Мечты и кошмары сбываются
Утром во вторник Эмили почесала спину, одетая в клетчатое платье, которое она взяла у Ханны, мечатя лишь о том, чтобы на ней сейчас были брюки.
Рядом с ней были Ханна, наряженная в красное платье в стиле ретро, и Спенсер, одетая в элегантный, модный костюм в тонкую полоску.
Ария была одета в одно из ее обычных многслойных нарядов — черное платье-пузырь с коротким рукавом поверх зеленой теплой рубашки с толстыми белыми связанными из толстой нити колготками и шикарными ботинками, которые, как она сказала, купила в Испании.
Они все стояли снаружи в холодном утреннем воздухе на пустом участке земли рядом со зданием суда, подальше от шквала СМИ на ступенях у парадного входа.
— Мы готовы? — спросила Спенсер, оглядывая всех.
— Готовы, — проскандировала Эмили одновременно с остальными.
Медленно, Спенсер протянула широкий здоровенный мусорный мешок, и девочки покилали вещи, одну за одной.
Ария бросила куклу, Злую Белую Снежную Королеву, поцеловав её выше глаз.
Ханна бросила скомканный листок бумаги, что говорило, Пожалейте меня.
Спенсер выбросила фото Эли и Йена.
Они по очереди смотрели на те вещи, что Э посылал им.
по их первому инстинкту они хотели сжечь это, но Вилдену это нужно было, как доказательство.
Когда настала очередь Эмили, она посмотрела на последнюю вещь в ее руках.
Это было письмо, которое она написала Эли чуть позже после поцеля в домике на дереве, незадолго до её смерти.
В нём Эмили призналась в своей бесконечной любви Эли, выплеснув на бумагу все эмоции, которые только существовали в её душе.
Э написал слова на обороте:
"Подумал, что ты хочешь его вернуть.
Люблю, Э."
"Я бы хотела сохранить его", — мягко сказала Эмили, сворачивая конверт.
Другие кивнули.
Эмили не была уверенна, что они знают об этом письме, но она думала, что догадываются.
Она тяжело и измученно вздохнула.
Всё это время внутри неё теплился маленький огонёк надежды.
В глубине души она надеялась, что Э — это Эли, что Эли не умерла.
Она знала, что не была рациональной. Знала, что тело Эли было найдено на заднем дворе Ди Лаурентисов вместе с уникальным кольцом на пальце с инициалами Эли.
Эмили знала, что должна отпустить Эли… Но когда она коснулась своей любовной записки, Эмили не захотела отпускать Эли.
— Мы должны войти.
Спенсер забросила мешок в свой мерседес и Эмили последовала за ней и остальными в здание суда через боковые двери.
Как только они вошли в отделанный деревянными панелями зал суда с высоким потолком, желудок Эмили сжался.
Тут собрался весь Розвуд — ее ровесники и преподаватели, ее тренер по плаванью, Дженна Кавано и ее родители, все старые подруги Эли по хоккейной команде — и все они пялились.
Единственной, кого Эмили не увидела тотчас же, была Майя.
На самом деле она ни слова не слышала от Майи с вечеринки у Ханны в ночь пятницы.
Эмили опустила голову вниз, когда Уилден отделился от группы полицейских и отвел их к пустой скамье.
Воздух был спертым от напряжения, пахло дорогими одеколонами и духами.
Через несколько минут дверь со стуком захлопнулась.
Затем комната погрузилась в мертвую тишину, поскольку помощники шерифа повели Йена по проходу в центр.
Эмили сжала руку Арии.
Ханна обвила рукой Спенсер.
Йен был одет в оранжевую тюремную робу.
Его волосы были растрепаны, а под глазами залегли громадные фиолетовые круги.
Йен подошел к скамье.
Судья, строгий, лысеющий человек с гигантским перстнем, обратился к нему:
— Мистер Томас, вы хотите сделать заявление?
— Не виновен, — тонким голосом произнес Йен.
По толпе пронесся шепоток.
Эмили прикусила щеку изнутри.
Стоило ей закрыть глаза и ужасные видения возникали снова — на этот раз с новым убийцей, убийцей, который обрел определение: Йен.
Эмили вспомнила, как видела Йена прошлым летом, когда была гостьей Спенсер в загородном клубе Розвуда, где Йен был спасателем.
Он сидел на верхушке спасательной вышки и вертел свисток, как будто на все в мире ему было наплевать.
Судья наклонился со своего высокого помоста и уставился на Йена.
— Учитывая серьезность этого преступления и высокую вероятность, что вы попытаетесь скрыться от правосудия, вы останетесь в тюрьме до заседания суда, мистер Томас.
— Он стукнул молотком, а затем сложил руки.
Голова Йена склонилась вниз, и его адвокат ободряюще похлопал его по плечу.
В течение нескольких секунд он ушел оттуда, с закованными руками.
Все было кончено.
Все жители Розвуда встали со своих мест и собрались уходить.
Эмили увидела семью, сидящую впереди, которую раньше не заметила.
Их заслоняли судебные приставы и журналисты с камерами.
Она узнала короткую стрижку миссис ДиЛаурентис и привлекательную фигуру уверенного человека в возрасте мистера ДиЛаурентиса.
Рядом с ними стоял Джейсон ДиЛаурентис, одетый в новый черный костюм и темный галстук в клетку.
Коль скоро семья объединилась, они все выглядели невероятно свободными… и, может быть, в какой-то степени еще и раскаивающимися.
Эмили подумала о том, что Джейсон сказал в новостях: "Я не слишком много общаюсь со своей семьей. Они так испорчены."
Может, они все испытывают вину за то, что так долго не общались.
Или, может быть, Эмили так только кажется.
Каждый задержался у здания суда.
Погода не имела ничего общего с тем чистым, безоблачным осенним днем неделей ранее, когда установили мемориал Эли.
Сегодня, небо было размыто с темными облаками, что делает весь мир скучным и более мрачным.
Эмили почувствовал руку на своей руке.
Спенсер обняла Эмили за плечи.
"Все кончено", прошептала Спенсер.
"Я знаю," сказала Эмили, обнимая ее в ответ.
Другие девушки присоединились к объятиям.
Краем глаза, Эмили видела вспышки фотоаппарата.
Она уже представила себе заголовок газеты: друзья Элисон обезумели от горя, но обрели покой.
В тот момент ее взгляд поймал черный линкольн холостого хода возле обочины.
Шофер сидел в пассажирском сиденье, ожидая.
С едва слышным звуком окно задней двери приоткрылось, и Эмили увидела пару глаз, смотрящих на неё.
Рот Эмили открылся.
Такие голубые глаза она видела лишь однажды в своей жизни.
"Девчонки", — прошептала она, сильно сжав локоть Спенсер.
Подруги разорвали свои объятия.
"Что?" спросила заинтересовано Спенсер.
Эмили показала на машину.
Окно уже было закрыто, а шофёр завёл машину.
"Могу поклясться, я только что видела…" — пробормотала она, но осеклась.
Они бы подумали, что она сошла с ума — придумывает, что Эли до сих пор жива, пытаясь справиться с её смертью.
Эмили глубоко вздохнула и выпрямилась.
"Неважно", — сказала она.
Девочки пошли к своим семьям в разные стороны, обещая друг другу позвонить.
Но Эмили осталась стоять на месте, её сердце колотилось. Она смотрела как машина отъехала от тротуара.
Она смотрела как машина едет вниз по улице, повернула направо на светофоре и исчезла из поля зрения.
Казалось, что кровь застыла в её жилах.
"Это не могла быть она", — сказала она сама себе.
Или могла?
