Это была моя мать. Она явилась мне прямо у меня дома и сказала, что я должен бросить пить, иначе потеряю самое дорогое, что у меня есть. А что может быть дороже, чем ребенок? Я пошел на кладбище, чтобы поблагодарить ее за эти слова. Пообещал у могилы, что брошу пить и стану другим человеком. А вместо этого пошел и снова напился. То, что случилось с Алексеем, – это мне наказание.
И Зуев засмеялся.
– Чему же ты радуешься? – спросил один из больных.
– Если это правда, значит, бог есть, – сказал Зуев, – вот чему я радуюсь. Это значит, что мама моя не сгнила в земле, а пребывает в царстве света. И сын мой стал не трупом, а ангелом. И я, когда доживу наконец свою бестолковую жизнь, попаду не в тьму, а в свет, туда, где они меня ждут. Где моя мама и мой сын.
Андрей стоял в конце застекленного перехода и слушал этот разговор. Теперь он точно знал, где искать Нину Шарову.