Глава 45
Холден
Наоми разговаривала во сне. Холден многое узнал о ней за эту ночь. Хотя им не раз приходилось спать в соседних амортизаторах, но Холден ничего такого не слышал. А теперь, когда она прижалась лицом к его груди, он кожей чувствовал движение губ и тихие отрывистые выдохи слов. Он не слышал, что она говорила.
Еще у нее был шрам на спине, чуть выше левой ягодицы. Шрам трех дюймов длиной, с неровными краями — скорее от разрыва, чем от пореза. Может, корабль резко сманеврировал, когда она пробиралась в тесноте между механизмами. Специалист по пластической хирургии за один визит сделал бы его незаметным. То, что она не собралась и, как видно, даже не думала делать операцию, тоже кое-что о ней говорило.
Она перестала шептать, несколько раз причмокнула губами и произнесла:
— Пить хочется.
Холден выскользнул из-под нее и отправился на кухню. Он знал за собой такую угодливость, приходившую с каждой новой любовницей. В ближайшую пару недель он волей-неволей будет исполнять все капризы Наоми. Такое поведение вписано у некоторых мужчин на генетическом уровне: их ДНК заботятся, чтобы первый раз не стал и последним.
Планировка каюты у нее была не такой, как у него, и он неуклюже ворочался в темном незнакомом кухонном уголке, разыскивая стакан. Пока нашел, пока наполнил и вернулся в спальню, Наоми уже сидела на кровати. Простыня сползла ей на колени. Увидев ее полуобнаженной в полумраке, он со стыдом ощутил эрекцию.
Наоми скользнула взглядом по его телу, задержавшись на середине, потом посмотрела на стакан и спросила:
— Это для меня?
Холден не знал, о чем именно она спрашивает, и просто ответил:
— Да.
— Ты спишь?
Наоми уткнулась лицом ему в живот и медленно глубоко дышала, но, к его удивлению, отозвалась:
— Нет.
— Можно нам поговорить?
Наоми скатилась с него и подтянулась повыше, головой к нему на подушку. Волосы падали ей на глаза, и Холден смахнул их движением, которое показалось таким интимным и собственническим, что ему пришлось сглотнуть комок в горле.
— Ты готовишь меня к серьезному разговору? — спросила она, приоткрыв глаза.
— Да. — Он поцеловал ее в лоб.
— Последний любовник у меня был год назад, — сказала она. — Я — серийная моногамка. Что касается меня, ты получил на меня эксклюзивные права, пока один из нас не передумает. И если ты сделаешь предварительное предупреждение, что решил разорвать контракт, никаких обид не будет. Я готова принять, что это не просто секс, но мой опыт подсказывает, что так получается само собой, если отношения затягиваются. Мои яйцеклетки хранятся на Европе и на Луне, если для тебя это важно.
Она приподнялась на локте, склонившись к его лицу.
— Я все вопросы осветила?
— Нет, — возразил он, — но условия меня устраивают.
Она снова опрокинулась на спину, испустив долгий довольный вздох.
— Вот и хорошо.
Холдену хотелось ее обнять, но он боялся, что слишком разгорячен и вспотел, поэтому он просто дотянулся до ее ладони. Ему хотелось объяснить, как много это значит, что для него это уже не просто секс, но все слова, приходившие на ум, звучали фальшиво или слащаво.
— Спасибо тебе, — сказал он, но она уже тихонько посапывала.
Утром они снова занимались любовью. После долгой и почти бессонной ночи Холдену это казалось скорее работой, чем отдыхом, но работой приятной — как будто такой секс, не выносящий мозг, почему-то был необычнее, забавнее и нежнее всего, что случалось прежде. Потом Холден пошел на кухню варить кофе и принес его в постель на подносе. Они пили молча, какая-то доля неловкости, изгнанная ночью, вернулась с искусственным светодиодным утром.
Наоми отставила пустую чашку и потрогала его распухший сломанный нос.
— Жуткий вид? — спросил Холден.
— Нет, — сказала она. — Прежде ты был слишком совершенным. Так ты выглядишь солиднее.
Холден расхохотался.
— Солидными бывают толстяки или профессора истории.
Наоми с улыбкой коснулась его груди кончиками пальцев. Эта была не попытка начать сначала, а просто узнавание, которое приходит, когда насыщение выводит из уравнения секс. Холден попробовал вспомнить, когда трезвость, наступающая после секса, оказывалась такой же приятной, но, может, такого никогда и не бывало. Он собирался провести остаток дня в постели Наоми, перебирал в уме список ресторанов, когда его терминал, оставшийся на тумбочке, загудел.
— Чтоб ему провалиться, — выругался он.
— Тебе не обязательно отвечать, — напомнила Наоми и перешла к изучению его живота.
— Ты не заметила, что происходит в последние пару месяцев? — возразил Холден. — Если это не ошибка с номером, возможно, нам сообщают, что Солнечная система пошла прахом и до эвакуации станции остается пять минут.
Наоми поцеловала его в ребро, одновременно пощекотав и заставив пересмотреть свою способность к восстановлению.
— Не смешно, — сказала она.
Холден вздохнул и дотянулся до терминала. Он снова загудел, высветив имя Фреда.
— Это Фред, — сообщил он.
Наоми прервала поцелуй и села.
— Тогда, скорей всего, плохие новости.
Холден стукнул пальцем по экрану, принимая вызов.
— Фред?
— Джим? Постарайся зайти ко мне, как только сможешь. Это важно.
— Хорошо, — ответил Холден. — Буду через полчаса.
Он прервал связь и швырнул терминал на груду одежды, оставленную в ногах кровати.
— Приму душ и пойду повидаю Фреда, — сказал он, скидывая простыню и садясь.
— Можно мне с тобой? — спросила Наоми.
— Шутишь? Я теперь глаз с тебя не спущу.
— Ты меня пугаешь, — сказала Наоми, но, говоря это, она улыбалась.
Первым неприятным сюрпризом оказалось присутствие в комнате Миллера. Холден коротко кивнул ему и обратился к Фреду:
— Мы пришли. Что случилось?
Фред жестом предложил им сесть и, когда они устроились, заговорил:
— Мы обсуждали, что делать с Эросом.
Холден пожал плечами.
— Ну и что с ним?
— Миллер считает, что кто-нибудь попытается на нем высадиться и получить новые образцы протомолекулы.
— Охотно верю, что такие идиоты найдутся, — кивнул Холден.
Фред, поднявшись, постучал пальцами по столу. Экраны, обычно показывавшие вид на рабочую площадку «Наву», переключились на двухмерную схему Солнечной системы, где светящиеся точки разных цветов показывали расположение флотов. Марс окружал сердитый рой зеленых точек, и Холден решил, что зеленым обозначены земные корабли. В Поясе и у внешних планет светились желтые и красные огоньки. Значит, красные, вероятно, Марс.
— Симпатичная карта, — заметил Холден. — Точная?
— В разумных пределах, — ответил Фред и несколькими быстрыми ударами пальца приблизил одну часть Пояса. Посередине экрана оказалась похожая на картофелину штуковина с надписью «ЭРОС». К ней ползли две зеленые точки, остававшиеся пока на расстоянии нескольких метров.
— Это земной исследовательский корабль «Чарльз Лайель» на полной тяге идет к Эросу. Его, как мы полагаем, сопровождает конвойный корабль класса «Фантом».
— Земной братец нашего «Роси», — заметил Холден.
— Ну, «Фантомы» — более старая модель и большей частью переведены во второй эшелон, но все же они быстрее всего, что мог бы выставить АВП, — ответил Фред.
— Зато самый подходящий корабль для сопровождения научников, — сказал Холден. — Как это они так быстро добрались? И почему их только двое?
Фред отдалил схему, пока снова не открылся вид на всю систему.
— По чистой случайности. «Лайель» возвращался к Земле после картографирования не принадлежащих к Поясу астероидов. Его завернули к Эросу. Он оказался рядом, а больше никого не случилось. Похоже, Земля увидела шанс сцапать образец, пока остальные только раскачиваются.
Холден посмотрел на Наоми, но ее лицо оставалось непроницаемым. Миллер разглядывал Холдена, как энтомолог, прикидывающий, куда бы воткнуть булавку.
— Стало быть, они знают? — спросил Холден. — О «Протогене» и об Эросе?
— Надо полагать, да, — сказал Фред.
— И вы хотите, чтобы мы их отогнали? То есть, я думаю, мы сумели бы, но только на время, пока Земля не подошлет им на подмогу еще несколько кораблей. Не так уж много времени мы выиграем.
Фред улыбнулся.
— Много нам и не надо, — сказал он. — У нас есть план.
Холден кивнул, показывая, что готов слушать, однако Фред вернулся на место и развалился в кресле. Миллер же, встав, вывел на экран крупный план Эроса.
«Сейчас мы узнаем, зачем Фред держал здесь этого шакала», — подумал Холден, но промолчал.
Миллер указал на изображение Эроса.
— Эрос — старая станция. Ее сильно сокращали. Осталось много дыр в оболочке, в основном мелких доков для обслуживания, — заговорил бывший детектив. — Большие доки собраны в пять групп по окружности станции. Мы думаем послать к Эросу вместе с «Росинантом» пять снабженческих грузовиков. «Роси» задержит научников, а грузовики пришвартуются к станции, по одному на каждую группу доков.
— Мы посылаем туда людей? — спросил Холден.
— Не внутрь, — успокоил его Миллер. — Только на поверхность. В общем, шестой грузовик забирает команды с пришвартовавшихся. Каждый из оставленных кораблей будет снабжен мощными термическими боеголовками, подключенными к детекторам кораблей. Если кто-то вздумает приблизиться к станции, его встретит взрыв мощностью в несколько сотен мегатонн. Этого должно хватить, чтобы отвадить любой корабль, а если не хватит, все равно доки оплавятся настолько, что высадка станет невозможной.
Холден прокашлялся.
— Хм, и ООН, и Марс располагают саперными частями. Они придумают, как обойти твое минное поле.
— Если у них хватит времени, — согласился Фред.
Миллер продолжал так, словно его не перебивали:
— Эти мины — всего лишь вторая линия обороны. Первая — «Росинант», вторая — мины. Мы выигрываем время, за которое люди Фреда подготовят «Наву».
— «Наву»? — повторил Холден, а полвздоха спустя Наоми тихо присвистнула. Миллер кивнул ей, словно раскланивался на аплодисменты.
— «Наву» выйдет на плавный параболический курс и наберет скорость. Если он ударит Эрос под нужным углом и с достаточной силой, то вышибет его к Солнцу. Заодно детонируют заряды. Энергии толчка и взрыва боеголовок, по нашим расчетам, должно хватить, чтобы раскалить поверхность Эроса. Тогда температура и радиация сварят любого, кто попытается высадиться, а потом уж будет поздно, — закончил Миллер и сел на место, оглядываясь в ожидании реакции.
— Это твоя идея? — спросил его Холден.
— Что касается «Наву» — моя. Но мы еще не знали о «Лайеле», когда начинали разговор. Так что мысль о ловушке — вроде как импровизация. Однако, я думаю, она сработает. Выиграет нам нужное время.
— Согласен, — сказал Холден. — Нельзя отдавать Эрос ни в чьи руки, и лучшего способа я предложить не могу. Мы отгоним корабль научников, пока вы сделаете дело.
Фред, скрипнув креслом, склонился вперед и сказал:
— Я знал, что вы возьметесь. Сомневался Миллер.
— Мне казалось, что тебя возмутит мысль сбросить в Солнце миллион человек, — с невеселой ухмылкой пояснил детектив.
— На этой станции не осталось людей. А у тебя в этом деле какая роль? Ты теперь в начальственном кресле?
Это прозвучало злее, чем он намеревался, но Миллер как будто не обиделся.
— Я координирую меры безопасности.
— Безопасности? Нам понадобится охрана?
Миллер улыбнулся. Он всегда улыбался так, словно услышал анекдот на похоронах.
— На случай, если что-нибудь выползет из шлюза и попробует оседлать нас, — сказал он.
Холден насупился.
— Мне не хочется верить, что эта дрянь может расползтись в вакууме. Мысль мне совсем не нравится.
— Когда мы доведем температуру поверхности до приятных тепленьких десяти тысяч, думаю, это будет уже не так важно, — успокоил Миллер. — До тех пор лучше перестраховаться.
Холден поймал себя на том, что завидует уверенности детектива.
— Каковы шансы, что удар и взрыв просто расколют Эрос на миллион кусков и разбросают их по всей системе? — спросила Наоми.
— Фред посадил своих лучших инженеров рассчитывать все до последней запятой, чтобы этого не случилось, — ответил Миллер. — «Тихо» ведь участвовал в строительстве Эроса. У них остались кальки.
— Теперь, — подал голос Фред, — обсудим последний вопрос.
Холден ждал.
— Протомолекула еще у вас, — сказал Фред.
Холден кивнул.
— И?..
— И, — продолжал Фред, — в прошлый раз, когда мы вас выпустили со станции, ваш корабль едва не разбили. После уничтожения Эроса у вас останется единственный подтвержденный образец, что бы там ни было на Фебе. Не могу найти причины оставлять его у вас. Я прошу вас передать его на Тихо.
Холден поднялся, качая головой.
— Вы мне нравитесь, Фред, но я не отдам эту дрянь человеку, который может увидеть в ней товар на продажу.
— Не думаю, что у вас большой… — начал Фред, но Холден остановил его, подняв палец. Под удивленным взглядом Фреда он взял терминал и открыл канал связи с командой.
— Алекс, Амос, кто из вас на корабле?
— Я здесь, — отозвался через секунду Амос. — Заканчиваю кое-какие…
— Запрись там, — не дослушав, приказал Холден. — Сейчас же. Чтобы ни щелки не осталось. Если я не вызову тебя через час или если кто-то кроме меня попытается взойти на борт, выходи из гавани и гони от Тихо во всю прыть. Направление выберешь сам. Если придется, уходи с боем. Понял меня?
— Слышимость отличная, кэп, — откликнулся Амос. Тем же тоном он ответил бы, попроси его Холден приготовить чашку кофе.
Фред недоверчиво уставился на него.
— Не вынуждайте меня, Фред, — сказал Холден.
— Если вы считаете, что можете мне угрожать, то ошибаетесь, — пугающе бесстрастно ответил Фред.
Миллер расхохотался.
— Что смешного? — обернулся к нему Фред.
— Это не угроза, — проговорил Миллер.
— Да? А как бы вы это назвали?
— Точным описанием картины мира, — ответил Миллер и лениво потянулся, объясняя: — Окажись на борту Алекс, он мог бы решить, что капитан вздумал кого-то припугнуть, и, возможно, тянул бы до последнего. Но Амос? Амос будет пробиваться с боем, даже если сам рискует пропасть вместе с кораблем.
Фред поморщился, и Миллер покачал головой.
— Это не блеф, даже не думайте.
Фред прищурил глаза, и Холден задумался, не довел ли он наконец этого человека до грани. Наверняка он оказался бы не первым, кого приказал пристрелить Фред Джонсон. А рядом с ним был Миллер. Полоумный детектив, возможно, выстрелит в него при первом намеке, что кому-то это кажется удачной мыслью. Один факт, что Миллер оказался здесь, пошатнул доверие Холдена к Фреду.
И тем больше он удивился, когда Миллер его спас.
— Слушайте, — заговорил детектив, — нельзя не признать, что Холден лучше всех сохранит образцы, пока вы не решите, что с ними делать.
— Попробуйте меня убедить. — Голос Фреда еще звенел от ярости.
— Когда Эрос рванет, они с «Роси» окажутся с голыми задницами. Кто угодно может со злости торпедировать их просто из принципа.
— И как это обеспечит сохранность образцов? — спросил Фред, но Холден уже понял, к чему ведет Миллер.
— Сохранности это не обеспечит, — пояснил тот, — зато повышает вероятность, что миссия удастся. Кроме того, он идеалист, — добавил Миллер. — Предложите Холдену его вес в золоте, так он только оскорбится, что его сочли за взяточника.
— Вы хотите сказать, что ему можно доверять, а мне нет? — уточнил Фред.
— Я думал скорее о команде, — ответил Миллер. — У Холдена всего трое, и они поступят, как он скажет. Считают, раз он праведник, то и они с ним заодно.
— Мои люди пойдут за мной, — сказал Фред.
Улыбка Миллера была усталой и непробиваемой.
— В АВП много народу, — сказал он.
— Ставки слишком высоки, — сказал Фред.
— Если вы не любите риска, надо было выбрать другую карьеру, — возразил Миллер. — Я не говорю, что это прекрасный план. Просто лучшего вы не придумаете.
В щелках глаз Фреда на миг блеснула досада и ярость. Минуту он беззвучно двигал челюстью, прежде чем заговорить:
— Капитан Холден. Я разочарован в вас. После всего, что я сделал для вас и ваших людей, вы мне не доверяете.
— Через месяц, если человечество еще будет существовать, я принесу извинения, — пообещал Холден.
— Уводите свою команду, пока я не передумал.
Холден встал, кивнул Фреду и вышел вместе с Наоми.
— Ну, едва пронесло, — тихо заметила она.
Когда они отошли от кабинета, Холден признался:
— Я думал, Фред готов приказать Миллеру меня пристрелить.
— Миллер на нашей стороне. Неужели ты еще не понял?
