Глава четырнадцатая
Месть
Зарево от горящих кораблей подсвечивало облака. Бухта сейчас напоминала преисподнюю, в которую, говорят, верят норсы. Зигмар стоял на возвышавшемся над громадой океана утесе и смотрел, как внизу гибнут тысячи северян, сгоравших заживо на кораблях или уходивших на дно под тяжестью доспехов.
Он убивал их и не испытывал жалости, ибо эти люди были известны своей бесчеловечностью. В большом заливе пылали сотни кораблей, ночью стало светло, как днем, и лучники унберогенов и удозов стреляли зажженными стрелами по пытавшимся спастись кораблям.
— О борода великого Ульрика! — прошептал Пендраг. — Ты хочешь их всех погубить?
Зигмар кивнул.
— Поделом им! — прорычал король Вольфила. — Пролитая норсами кровь моего народа требует отмщения.
— Но это же… — начал Пендраг, — это просто бойня.
Зигмар ничего не сказал. Как заставить побратима понять? Норсам не было места в его мечте, и быть не могло. Северные боги взывали к кровопролитиям и грабежам, норсы были варварами, приносящими человеческие жертвы. Разве таким место в Империи Зигмара? Они никогда не примут его правления, а следовательно, их нужно уничтожить.
На фоне грозного зарева резко выделялось красиво очерченное лицо Зигмара, взгляд разноцветных глаз был твердым, словно камень. Двадцать пять лет прошло с тех пор, как он родился в разгар сражения на холме в Брокенвалше, и теперь Зигмар превратился в такого мужчину, каким лестно стать каждому.
На лбу его сияла корона короля племени унберогенов. К нему она перешла с тех пор, как на Холме воинов в золоченой гробнице упокоился его отец — король Бьёрн. На широкие могучие плечи Зигмара был накинут плащ из медвежьей шкуры.
На утесах выстроились отряды мечников и копейщиков. Удозы радостными криками приветствовали гибель норсов, но талеутены, черузены и унберогены с ужасом взирали на то, как у них на глазах гибнет целое племя.
Как только похоронили короля Бьёрна и жрец Ульрика короновал Зигмара на царство, новый король назначил сбор войск на следующую весну. Пендраг и даже Вольфгарт выступали против того, чтобы идти войной так скоро, но Зигмар стоял на своем.
— Чтобы выковать Империю, придется изрядно потрудиться, — говорил Зигмар. — С каждым днем шанс выполнить задуманное ускользает от нас. Нет, мы пойдем против норсов, как только сойдет снег.
Так и вышло. Оставив в Рейкдорфе крепкий гарнизон для защиты города, Зигмар повел три тысячи воинов на север, призвав черузенов и талеутенов Клятвой меча, данной дружественными королями его отцу. Кругар и Алойзис не хотели так скоро выполнять клятву, но, когда у их городов встали лагерем три тысячи воинов, у них не оставалось иного выбора, кроме как подчиниться.
Как и следовало ожидать, король тевтогенов Артур отказался дать воинов для участия в кампании. Поэтому армия продолжила путь на север, к осажденным землям племени удозов, страдающих от набегов разбойников-норсов.
Замок короля Вольфилы стоял на вершине скалистого мыса. Далеко внизу, под стенами твердыни, бушевали свинцовые волны северного моря. Вольфила понравился Зигмару с первого взгляда, как только выехал ему навстречу из черных ворот своей столицы. Меч у сурового здешнего короля был почти таким же большим, как у Вольфгарта, волосы цвета заходящего солнца он заплетал в косицы, носил килт в складку. Лицо воина покрывали шрамы и жутковатые татуировки.
Король племени удозов с удовольствием присоединился к войску Зигмара, и вскоре из отдаленных фортов в долинах и на холмах пришли неистовые, одетые в килты мужчины и женщины в боевой раскраске и с длинными мечами.
Как предполагал Зигмар, норсы храбро защищали свои земли, но ничего не могли поделать с восьмью тысячами воинов, которые все на своем пути разрушали и предавали огню.
Армии южан приходилось нелегко из-за непогоды: на нее обрушивались яростные бури и грозы с молниями, расцвечивавшими небеса зловещими ухмылками Темных богов, чей хохот слышался в завывающем штормовом ветре. Боевой дух воинов порой падал, но это не могло поколебать Зигмара, который всегда старался удостовериться в том, что у всех хватает еды и питья, и давал понять каждому, как он горд тем, что ведет их на битву.
Никто не сомневался в исходе кампании, поскольку норсов было втрое меньше, они голодали и страдали, глядя, как месть прежних жертв уничтожает все их богатства.
Зигмар задумал дать норсам отступить к самой северной точке береговой линии, где стояли их корабли. Хоть они и были жестокими воинами, но им тоже хотелось жить.
Когда они сели на корабли, дошла очередь до новейшего оружия Зигмара.
Огромные катапульты, установленные на прибрежных утесах, стреляли пылающими снарядами, которые по дугообразной траектории пролетали по воздуху и разбивались на палубах кораблей. Сильный ветер раздувал пламя, с утесов летели все новые горящие шары, и вскоре уже весь флот норсов пылал.
Удалось уничтожить практически полностью целое племя, причем на это ушло меньше времени, чем на сбор боевых машин.
Зигмар удовлетворенно взирал на гибель людей и кораблей. Норсы больше не угрожали его Империи, а угрызений совести он не испытывал.
Король Вольфила повернулся к Зигмару и протянул ему руку:
— Мой народ благодарен тебе, король Зигмар. Скажи, как тебя отблагодарить, чтобы не оставаться в неоплаченном долгу.
— Не нужно вознаграждений, Вольфила. Только поклянись в том, что мы будем королями-братьями и впредь ты со своими воинами будешь сражаться на моей стороне.
— Даю слово, Зигмар, — пообещал Вольфила. — Отныне удозы и унберогены станут братьями. Ежели будет нужда в наших клинках — ты только позови.
Оба короля пожали друг другу руки, и Вольфила присоединился к своим воинам, высоко воздев меч и щит. Отблески зарева окрасили его волосы в цвет крови.
— Они этого не забудут, — проговорил Вольфгарт, когда отошел король удозов. — Я говорю о тех норсах, которые остались в живых. Они вернутся, чтобы нас наказать.
— Будет день, и будет пища, — сказал Зигмар и отвернулся от кровавого действа, разворачивавшегося в заливе.
Но Пендраг схватил его за руку и посмотрел умоляющими глазами, заставляя повернуться к пылающему заливу:
— Так ты собираешься ковать Империю пламенем и смертью? Если да, то я не желаю участвовать в этом!
— Нет, не так. — Зигмар стряхнул руку побратима. — Что я, по-твоему, должен был делать с норсами? Вести с ними переговоры? Они же варвары!
— И кто же мы после этого?
— Победители, — отвечал Зигмар. — Слушая их крики, я вспоминаю тех, кто погиб от их мечей и топоров. И я рад, что мы сделали то же самое с ними. Я думаю об изнасилованных и угнанных в рабство женщинах, о принесенных в жертву на кровавых алтарях детях — и рад, что мы так поступили. Я знаю, что благодаря сегодняшнему бою выживет много людей, поэтому я счастлив, что мы сделали это. Ты понимаешь, Пендраг?
— Думаю, что да, брат мой, — сказал Пендраг и отвернулся. — И мне грустно от этого.
— Куда ты? — вопросил Зигмар.
— Не знаю, — отвечал Пендраг. — Подальше отсюда. Теперь я понял, зачем все это, но не желаю слышать вопли людей, которых мы сжигаем заживо.
Через ряды вооруженных воинов Пендраг пошел по тропинке вниз с утеса. Зигмар хотел было пойти за другом, но Вольфгарт его остановил:
— Пусть идет, Зигмар. Поверь, ему нужно побыть одному.
Зигмар кивнул и спросил:
— Хоть ты-то понимаешь, что нам ничего другого не оставалось?
— Да, — кивнул Вольфгарт. — Понимаю, но лишь потому, что сердце мое устроено иначе, чем у Пендрага. Он у нас мыслитель, и такие моменты… ну, для него словно проклятие. Не волнуйся, он придет в себя.
— Надеюсь.
— Что же теперь?
— Мы принесем жертвы Ульрику и Морру. С концом сражения наступает черед воздать должное павшим.
— Я не о том. Теперь домой?
— Нет еще, — покачал головой Зигмар. — Мне нужно уладить еще одно дело здесь, на севере. Потом вернемся в Рейкдорф.
— И что это за дело?
— Артур, — сказал Зигмар.
После разгрома норсов армия унберогенов двинулась вдоль северных отрогов гор, взяв курс на земли племени тевтогенов. Опасным было путешествие по здешним лесам, и Зигмар ощущал взгляды нечеловеческих глаз, словно из облюбованной призраками чащи за ним следила целая армия монстров.
Наконец после длительного перехода они выбрались из тенистых лесов, и Зигмар увидел гору Фаушлаг.
Даже на расстоянии ста миль удивительная гора казалась громадной и посрамляла равнинный пейзаж, вонзаясь прямо в небо. Ее вздымавшаяся громада будоражила воображение. Высоченная остроконечная вершина возносилась отдельно от горной гряды, которая тянулась восточнее. Конечно же, такое количество воинов не могло остаться не замеченным тевтогенами, и Зигмар с каждым шагом все сильнее ощущал на себе взгляды врагов.
Дорога свернула к югу, в леса уже менее дикие, и наконец они дошли до подножия великой северной твердыни.
Гора оказалась столь высока, что город на вершине не был виден с земли, зато клубы дыма сразу привлекли внимание к находящемуся у подножия замку.
По обе стороны от широких ворот из толстенного дерева, обитого темным железом и укрепленного большими болтами, возвышались башни из гладкого гранита. На стенах собралось множество воинов в доспехах. В солнечном свете вспыхивали наконечники копий, развевались на ветру бело-голубые знамена.
С вершины Фаушлага свешивались тяжелые цепи, которые направляли вбитые в камень вертикальные линии железных колец. В следующие дни Зигмар наблюдал, как между вершиной и землей курсируют закрытые транспортировочные люльки, перевозящие людей и припасы.
Вместе с Пендрагом, который держал знамя опущенным в знак желания вести переговоры, Зигмар подъехал к замку и объявил о своем намерении призвать Артура к ответу за кровь унберогенов.
Шло время, а ответа не приходило. Зигмар ждал вестей от короля Артура, и с каждым часом досада его возрастала. Наконец, на исходе третьего дня, из потайной задней двери выехал посланник и направился к армии унберогенов.
Зигмар двинулся навстречу в сопровождении Вольфгарта, Альвгейра и знаменосца Пендрага, который едва ли перекинулся с ним словом за две недели перехода от северного побережья.
Посланец был могучим воином в выкрашенных белым, словно нетронутый снег, доспехах и с рыжими, заплетенными в косы густыми волосами. На плечи воина был накинут прекрасный плащ из волчьих шкур, а молот с длинной рукоятью лежал поперек холки огромного коня высотой ладоней в семнадцать.
— Ты Зигмар? — с сильным акцентом спросил воин грубым голосом.
— Король Зигмар, — поправил незнакомца Альвгейр и положил руку на эфес.
— Ты принес ответ от своего короля? — спросил Зигмар.
— Да. — На Альвгейра всадник не обратил никакого внимания. — Мое имя — Мирза, я Вечный Воитель короля Артура Тевтогенского, и здесь я для того, чтобы приказать вам покинуть земли нашего племени. В противном случае вас ждет смерть.
Зигмар кивнул, ибо как раз такого ответа и ждал. Он видел, что воину было неловко оттого, что Артур послал его, вместо того чтобы явиться самому.
Подавшись вперед, Зигмар сказал:
— Король эндалов Марбад как-то раз говорил мне, что сидящий в своей неприступной твердыне Артур сделался чересчур высокомерным. Когда я увидел эту каменную глыбу, то понял слова Марбада, ибо как же не возгордиться, укрывшись за такими стенами?
Услышав оскорбление в адрес своего короля, Мирза покраснел, а Зигмар продолжал наседать:
— Королю боязно выйти за их пределы, не так ли?
— Это земли племени тевтогенов, — повторил Мирза, стараясь не повышать голос. — Если ты не уйдешь, воины твои обломают зубы о Фаушлаг. Никакой армии не под силу разрушить эти стены.
— Каменные стены весьма прочны, — согласился Зигмар. — Но у меня хватит людей для того, чтобы окружить гору. Тогда все мужчины, женщины и дети умрут от голода. Мне бы не хотелось принимать крайние меры, ведь я хочу, чтобы тевтогены стали нашими братьями, а не врагами. Спроси у норсов, что ждет наших противников. И передай Артуру, что у него есть еще один день на то, чтобы предстать предо мной. Иначе я заберусь на эту проклятую гору и размозжу ему голову на глазах у его людей.
Мирза холодно кивнул, повернул коня и поехал обратно к замку у подножия горы Фаушлаг. Отворились главные ворота, за которыми исчез Вечный Воитель.
— Ты же так не сделаешь, правда? — взмолился Пендраг. — Ты не заморишь голодом целый город?
— Нет, конечно, — отвечал Зигмар. — Но мне нужно, чтобы он в это поверил.
— Тогда каковы твои намерения? — спросил Альвгейр.
— Я сделаю именно так, как передал Артуру. Если он не выйдет ко мне, я заберусь на гору и найду его там, где он прячется.
— Залезешь на Фаушлаг? — переспросил Вольфгарт, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на вершину горы.
— Ага, — подтвердил Зигмар. — Думаешь, сложно?
Хоть чуть раньше Зигмар и хвастал, что запросто заберется на гору Фаушлаг, теперь пот заливал ему глаза, а от напряжения мышцы горели огнем. Под ним зеленой пеленой расстилался лес, за которым белыми пиками вздымались на востоке горы, а на горизонте сверкало далекое море.
Только он не мог долго любоваться открывшимся ему прекрасным видом, потому что изо всех сил цеплялся пальцами за камни, зная, что одно неверное движение — и полетишь тысячи футов вниз, навстречу смерти.
Здесь дули сильные ветры, и, отыскивая опору для рук, Зигмар то и дело запрокидывал голову и смотрел вверх, но вершины не видел. В вышине кружили птицы, и он завидовал свободе их полета.
Альвгейр вместе с побратимами пытались отговорить Зигмара от безрассудной затеи, но, раз бросив вызов, тот уже не мог отступиться. Он сказал рыцарю Артура, что залезет на гору Фаушлаг, а слово его нерушимо.
Зигмар рискнул посмотреть вниз и судорожно сглотнул, увидев свою армию средь каменистых выступов у подножия горы. Сверху воины казались маленькими точками, которые наблюдали за восхождением короля — к славе или смерти.
— Ты все еще со мной, Альвгейр? — попытался перекричать ветер Зигмар.
— Да, мой господин, — донесся снизу крик Альвгейра, сердитый голос выдавал напряжение рыцаря. — Ты все еще думаешь, что твоя идея хороша?
— Мне она начинает казаться слегка глуповатой, да, — признал Зигмар. — Ты хочешь слезть вниз?
— И оставить тебя одного?! — вскипел Альвгейр. — Ну уж нет. Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас спустился. Если не упадем, конечно.
— Не говори о падении, — отрезал Зигмар, вспоминая Вольфгарта. — Не к добру.
Альвгейр больше ничего не сказал, и оба воина продолжали восхождение, дюйм за дюймом взбираясь вверх. Поверхность горы была неровной, с выступами, за которые можно схватиться или найти опору для ноги, но слишком много сил уходило на то, чтобы удержаться. Зигмар чувствовал, как от непривычных усилий болезненная судорога сводила руки.
Доспехи остались внизу, потому что лезть в тяжелой кольчуге было еще рискованнее. На поясе у Зигмара висел Гхал-мараз, Альвгейр же вложил меч в ножны за спиной, ибо оказаться безоружными на вершине горы им не хотелось.
Уже несколько раз Зигмар слышал лязг металла и видел, как на длинных цепях поднимают деревянные люльки. Одна такая штуковина как раз плыла вниз мимо них, и Зигмар прищурился, размышляя на тему подобной транспортировки тяжестей.
— Ясно, что даже большому количеству людей не под силу втянуть столько железа на вершину, — заметил Зигмар. — Наверное, наверху находится что-то наподобие ворота.
— Удивительно! — задыхался Альвгейр. — Тебе-то какая разница? Лезь вверх. И не останавливайся, иначе я не смогу еще раз стронуться с места.
Зигмар кивнул и перестал обращать внимание на гигантскую корзину, которая продолжала спускаться к находящемуся у подножия замку. Скалолазы поползли вверх и продвигались к вершине до тех пор, пока Зигмар не почувствовал, что не может сдвинуться ни на дюйм.
Он услышал, как за ним ползет Альвгейр, и глубоко вздохнул, от усилий легкие словно горели огнем. Казалось, они поднимаются целую вечность, и Зигмар клял свою гордость, обрекшую его на это безрассудство.
Зигмар вспомнил, как отец впервые показал ему, маленькому мальчику, как разводить в лесу костер. Ему хотелось разжечь громадный кострище, но Бьёрн сказал, что в этом деле главное — мера. Маленький костер тебя не согреет, а большой может запросто выйти из-под контроля и спалить лес.
С гордостью, как сейчас начал понимать Зигмар, дело обстоит точно так же. Если ее совсем мало, то человек будет неуверен в себе и никогда ничего не достигнет. Если же ее слишком много, то можно оказаться на высоченной скале, когда от смерти отделяют считаные дюймы…
Однако же этот подвиг послужит прекрасным дополнением к уже свершенным Зигмаром, и, может статься, он будет запечатлен в камне на Суденрейкском мосту. При этой мысли он даже улыбнулся и снова потянулся вверх, методично отыскивая точки опоры и заставляя усталое тело двигаться.
Ветер на каждом шагу грозил оторвать его от скалы, но он что есть силы цеплялся за нее и прижимался к камню так сильно, как ни один любовник не льнет к возлюбленной.
Зигмар так устал и измучился от боли, что даже не сразу понял, что угол восхождения изменился и ползет он уже не по отвесной скале, а по склону.
Король качнул головой, сморгнул застилавший глаза пот и увидел, что добрался до вершины. Здесь пологий откос вел к невысокой стене, возведенной по периметру вершины.
Зигмар повернул назад, чтобы помочь Альвгейру. Лицо Королевского Защитника сделалось серым от непомерных усилий. Он благодарно кивнул.
— И все-таки мы забрались на эту проклятую гору, — выдохнул Зигмар.
— Чудесно! — прохрипел Альвгейр, оглядываясь по сторонам. — Теперь осталось всего лишь пробиться к Артуру…
Зигмар обернулся и увидел выстроившихся перед стеной тевтогенских воинов в бронзовых панцирях, с обнаженными мечами и натянутыми луками.
Зигмар помог Альвгейру встать на ноги и отцепил с пояса молот Гхал-мараз. Двое унберогенов гордо расправили натруженные плечи перед лицом вооруженных до зубов воинов. Хоть и уставшие, но дерзкие и гордые оттого, что все-таки одолели неприступную гору.
Вечный Воитель Мирза стоял в самом центре, и Зигмар направился к нему, зная о том, что лучники могут выпустить стрелы в любую секунду. Альвгейр шел за ним следом и тихонько бормотал:
— Пожалуйста, скажи, какой у тебя план…
Зигмар покачал головой:
— Вообще-то, его нет… Я не думал, что мы выживем.
— Просто чудесно! — отчеканил Альвгейр. — Рад, что ты все предусмотрел.
Зигмар дошел до стены и остановился перед Мирзой, глядя ему прямо в глаза. Он подозревал, что Мирза будет их ждать.
— Где Артур? — спросил Зигмар.
Овладевшее воином волнение выдавали лишь напряженно сжатые губы, что говорило о происходящей в нем внутренней борьбе.
— Молится Огню Ульрика, — отвечал Мирза. — Он сказал, что ты упадешь.
— И был не прав. Он ведь много раз ошибался, верно?
— Возможно, но он мой король, и я обязан ему жизнью.
— Если бы я был твоим королем, то гордился бы тем, что у меня есть такой воин.
— И я бы с гордостью тебе служил, хотя весьма неразумно мечтать о том, чему не бывать.
— Посмотрим, — сказал Зигмар. — А теперь отведи меня к Артуру Тевтогенскому, если, конечно, в твои планы не входит прямо здесь меня прирезать.
Дома на горе были построены столь же добротно, как и в Рейкдорфе, и Зигмар мог только гадать, сколько усилий потребовалось для того, чтобы доставить строительные материалы на вершину. К постройке некоторых зданий явно приложили руку гномы, но большинство возвели люди. Зигмар не переставал удивляться изобретательности человека и сейчас более чем когда-либо стремился к объединению людей во имя общей цели.
Пока они шли, великое множество народу высыпало из домов, чтобы поглядеть на странного короля, который забрался на Фаушлаг. Зигмар и Альвгейр двигались в кольце воинов Мирзы, и, несмотря на то что их в любую секунду могли убить, Зигмар чувствовал себя очень уверенно.
То, что он пока наблюдал в тевтогенах, говорило об их гордости, и стоило увидеть их в обыденной жизни, как тотчас исчезало прежнее мнение о них как о свирепых и кровожадных бандитах.
На улицах играли дети, которых уводили женщины при приближении большой толпы, направляющейся в центр города.
Жрецы Ульрика утверждали, что в стародавние времена бог зимы и волков ударом кулака выровнял вершину для того, чтобы верующие в него могли там молиться. Говорили, что в самом центре горело удивительное пламя, которому не нужен ни торф, ни поленья, и Зигмара охватило искреннее волнение оттого, что ему предстоит узреть это чудо.
Воины, ведущие их в центр города, за все время не проронили ни слова, и Зигмар чувствовал, как по мере приближения к месту их волнение росло.
Наконец Зигмар и Альвгейр вместе с провожатыми прошли мимо высоких гранитных построек с черепичной крышей и оказались на площадке в самом центре горы Фаушлаг.
Широким кольцом здесь стояли менгиры, а сверху на них лежали плоские камни. Каждый из них был черным и гладким, с прожилками червонного золота, а в центре прямо из земли ярко вздымался высокий факел белого огня, который был ослепительным и чистым.
Пламя высотой в рост человека горело холодным огнем. Перед ним на коленях застыл воин в дивных доспехах, сжимающий меч, который острием упирался в землю. Он молился, сомкнув руки на эфесе и прижимаясь к ним лбом. Зигмар понял, что это король Артур.
Защищавшие спину и плечи пластины доспехов сияли, словно серебро, а бронзовая кольчуга была изготовлена столь же искусно, как те доспехи, что Зигмар видел у гномов. Рядом с Артуром на земле стоял крылатый бронзовый шлем. Когда подошел Зигмар, король тевтогенов спокойно встал и повернулся к нему.
Артур был красив, его темные волосы тронула седина, а на лице отражалась спокойная уверенность воина, которому неведомо поражение. Раздвоенная борода короля была заплетена в косицы.
Но не на короля смотрел Зигмар, а на его оружие: это был Драконий меч Каледфолх, сияющий серебряный клинок, который, как говорили, может разрубить самое прочное железо и камень. Легенды тевтогенов повествовали о том, что таинственный заморский мудрец, обладающий древними знаниями, выковал этот меч при рождении Артура с помощью осколка молнии, замороженного дыханием ледяного дракона.
Глядя на длинное лезвие, Зигмар легко мог поверить в такие рассказы, потому что казалось, будто остро заточенный край меча посеребрен сверкающим инеем.
— Ты король унберогенов? — спросил Артур, когда Зигмар вошел в каменный круг.
С четырех сторон появились четыре фигуры в темных одеждах. По плащам из волчьих шкур и талисманам из волчьих же хвостов Зигмар признал в них жрецов Ульрика.
— Верно, — подтвердил Зигмар. — А ты король Артур?
— Имею честь быть им, — проговорил Артур. — А вот тебе в моем городе не рады.
— Не важно, рады мне или нет, — заявил Зигмар. — Я явился сюда для того, чтобы призвать тебя к ответу за гибель моих людей. Пока мой отец воевал на севере, тевтогенские налетчики разрушали деревни и убивали невинных жителей. Ты ответишь за эти смерти.
— Ты бы сделал то же самое, мальчик, — покачал головой Артур.
— Даже не отрицаешь? — вопросил Зигмар. — Если ты еще раз назовешь меня мальчиком, я тебя убью.
— Ты как раз за этим и пришел?
— Да, — согласился Зигмар.
— Вероятно, ты хочешь вызвать меня на поединок?
— Да.
Артур рассмеялся, и в его роскошном баритоне слышалось неподдельное веселье.
— Ты истинный сын Бьёрна, безрассудный и витающий в облаках нелепых представлений о чести. Скажи мне, отчего бы мне просто не приказать Мирзе и его воинам тебя убить?
— Потому что он не подчинится такому приказу, — отвечал Зигмар, сжимая Гхал-мараз и ближе подходя к Артуру. — Если ты забыл о чести, это не значит, что он тоже не помнит о ней. Кроме того, какой человек откажется принять вызов прямо на глазах у жрецов Ульрика? Какому королю под силу сохранить власть, если он покажет себя малодушным трусом?
Артур прищурился, и Зигмар прочел в его взгляде нарастающий гнев оскорбленной гордыни.
— Ты только что одолел невероятный подъем — впечатляющий подвиг, истощивший твои силы! — прошипел Артур. — Ты исчерпал себя — и тем не менее хочешь меня превзойти? Да ты всего-навсего безбородый мальчишка, а я король.
— Значит, тебе нечего бояться! — рявкнул Зигмар и поднял боевой молот.
— Драконий меч рассечет твою плоть, как туман, — пообещал Артур и надел шлем.
Зигмар не отвечал, а просто кружил вокруг Артура, изучая врага и следя за его движениями. Король тевтогенов обладал могучим телосложением, широкими плечами и узкими бедрами фехтовальщика, но он давно не сражался.
И тем не менее он двигался отлично, ловко и неторопливо и обладал отменной устойчивостью и чувством равновесия, совсем как Герреон. Имя предателя всплыло непрошено, и при воспоминании о нем Зигмар споткнулся.
Артур заметил вспышку в глазах противника и бросился вперед, Драконий меч со свистом зимнего ветра рассек воздух. Зигмар вовремя среагировал и избежал удара, но холодное лезвие пролетело в опасной близости от его головы.
Почуяв уязвимость противника, Артур атаковал снова, но Зигмар уже пришел в себя и отразил удары бойком и рукоятью Гхал-мараза. При столкновении оружия летели белые искры, и Зигмар чувствовал, как с каждым ударом великий молот становится холоднее.
Меч Артура разил дальше, чем Гхал-мараз, и лишь иногда Зигмару удавалось приблизиться к королю тевтогенов настолько, чтобы атаковать. Но вот, сделав выпад Драконьим мечом, противник развернулся, и Гхал-мараз сильным ударом обрушился на его бок. От черных камней эхом отразился скрежет металла, и Зигмар отклонился в сторону, уворачиваясь от ответного удара Артура и дивясь тому, что его удар не сокрушил доспехи врага и не переломил тому позвоночник.
Заметив его удивление, Артур засмеялся и сказал:
— Ты не единственный король на свете, заключивший союз с горным народом и пользующийся его мастерством.
Зигмар отступил, глядя на работу гномов, узнаваемую в рифленом орнаменте на доспехах и в сиянии металла. Руны на рукояти Гхал-мараза сердито пылали, словно великое оружие не желало крушить другое творение его создателей.
Два короля двигались вперед и назад возле сверкающего факела Огня Ульрика, и Зигмар чувствовал, как с каждым мигом убывает его сила. Он нанес Артуру несколько ударов, которые уже трижды убили бы любого другого, но королю тевтогенов они не причинили ни малейшего вреда.
Он видел торжество в глазах Артура и в отчаянии замахнулся молотом, когда заметил направленный ему в грудь клинок. И снова в звоне неведомого человеку металла скрестились два оружия силы, но Зигмар почувствовал, как от удара у него онемели руки. Артур крутанулся и закованным в броню кулаком саданул Зигмару прямо в челюсть.
От сильнейшего удара Зигмар пошатнулся, перед глазами полыхнул свет.
Он услышал крик Альвгейра и увидел прямо перед собой ревущую белую стену.
Вскинув руки, Зигмар повалился в жгучий Огонь Ульрика, и он наполнил кости короля сверкающим льдом. Падая, Зигмар закричал от ломящего холода чего-то далекого и неведомого смертным.
Безбрежная пустота Серых земель по сравнению с резкой и беспощадной силой огня показалась ему даже приятной. В кратчайший миг, который мог равняться одному удару сердца или же целой вечности, эта сила обратила на него свой взор, и Зигмар ощутил, что жизнь его была оценена по достоинству.
Когда все закончилось, он упал по другую сторону огня, тут же вскочил на ноги, исполненный только что приобретенной мощи и энергии. За кругом черных камней собравшиеся охнули от изумления, да и сам Зигмар разделил их удивление, поскольку на нем не оказалось ни царапины: огонь нисколько ему не навредил.
Нет, не совсем так, потому что теперь с его плеч ниспадал плащ из лоснящихся волчьих шкур, а тело покрывала изморозь, словно он только что явился из недр самого глубокого ледника. Белый огонь облизал Гхал-мараз, и Зигмар чувствовал в молоте яростную энергию, дикую и необузданную, словно он держал лютого зверя.
Зигмар запрокинул голову, но из горла вырвался не смех, а торжествующий волчий вой, который пролетел по замкнутому контуру каменного круга.
В глазах его вспыхнула белая молния, в глубине притаился бескрайний зимний пейзаж, и он увидел легендарные деяния прошлого, а также будущее. Его окружили герои бывшие и грядущие, слились воедино их подвиги и храбрость, наполнив сердце Зигмара славой и честью их судеб.
Бессознательно он поднял Гхал-мараз и почувствовал звонкий удар Драконьего меча, который пришелся на рукоять молота. Словно во сне, Зигмар упал на колени, и Артур еще раз взмахнул своим древним клинком.
Зигмар поднял свое оружие, и с разрушительной вспышкой боек Гхал-мараза встретился с клинком Драконьего меча. При ударе вырвались несусветные силы, и меч Артура разлетелся на тысячу кусочков.
Ослепленный вспышкой, Артур упал на спину, а Зигмар вскочил на ноги и взмахнул молотом. Нацеленный в голову короля тевтогенов Гхал-мараз очертил смертоносную дугу.
Родовая реликвия Кургана Железнобородого со стуком опустилась на шлем Артура, смяла металл и напрочь сокрушила череп. Тело Артура пролетело по воздуху и искореженной грудой металла свалилось перед сверкающим огнем в центре каменного круга.
Зигмар стоял над телом поверженного врага, и грудь его распирало от торжества победителя. Жрецы склонили головы и упали на колени. Ни дуновение ветерка, ни голос не нарушили установившейся тишины, когда Зигмар повернулся лицом к тем, кто стал свидетелем поражения Артура.
— Король тевтогенов мертв! — возвестил Зигмар, высоко подняв Гхал-мараз. — Теперь у вас новый король. По правилам поединка земли племени тевтогенов теперь принадлежат мне!
Когда Зигмар произносил эти слова, он чувствовал их справедливость и был уверен в том, что такова воля богов. Он закрыл глаза и представил себе унберогенов и тевтогенов, вместе творящих великие дела. Это не что иное, как первый шаг к исполнению задуманного. Видение было настолько ярким, что Зигмар не заметил приближения Мирзы, пока тот не заговорил.
— Ты претендуешь на правление тевтогенами? — уточнил Вечный Воитель.
Зигмар открыл глаза и узрел Мирзу, который стоял перед ним, приставив кинжал к его горлу. Глаза Вечного Воителя были холодны, словно Огонь Ульрика, и Зигмар видел, что жизнь его висит на волоске. Взгляд его метнулся к краю каменного кольца, где он увидел окруженного тевтогенами Альвгейра, — у Защитника отобрали меч.
— Да, — подтвердил Зигмар. — Я убил твоего короля, и таково мое право.
— Есть такое право, — кивнул Мирза, — ибо сыновья Артура мертвы, и жена тоже давно перешла в царство Морра. Но тут, откуда ни возьмись, подоспел я и приставил кинжал к горлу убийцы моего короля.
— Ты говорил, что был бы рад служить мне, если бы твоим королем был я, — напомнил Зигмар. — Уже передумал?
— Как сказать.
— И в чем же причина?
— Я опасаюсь, что ты сделаешь из нас рабов и унберогены будут помыкать нами, — пояснил Мирза.
— Никогда. Никто не станет рабом Зигмара. Вы будете моим народом и братьями мне, почитаемыми и уважаемыми, как и все те, кто чтит узы верности.
— Готов ли ты поклясться в этом перед Огнем Ульрика?
— Клянусь, — кивнул Зигмар, — и еще раз спрашиваю: пойдешь ли ты за мной, Мирза?
Вечный Воитель убрал кинжал и упал перед ним на колени. Склонил голову и сказал:
— Я пойду за тобой, мой господин.
Зигмар положил руку на плечо Мирзы со словами:
— Мне нужны отважные и честные люди, Мирза, а ты как раз такой человек.
— Какое дело хочешь ты мне поручить?
— Земли к северу от гор кишат порождениями Тьмы и зверолюдьми, и однажды из-за океана вернутся Морские волки, — сказал Зигмар и подал руку только что обретенному союзнику, помогая подняться на ноги. — Я твой король, и мне нужно, чтобы ты вместе со своими воинами патрулировал северные области и берег эти земли.
Мирза кивнул и посмотрел на труп короля, которому когда-то служил. Чтобы забрать тело, к погибшему Артуру подошли жрецы Ульрика.
— Когда-то Артур был хорошим человеком, — сказал Мирза.
— Не спорю, — согласился Зигмар. — Но теперь он мертв, а у нас много дел впереди.
