Самое главное сейчас было — успокоиться. Ничто так не выдает человека, никакие приметы и никакие ориентировки, как его внутренняя паника. Люди — животные стайные и сразу чувствуют эту слабину. Они не лают на дрожащего изнутри как глупые собаки, но сразу присматриваются к нему внимательнее. Кто с опасением, а кто и с агрессией. Просто потому, что увидели слабака. По своим габаритам Лебедев, конечно, на слабака не тянул, и хулиганов бояться не стоило, но любой патрульный сразу увидит, что с ним что-то не так. И если человек ответственный, то сразу же решит проверить, кто это такой… Да и черт с ним, с патрульным. Страхом и внутренней паникой можно загнать самого себя гораздо раньше, чем это сделают преследователи. Макс вспомнил, как его первый тренер по лапте, их, совсем еще школьников, выставил на матч против опытной команды. Сказать, что это был полный разгром — значит, не сказать ничего. Макс до сих пор помнил, как они, выстроившись на награждение другой команды, рыдали. А тренер просто учил их проигрывать. И за эту науку Макс был ему благодарен до сих пор. Без нее никак не выучить науки побеждать. После того матча кто-то заныл: «Ну, естественно, вы выставили нас против таких монстров…» И тренер резко обернулся, словно легавая, учуявшая добычу: «Монстров? А кто вам сказал, что они монстры? Вы сами так решили, потому и проиграли!» Затем он зло прошелся несколько раз по раздевалке и велел всем сесть. «Я служил когда-то на флоте, — начал он, — видел такую историю. Как-то в Шотландию пришел пароход-холодильник. После разгрузки, одного из матросов случайно заперли в трюме. Как он там ни стучал в двери и стены, так его никто и не услышал. Пароход спокойно отправился в Испанию. В принципе, особых неудобств не было: в трюме полно и еды, и воды… Но вот одна проблема: это был холодильник. Глубокая заморозка. А матрос зашел с палубы. В тельняшке и брючках. Можно, конечно, разгонять себе кровь физическими нагрузками. Но не месяц пути. Этого не выдержит никто. Парень нашел какую-то железяку и стал вести на стене холодильника дневник. Он выцарапывал день за днем, как сначала теряют подвижность его пальцы. Затем, как немеет лицо. Потом у него отнялись от холода ноги. Вскоре начались обморожения… И он понял, что уже через считаные часы станет просто глыбой льда. Он фиксировал все это, чтобы хоть кто-то прочитал, узнал о последних минутах его жизни. Наконец, через месяц корабль причалил, в трюме был обнаружен труп. И его дневник на стенах. Это был сильный документ. Но вот только одна проблема: в трюме было плюс девятнадцать. На обратном пути холодильник не включали». «А почему же он замерз?» — спросил кто-то из ребят после короткого молчания. «А потому что он испугался и проиграл, еще не начав игру» — усмехнулся тренер. Потом еще долго у них в команде говорили, когда был повод решить, что они проиграют: «Холодильник!» И команда выигрывала. Все, что дает нам возможность проиграть и выиграть — внутри нас. В жизни идет соревнование не физических возможностей, а силы духа. Макс это знал слишком хорошо. Он прошептал себе: «Холодильник!» и оглянулся по сторонам.

Какая-то маленькая улочка, на противоположной стороне чугунная ограда парка. Скорее всего, это был парк Летчиков. Когда-то Макс здесь бывал, много лет назад. Ему запомнился вытянувшийся длинной кишкой между двух улиц запущенный парк, и как через заросли переговаривались гудки автомобилей. Аккуратные зеленые скамеечки под сенью каких-то разлапистых кустов, посыпанные песком дорожки с пробегающими по ним с легким жужжанием роботами-уборщиками, бедненький выбор напитков и мороженого в автоматических буфетах… Типичный заброшенный парк. Но именно в таких парках, тихих и заросших, и была своя неповторимая прелесть. Здесь можно было посидеть, отдохнуть, набраться сил и спокойствия. Если кто-то и появится, то будет виден издалека, да и отступать можно в любую сторону. Макс поискал взглядом вход, но вместо этого увидел маленькое симпатичное кафе, буквально в десяти метрах от подворотни, из которой он вышел. Аляповатая вывеска «Кавказская кухня», сбитые кафельные ступеньки в полуподвал, скрипучая дверь… Такие кафе оставались еще, когда он был маленький, но с наступлением эпохи унификации их становилось все меньше и меньше. Кафе со своим лицом. Не всегда это лицо было приятным, не всегда симпатичным, но ценить его стоило хотя бы за индивидуальность. Внутри все также было без претензий: простенькие деревянные столики с застиранными скатертями поверх клеенок, черные стулья со старомодными высокими спинками, на экране над стойкой не слишком талантливые актеры пытались пародировать жизнь в очередном сериале… Прямо посередине кафе, на стуле восседал старик с тростью в одной руке и пультом в другой. Услышав, что скрипнула дверь, он поднялся:

— Здравствуйте! Заходите, присаживайтесь… Что бы вы хотели?

Макс мысленно подсчитал количество денег, взятых в магазине, и смутился:

— А нельзя ли глянуть меню?

— Зачем вам меню, молодой человек, — удивился старик, — я и так вам все расскажу.

Старик был не слишком похож на владельца точки общепита. Скорее он походил на какого-нибудь профессора или академика: тонкое лицо, аккуратно зачесанные назад седые волосы, очки в серебряной оправе. Говорил он с легким кавказским акцентом:

— На первое могу предложить харчо. Больше, к сожалению, ничего нет. На второе: чахохбили или долма. Есть пхали, лобио… Так что вам принести?

— Я бы хотел немного сориентироваться по ценам, — смущенно выдавил из себя Макс.

— О цены… Цены у нас вполне умеренные. Какую сумму вы бы желали сегодня потратить?

Макс сунул руку в карман и извлек несколько смятых купюр.

Старик посмотрел на деньги, потом поднял глаза на Макса:

— Ну для моего кафе вы располагаете вполне подходящей суммой. Но, похоже, вы испытываете некоторые трудности с наличностью?

— Примерно так, — кивнул Макс.

— Тогда давайте я покормлю вас в долг.

— Я не уверен, что…

— Ну как не уверены. Вы же один раз ко мне зашли, значит зайдете и в другой раз. Тогда и расплатитесь. Эй, Галя, — старик щелкнул пальцами показавшейся из дверей кухни невысокой смуглой девушке, — принеси-ка молодому человеку хороший обед. И, пожалуй, прихвати вина. Вы же пьете вино?

Макс пожал плечами:

— В принципе, пью.

— Кавказская кухня, знаете ли, изначально предполагает, что блюда должны запиваться вином. Если вы не будете этого делать, то не сможете ощутить всю ее прелесть.

— Согласен, — кивнул Макс.

Девушка Галя принесла ему дымящееся харчо. Суп оказался великолепен. Не хуже были и чахохбили с лобио. Макс отодвинул от себя пустые тарелки, кивнул:

— Передайте благодарность вашему повару. Все потрясающе вкусно!

Старик, все это время осторожно за ним следивший, расплылся в улыбке:

— Повар с удовольствием принимает вашу благодарность!

— Так это вы готовили? — удивился Макс.

— Да. Ваш покорный слуга…

— Никогда бы не подумал…

— Это почему?

— Не обижайтесь… Но просто вы не похожи на повара…

— А на кого же я похож?

— Ну не знаю… Скорее на профессора какого-нибудь…

— Ну что же, вы угадали, — старик надтреснуто рассмеялся. — Я и в самом деле в прошлой жизни был профессором. Преподавал медицину в университете, имел практику, но всегда мечтал готовить. Иметь, знаете ли, какое-нибудь маленькое кафе где-нибудь на горной дороге, угощать в нем проезжающих водителей, туристов… Потом, в один прекрасный день, понял, что мечты необходимо исполнять. И открыл кафе. Правда, не на горной дороге, как мечталось, а здесь. Но я не расстраиваюсь. Здесь тоже неплохо.

— Угу, — кивнул Макс, — это да. Мечты необходимо исполнять. Мы часто забываем, что жизнь у нас одна. Давайте я все-таки с вами расплачусь…

— Не разочаровывайте меня, молодой человек. Я же сказал вам: отдадите деньги в следующий раз.

Макс встал, тепло попрощался со стариком и с его помощницей Галей.

— Заходите к нам еще, — кивнула ему Галя. Глаза ее были пустыми, и она убирала со стола грязные тарелки какими-то устало-механистичными движениями. Интересно, а у нее есть какая-нибудь мечта? Все-таки, чтобы воплотить мечту, надо иметь некоторое количество денег. Величиной, хотя бы, с профессорские накопления.

Максу захотелось попросить коннектор и набрать номер Кима, выяснить, что же произошло после того, как он исчез. Но в последний момент решил не рисковать. Вполне возможно, что кимовский номер уже стоит на прослушке. Макс еще раз кивнул бывшему профессору, вышел на пустую улицу. Мимо пронесся электробус с включенными огнями. С перекрестка раздались хлопки: это отсоединяли заправочные шланги от камер высокого давления машин на сжатом воздухе. Мимо Макса пронеслась одна из них, тоненько свистя выходящим газом. Уже начинало темнеть. Куда податься человеку в своем городе, если его преследуют и если наступает ночь? Путь домой заказан. Хотя Максу очень хотелось хотя бы подойти к собственному дому, глянуть на светящиеся окна квартиры, и, хотя бы так, убедиться, что с Милой, возможно, все в порядке, он решил этого не делать. За домом, скорее всего, установлено наблюдение, так глупо попасться было бы обидно. Попробовать пойти к Киму? Тоже не вариант. За ним вполне могут наблюдать… Неужели придется ночевать в парке? Макс оглянулся по сторонам, убедился, что его никто не видит, за пару прыжков пересек дорогу и быстро перемахнул чугунную ограду. Парк как парк: трава, кусты, пластиковые скамейки, светящиеся диоды автоматических урн… Макс немного прошелся, с удовольствием ощущая под подошвами скрип песка, опустился на одну из скамеек. За те годы, что он здесь не был, ничего не изменилось. Мимо прошла обнявшаяся парочка, повеяло тонким ароматом женских духов. Где-то раздавались жесткие удары ладоней по мячу и крики «Есть! Мы сделали это!» Напротив, в траве, возилась такса.

— Мухтар, сюда, к ноге, — закричал из-за кустов хозяин в светлой панамке. Такса встрепенулась и устремилась на зов.

Над головой Макса раздалось пронзительное жужжание, и на уровне его глаз завис электронный хостес:

— Добро пожаловать в парк! Хотите что-нибудь съесть? Выпить? Заняться спортом?

— Нет, — помотал головой Лебедев, — хочу, чтобы меня не беспокоили.

— Тогда рекомендую вам дорожку, на которой вы находитесь, — зажужжал хостес приятным электрическим голосом. — Она довольно тихая. Вас здесь никто не побеспокоит. Удачного отдыха!

Моторчик взвыл, хостес стремительно рванул вверх, мигнув Максу на прощание бортовыми огнями.

«Вряд ли пока стоит обустраиваться на ночлег, — решил Макс, — слишком много людей. Чуть попозже и люди разойдутся, и эта электронная сволочь уйдет на зарядку». Во сколько же это произойдет? В десять? В одиннадцать? Или еще позже? Сейчас, наверное, было около восьми, сидеть на скамейке еще три часа вряд ли имело смысл. Макс встал и пошел по газону, вслед за таксой. Обогнул немного удивленного собачника в панамке и даже слегка покачал ему головой, словно сказав: «Такое, говорите, можно только собакам?» Направление он выбрал верно — через несколько минут оказался на проспекте Дружбы. Впрыгнул в первый подошедший электробус. Модель была старая, свет от конденсаторов в салоне напоминал своей бесцеремонностью времена детства. Сейчас свет сделали более добрым, что ли, немного притушенным и естественным. Но в этом старом свете была своя прелесть: он напоминал юность, поздние возвращения с тренировок, приятную усталость в молодом теле, у которого тогда еще было все впереди. А сейчас? Макс грустно ухмыльнулся. Здесь даже стояла автоматическая касса. Их уже почти нигде не осталось: платить коннектором, деньги с которого снимались автоматически, как только ты входил в дверь, было, конечно, удобнее. Но вот подумал ли кто-нибудь о тех людях, что могут забыть коннектор дома? Макс почувствовал, что его паника теперь сменяется гневом. Бессмысленным, обращенным на какой-то пустяк. Он вздохнул поглубже, попытался успокоиться. Ведь платить, в принципе, можно было еще и по удостоверению личности, так что эта проблема была решена. Не стоит психовать. Все дело в том, что у него просто не было при себе коннектора. Стоит этой вещице, которая так постоянно достает нас, исчезнуть, так сразу чувствуешь себя как без рук… Где, интересно, его коннектор сейчас? Вряд ли уехал слишком далеко. Скорее всего, лежит сейчас, препарированный, на столе в НСБ. Что можно из него извлечь? Звонки и сообщения за последние несколько лет, телефоны всех друзей и знакомых… Что можно понять по этим данным про Макса? Пожалуй, вряд ли что-то новое. Бывший спортсмен, ныне образцовый полицейский. Любитель девушек, но вот уже почти год, со времени знакомства с Милой, не совершивший ни одного «левого» звонка. Несколько друзей, которым он регулярно звонит, коллеги, несколько сотен случайных номеров… Магазин, мастерская по ремонту компов, какие-то пострадавшие… Да, пожалуй, и все. Из сообщений тоже не особо много вынешь: «Извини, проспал», «Буду в кафе в 18:00» и всякая подобная бессмыслица. Но, как бы то ни было, круг его общения обрисовывается предельно четко. Но вдруг Макс понял одну вещь, которая его очень порадовала. Он даже немного подпрыгнул на жестком сиденье электробуса. Славик пару месяцев назад утопил трубку, катаясь на катере. Купив новую, не стал восстанавливать старый номер, а разорился на «золотой», с кучей нулей, говоря, что так проще общаться с клиентами. Макс, вбивая его новый номер, старый удалил, отправив в небытие заодно «всю цепочку» звонков и сообщений. Со Славиком они в последнее время созванивались не очень часто, так что в трубке сохранилось всего два звонка: когда он просил того одолжить хорошую камеру и когда ее отдавал… То есть, черт возьми, всего один звонок, камера до сих пор лежит у Макса дома. Сегодня утром, словно кто-то толкнул Макса под руку, и он набрал номер Славика не с коннектора, и с бортового компьютера полицейской машины. Так что второй звонок — это поздравления от Славика. А учитывая, что перед свадьбой вызовов — входящих и исходящих — было сделано достаточно, то, похоже, можно рискнуть и переночевать в эту ночь в нормальной постели. А заодно поговорить со Славиком, может, он что-нибудь подскажет. А также появится возможность посмотреть диск.

Макс оглянулся. Удивительно, но ехал он, похоже, в нужную сторону. Это он хорошо угадал. Пройти будет надо совсем немного. Правда, придется немного поплутать. Нужно пройти по тем отрезкам улиц, где нет городских камер слежения. Уж что-что, а их расположение Лебедев знал отлично. Через три остановки Макс резко выскочил через закрывающиеся двери. Хотелось проверить, нет ли за ним хвоста. Глупость, конечно, но все-таки. Естественно, никто из полупустого автобуса догонять его не бросился. Лебедев прошел небольшим сквериком, через полчаса вышел к дому Славика. Поднял голову, нашел нужные окна. В комнате с балконом горел свет. Макс пару раз обошел вокруг дома, но подниматься было все-таки страшно. Не понятно, насколько серьезно за него взялись. Собственно, за несколько часов, что прошли со времени его побега из отделения, вполне уже можно было опросить довольно много его приятелей и выяснить, с кем он общается, а с кем — дружит… И тогда у Славика точно засада. Но, с другой стороны, вряд ли они будут поднимать шум, опрашивая его знакомых. Во всяком случае, пока. История непонятная даже для самого Макса. Скорее всего, идет какая-то внутренняя НСБшная игра, и вряд ли они захотят включать в ее круг слишком много людей.

Из темноты вынырнула симпатичная девушка в серебристом платье. Видимо, она спешила домой, и Макс осторожно, чтобы не испугать, преградил ей путь.

— Извините…

Девушка остановилась, но, похоже, что плечистая фигура бывшего спортсмена ни капли ее не испугала:

— Слушаю вас…

— Наверняка, разные молодые люди у вас не раз просили телефончик…

— Ну, — девушка с интересом посмотрела на Макса, — предположим…

— Знаете, чем я отличаюсь от них всех?

— Вы мне дадите свой?

— Нет, увы. Я тоже попрошу у вас телефончик, но не номер, а сам коннектор. Забыл свой дома, а надо сделать срочный звонок…

— Пожалуйста, — девушка протянула Максу симпатичную розовую трубку. Кажется, она выглядела немного разочарованной и обиженной.

Макса всегда удивляли люди, которые в эпоху коннекторов умудрялись помнить чьи-то номера и даже адреса ящиков электронной почты. Зачем, если все и так записано? Да и как можно, в принципе, запомнить этот лес цифр? Но, к счастью, Славик, как нарочно, обзавелся весьма удобным для запоминания номером. Лучше, пожалуй, были только у полиции и скорой помощи.

Макс глянул на светящийся в темноте экран. Вот сможет ли когда-нибудь кто-нибудь объяснить, почему во всех этих розовых трубочках стоят такие операционные системы, разобраться в которых мужчине, даже с зачатками логического мышления, практически невозможно. А уж если он имеет, не дай бог, степень по логике, то его дело и вовсе пропащее. К счастью, у Милы стояла подобная система, и Макс обнаружил необходимый ему экран относительно быстро. Выключил на трубке автоматическую передачу имени и фото, набрал номер.

— Слава, привет, — голос приятеля показался Максу немного удивленным. — У меня к тебе дело. Ты не мог бы выйти в скверик, что у тебя неподалеку?

Любой другой, наверное, сразу бы начал с кучи вопросов. Для начала «Макс, это ты?» Ну, блин, а кто? Потом «А что это у тебя за номер?» Надо объяснить это прямо сейчас? Затем: «Ой, а зачем выходить? Может, ты сам зайдешь?» Ну если просят, то, наверное надо, ведь так? Славик лишь спросил: «Прямо сейчас?»

— Угу… — промычал Макс и нажал «отбой». — Спасибо большое за эту, столь необходимую мне возможность… Хотелось бы проводить вас до дома и в самом деле попросить телефончик, уже номер… Но, увы, сегодня у меня это не получится. Может быть, когда-нибудь в следующий раз…

— Ну ничего, — сказала девушка, убирая трубку в сумочку, — надеюсь, следующий раз когда-нибудь наступит.

— Обязательно! — кивнул Макс. — Не забудьте снова включить передачу имени!

В сквер Макс не пошел, а остался на месте, наблюдая за подъездом Славика. Тот появился через пару минут, в наброшенной на плечи джинсовой куртке. Ночь была весьма теплая, как и положено ей быть в начале лета, но Славик всегда был изрядный мерзляк. Он оглянулся по сторонам, широко зевнул и отправился в сторону сквера. Макс постоял еще несколько минут в тени большого куста, и, убедившись, что из подъезда за Славиком никто не вышел, как, впрочем, и из окружающих кустов, и отправился следом. В сквере Славик, прищурившись, оглядел диспозицию, затем уселся на скамейку, и, достав коннектор, погрузился в чтение. Макс выждал еще несколько минут и направился к нему, широко улыбаясь:

— Привет! Какие люди! Что ты делаешь в сквере посредине ночи?!

— Здорово, Макс! Тебя что, жена уже из дома выгнала?

— Спасибо, что вышел. У тебя в подъезде никого не было?

— В смысле? — Славик задумался. — Нет, никого. А что, что-то случилось? Кто должен быть у меня в подъезде?

— Проблема, что этот мой сон продолжился наяву.

— Этого, как его… Мужика, что ли, убили все-таки?

— Хуже… Не, мужик-то жив, дай бог ему здоровья, но вот для меня все складывается не очень весело… Помнишь, я тебе рассказывал, что сон кончился парнем, который ударил меня электрошоком?

— Ну, — Славик кивнул и внимательно посмотрел на Макса.

— Перед тем как ударить, он сказал мне, что в отделение должны принести письмо. Я совсем про это забыл. Так вот, письмо принесли…

— Погоди, как так? Он сказал, что, дескать, завтра тебе принесут письмо?

— Нет. Он сказал, что утром этого дня, ну, то есть сегодня, мне принесли письмо. Во сне же тоже было сегодня. И я вспомнил про это письмо, вернулся в отдел, и оно там было. Но за мной погналась НСБ.

— Как погналась? — Славик даже привстал со скамейки.

— Вломились в отделение, заблокировали выход, вычисляли то ли меня, то ли это письмо своими приборами… Ну знаешь, такие… Ну, типа…

— Я понял.

— И я от них сбежал, — Макс ухмыльнулся и развел руками, словно сочувствуя агентам НСБ, столкнувшимся с неведомыми, но очень мощными силами природы.

— Хм, — Славик печально покачал головой, — почему?

— Черт его знает, — Макс опустился на скамейку рядом с другом. — Мне будто показалось, что я снова в этом сне. И вы все так еще меня убеждали, что НСБ за мной, простым полицейским, гоняться не может, ну я и… Хочется сказать, что сдурил, но не скажу: уверен, арестуй они меня, ничего хорошего бы не было. И, кстати, это как раз те же самые парни, что и во сне. Так что, считай, я просто взял себе некоторое время на размышление.

— Те же самые? Ого! — Славик потер себе лоб. — И они тебя еще не вычислили? А, ты выкинул коннектор?

— Выкинул, да. Сейчас одолжил у какой-то девушки, чтобы тебе позвонить. Что дальше делать, как думаешь?

— А что в письме?

— Вот, — Макс протянул Славику конверт. Тот зачем-то понюхал его, потом заглянул внутрь. — Только диск и все? Ты его посмотрел?

— Увы, нет. Хотел купить сканер, но мне заблокировали все счета. Я так расстроился, что даже забыл из магазина этот сканер захватить.

— Это правильно. А то они тебе еще грабеж пришьют. Сейчас-то, как я понимаю, на тебе ничего нет, не стоит упрощать им жизнь.

— Ты знаешь, Слав, — Макс хмыкнул, — в общем-то, грабеж был. Я кассу у них выгреб… Надо же мне на что-то жить…

— Ого, — Слава присвистнул, — это ты зря сделал. Но теперь-то, конечно, уже поздно каяться. Сделал — так сделал. Пошли ко мне, что ли? Ты как?

— Да, хотел тебя попросить. Неохота на улице ночевать.

Макс оглянулся по сторонам. В скверике было тихо. Где-то за кустами процокали спешащие каблучки, где-то вдалеке юношеский голос раздраженно втолковывал кому-то, чем последняя сборка «Убунты» превосходит «Виндоус 2030», где-то вдалеке раздалась музыка из проехавшей машины.

— Слав, ты не боишься? Предлагаешь переночевать преступнику…

— Глупости не говори. Я предлагаю переночевать своему другу. А уж что он там сделал… Я, в конце концов, мог этого просто не знать.

— Тогда пошли, — Макс встал со скамейки. — Только у меня будет просьба. Поднимешься к себе ты один, и если все нормально, то просто выйди на балкон. Никаких знаков подавать не надо: руками там махать, или пускать три зеленые ракеты…

— Свистка, Макс… Правильно — «три зеленых свистка».

— Да, что-то, похоже, с юмором у меня совсем стало плохо…

Слава пошел к подъезду, а Макс сделал небольшой крюк и вышел к его дому с другой стороны. Через пару минут Славик показался на балконе, немного постоял, втянул ночной воздух и снова ушел в квартиру.

Макс быстро взлетел на третий этаж. Дверь, как всегда, была открыта, и Макс ее тихо запер. В квартире он оказывался в ловушке, но, все-таки, с запертой дверью как-то надежнее. На всякий случай прислонил к двери стул: если будут открывать, то стул должен упасть.

— Ну, — крикнул из комнаты Славик, — ты где там есть, я уже заждался!

Он уже вставил диск в сканер, и экран показывал дату записи: 08.12.2089, 14:32.

— Гляди, какая дата. Зачем, интересно, сбивать в компьютере дату?

— Может, не сбивали, — Макс уселся на диван, — может, им было просто лень выставить правильную?

— Может, — хмыкнул Славик. Идея ему явно понравилась. Если бы дата в его компьютере сбилась, он бы явно заленился выставлять правильную, — включаем?

— Давай!

На экране пошли косые полоски, затем несколько раз что-то перемигнуло, и наконец появилось изображение. Камера, откуда-то с большой высоты, опускалась на землю. Внизу было необычайной красоты побережье, голубое море, белый песок. Камера шла вдоль прекрасного пейзажа, вскоре море осталось позади и на горизонте выросли горы, густо покрытые лесом, в дебрях которого прятались водопады. Недалеко от камеры пронеслась стая каких-то необычных птиц, больше похожих на персонажей мультфильма, чем на живых существ. Камера устремилась вниз и вскоре оказалась в глубоком каньоне. Между громадных коричневых камней вился узкий голубой ручеек. На секунду зависнув над ним, камера устремилась резко вверх, и уже через несколько секунд на экране замелькали белые разводы облаков, потом все и вовсе скрылось в молочном тумане, а еще через мгновение по краям экрана появилось черное небо со звездами, а земля, вернее неизвестная планета, маленькая, лежала где-то внизу, практически совсем не видная за слоем облаков. Камера повернулась, и прямо перед ней оказалась космическая станция, отражающая никелированными поверхностями солнечные лучи. Экран почернел, и сканер писком известил о конце записи.

— Ну и что это за чушь, — недовольно сказал Славик, — ты уверен, что тебе именно этот диск передали? Это шутка какая-то, что ли? Э, Макс, ты чего?

Макс прекрасно знал выражение о том, что от ужаса шевелятся волосы на голове. Но сейчас он понял, шевелятся те вовсе не от ужаса, а от каких-то вещей, которые оказываются совершенно несовместимыми с теми правилами жизни, которые ты принимал до этого.

— Эй, Макс, ты чего! Я тебе этого канала «Энимал Планет» могу сейчас…

— Славик, помнишь, я тебе рассказывал, что мне снится сон…

— Ну да! НСБ, наркоман… Ой! — Слава опустился на диван. — Это твой сон с птицами?

— Да. Он. От начала и до конца. Во всех… подробностях. Начинается и заканчивается именно там, как я его и вижу…

— И что получается?

— Я не знаю. Я шел к тебе, думая, ты подскажешь мне, что делать. Но тут я даже уж и не знаю, о чем спрашивать. Это мой сон. Он записан на диск. Все.

Слава вскочил и несколько раз энергично пересек комнату из угла в угол. Потом с размаху сел на диван и взъерошил волосы.

— Ну, Макс… Я вообще не знаю… Ты, кажется, говорил, что видел этот сон всю жизнь?

Макс кивнул.

— Ты можешь вспомнить, когда ты увидел этот сон в первый раз?

— Я сам об этом много думал, но такое, очень странное ощущение. Кажется, что видел всю жизнь, а в то же время не могу вспомнить, как я, например, реагировал на этот сон, скажем, года три назад. Но, кажется, я уже тогда его видел… А может, и не видел… Но точно я его видел, ведь я тебе о нем рассказывал. Ведь так?

— Ну да. Ты говорил, что в своем сне, ты мне рассказывал, что… Ох… Но, во всяком случае, ведь ты рассказывал его еще и психологу?

— Да, рассказывал. Но со всей этой круговертью я уже не знаю, что кому я рассказывал, а что мне просто приснилось. Ты знаешь, я вот сейчас прямо ощущаю, что у меня крыша едет. Я не знаю, где реальность, где что…

— Здесь-то точно реальность. И я реальный, — Славик рассмеялся и ткнул Макса кулаком в плечо. Довольно сильно, но смех у него вышел натужный и неискренний.

— Если здесь реальность, мне, впрочем, тоже так кажется, то каким образом мой сон мог оказаться на этом диске?

— Ну… — Пожал плечами Славик. — Значит, ты прав. У них есть какая-то машинка, которая транслирует сны. И они зачем-то транслируют сны тебе. Вот это, так сказать, пойнт, в котором мы можем быть уверены. Пока все. Подтверждение этого — то, что НСБ за тобой гоняется. И, кажется, очень не хотела, чтобы этот диск попал к тебе в руки. Теперь о минусах… Помнишь анекдот про Деда Мороза? «Теперь, когда ты меня увидел, мне придется тебя убить…» Ты, думаю, зря посмотрел этот диск. И я, похоже, тоже зря его посмотрел.

— Это все, конечно, хорошо, но какой в этом смысл? Понимаешь, нет в этом смысла — показывать мне какие-то сны.

— Хм… не знаю, — Славик вскочил и снова зашагал по комнате. Похоже, ситуация его весьма заинтересовала. — Но ведь мы признали, что это действительно происходит? Надо все обдумать!

— Ты знаешь, Слав, — Макс встал, — я, пожалуй, спать пойду. Ты не обижайся. Но я что-то… Ну, в общем, ладно… В той комнате лечь?

— Эй! — Слава был явно разочарован таким концом разговора, но потом просто махнул рукой. — Ну да, в той…

Макс не думал, что сможет сейчас уснуть. Он просто хотел побыть один. Может, попытаться хоть частично переварить все то, что на него навалилось. Но как только лег на диван, сразу же провалился в темноту и очнулся, когда в комнате уже было совершенно светло, а он так и лежал на диване в джинсах и рубашке. Спина затекла, а подложенная под голову рука ничего не чувствовала. Скривившись, словно инвалид, Макс отправился на кухню. Слава уже проснулся и сидел с чашкой кофе, пролистывая страницы интернета.

— Ты знаешь, я вот уже два часа пытаюсь найти этот твой сон в сети. Не специально же для тебя его снимали. Это, скорее всего, просто кусок из какого-нибудь фантастического фильма. Я внимательно посмотрел, компьютерная графика там отличная. Значит, бюджет у фильма хороший. И, значит, по идее, найти его просто.

— Ну нашел? — Идея показалась Максу очень логичной. Хотя внутри что-то ухмыльнулось и пробормотало, — сон этот, явно, в единственном экземпляре, и Макс, до недавних пор, был его «эксклюзивным» зрителем.

— Пока нет, — Славик тряхнул головой, — но, уверен, скоро найду.

Макс поставил в кофемашину чашку и нажал кнопку.

— Ну хорошо. А мне как быть?

— Тебе? Думаю, тебе надо переговорить с коллегами. Что там вчера дальше-то было, после того как ты убежал. Может, ничего особенного-то и не было.

— Ага, совсем ничего. Машины разбил, «Мамонта» угнал, магазин ограбил… Ну так, пустяки…

— Но тем не менее подробности нам нужны. Надо идти в разведку и брать языка. Знаешь, кого можно взять?

Аппарат выплюнул последние капли кофе. Макс, поставив кружку на стол, заглянул в планшет Славы со списком фантастических фильмов.

— Ну примерно. Ким.

— Тогда вперед. Только будь осторожен. Напрямую к нему не суйся.

Макс глянул на часы и залпом опрокинул в себя кофе.

— Да, пора.

— Давай. Я весь день дома. Если появится НСБ, то… Хм… — Славик вскочил и, подойдя к окну, снял с него какой-то разлапистый цветок в горшке. — Гляди, если НСБ появится, то я поставлю его назад на подоконник. По идее, снизу он должен быть хорошо виден!

Слава играл в шпионов самозабвенно и с охотой. Макс поморщился:

— Слава, есть ощущение, что ты фильмов про шпионов насмотрелся. Мы не в кино.

— Макс! Ты что, еще не понял? Все гораздо хуже, чем в кино!