Выстрелы бандитов осветили лес. Раздался один залп, затем другой. Вили услышал, как пошевелился Джереми, словно готовясь вскочить на ноги и открыть ответный огонь. Потом Вили сообразил, что они стреляют сами в себя. Отражение, которое обмануло его, определенно ввело в заблуждение и их. Что произойдет, когда они наконец сообразят, что палят по пузырю? И что на самом деле им противостоит лишь один карабин в руках не слишком умелого стрелка.

Постепенно разрозненный огонь смолк.

– Давай, Джереми! – сказал Нейсмит.

Джереми вскочил и повел дулом в сторону оврага. Он выпустил всю обойму. Карабин словно захлебывался, стреляя через неравные промежутки. Вспышки заметались по оврагу. Противник был невидим, если не считать одного типа, хорошо заметного на фоне освещаемой вспышками скалы. Парню явно не повезло: пуля попала ему в грудь и отбросила на камни.

По всему оврагу послышались крики боли. Как Джереми удалось это? Даже одно попадание было фантастическим везением. А Джереми Каладзе и при дневном свете не попал бы в стену сарая.

Джереми повалился на землю рядом с Вили.

– Н-неужели я всех их у-уложил?

В его голосе слышался ужас. Но он все же вставил новую обойму в свое короткоствольное оружие.

Ответного огня не было. Но что это? Бандит, лежавший у склона оврага, вскочил на ноги и побежал! После такого попадания в грудь он должен был умереть или в лучшем случае с трудом ползти. Сквозь кусты Вили увидел, как остальные тоже начали подниматься на ноги и побежали к дальнему концу оврага. Один за другим мелькали их удаляющиеся силуэты.

Джереми поднялся на колени, но Нейсмит заставил его снова лечь.

– Ты прав, сынок. Тут есть что-то странное. Давай не будем больше испытывать удачу.

Они еще долго лежали неподвижно в звенящей тишине, пока затаившиеся лесные животные снова не начали подавать признаки жизни, а звезды над головами не засияли яркими огнями. В радиусе пятисот метров никаких признаков других людей не было.

– Проекции? – вслух размышлял Джереми. – Зомби?

Вили оставил свои мысли при себе, но он понимал, что и то и другое – очевидная ерунда. Пули сбили бандитов с ног. А потом они вскочили и в панике убежали – а это совсем не похоже на поведение зомби из легенд Нделанте. Нейсмит тоже не стал делиться своими соображениями.

К тому моменту, когда подоспела помощь, снова пошел дождь.

Было всего лишь девять часов, а воздух уже стал влажным и слишком жарким для апрельского утра – под тридцать градусов. Дождевые облака зависли высоко над Куполом, днем обязательно пойдет дождь. Вили Вачендон и Джереми Сергеевич Каладзе шагали по широкой, посыпанной гравием дороге, ведущей от главного здания фермы в сторону построек, расположенных вдоль края Купола. Вместе они производили странное впечатление: один – двухметрового роста, белый, длинноногий и тощий; другой – невысокий, худой, черный и совсем слабый на вид. Однако Вили начал понимать, что между ними было много общего. Оказалось, что они ровесники – обоим исполнилось пятнадцать. К тому же Джереми был очень умен, хотя и не мог тягаться с Вили. Он не пытался произвести на нового приятеля впечатление своими габаритами или запугать его. Похоже, он немного благоговел перед Вили (насколько это вообще возможно для такого открытого и неугомонного человека, как Джереми Сергеевич).

– Полковник говорит… – (Ни Джереми, ни другие обитатели фермы не называли старого Каладзе «дедушка», хотя и не испытывали страха перед ним, а только глубокую привязанность.) – Полковник говорит, что за нашей фермой наблюдают с тех пор, как мы втроем сюда приехали.

– Бандиты?

– Понятия не имею. Нам не купить такое оборудование, как у доктора Нейсмита, – микрокамеры и все прочее. Но у нас есть телескоп, а на крыше сарая установлена камера, которая работает двадцать четыре часа в сутки. Прикрепленный к ней процессор засек несколько вспышек между деревьями. – Парень махнул рукой в сторону хребта, где лес подходил почти к банановым плантациям. – Возможно, это отражение линз старых оптических приборов.

Несмотря на теплое солнце, Вили вдруг стало холодно. По сравнению с домом Нейсмита, одиноко стоящим в лесу, здесь было очень много народу, и тем не менее ферму никак не назовешь надежно защищенной: ни высоких стен, ни сторожевых башен, ни наблюдательных шаров. Здесь было множество детей, а большинству взрослых перевалило за пятьдесят. Типичное возрастное распределение, но совершенно неподходящее для обороны. Интересно, подумал Вили, какие тайные возможности защиты есть у Каладзе?

– И что вы собираетесь делать?

– Да ничего особенного. Их не может быть слишком много; и ведут они себя скромно. Мы бы на них напали, если бы у нас было больше людей. А так все, чем мы располагаем, – это четыре винтовки и четверо мужчин, умеющих с ними управляться. Кроме того, шерифу Венцу известно, что здесь происходит… Не стоит беспокоиться. – (Джереми не заметил раздражения Вили, тот хорошо умел скрывать свои эмоции. И вообще, Вили уже начал понимать, что у Джереми на удивление мирный и беззлобный характер.) – Я хочу показать тебе, что у нас тут есть.

Он свернул с гравийной дорожки и направился к большому одноэтажному зданию. На сарай это строение совсем не походило; вся крыша была выложена солнечными батареями.

– Думаю, если бы не Ванденбергский Купол, Центральная Калифорния прославилась бы программами «Красной стрелы» – это наша торговая марка. Мы производим не такие изысканные вещи, как Грины из Норкросса, и не в таком количестве, как Чень из Пекина, но наша продукция самая качественная.

– Это же всего лишь большая ферма, – с деланым равнодушием проговорил Вили. – По крайней мере, мне так показалось.

– Конечно, а доктор Нейсмит всего лишь отшельник. У нас прекрасная и очень большая ферма. Но как ты думаешь, где моя семья взяла деньги, чтобы ее приобрести? Нам страшно повезло: у Бабушки и полковника после Войны родилось четверо детей, и у них у всех родились свои дети, не меньше двоих на каждую семью. Практически у нас родственный клан, но мы принимаем и других людей, разбирающихся в том, в чем мы сами ничего не понимаем. Полковник твердо верит в принцип разносторонности, с фермой и компьютерными программами мы непотопляемы.

Джереми постучал в тяжелую белую дверь. Ответа не последовало, но дверь медленно открылась внутрь, и они вошли. По обеим сторонам длинного здания располагались окна, впускавшие сюда утренний свет и легкий ветерок, поэтому в помещении было достаточно уютно. Оно оставляло впечатление элегантного хаоса. Стоящие тут и там столы украшали экзотические растения и множество аквариумов. Большинство столов были пустыми, но в противоположном конце огромного помещения проходило что-то вроде совещания. Кто-то помахал Джереми рукой, однако спор, явно грозящий перейти в серьезную перепалку, не прекратился.

– Сегодня здесь гораздо больше народа, чем обычно. Многие предпочитают работать дома. Смотри.

Джереми указал на один из занятых столов, где, не обращая на них внимания, сидел мужчина, а на голографическом изображении над его столом плыли разноцветные фигуры, которые все время меняли очертания. Мужчина внимательно наблюдал за ними. Потом он кивнул самому себе, и рисунок внезапно утроился и разделился. Каким-то образом он контролировал эти изменения на дисплее. Вили узнал построение линейных и нелинейных преобразований: он развлекался с ними всю зиму, придумывая в уме самые разнообразные варианты.

– Что он делает?

Джереми ответил непривычно тихо:

– Как ты думаешь, кто претворяет в жизнь алгоритмы, которые придумываете вы с доктором Нейсмитом? – Парень обвел комнату широким жестом. – Нам удалось сделать несколько самых сложных в мире разработок.

Вили удивленно посмотрел на него.

– Послушай, Вили, я знаю, что у вас в горах есть множество самых замечательных машин. Как, по-твоему, откуда они все там появились?

Вили задумался. Ему даже в голову не приходило поинтересоваться! Нейсмит занялся его образованием, и Вили очень быстро прогрессировал. Ему пришлось заплатить за это тем, что его представления об окружающем мире были странной смесью математических абстракций и мифов Нделанте.

– Наверное… я считал, что большинство из них сделал Пол.

– Доктор Нейсмит – удивительный человек, но, для того чтобы сделать вещи, которые ему необходимы, работали сотни людей, разбросанных по всему миру. Майк Росас говорит, что это похоже на пирамиду: на ее вершине находятся несколько человек – скажем, Нейсмит, когда дело касается алгоритмов, или Масарик, когда речь идет о физике поверхностных явлений, – то есть люди, способные изобрести нечто действительно новое. Из-за того что Мирная Власть запретила крупные научные организации, эти люди вынуждены работать в одиночку, и сейчас таких корифеев, наверное, не более пяти или десяти во всем мире. Следующими в пирамиде идут такие хозяйства, как наше. Мы получаем готовые алгоритмы и переводим их в реальные компьютерные программы.

Вили наблюдал за тем, как запрограммированные фантомы перемещаются по экрану. Их формы были одновременно и знакомыми, и чуждыми. Словно его собственные идеи преобразовывались для какой-то странной разновидности «Селесты».

– Но эти люди ничего не делают. Откуда же берутся новые машины?

– Ты совершенно прав: без компьютеров, которые работают по нашим программам, мы не более чем мечтатели. Это следующий уровень пирамиды. Стандартные процессоры стоят совсем дешево. Еще до эпидемий несколько семей из Солнечной долины поселились в Санта-Марии. Они привезли с собой полный грузовик разного оборудования для травления при помощи гамма-лучей. Мы импортируем очищенное сырье из Орегона. А специальные компоненты привозим совсем издалека. Грины, например, производят лучшую синтетическую оптику.

Джереми посмотрел на дверь.

– Я бы показал тебе больше, только все сейчас ужасно заняты. В этом, вероятно, твоя вина. Полковник, как мне показалось, был особенно впечатлен тем, что вы с Нейсмитом изобрели этой зимой.

Он замолчал и посмотрел на Вили, словно надеялся, что ему раскроют какой-нибудь важный секрет. А Вили про себя подумал: «Как я могу что-нибудь объяснить Джереми?» Он вряд ли смог бы в двух словах рассказать, в чем состоит суть придуманного им алгоритма. Это была сложная последовательность кодов, позволяющая очень хитро и очень быстро запаковывать и распаковывать определенную информацию. Потом Вили сообразил, что Джереми интересует результат, позволяющий Мастеровым перехватывать информацию со спутников Мирной Власти.

Джереми рассмеялся, неправильно истолковав его сомнения.

– Ладно, ладно, не настаиваю. Мне, наверное, вообще не следует это знать. Пошли, покажу тебе кое-что еще – хотя, может быть, это тоже должно оставаться секретом. Полковник думает, что Мирная Власть сразу запретит нашу деятельность, если только пронюхает.

Они зашагали дальше по главной дороге фермы, ведущей прямо к Ванденбергскому Куполу, до которого оставалось около километра. Даже смотреть в том направлении Вили не мог – сразу начинала кружиться голова. С такого близкого расстояния ощущение формы и размеров пропадало, в каком-то смысле Купол становился невидимым – огромное вертикальное зеркало, да и только. В нем отражались зеленые поля фермы и все, что лежало за ними: несколько маленьких лодочек, пробирающихся под парусами к северному берегу озера Ломпок, и паром, пришвартованный у ближнего берега Сальсипуэдес-Крик.

По мере приближения к Куполу Вили стал замечать, что земля у его основания рыхлая и неровная. Из-за дождей, стекающих со сферы, у ее подножия образовалась река, которая несла свои воды в озеро Ломпок. Почва в этом районе постоянно дрожала из-за небольших землетрясений. Вили попытался представить себе, как выглядит другая часть Купола – та, что на многие километры уходила вглубь земли. Неудивительно, что мир, окружавший такое грандиозное препятствие, трепетал перед его величием.

Вили поднял голову и тут же пошатнулся.

– Подействовало, да? – Джереми схватил Вили за руку и поддержал его. – Я вырос рядом с Куполом, но все равно каждый раз, когда оказываюсь здесь и пытаюсь представить себе, что забираюсь на его вершину, мне не удается устоять на ногах и я шлепаюсь прямо на мягкое место.

Они вскарабкались по склону и посмотрели вниз на реку. Хотя дождь прекратился несколько часов назад, вода в реке была по-прежнему бурной и грязной. С другого берега на Вили и Джереми уставились их собственные отражения.

– Ближе подходить опасно. Вода тут довольно сильно подмывает берега, случалось несколько серьезных оползней… Впрочем, мы пришли сюда не за тем. – Джереми повел Вили вниз к небольшому домику. – В пирамиде Майка есть еще один уровень: люди, которые делают дома, повозки, плуги и тому подобные вещи. Ремонтники продолжают производить все это, но руины практически исчерпаны, по крайней мере здесь. Новые предметы делают точно так же, как и сотни лет назад. Это дорого и очень трудоемко – таким производством успешно занимаются республика Нью-Мексико и Ацтлан. Зато мы можем запрограммировать процессоры так, что они будут контролировать станки с подвижными деталями; почему же не использовать станки для производства того, что нам необходимо? Это мой собственный специальный проект.

– Да, но ведь существует запрет. Ты хочешь сказать…

– Станки с подвижными деталями не запрещены – по крайней мере, напрямую. Власть противится созданию мощных высокоскоростных станков. Они не хотят, чтобы кто-нибудь начал производить бомбы или делать новые пузыри, а потом снова развязал Войну.

Здание очень напоминало то, из которого они совсем недавно вышли, только окон здесь было поменьше. Возле входа из земли торчал древний металлический столб. Вили с любопытством посмотрел на него, а Джереми сказал:

– Он не имеет никакого отношения к моему проекту. Когда я был совсем маленьким, на нем еще читались цифры, написанные краской. Это часть крыла древнего самолета, на каких летали до Мирной Власти. Полковник полагает, что он взлетал с военно-воздушной базы в Ванденберге в тот момент, когда на них опустился пузырь: часть самолета упала здесь, а остальное осталось внутри Купола.

Вили вслед за Джереми вошел в здание. Здесь было гораздо темнее, чем в том помещении, где работали программисты. Что-то двигалось, откуда-то доносились высокие монотонные звуки. Вили понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что они с Джереми единственные живые существа здесь. Джереми повел приятеля по проходу в ту сторону, откуда слышался шум. В темноту уходила небольшая лента конвейера. Пять крошечных механических рук делали… что они делали? Эта штука была почти в два метра длиной и в метр высотой, с колесами, хотя и гораздо меньшего размера, чем на повозках. Ни для пассажиров, ни для груза места не было. Рядом с этой машиной, которая еще только появлялась на свет, Вили заметил еще по крайней мере четыре законченных.

– Мой работник! – Джереми прикоснулся к одной из механических рук. Машина моментально остановилась, словно демонстрируя уважение хозяину. – Я не могу все сделать сам, только обмотку мотора и электропроводку. Но я собираюсь модернизировать свой станок.

Вили больше интересовало, что здесь производится.

– Что… это такое?

Он указал на странные повозки.

– Фермерские тракторы, конечно! Они совсем небольшие, не могут перевозить пассажиров, так что приходится идти рядом. Заряжаются от батарей, размещенных на крыше. Я знаю, что для первого проекта это довольно-таки рискованное предприятие, только мне ужасно хотелось сделать что-нибудь действительно полезное. Вообще-то, тракторы не считаются транспортными средствами; думаю, Мирная Власть даже не заметит их. А если они и обратят внимание на мои тракторы, мы сделаем что-нибудь другое. Мои работники – система очень гибкая.

«Они издадут закон, запрещающий твоих работников, вот и все». Неудивительно, что Вили перенял у Пола его взгляд на Мирную Власть. Запретили ведь проводить исследования, которые могли бы справиться с его болезнью. Такая же тирания, как и все прочие, только более могущественная.

Однако вслух Вили ничего не сказал. Он подошел к ближайшему готовому трактору и положил руку на кожух мотора, отчасти надеясь ощутить его электрическую мощь. В конце концов, это машина способна двигаться самостоятельно. Сколько раз Вили мечтал о том, что будет водить автомобиль. Это была заветная мечта мелких джонкских аристократов – что кто-нибудь из их сыновей получит работу водителя грузовика Мирной Власти.

– Знаешь, Джереми, а ведь эта штука вполне может везти пассажира. Готов побиться об заклад, что я сяду вот здесь, сзади, и смогу дотянуться до рычагов.

Улыбка озарила лицо Джереми.

– Здорово! Я понял, что ты имеешь в виду. Если бы я не был таким большим… Послушай, ты же мог бы стать автомобилистом! Давай выведем трактор наружу. Позади мастерской есть ровная площадка…

Едва слышный сигнал донесся из телефонного аппарата, прикрепленного к поясу Джереми. Парень нахмурился и поднес приборчик к уху.

– Хорошо, извините.

– Вили, – объявил он. – Полковник и доктор Нейсмит хотят нас видеть – срочно. Наверное, они предполагали, что мы будем слоняться в окрестностях большого дома и дожидаться, когда им приспичит с нами поговорить.

Это было первым проявлением неуважения к старшим, которое Джереми позволили себе за все время общения с Вили. Они направились к двери.

– Мы вернемся еще до того, как начнется вечерний дождь, и попробуем покататься.

Однако его голос был грустным, и Вили оглянулся на утонувшую в темноте комнату. Почему-то он сомневался, что скоро сюда вернется.