Океан сегодня казался спокойным, но и рыбацкий баркас был невелик. Делла Лу стояла у борта и с болезненно-восхищенным видом смотрела на искрящуюся в солнечных лучах воду. У нее был самый большой опыт противодействия подрывной деятельности среди всех сотрудников Мирной Власти. В некотором смысле Делла Лу начала работать тайным агентом, как только стала понимать, чем на самом деле занимались ее родители. Повзрослев, она участвовала в специальных операциях ВВС, руководила заключением в купола трех монгольских укрепленных районов, действуя так жестко, как подсказывали ее представления о целях Мирной Власти… Но до сих пор ей не доводилось плавать на судах крупнее каноэ. Неужели она будет мучиться от морской болезни?

Каждые три секунды волны поднимались прямо к ее лицу, а потом опускались вниз, открывая покрытую водорослями обшивку ниже ватерлинии. Сначала Делле это даже нравилось, но в последние тридцать шесть часов стало ясно, что этому не будет конца. Делла ни секунды не сомневалась, что чувствовала бы себя просто прекрасно, знай она, что плавание в любой момент можно прекратить по ее желанию. Но пока весь этот цирк не закончится, она ничего не могла здесь поделать.

Делла велела своему желудку успокоиться, а носу – не обращать внимания на рыбную вонь и посмотрела на горизонт. Ей в самом деле было чем гордиться. В Северной Америке, особенно в Центральной Калифорнии, разведывательная сеть находилась просто в кошмарном состоянии. Эти районы в течение многих лет ни у кого не вызывали опасений. Мирная Власть оставила большую часть континента в состоянии анархии. Спутниковая разведка легко засекала любое сосредоточение сил. Только в таких государствах, как Ацтлан и Нью-Мексико, директора Мирной Власти считали необходимым держать шпионов. На огромной, как океан, территории, называющейся Центральной Азией, дела обстояли совсем иначе.

Пока Делла прекрасно справлялась. Воспользовавшись приобретенным в Азии опытом, она за считаные дни сумела выработать стратегию, способную справиться с той угрозой, которую разглядел здесь Эвери. Причем не просто повторила один к одному все, что делала в Монголии. В Северной Америке противникам Мирной Власти удалось узнать некоторые секреты – в частности, в области электроники. Взять, например, систему связи: Делла видела на горизонте одно из судов, принадлежащих Власти, но не могла передать им сообщение прямо с рыбачьего баркаса, поскольку не хотела рисковать. Поэтому она установила лазерный передатчик на уровне ватерлинии лодки; именно так ее сообщения попадали на судно, где их расшифровывали и по обычным каналам передавали Гамильтону Эвери и тем оперативникам, которыми Дела руководила от его имени.

Раздался смех. Один из рыбаков что-то сказал по-испански, что-то про «ребят, которые слишком любят поспать». Из маленькой каюты на палубу вышел Мигель Росас. Пробираясь между разложенными сетями, Росас кисло улыбался шуткам рыбаков. (Они казались самым слабым местом в прикрытии Деллы. Это были самые настоящие рыбаки, и они рано или поздно сообразят, на кого работают. У Власти должны быть специальные люди для выполнения подобных заданий. Черт возьми, ведь именно по этой причине ее бабушку и дедушку поселили в Сан-Франциско. Считалось необходимым следить за тем, что происходит в таком большом порту, расположенном в непосредственной близости к самому важному анклаву. Мирные Власти предполагали, что ремонтники скорее заметят возможные военные приготовления на территории этого города. Почему только им не пришло в голову поселить ее родственников среди Мастеровых? Годы шли, но в регионе все было тихо, и Власть так ни разу и не прибегла к помощи своих агентов.)

Она улыбнулась Росасу, но заговорила только тогда, когда калифорниец подошел совсем близко.

– Как мальчик?

Росас нахмурился:

– Все еще спит. Надеюсь, с ним все в порядке, у него, знаете ли, не очень-то крепкое здоровье.

Делла не слишком беспокоилась по этому поводу. Когда вчера вечером рыбаки кормили их, она кое-что подсыпала в еду чернокожего мальчишки. Вреда это ему не принесет, зато он проспит еще несколько часов. Ей было необходимо поговорить с Росасом наедине, а больше такого случая может не представиться.

Она обернулась к Росасу, стараясь держаться дружелюбной и непринужденной. Он не показался ей слабым. И совсем не похож на человека, который может предать своих… Однако он это сделал. Значит, если она хочет пользоваться его услугами и дальше, следует разобраться в его мотивах. Наконец Делла проговорила:

– Мы хотим поблагодарить вас за помощь в раскрытии тайной лаборатории в Ла-Холье.

Лицо помощника шерифа словно окаменело.

Лу удивленно посмотрела на Мигеля.

– Вы хотите сказать, что не догадывались, кто я такая?

Росас бессильно прислонился к борту баркаса и мрачно уставился на воду.

– Я подозревал. Все получилось слишком удачно: наш побег, эти парни, подобравшие нас… Правда, я не думал, что агентом окажется женщина, уж слишком это старомодно. – Его смуглые руки с такой силой сжали ограждение, что костяшки пальцев побелели. – Черт вас побери, вы и ваши люди убили Джере… убили одного из тех двоих, кого я должен был охранять, а потом арестовали невинных людей, приехавших на турнир. Зачем? Вы что, все спятили?

Ему, конечно, и в голову не приходило, что рейд, проведенный на турнире, был самым важным пунктом в операции Эвери; сама по себе биолаборатория не очень интересовала Власть, она требовалась только затем, чтобы накрыть Мигеля Росаса. Они нуждались в заложниках и информации.

– Мне очень жаль, что в результате нападения на лабораторию погиб один из ваших людей, мистер Росас. Это не входило в наши планы. – Она говорила правду, хотя, с другой стороны, смерть второго мальчишки может оказаться очень полезной: Росас будет испытывать чувство вины. – Надо было просто объяснить, где эта лаборатория находится, вы же настояли на «поцелуе Иуды», захотели лично удостовериться… Поймите, мы не имели права рисковать и упустить тех, кто был в лаборатории.

Росас кивнул – скорее, собственным мыслям. «Наверное, именно в этом все и дело», – подумала Лу. Этот человек патологически ненавидит биологические исследования, его ненависть гораздо сильнее страха, который испытывает любой нормальный человек. Именно ненависть и привела его к предательству.

– Что касается рейда, у нас были достаточно серьезные причины для его проведения, со временем вы их поймете и одобрите. А пока вы должны просто доверять Мирной Власти, так же точно, как весь мир доверяет нам вот уже пятьдесят лет, доверяет… и следует нашим указаниям.

– Указаниям? Черт возьми! Я сделал то, что считал нужным, но больше я не собираюсь с вами сотрудничать. Можете посадить меня под замок, как и всех остальных.

– Думаю, ничего не выйдет. Ваше благополучное возвращение в Центральную Калифорнию очень важно для нас. Вы, я и Вили сойдем на берег в Санта-Барбаре и оттуда доберемся до фермы «Красная стрела». Мы станем героями, теми, кому удалось случайно спастись во время рейда в Ла-Холье.

Делла заметила, что Мигель сердится.

– Откровенно говоря, у вас нет выбора, Росас. Вы предали своих друзей, тех, кто вас нанял, и тех, кого мы арестовали на турнире. Если вы не согласитесь с нами сотрудничать, всем станет известно, что вы являетесь нашим агентом вот уже много лет и стоите за этим рейдом.

– Но ведь это ложь!

Росас замолчал, потому что понял: его протесты не имеют никакого значения.

– С другой стороны, если вы станете нам помогать… ну, значит, вы решили служить идеалам добра. – (Росас не рассмеялся, но было понятно, что он не верит словам Деллы.) – Когда все это закончится, вы будете очень богаты, и в случае необходимости Власть сумеет защитить вас.

Этой стратегией пользовались еще до появления Мирной Власти: найти слабого человека, склонить его к предательству (причина, по которой он пойдет на это, не имеет значения), а затем, угрожая разоблачением, посулить награду и вынудить его совершить такие поступки, о которых он не мог и помыслить раньше. Гамильтон Эвери был уверен, что это сработает, и он не позволил Делле тратить время на более тонкие подходы. Возможно, Мигель Росас сумеет привести их к Хелеру.

Делла внимательно следила за Росасом, стараясь понять, способен ли он на самопожертвование.

Помощник шерифа не сводил глаз с чаек, которые кружили над лодкой, пронзительными голосами призывая друзей и родственников, когда рыбаки стали поднимать на борт первый улов. На какое-то мгновение Делле показалось, что Росас засмотрелся на птиц и его суровое лицо немного смягчилось. Наконец он повернулся к Делле:

– Должно быть, вы действительно очень хорошо играете в шахматы. Не могу поверить, что у Власти есть программы и процессоры, которые помогли бы вам так здорово провести партию с Вили.

Делла чуть не улыбнулась, услышав столь не относящиеся к делу слова, но ответила честно:

– Вы правы, у них, конечно же, ничего подобного нет. А я знаю только, как ходят фигуры. За связь с компьютером все приняли мои телефонные переговоры с Ливермором. Там собрались наши лучшие шахматисты, которые обсуждали положение на доске и диктовали мне ответные ходы.

А вот теперь Росас рассмеялся и положил руку на плечо девушки. Делла едва не ударила его, но вовремя сообразила, что это не попытка нападения.

– Я никак не мог понять, никак не мог… Знаете, я ненавижу вас всем сердцем, и начиная с сегодняшнего дня ненавижу все, за что вы сражаетесь. Но вам удалось заполучить мою душу. – В его голосе больше не было смеха. – Что мне нужно сделать?

«Нет, Мигель Росас, я не заполучила твою душу, и я прекрасно знаю, что этого никогда не произойдет». Неожиданно Делла испугалась – и вряд ли Эвери поверит ее объяснениям, – что Мигель Росас не станет послушным орудием в их руках. Конечно же, он наивен, как, впрочем, и все жители Северной Америки, за исключением Ацтлана и Нью-Мексико. Какая бы слабость не заставила его выдать лабораторию в Скриппсе, этим все и ограничится. Делла поняла: что бы Росас сейчас ни решил, она не принудит его к новой измене. Росас – сильный человек. И даже после этого предательства можно сказать, что тем, кто считает его своим другом, сильно повезло.

– Что вам нужно сделать? Совсем немногое. Сегодня к вечеру мы доберемся до Санта-Барбары, и я хочу, чтобы вы взяли меня с собой, когда нас высадят на берег. А в Центральной Калифорнии вы подтвердите мою историю. Я хочу увидеть Мастеровых собственными глазами. – Она немного помолчала. – Да, и вот еще что. Из всех заговорщиков один представляет наибольшую опасность для дела мира. Человек по имени Пол Хелер. – (Росас никак не отреагировал на ее слова.) – Его видели на ферме «Красная стрела». Мы хотим знать, чем он занимается. Мы хотим знать, где он находится.

Для Гамильтона Эвери в этом заключался весь смысл операции. У директора был параноидальный психоз на почве Хелера. Он не сомневался, что взрывы пузырей не вызваны естественными причинами, а устроены кем-то живущим в Центральной Калифорнии. До вчерашнего дня Делла считала все это опасными фантазиями, мешающими правильной стратегии, фантазиями, из-за которых опасность научных исследований Мастеровых отходила на второй план. Теперь она не была так уверена в собственной правоте. Вчера вечером Эвери сообщил ей, что солдаты Мирной Власти обнаружили потерпевший аварию космический корабль в горах к востоку от Ванденберга. Авария произошла всего за несколько часов до его звонка, и сведения были весьма обрывочными, однако совершенно ясно, что враг располагает пилотируемыми космическими кораблями. Если они сумели проделать такое втайне, значит для них нет ничего невозможного. Ей придется быть еще более безжалостной, чем в Монголии.

В холодном синем небе кружили чайки, опускаясь все ниже над сваленной на палубе рыбой. Взгляд Росаса блуждал где-то далеко. Несмотря на весь свой опыт, Делла не могла сказать, кто стоял рядом с ней: предатель или человек, вынужденно согласившийся с ней сотрудничать. Ради них обоих она не хотела, чтобы первое оказалось правдой.