Книга: Молотодержец
Назад: Глава восемнадцатая Скаранорак
Дальше: Глава двадцатая Защитники Империи

Глава девятнадцатая
Мечи королей

Зигмар остановился на берегу реки Авер и посмотрел на южные земли, — казалось, что они горят. От погребальных костров орков в небо поднимался вонючий черный дым, когда-то плодородные луга превратились в обугленные, запорошенные пеплом пустоши.
Орки прошли здесь беспощадной ордой, уничтожая все на своем пути.
У Зигмара в груди клокотали гнев и жажда мщения. За последнее время он постарел. Лицо избороздили морщины, под глазами залегли тени, в волосах появились первые серебристые нити.
Тело короля оставалось по-прежнему сильным, мускулы — железными, а сердце — могучим, но страдания состарили его. Все у него ныло от постоянных боев, и теперь Зигмар шел по лагерю унберогенов с туго перебинтованными ранами.
Он страшно устал и хотел только одного — лечь и уснуть. Но его воины храбро сражались, нужно было пообщаться с каждым отрядом, похвалить за храбрость и поименно назвать героев. Сражение они выиграли ранним утром. Теперь уже стемнело, но он так до сих пор и не отдохнул.
Жрицы Шалльи и священнослужители Ульрика ходили по лагерю: лечили раненых, облегчали страдания умиравших или возносили молитвы богу волков с просьбой принять почивших в горних чертогах.
После того как мастер Аларик предупредил о нашествии орков, Зигмар почти не видел родных мест. За минувшие два года он наведывался в Рейкдорф лишь дважды. Но стоило ему отмыться от орочьей крови, как тут же боевые рога опять трубили сбор, и снова он вел воинов в битву.
Гномы сдержали слово и воспрепятствовали продвижению зеленокожих дальше в земли остготов, но воинам верховного короля пришлось вернуться к себе, чтобы защищать горные владения. Время, купленное ценой жизней гномов, не пропало даром: король Адельхард собрал своих воинов и объединился с Белыми волками Альвгейра, вооруженными топорами воинами черузенов, талеутенскими всадниками и боевыми колесницами азоборнов. В большом сражении на Черной дороге Адельхард разбил орков и отбросил жалкие остатки их армии обратно в горы.
Когда Зигмар собрал войско и выступил на юго-восток, земли мерогенов и меноготов кишели орками, которые осадили королей в укрепленных каменных замках.
Свирепые зеленокожие уничтожали деревни и города, сжигая все, что не могли унести. Люди гибли тысячами. Лишь естественные для орков междоусобные стычки мешали жуткому воинству продвигаться на запад и север с большей скоростью.
В земли племени унберогенов хлынули потоки беженцев, и Зигмар приказал всем давать приют. Амбары опустели, и короли дальних земель присылали посильную помощь, чтобы облегчить участь несчастных. Настали темные, тяжелые дни. Казалось, пришел конец света. Каждый день с гор спускались все новые отряды орков, тогда как армии людей уменьшались.
Зигмар остановился у высокого обгорелого дерева на вершине небольшого холма и обвел взглядом заливные луга реки Авер, где расположились армии черузенов, эндалов, унберогенов и талеутенов. У костров отдыхали около пятидесяти тысяч воинов, они ели, пили и возносили хвалу богам за то, что не стали пищей для воронья.
К нему на холм взобрался старый и хромой целитель Крадок — когда-то с его помощью Зигмар вернулся с того света после нанесенных Герреоном ядовитых ран.
— Тебе бы отдохнуть, мой господин, — сказал Крадок. — Ты выглядишь усталым.
— Непременно, Крадок. Скоро. Обещаю.
— Ах обещаешь? Говорят, что следует остерегаться обещаний королей.
— Разве не благодарности?
— И ее тоже, — кивнул Крадок. — Итак, собираешься ли ты отдохнуть, или же мне следует тебя оглушить или напоить снотворным?
— Хорошо, хорошо. Сколько?
Уточнять смысл вопроса не было нужды.
— Утром я буду знать точно, но, чтобы удержать эти мосты, мы потеряли минимум девять тысяч.
— А раненых?
— Около тысячи, но немногим суждено пережить эту ночь, — сказал Крадок. — Редко кто выживает после того, как его рубанул топором орк.
— Как много… — прошептал Зигмар.
— Было бы больше, если бы мы не удержали мосты, — сказал Крадок, обхватив руками тщедушное старое тело. — Зеленокожие убили бы нас всех и уже двигались бы к Рейкдорфу.
— Передышка лишь временная, — сказал Зигмар. — Гномы говорят, что к востоку от перевала Черного Огня собирается еще большая армия орков, которые ждут весны, чтобы спуститься с гор и стереть нас с лица земли.
— Несомненно, что так оно и есть, только об этом мы подумаем позже. Сейчас мы живы — вот что важно. Завтрашний день сам о себе позаботится, но если ты сейчас не отдохнешь, то будешь бесполезен и людям, и зверям. Ты очень силен, мой король, но все же не бессмертен. Я слышал, что ты бился в самой гуще сражения. Вольфгарт сказал мне, что, если бы не Альвгейр, тебя бы могли убить по крайней мере дюжину раз.
— Вольфгарт не в меру болтлив, — заметил Зигмар. — Я должен сражаться. И нужно, чтобы все это видели. Не хочу показаться заносчивым, но мало кто равен мне силой, и там, где дерусь я, мои воины тоже бьются отважней.
— Думаешь, я не понимаю? — вышел из себя Крадок. — В свое время я тоже немало сражался.
— Конечно, — согласился Зигмар. — Я не то имел в виду.
Крадок мановением руки простил Зигмара и сказал:
— Знаю, что при виде рискующего жизнью короля воины бьются с удвоенной храбростью. Но ты, Зигмар, совершенно необходим, причем не только унберогенам, но вообще всем племенам людей. Только представь, что будет, если тебя убьют!
— Крадок, я не могу лишь наблюдать за сражением, — покачал головой Зигмар. — Мое сердце там, где пылает кровь и парит смерть, готовая забрать того, кто слабей.
— Я знаю это, — грустно подтвердил Крадок. — И это одна из наименее привлекательных твоих черт.

 

На юге уже собрались армии, и король Сигурд гостеприимно распахнул для союзников ворота своей столицы, где должен был произойти военный совет. Король бригундов встречал правителей племен у золоченых дверей парадного зала, и сердце Зигмара возликовало оттого, что он стал свидетелем собрания, прежде небывалого в землях людей.
В центре зала поставили большой круглый стол, в железном центре которого помещалась жаровня с углями. Зигмар, Вольфгарт и Пендраг стояли у назначенных им мест и смотрели, как прибывают правители.
Первым вошел король эндалов Марбад вместе со старшим сыном Альдредом и двумя воинами из отряда Вороновых шлемов — высоченными, в черных плащах и хороших кольчугах. Король кивнул в знак приветствия. Зигмар обратил внимание на то, что почтенный Марбад побледнел, увидев серебряную руку Пендрага.
Вслед за Марбадом явился король черузенов Алойзис — сухопарый воин с ястребиным лицом, длинными темными волосами и аккуратно подстриженной бородкой.
Потом вошли королева Фрейя и Медба. Стоявший позади Зигмара Вольфгарт при виде жены расправил плечи. Прошло уже много месяцев с тех пор, как они были вместе. Королева азоборнов лукаво улыбнулась Зигмару и провела рукой по животу, потом села за круглый стол напротив короля унберогенов.
Доложили о прибытии короля талеутенов Кругара, и он вошел в зал с двумя громадными воинами в серебристой броне. Следом появился король удозов Вольфила, в красивом килте с поясом, и хрипловатым голосом громогласно приветствовал собравшихся. Короля северного племени сопровождали два воина устрашающей наружности, со всклокоченными волосами и бородами. Воины несли на плечах огромные палаши.
Еще одним представителем северных земель явился Мирза с горы Фаушлаг в сопровождении двух облаченных в мерцающую броню воинов, и Зигмар кивнул Вечному Воителю, когда тот занял положенное ему место за круглым столом.
Следующим объявили прибытие короля тюрингов Отвина. Его сопровождала воительница Ульфдар, с которой Зигмар бился, перед тем как сразиться с Отвином. Одеяние обоих составляли лишь набедренные повязки и бронзовые гривны.
Короли меноготов и мерогенов, Марк и Генрот, прибыли вместе, и Зигмар поразился происшедшей с ними за два года перемене. Блокаду их замков сняли совсем недавно, и оба воина были страшно худы, в их глазах как будто отражались страдания их народов.
Последним явился король остготов Адельхард в сопровождении воина Гэлина Веневы, и на Зигмара восточный правитель тут же произвел самое благоприятное впечатление. Он был высок и широкоплеч и после великой победы на Черной дороге вновь обрел чувство собственного достоинства. Адельхард почтительно и благодарно кивнул Зигмару, перед тем как сесть за стол.
Когда собрались все связанные клятвой правители, Сигурд закрыл двери зала и тоже занял свое место за столом. Слуги поставили перед каждым королем серебряный кубок с ярко-красным вином.
Сигурд встал и обратился к собравшимся:
— Друзья мои, рад приветствовать вас в моем зале. Сердце наполняется радостью при виде правителей со всех концов земли, собравшихся в моих чертогах.
Король бригундов поднял кубок и провозгласил:
— Из всех вин мои воины предпочитают именно это, поскольку его подают только в ознаменование побед. После двух лет войны мы наконец одержали большую победу и отбросили орков обратно в горы. Наслаждайтесь прекрасным букетом напитка и запомните его, потому что весной нас ждет великая битва у перевала Черного Огня, и после нее мы снова отведаем этого вина.
Окончив речь, Сигурд сел, а собравшиеся короли ударили по столу кулаками. Встал Зигмар и в свою очередь поднял кубок.
— Братья-короли, — начал он.
— И королевы! — добродушно воскликнула Медба.
— И королевы, — улыбнулся Зигмар, кивнув в сторону Фрейи. — Истинно говорит король Сигурд. Свершилось великое событие — мы все собрались здесь. Мы связаны клятвами верности и дружбы. В меня вселяет надежду то, что такие храбрецы сплотились.
Зигмар отодвинул стул и направился вокруг стола с кубком в руках.
— Последние годы выдались воистину темными, фаталисты бродят по земле, терзают нас причитаниями о том, что пришел конец света. Они говорят, что боги оставили нас и теперь нам конец, но я так не считаю. Боги наделили нас многими достойными качествами. Они дали нам ум, чтобы познать эту самую силу, а также смирение, чтобы узреть нашу слабость. Разве это не дары небес? Но говорят: на богов надейся, а сам не плошай. Настоящее собрание является следующим шагом на пути к окончательной победе.
Зигмар подошел к Марбаду и положил руку ему на плечо:
— После смерти отца я побывал в разных странах и лично убедился в наших сильных сторонах. Я видел храбрость. И решимость. Мне довелось повидать воодушевление и мудрость. Все это я узрел в деяниях собравшихся здесь мужчин и женщин. Я сражался бок о бок со многими из вас и очень, очень горд, что вы мои братья по мечу.
Зигмар высоко поднял кубок и продолжал:
— Клятвы людей собрали нас вместе, а узы крови соединили еще крепче.
Правители подняли свои кубки и, все как один, выпили вино победы.

 

— Никогда! — воскликнул король талеутенов. — Передать командование моими воинами другому?! За такое малодушие боги поразят меня на месте!
— Малодушие? — возразил король Сигурд. — Разве малодушно признать то, что мы должны сражаться как один, иначе нас разгромят? Я знаю тебя, Кругар. Тебе не малодушие мешает, а гордость!
— Верно, — кивнул Кругар. — Я горжусь храбростью могучих талеутенов. И они тоже гордятся своим королем, который двадцать три года ведет их в бой. Куда денется эта гордость, если я тихо отойду в сторонку и позволю другому вести их на битву?
— Молчи, человек, гордость твоих воинов останется при них! — вскричал Вольфила. — Каждый, кто сражался с сыном Бьёрна, знает: нет позора в том, чтобы предоставить командовать ему. Кто прогнал волков-норсов, стучавшихся в ворота моего замка? Ты там был, Кругар, я знаю, и ты, Алойзис, тоже, но именно Зигмар рассеял их ряды и заставил искать спасения за морем!
— Я разделяю тревогу Кругара по поводу передачи командования, — взял слово Алойзис. — Но если каждый из нас станет сражаться сам по себе, то зеленокожие нас по одному и разобьют. Я достаточно дальновиден для того, чтобы передать черузенов под начало Зигмара.
Король унберогенов кивком поблагодарил Алойзиса за поддержку.
— Я не стану лишь наблюдать за битвой, — заявил Адельхард, выхватил из ножен меч и положил на стол. — Остварат жаждет напиться орочьей крови.
— Каждый истинный воин, — грозно высказалась Фрейя, — не станет просто смотреть на битву, где волки Ульрика ждут погибших, чтобы проводить в чертоги упокоения. Я буду сражаться рядом с Зигмаром, ибо мне ведома его сила. Если кому-то из нас суждено взять на себя командование, то этим человеком должен быть он.
— А что же бретоны и ютоны? — спросил Мирза. — Их короли не с нами?
— Марий? — фыркнул Марбад. — Это не человек, а змея. Уж лучше сражаться с норсами, чем с этим коварным подлецом. С северянами, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.
— Будь что будет, — сказал Зигмар, — но я пошлю к ютонам посла и дам королю Марию еще один шанс к нам присоединиться.
— А если он откажется? — спросил Марбад. — Что тогда? Безопасность его земель будет куплена ценой смертей наших воинов, но он не прольет по ним слез. Он будет потирать руки и думать, какие же мы дураки. У этого человека нет чести, и ему не место на земле людей.
Зигмар очень любил старого короля, но знал, что ненависть Марбада к ютонам столь велика, что смягчить ее невозможно.
— Тогда мы разберемся с Марием после. Когда покончим с орками, — сказал Зигмар.
Один за другим собравшиеся короли брали слово. Хотя каждый правитель высоко ценил Зигмара, уважал его дела и восхищался дальновидностью, собравшей их, не все были готовы передать ему командование.
Зигмар чувствовал, как постепенно теряет терпение. Одни и те же аргументы снова и снова приводили ему. И он видел, как рушится то, что он пытался построить за прошедшее десятилетие.
Наконец он встал и положил на стол тяжелый молот Гхал-мараз. Взгляды обратились на него. Король унберогенов уперся ладонями в стол и подался вперед.
— Так что же, расе людей суждено погибнуть? — тихо спросил он. — Мы так и будем препираться, как вздорные старухи, вместо того чтобы встать плечом к плечу и встретить врага с оружием в руках?
— Погибнуть? О чем ты? — не понял Сигурд.
— А как иначе это назвать? — горько спросил Зигмар, и в словах его слышалось презрение. — Орки стремятся нас уничтожить, а в наших сердцах все равно горит стремление ссориться друг с другом. Орки — грубые звери, живущие лишь затем, чтобы разрушать. Они ничего не строят, не обрабатывают землю, а только убивают. С какой стороны ни посмотри, жить они достойны меньше нашего, но все же они едины, тогда как нас разделяют гордыня и эгоизм. Меня до глубины души огорчает вот что: все, чего мы достигли, тонет в мелочных дрязгах.
Зигмар выпрямился во весь рост и поднял Гхал-мараз:
— На похоронах моего отца король Курган Железнобородый рассказал, как этот молот очутился у меня, и напомнил, что это не только оружие разрушения, но и созидания. С помощью молота кузнецы куют железо, которое делает нас сильнее, но Гхал-мараз — нечто неизмеримо большее, чем молот обычного кузнеца. Это молот короля, и с его помощью я мечтал выковать империю людей, где все смогут жить в мире. Но если мы не можем отказаться от гордыни даже тогда, когда она ведет нас к погибели, то мне здесь больше делать нечего. Я вернусь в Рейкдорф и буду биться с каждым орком, который осмелится сунуться на мои земли. Я не стану ждать помощи от вас и не приду на выручку, если вы позовете. Зеленокожие явятся и уничтожат нас. На это у них уйдет много лет, но, несомненно, они достигнут желаемого, если вы не будете воевать вместе со мной. Сражайтесь под моим командованием, подчиняйтесь, и вместе мы сможем пережить это испытание. Решайте сейчас, но помните: мы выживем, если объединимся, а порознь мы погибнем.
Зигмар снова сел и опять положил Гхал-мараз на стол перед собой. Никто из правителей не осмеливался нарушить тишины до тех пор, пока Марбад не поднялся со своего места и не встал рядом с Зигмаром. Король эндалов достал из ножен Ульфшард, выкованный дивным народом сияющий клинок, и положил его подле молота Гхал-мараз.
— Я знаю Зигмара с детства, — начал Марбад. — Мне довелось сражаться бок о бок с его отцом и с дедом, Дрегором Рыжая Грива. Они были настоящие храбрецы. Я стыжусь того, что усомнился в верности избранного им курса. И радуюсь выпавшему мне случаю биться вместе с Зигмаром. Если для этого нужно передать моих воинов под его командование, значит, так тому и быть. Сколько лет мы воевали друг с другом? Скольких сынов похоронили? Много, очень много. Пока Зигмар нас не объединил, наши силы были разрозненны. И до сих пор мы не решаемся предоставить ему командование нашими армиями?! Более я не желаю держаться особняком от моих братьев. Эндалы станут сражаться под командованием Зигмара.
Затем старый Марбад сжал плечо Зигмара и сказал:
— Бьёрн бы гордился тобой, парень.
Адельхард встал и обогнул стол, обнажая на ходу меч Остварат. Он тоже положил свой клинок подле молота и сказал:
— Жизнью мой народ обязан тебе. Как я могу не поддержать тебя?!
Следующим подошел Вольфила и тоже опустил на стол перед Зигмаром огромный палаш.
Один за другим все собравшиеся правители положили свое оружие рядом с боевым молотом Зигмара.
Последним подошел Мирза, Вечный Воитель с горы Фаушлаг. Он опустил на стол рядом с Гхал-маразом свой тяжелый молот с обернутой кожей рукоятью и бойком в форме оскалившейся волчьей морды.
— Господин Зигмар, я не король, — сказал Мирза. — Воины севера — твои по праву и по их собственному выбору. Приказывай, что нам делать!
Доверие братьев-королей почтило Зигмара.
— Возвращайтесь к себе, ибо скоро зима, — проговорил Зигмар. — Пусть воины вернутся по домам — это напомнит им, во имя чего они сражаются. Готовьтесь к войне и в первый месяц весны приходите в Рейкдорф с заточенными мечами и ожесточенными сердцами.
— А потом? — спросил Мирза.
— Потом мы будем биться с зеленокожими, — пообещал Зигмар. — Мы разобьем их на перевале Черного Огня и навеки обезопасим наши земли!
Назад: Глава восемнадцатая Скаранорак
Дальше: Глава двадцатая Защитники Империи