Глава 26
Миллер
— Ваш дружок из полиции запретил выход моему кораблю, — сердито сказал Холден.
Вокруг них шумел ресторан отеля. Последняя смена проституток смешивалась с первой сменой туристов и бизнесменов у дешевого буфета, освещенного розовыми лампами. Пилот и здоровяк — Алекс и Амос — спорили у стойки за последнюю булочку. Наоми сидела рядом с Холденом, скрестив руки. Перед ней остывала чашка паршивого кофе.
— Мы ведь действительно кое-кого убили, — мягко ответил Миллер.
— Я думал, вы нас вытащили из этого дела своим тайным полицейским рукопожатием, — сказал Холден. — Так с какой стати запирать мой корабль?
— Помните, Сематимба сказал, что мы не должны покидать станцию, не поговорив с ним?
— Помню, что вы о чем-то сговаривались, — возразил Холден, — но помню также, что я в сделке не участвовал.
— Послушайте, мы договорились остаться здесь, пока он не примет меры, чтобы не вылететь со службы за то, что нас отпустил. Как только он прикроет задницу, запрет снимут. Так что давайте пока обсудим, как мне получить койку на вашем корабле.
Джим Холден переглянулся со своим старпомом, и этот крошечный прорыв общности сказал больше, чем любые слова. Миллер слишком плохо знал обоих, чтобы полностью разгадать взгляд, но чувствовал, что оба сомневаются.
У них были на то причины. Миллер, прежде чем пригласить их, проверил свой кредит. Того, что осталось на счете, хватило бы на ночь в отеле или на один хороший обед — одно из двух. Он потратился на дешевый завтрак, не нужный и, возможно, не доставивший удовольствия никому из команды Холдена, чтобы купить их симпатии.
— Я должен быть очень-очень уверен, что понял вас, — сказал Холден, когда здоровяк Амос сел рядом с ним с булочкой в руке. — Вы хотите сказать, что без вас ваш дружок нас отсюда не выпустит? Если так, то это шантаж.
— Вымогательство, — поправил Амос.
— Что? — переспросил Холден.
— Это не шантаж, — пояснила Наоми. — Шантаж — это если бы он угрожал обнародовать сведения, которые мы хотим скрыть. А если он просто угрожает, это вымогательство.
— И я не то хочу сказать, — вставил Миллер. — Свобода на станции, пока идет следствие, — это проще простого. А вот покинуть пределы их юрисдикции — другое дело. Я так же не могу удержать вас здесь, как и отпустить. Я просто прошу прихватить меня, когда вы улетите.
— Зачем? — спросил Холден.
— Затем, что вы собираетесь на астероид Джули.
— Бьюсь об заклад, там нет порта, — сказал Холден. — Куда вы собираетесь потом?
— У меня плоховато с надежными планами. Пока еще ни один не сработал.
— Понятно, — протянул Амос. — Нас с тех пор, как мы в это вляпались, поимели восемнадцатью разными способами.
Холден опустил ладони на стол, выстукивая пальцами сложный ритм на плитке столешницы, напоминающей текстурой дерево. Это был плохой признак.
— Вы кажетесь мне, э-э… ну, скажем, озлобленным стариком. Но я пять лет проработал на водовозной барже. Так что в этом вы нам подходите.
— Но… — сказал Миллер и оставил слово висеть в воздухе.
— Но в меня последнее время много стреляли, так что вчерашние автоматы — самое безобидное, с чем мне пришлось иметь дело, — объяснил Холден. — Я не возьму на корабль никого, кому не решился бы доверить свою жизнь, а вас ведь я совсем не знаю.
— Я могу достать деньги, — безнадежно сказал Миллер. — Если дело в деньгах, я заплачу.
— Я не о цене торгуюсь, — ответил Холден.
— Достать деньги? — прищурившись, повторила Наоми. — Достать, а сейчас их нет?
— Я на мели, — признался Миллер. — Но это временно.
— У вас есть источник дохода? — спросила Наоми.
— Скорее способы, — сказал Миллер. — В доках действуют независимые рэкетиры. Такие есть в любом порту. Нелегальные игры, бои и тому подобное. Большинство из них договорные. Знаете, можно дать взятку копу, не давая копу взятки.
— И вы собираетесь этим заняться? — недоверчиво протянул Холден. — Собирать взятки за полицию?
На другом конце ресторана сладко зевала проститутка в красном пеньюаре. Сидевший напротив нее сутенер хмурился.
— Нет, — сказал Миллер. — Я буду делать побочные ставки. Если играет коп, я поставлю на то, что он выиграет. Я обычно могу распознать копа. В заведениях их знают, потому что постоянно им платят. Ставить надо на рыбку, которая нервничает, потому что играет без лицензии.
Миллер сам чувствовал, как неубедительно это звучит. Пилот Алекс подошел и сел рядом с Миллером. Его кофе был яркого оттенка, и от чашки едко пахло.
— До чего договорились? — спросил он.
— Ни до чего, — ответил Холден. — Не договорились и не договоримся.
— Напрасно вы думаете, что это не сработает, — неуклюже сказал Миллер, и в тот же момент загудели все четыре ручных терминала. Холден с Наоми обменялись менее загадочным взглядом и вытащили свои. Терминалы Алекса и Амоса уже были открыты. Миллер разглядел красно-зеленую каемку, означавшую первоочередное сообщение или преждевременное поздравление с Рождеством. Минуту все молча читали, потом Амос тихонько свистнул.
— Третья стадия? — спросила Наоми.
— Не могу сказать, чтобы мне это нравилось, — ответил Алекс.
— Позвольте полюбопытствовать? — попросил Миллер.
Холден подтолкнул к нему свой терминал. Сообщение открытым текстом поступило с Тихо.
«ПОЙМАЛИ КРОТА НА СТАНЦИИ СВЯЗИ ТИХО. ВАШЕ ПРИБЫТИЕ И ЦЕЛЬ СТАЛИ ИЗВЕСТНЫ НЕОПРЕДЕЛЕННЫМ ЛИЦАМ НА ЭРОСЕ. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ».
— Запоздалое предупреждение, — заметил Миллер.
— Читайте дальше, — посоветовал Холден.
«ШИФРОВАЛЬНЫЙ КОД КРОТА ПОЗВОЛИЛ ПЕРЕХВАТИТЬ ПЕРЕДАЧУ С ЭРОСА ПЯТЬ ЧАСОВ НАЗАД. ПЕРЕХВАЧЕННОЕ СООБЩЕНИЕ СЛЕДУЕТ: ХОЛДЕН УШЕЛ, НО ЗАРЯЖЕННЫЙ ОБРАЗЕЦ ПОЛУЧЕН. ОТВЕТ: ОБРАЗЕЦ ПОЛУЧЕН, ПРИСТУПАЙТЕ К ТРЕТЬЕЙ СТАДИИ».
— Кто-нибудь понимает, о чем это? — спросил Холден.
— Я — нет. — Миллер вернул ему терминал. — Разве что… если заряженный образец — тело Джули.
— Думаю, можно допустить, что так и есть.
Миллер постучал пальцами по столу, бессознательно копируя выбранный Холденом ритм. Мысленно он перебирал комбинации.
— Это биологическое оружие, — заговорил он, — или что там оно такое. Они посылали его сюда. И вот оно здесь. Предположим. Захватывать Эрос особого смысла нет. Для войны он мало важен в сравнении с Церерой, Ганимедом или верфями Каллисто. А если бы его хотели убить, есть более простые способы. Взорвать атомную бомбу на поверхности, и она расколется, как яйцо.
— Это не военная база, но торговый центр, — заметила Наоми, — и его, в отличие от Цереры, не контролирует АВП.
— Тогда ее вывезут, — сказал Холден. — Вывезут образец, чтобы передать заразу туда, куда нацелились с самого начала, а как только они покинут станцию, нам их уже не остановить.
Миллер покачал головой. Где-то в цепочке рассуждений угадывалось слабое звено. Что-то он упустил. Воображаемая Джули показалась у дальней стены, но из ее глаз, как слезы, стекали на щеки тонкие черные нити.
«Чего я здесь ищу, Джули? — подумал он. — Я ведь что-то ищу, но не знаю что».
Вибрация была слабой, мелкой, легче, чем дрожь при торможении вагона «трубы». Звякнуло несколько тарелок, по кофе в чашке Наоми разошлись концентрические круги. Весь отель замолчал, охваченный внезапным ужасом, когда тысячи людей одновременно осознали свою уязвимость.
— Ог-го, — выговорил Амос. — Эт-то что за хрень? — И тут же взвыл сигнал тревоги.
— А может быть, третья стадия — это что-то другое, — пробился сквозь вой голос Миллера.
Система общего оповещения была невнятной по самой природе. Динамики могли говорить со стены в метре от вас или с расстояния на крайнем пределе слышимости. Смешиваясь, слова создавали гулкое ложное эхо. С учетом этого по системе срочного оповещения говорили очень отчетливо, разделяя слова.
«Просим внимания. На станции Эрос авария. Немедленно продвигайтесь на уровень казино для перехода в радиационные убежища. Оказывайте содействие службе безопасности. Просим внимания. На станции Эрос авария…»
Петля записи будет крутиться без конца, пока кто-нибудь не введет новое задание или пока все мужчины, женщины, дети, животные и насекомые станции не превратятся в пыль и пар. Этот сценарий был кошмаром, и Миллер действовал, повинуясь многолетней выучке жителя герметичной станции. Он встал из-за стола, вышел в коридор и направился к более широкому коридору, уже забитому людьми. Холден с командой следовали за ним по пятам.
— Это был взрыв, — сказал Алекс. — По меньшей мере корабельный двигатель. Если не ядерный заряд.
— Они хотят убить станцию, — с ужасом в голосе произнес Холден. — Вот уж не думал, что стану скучать по времени, когда подо мной взрывали корабли. Но эта станция…
— Они ее не взломали, — сказал Миллер.
— Вы уверены? — откликнулась Наоми.
— Я слышу ваш голос, — пояснил Миллер, — значит, здесь не вакуум.
— Здесь есть шлюзы, — напомнил Холден. — Если в станции пробоина, шлюзы закрываются…
Какая-то женщина сильно толкнула Миллера в плечо, пробиваясь вперед. Малейшая неосторожность — и начнется давка. Слишком много здесь страха, слишком мало места. Паники еще не было, но от нетерпеливого движения толпы, вздрагивавшей, как закипающая вода, Миллеру стало не по себе.
— Это же не корабль, — сказал он. — Это станция. Мы в камне. Если у чего-то хватило мощности пробиться к герметичным отсекам, тут бы все треснуло, как яйцо. Большое яйцо, надутое изнутри.
Толпа остановилась, заполнив туннель. Здесь нужны были силы сдерживания, и быстро. Впервые с тех пор, как он покинул Цереру, Миллер пожалел о своем значке. Кто-то налетел сбоку на Амоса и подался назад, когда великан рыкнул.
— Кроме того, — продолжал Миллер, — тревога радиационная. Чтобы убить станцию, не обязательно выпускать из нее воздух. Прожгите ее лучом из нескольких квадриллионов свободных нейтронов, и беспокоиться о поставке кислорода будет некому.
— Веселый ты тип! — буркнул Амос.
— Станции не зря строят внутри астероидов, — сказала Наоми. — Не так легко прошить излучением метры скалы.
— Я однажды провел месяц в радиационном убежище, — заговорил Алекс, вместе с остальными пробиваясь сквозь напирающую толпу. — У нашего корабля отказала магнитная ловушка. Автоматическое отключение вышибло, и реактор работал еще чуть не целую секунду. Машинный зал расплавило. Несколько человек, оказавшихся на соседних палубах, погибли, не успев понять, в чем дело, и тела потом три дня вырубали из оплавленного металла и пластика, чтобы похоронить. Оставшиеся восемнадцать на тридцать шесть дней забились в убежище, пока нас не сняли.
— Звучит великолепно, — покачал головой Холден.
— Кончилось тем, что шестеро переженились, а остальные никогда больше не разговаривали друг с другом, — закончил Алекс.
Впереди кто-то закричал. В крике не было ни тревоги, ни даже гнева. Истерика. Страх. То самое, чего боялся Миллер.
— Для нас это, пожалуй, не главная проблема, — начал он, но не успел ничего объяснить, потому что новый голос заглушил повторяющееся аварийное предупреждение.
«Эй, вы все! Мы — охрана Эроса, кве, но? У нас тут авария, так что делайте, что мы скажем, и никто не пострадает».
«Давно пора», — подумал Миллер.
«Правила такие, — продолжал голос. — Следующего идиота, кто кого-то пихнет, я пристрелю. Соблюдайте порядок. Первое дело — порядок. Второе — двигайтесь. Пошли, пошли, пошли!»
Сперва ничего не изменилось. Клубок человеческих тел был слишком тугим, чтобы его могла быстро распустить даже самая тяжелая рука, однако через минуту Миллер заметил, что головы далеко впереди шевельнулись и двинулись дальше. Воздух в туннеле сгущался, запах раскаленного пластика из перегруженных восстановителей донесся до него, как раз когда толпа расступилась. Дышать стало легче.
— У них есть надежные убежища? — обратилась к своим спутникам женщина позади, но ее тотчас унесло потоком. Наоми дернула Миллера за рукав.
— Так что, есть? — спросила она.
— Да, должны быть, — буркнул он. — Наверно, на четверть миллиона, и в первую очередь места получат необходимый персонал и медики.
— А остальные? — спросил Амос.
— Из тех, кто выживет, — ответил Холден, — персонал станции спасет всех, кого возможно.
— Ага, — протянул Амос. — Ну и хрен с ними. Мы-то идем на «Роси», нет?
— А, черт, да, — сказал Холден.
Впереди толпа из их туннеля смешивалась с другой, выходящей с нижнего уровня. Пятеро мужчин с тугими загривками торопили людей. На них было полицейское снаряжение для разгона уличных беспорядков. Двое держали толпу под прицелом. Миллеру ужасно хотелось залепить этим соплякам по затрещине. Целиться в людей — плохой способ избежать паники. К тому же одному копу снаряжение было тесно в поясе, пряжки на ремне тянулись друг к другу, как разлученные любовники.
Миллер стал глядеть под ноги, шагая осторожно, а мысль у него лихорадочно работала. Один из копов взмахнул пистолетом. Другой захохотал и бросил несколько слов на корейском.
Что там говорил Сематимба о новичках в службе? Сплошная показуха, а кишка тонковата? Новая корпорация с Луны. Астеры на грунте. Коррупция.
Название. Как же она называлась? МДМ. «Мясо-для-Машины». Один из копов, опустив пушку, снял шлем и принялся ожесточенно чесать себе за ухом. У него была буйная черная шевелюра, татуировка на шее и шрам от нижнего века до подбородка.
Миллер его вспомнил. Полтора года назад арестовывал за нападение и рэкет. Да и снаряжение — доспехи, дубинки, оружие — выглядело мучительно знакомым. Доуз ошибался — Миллер все-таки нашел пропавшее снаряжение.
Как бы там ни было, это случилось задолго до того, как «Кентербери» принял SOS со «Скопули». Задолго до исчезновения Джули. Значит, в план входило внедрить банду гангстеров с Цереры в охрану Эроса и вооружить их для контроля толпы. Третья стадия…
«А, — подумал он, — вот, значит, как. Ничего хорошего».
Миллер начал уклоняться в сторону, стараясь незаметно оставить побольше тел между собой и переодетым в полицейского стрелком.
— Все на уровень казино, — орал один из гангстеров. — Оттуда мы отведем вас в убежище, но прежде всем собраться на уровне казино.
Холден и его люди не замечали никаких странностей. Они переговаривались, прикидывая, как пробраться на свой корабль и что делать, когда доберутся, рассуждали, кто мог атаковать станцию и куда могли отправить изуродованный, зараженный труп Джули. Миллер подавил желание прервать их. Надо было сохранить спокойствие, успеть все продумать. Нельзя привлекать внимание. Он ждал подходящего момента.
Коридор сворачивал и расширился. Давление тел немного ослабло. Миллер выждал, пока они попадут в мертвую зону, где никто из подставных охранников не сможет увидеть их лиц, и взял Холдена за локоть.
— Не ходите туда, — сказал он.
