Рабан Гамлиель выдавал дочь замуж.

– Благослови меня, отец! – попросила дочь.

Рабан Гамлиель произнес:

– Да будет воля Господня, чтобы ты более не переступала моего порога.

Родив сына, она снова стала просить отца благословить ее.

– Да будет воля Господня, – произнес рабан Гамлиель, – чтобы слова «Горе мне!» были обычным твоим восклицанием.

– Отец! – сказала дочь. – Два торжества были у меня – и оба раза ты проклял меня!

– Нет, дочь моя, – ответил рабан Гамлиель, – не проклятия это были, но благословения: я пожелал тебе столь счастливой и радостной жизни в доме мужа, чтобы никогда надобности не было тебе возвращаться в мой дом. Затем, я пожелал сыну твоему жить и расти, а тебе заботиться о нем, то и дело восклицая: «Ах, горе мне, я еще сына не накормила!», «Горе мне, я еще сына не напоила!», «Горе мне, я еще в школу его не отправила!».

Как-то после молитвы ученик Баал Шема попросил рассказать ему, что тот видел.

– Я вознёсся на небо, – сказал тот просто, – и на этот раз видел больше чудесного, чем за всё время с тех пор, как я приобрёл небесные познания. Слава Единству!

– Могу ли я видеть подобные вещи? – спросил ученик, затаив дыхание.

– Нет, не «ты».

Ученик чувствовал себя обескураженным, а Баал Шем продолжал:

– Не ты, ибо это твое «ты» должно быть уничтожено. Ты должен слиться с Единством.

– Но каким образом?

– Сосредоточь свои мысли на Боге, забудь самого себя.

Жил некогда царь, у которого не было детей. И вот послал он своих советников найти умного мальчика, чтобы усыновить и сделать наследником.

Советники обошли страну, перевидали много разных мальчиков, но ни один им не понравился. Осталось им побывать только в маленькой деревушке на краю царства. Пришли они туда и на пороге бедной лачуги увидели мальчика.

Спросили советники мальчика, где его отец.

– Жизнь сеет, – отвечает он.

– Как это «жизнь сеет»? – удивились советники.

– Хлеб сеет в поле. Соберёт урожай – будет чем жить!

Спросили тогда советники мальчика, где его мать.

– Слёзы в долг отдаёт, – ответил он.

– Как это «слёзы в долг отдаёт»? – опять удивились советники.

– А вот так: сосед у нас помер, мать пошла его оплакивать. А когда она помрёт, соседи её оплачут.

Попросили советники мальчика вынести им поесть и вина налить немного, а он говорит:

– Сначала коней к лозам привяжите, тогда налью вина.

Советники обошли всё кругом – нет нигде виноградника. Вернулись они к мальчику и говорят:

– Нет нигде ни виноградника, ни лозы!

– Так откуда же взяться у нас вину?

Понравился советникам находчивый, смышлёный мальчик, понравились его разумные слова.

– Такой умный мальчик достоин быть наследником, – сказали они и увезли его к царю.

Один человек пришёл к Мастеру и стал молить о помощи:

– Я в отчаянии. Я сойду с ума. Мы все живём в одной комнате: дети, жена, родственники. Наши нервы на пределе, все вопят и орут друг на друга. Не дом, а преисподняя!

– Обещаешь сделать всё так, как я скажу тебе? – подумав, спросил Мастер.

– Клянусь, я сделаю всё, что нужно.

– Отлично. Сколько у тебя животных?

– Корова, коза и шесть кур.

– Возьми их всех к себе в комнату. А через неделю придёшь.

Ученик пришёл в ужас. Но он должен сдержать клятву! Он забрал животных к себе в комнату.

Неделю спустя ученик пришёл к Мастеру: на него было жалко смотреть.

– Я больше не могу. Грязь! Смрад! Шум! Мы все на грани безумия!

– Иди домой, – сказал ему Мастер, – и выставь животных обратно.

Всю дорогу домой человек бежал.

На следующий день он снова пришёл к Мастеру: его глаза светились радостью.

– Как хороша жизнь! Животных нет. Тишина, чистота, простор! Не дом, а рай!

Однажды стояли музыканты и играли на своих инструментах, сопровождая игру пением. Под их музыку, в такт со звуками и аккордами, танцевала, маршировала и двигалась масса людей.

Один глухой от рождения смотрел на всё это зрелище и удивлялся. Он спрашивал себя: «Что это значит? Неужели потому только, что те люди проделывают со своими инструментами разные движения: наклоняют их то туда, то сюда, поднимают, опускают и тому подобное. И по этой причине вся эта толпа людей дурачится, прыгает, производит разные странные телодвижения и вообще приходит в такой азарт?»

Для глухого человека всё это зрелище было неразрешимым вопросом, потому что ему недоставало слуха, и вследствие этого для него было непостижимо то восторженное движущее чувство, которое пробуждается в нормальном человеке звуками музыки.

Неизвестное всегда непонятно.