Они вернулись в залы корабля, светившиеся уже не так ярко. Будущее преследовало их. Альфарий и Омегон молчали. Бледный, раздавленный Сонека нес на руках труп Шира. Астартес ждали их. Их болтеры все еще были нацелены на перешептывающихся членов Кабала.

— Милорд, — начал Пек. — Как все прошло?

Альфарий поднял руку, призывая к тишине. Он посмотрел на своего близнеца, и они долго смотрели друг другу в глаза. Сонека положил тело Шира на палубу. Рахсана обняла его.

— Пето! Твое лицо! — прошептала она. — Что там было? Что ты видел?

Пето покачал головой. Он не мог говорить.

— Он видел Прозрение, — ответил за него Джон Грамматикус. — Это ужасно, не так ли, Пето? Ужасно, и в то же время прекрасно.

— Прекрасно? — вспыхнул Пето, отстраняя Рахсану. — Как ты можешь так говорить?

— Потому что тот ужас дает шанс, — ответил Джон Грамматикус. — Один простой шанс спасти, защитить. — Сонека посмотрел на него. — Шанс всего один.

Гетман не ответил.

Слау Дха вышел вперед и остановился перед Альфарием. Астартес проводили его оружием, но он проигнорировал угрозу.

— Итак? — произнес он с сильным акцентом на низком готике. — Каков ваш ответ, мон-ки? Найдете ли вы в себе силы принять решение, или вы так же слабы и корыстны, как весь ваш паразитический вид?

Альфарий пристально посмотрел на автарха.

— Я поддерживаю Императора, — сказал он ему. — Во всех отношениях я лоялен ему, и я не могу разорвать эту связь. Он обладает величайшими амбициями и самыми благородными намерениями, но в одном я абсолютно уверен: он будет твердо противостоять воцарению Хаоса. Он всегда знал правду о нем. Искоренение Изначального Уничтожителя — его самое большое желание. С этого момента все, что я буду делать, автарх, я делаю во имя Императора.

Слау Дха кивнул, повернулся и ушел.

— Лорд Наматжира продолжает изводить нас своими запросами, — сказал Герцог. — Он становится все более надоедливым и настаивает на том, чтобы вы немедленно ответили ему и доложили о своем местоположении.

— В самом деле? — спросил Альфарий.

Герцог кивнул.

— Он начинает бросаться плохо завуалированными угрозами, мой повелитель, и обвинениями в измене или чем-то вроде. Я думаю, что следует что-нибудь ему ответить, прежде чем он потеряет терпение и предпримет прискорбные действия.

— Мы дадим ответ, — сказал Омегон. Альфарий взглянул на близнеца. — Если мы хотим выполнить поставленную перед нами задачу, мы должны вести себя лояльно. Мы не можем допустить, чтобы наши планы раскрылись слишком рано и помешали исполнить наше обязательство. Тайна всегда была нашим самым мощным оружием.

— Согласен. — Альфарий склонил голову и на мгновение задумался.

— Итак? — вопросительно взглянул на него Омегон.

— Сделай это, — ответил Альфарий.

— Все еще нет ответа ни от примарха, ни от кого-либо из его офицеров, милорд, — произнес голос из вокса. — Его баржа игнорирует наши запросы.

Наматжира кивнул. На мостике «Бламиреса» становилось тише, в воздухе чувствовалась напряженность.

— Повторить запрос, — приказал Наматжира.

— Да, лорд-командир, — ответил голос.

Лорд-командир повернулся к Ван Аунгеру:

— Я собираюсь отправиться в свои покои, чтобы составить донесение относительно действий Легиона Альфа. Если мы не получим удовлетворительного ответа до того момента, как я его составлю, вы пошлете его непосредственно на Терру.

— Да, мой лорд, — ответил Ван Аунгер.

— Теперь отправьте последний запрос с предупреждением о наших планах и, если он останется без ответа, начинайте орбитальную бомбардировку зоны.

— Сэр, я… — начал Ван Аунгер.

— Заткнитесь и слушайте, Ван Аунгер, — прорычал Наматжира. — Ковровая бомбардировка поверхности! Более того, вы расставите тяжелые крейсеры для нанесения удара по боевой барже Астартес.

Ван Аунгер с тревогой покачал головой.

— Они Астартес, милорд. Вы предлагаете сражаться с нашими собственными силами?

— Лорд-командир не думает, что они искуснее вас, магистр флота, — сказал Динас Чайн.

Наматжира развернулся, чтобы покинуть мостик, но доклад офицера станции слежения остановил его.

— Сэр, боевая баржа Астартес только что снялась с высокого якоря.

— Что?! — крикнул Ван Аунгер, подбегая к станции. — Покажите!

— Она приближается, — затараторил офицер связи. — Она направляется к позициям флота.

— Двуличные ублюдки! — закричал Наматжира.

— Это вектор нападения! — закричал Ван Аунгер. — Активировать щиты! Батареи к бою!

— Боевая баржа открыла огонь! — прокричал один из офицеров. — «Кантиум» получил прямое попадание, «Солнечный ветер» тоже, он теряет атмосферу!

— Ответить огнем! — приказал Ван Аунгер. — Всем судам сосредоточить огонь на «Бете»!

— Несущий крейсер «Лорен» уничтожен, сэр. «Танкреди» и «Лаудон» докладывают о повреждениях.

— Это всего лишь одно судно! — крикнул Наматжира.

— Это боевая баржа Астартес, кретин! — Ван Аунгер плюнул ему под ноги. — Она пройдет через наши позиции, как раскаленный нож!

Палуба задрожала, поскольку «Бламирес» ответил огнем бортовых батарей.

— Цель получила восемь прямых попаданий! — крикнул главный комендор.

— Да! — закричал Наматжира, сжав кулак.

— «Бета» не замедляется, — произнес офицер слежения. — Кажется, она не ослаблена.

Пронзительно завыла сирена.

— Телепортационные сигнатуры! — взвыл офицер слежения.

— Телепортационные вспышки по всем участкам. Нас берут на абордаж!

Внутренние люки взорвались пламенем и разлетающимися кусками металла. Болтерные очереди, вылетающие из задымленного коридора, выкосили персонал мостика. Астартес неуклонно шагали сквозь огонь, их фиолетовая броня тускло блестела.

— Ответный огонь! Ответный огонь! — закричал генерал Дев, держа в руке меч и пытаясь сплотить вокруг себя два взвода охраны. — Открывайте огонь!

Солдаты смогли произвести несколько ответных выстрелов, но Деву показалось, что он видит фиолетовые фигуры сзади, в то время как болтерные очереди из коридора разорвали двоих солдат, стоящих рядом с ним. Забрызганный их кровью, Дев попытался удержать своих людей.

— Держать строй! — вопил он, активируя связь. — Оборона палуб восемь и девять! Тяжелое оружие! Мы нуждаемся в тяжелом оружии!

Они отступали вдоль стены в зал собраний. Преследующие их болтерные очереди прошили еще троих.

— Встать! Встать! Встать! — вопил Дев. — Ну же! Держите этот чертов люк! Отбросьте их!

Палуба задрожала от серии громких взрывов где-то внизу.

— Дай мне эту чертову ракетницу! — крикнул Дев, отбрасывая меч и выхватывая тяжелое оружие у одного из Аутремаров.

Он начал лупить разрывными снарядами по коридору, из которого они еле выбрались.

Свет мигнул в зале собраний. Снаряды взрывались, создавая кривые смерчи дыма.

За спиной Дева материализовались шестеро Астартес.

Генерал и его люди погибли через мгновение.

— Что-то происходит, — сказал Тче. — Что-то плохое.

Хонен My пристально посмотрела на небо. Яркие вспышки и искры в облачном покрове не были молниями. Это был орбитальный огонь. Флот сражался.

— Я не могу связаться с транспортом и флагманом, — сообщил связист Джокеров.

— Продолжай попытки, — сказала она.

— Что это? — спросил Тче. — Что там происходит?

— Я не знаю, — ответила My.

Внезапно все вздрогнули. Боль пронзила уксора и ее помощниц. Гигантский медный диск с медленно поворачивающимся, переливающимся краем поднялся над Дрожащими Холмами и скрылся в небе, исчезнув за низкими облаками. My села на плоскую каменную плиту. Начался холодный дождь. Она уже могла почувствовать изменения в воздухе. Какие бы искусственные условия ни были созданы в этой зоне, в них уже не было необходимости. Хонен My понятия не имела, займет ли этот процесс минуты, дни или недели, но родная атмосфера Гидры Терциус 42 в конце концов восстановит равновесие.

Хонен My чувствовала, что никто за ними не вернется. Джокеры и все прочие подразделения, десантированные на поверхность, будут находиться здесь, когда Гидра Терциус 42 уничтожит их.

Затем их останки будут развеяны по одиноким скалам.