Тихо и безмолвно пробирались они по залитым солнцем джунглям. В двадцати шагах слева от него шел Андромак, Пиндор — в двадцати шагах справа. Воздух был плотным и липким, пестрые мухи дремали средь ползучих лиан. Сквозь купол зелени проникали лучи солнечного света — прямые и будто бы прочные, как копья, которые они несли на правом плече.

Щиты подняты вверх, так, чтобы обод приходился под глазами, плечо вперед. Пальцы Приада сжимали древко копья. Воины сняли и для сохранности прикрепили острые, как бритва боевые наконечники к внутренним сторонам щитов. Вместо боевых лезвий копья были увенчаны тупыми учебными наконечниками.

На просеке — никакого постороннего звука, только пение птиц и шелест капель. Приад посмотрел на Пиндора, и бывалый воин отвечал ему взглядом: впереди, правее.

Они заняли позиции и неподвижно замерли меж мощных корней древних деревьев. Теперь и Приад слышал, что кто-то идет. Кто-то приближался, тихо, но все же недостаточно бесшумно.

Ждать… Ждать…

Левую икру Приада пронзила жгучая боль. Он вздохнул, но более не издал ни звука и медленно повернул голову. Среди корней, куда Приад поставил ногу, обнаружилось укромное гнездо двухметровой змеи с зеленой спиной. Потревоженная, она вонзила ему зубы в ногу пониже колена, где сходились края поножей. Вот она, вцепилась в мышцу и впрыскивает яд в его тело.

Приад не двигался. Нога пылала, словно голень до кости пронзила раскаленная кочерга. Горло и основание черепа тяжко пульсировали. Местные охотники перешейка использовали яд зеленоспинной гадюки для того, чтобы смазывать наконечники стрел. Всего одна царапина, нанесенная таким оружием, убивала взрослую обезьяну, мяса которой хватало всей деревне на целую неделю.

Пульсация и жар нарастали. Приад по-прежнему не шевелился. Истощив запасы яда, змея отпустила его и исчезла меж корней. Приад видел красные точки ранок, сочащихся кровью. Кровь не сворачивалась. Он не нервничал, предоставив борьбу с токсином своему улучшенному организму. Имплантированные железы быстро занялись устранением проблемы и принялись впрыскивать в кровоток нужные вещества. Второе сердце и оолитовая почка начали работу по детоксикации, перегоняя и фильтруя зараженную кровь. Клетки Ларрамана устремились к ране и в контакте с воздухом образовали коагулянт, запечатавший ее.

Долгие тридцать секунд Приад, оглушенный пульсом в ушах, чувствовал слабость и тошноту. Затем жжение уменьшилось. Боль прошла. О полученной травме напоминали только корка поверх раны да увеличившиеся Бетчеровы железы по обе стороны от твердого нёба. Вместо того, чтобы нейтрализовать смертоносный токсин, сложные системы его организма отфильтровали его и отправили на хранение в расположенные во рту железы. Хороший знак. Теперь какое-то время Железный Змей может кусаться как его тотем. Как правило, орден не поощрял активное использование желез, полагая это недостойным и грубым. Но если несчастный случай давал возможность ими воспользоваться, это расценивалось как благословение Бога-Императора. Укус змеи — удача и хороший знак, и ни один из членов фратрии не отказался получить бы его.

Приад вновь перевел взгляд на просеку. Шум приближался. Он не видел и не чуял ни Андромака, ни Пиндора, хотя знал, что они рядом. Их мастерство было как всегда на высоте. Показались соискатели. Их было восемь, все юнцы семнадцати-восемнадцати лет, все на последних стадиях имплантации и зачисления на военную службу. Они не в первый раз участвовали в полевых испытаниях, но на девятидневных учениях вместе с будущими боевыми братьями, в дебрях, оказались впервые. Молоды, но уже вполне сформированы: крупные, скелеты и мускулатура увеличены до сверхчеловеческих размеров путем суровых генетических оптимизаций. Облаченные в кожаные латы и кирасы, вооруженные тупыми копьями и щитами, они выглядели полноправными членами фратрии, разве что хитоны у неофитов были не красные, а белые.

Приад отметил, что двигались они хорошо, только звукомаскировочная дисциплина у них немного хромала. Двое из них, Лартес и Темис, держали щиты слишком низко, оставляя открытыми горла. Аристар скверно держал копье, взялся за древко слишком далеко от наконечника, что помешает точно нанести удар и сместит точку баланса. Но они соблюдали осторожность и были внимательны. И продвигались вперед. Тремя часами ранее Приад объявил начало тренировочного упражнения. Он называл его «погоней за сыром», ибо именно так оно именовалось в его бытность претендентом, когда он сам тринадцать лет назад прятался по этим просекам и лесам во время учений под бдительной опекой отделения «Вейи». Приад взял небольшую головку козьего сыра — основной продукт трапезы во время учений, — завернул в марлю и вручил Клепиадесу, предводителю отряда претендентов.

Их было двадцать пять, и всех их собрали у скалы Старх на самой высокой точке мыса. Задача состояла в том, чтобы через джунгли благополучно доставить головку сыра к камню-наковальне, находящемуся в восьми километрах в конце перешейка средь редеющих джунглей. Если претенденты любым образом справятся с задачей и преуспеют, они выиграют. Братья отделения Дамоклов исчезли в лесу и затаились, выслеживая претендентов и стремясь воспрепятствовать им в выполнении задачи.

Восемь юношей приближались. Приад начал считать про себя: пять шагов, четыре, три, два… Один. И он вышел из укрытия. А также Андромак и Пиндор, которые синхронно проделали тот же самый счет в уме. Трое боевых братьев отделения «Дамокл», улюлюкая и размахивая копьями, выскочили на просеку.

Один из соискателей в смятении пронзительно вскрикнул. Другой бросился было бежать, и споткнулся.

Приад вместе со своими братьями атаковал остальных.

Его копье надвое разломило боевой щит претендента, удар был нанесен с такой силой, что парень упал на пятую точку, еле переводя дух. Развернувшись, Приад треснул умбоном по щиту другого и древком копья выбил из-под юнца ноги. Андромак плашмя саданул тупым наконечником копья Аристару по уху и сбил того с ног. Аристар даже не смог вовремя воспользоваться своим копьем.

Пиндор переломил копье еще одного претендента кромкой щита. Дерево хрустнуло так звучно, словно на поляне прогремел выстрел из лазгана. Удар копья Пиндора пришелся по Темису и чуть не вышиб из того дух, парень согнулся пополам, задыхаясь, и его чуть не вырвало. Тогда Пиндор, быстрый, словно стремительная рыба, взмахнул копьем и нанес удар другому претенденту промеж глаз. Хрустнула носовая кость. Из ноздрей юнца хлынула кровь и повисла двумя длинными липкими нитями. Парень упал, закрыв лицо руками.

Вот наконечник копья устремился к Приаду, и сержант не пропустил удар, развернувшись на левой ноге и отбив его щитом. Затем в свою очередь ударил юношу так, что тот перелетел через всю поляну. Приад обернулся и увидел того молодца, который упал, пытаясь удрать: он все еще пытался подняться.

Приад прижал наконечник копья к его плечу:

— Проси пощады, — велел он.

— Пощады, сэр! — взвизгнул парень.

Приад кивнул, а потом для закрепления урока ударил мальчишку тупым наконечником по голове.

Воин огляделся по сторонам. Все восемь соискателей, слегка помятые, корчились от боли на земле. Андромак положил копье на плечо, пнул Лартеса под зад и отругал его:

— В следующий раз держи щит выше!

Приад отыскал лидера соискателей, Клепиадеса, того, которому молниеносный удар Пиндора раскровил нос, и заставил парня встать на ноги. Несмотря на болезненную травму, соискатель рассмеялся. Звук вышел противный и фыркающий.

— Что-то смешное? — спросил Приад.

— Так точно, брат-сержант, — давился смехом Клепиадес, сморкаясь кровью.

С устрашающим ревом из зарослей со всех сторон выскочили остальные члены команды претендентов. Парни прикрывались щитами прямо под глазами и уже замахнулись копьями, готовые нанести удар. Все вместе они обрушились на трех старших Дамоклов.

Приаду пришлось стерпеть целых три удара тупыми наконечниками копий до того, как он смог обороняться щитом. И он улыбался, контратакуя. Да, этим соплякам почти удалось его удивить. Клепиадес, избранный предводителем благодаря смышленой и дерзкой манере держаться, почти перехитрил ветеранов. Он устроил ловушку, а сам вместе с несколькими юнцами изображал приманку. Рассчитывал крепко поколотить Приада вместе с двумя старшими, застав их врасплох.

Но здесь ключевым словом было «почти». Никакому претенденту, каким бы смышленым он не был, не одолеть брата-сержанта, особенно такого прославленного, как Приад, чье врожденное тактическое чутье позволило ему быстрее многих других подняться по служебной лестнице. Приад редко задумывался, как же ему удалось занять место Рафона после миссии на Розетте, прослужив в отряде всего три года. Он толком никогда не задавался этим вопросом. Просто делал то, что от него ждут, то, что его просили сделать, и никогда не кичился доверием и восхищением, которое выказывало по отношению к нему начальство. На самом же деле все руководство фратрии, начиная от самого великого Сейдона, с самого начала сочли Приада очень многообещающим. И то, что сам он не обращал внимания на собственные дарования, являлось ключевой ценностью этого воина. Не было в нем чванства и нездорового честолюбия. Он был идеальным примером бескорыстного воина-Астартес. И мог думать на два-три хода вперед.

Ударяя о щиты копьями, появились претенденты, задумавшие обходной маневр и с удовольствием пользующиеся случаем безнаказанно поколотить своих инструкторов. Приад издал боевой клич.

Заслышав крик и завидев улыбку на губах Приада, Клепиадес запнулся и в тревоге попятился назад. Приад взмахнул копьем и сшиб парня с ног.

Появились Дамоклы. Из укрытия выскочили Кулес и Натус, Скиллон, Ксандер и Диогнес. Они щедро раздавали тумаки, вынуждая претендентов просить пощады. Тем, кто сопротивлялся, ломали пальцы и носы. Приад смотрел на встревоженное лицо Клепиадеса.

— Ваша ловушка, — констатировал Приад, — сама попала в западню.

— Я покоряюсь, сэр! — вскричал Клепиадес, падая на одно колено. — И все соискатели тоже! Отдаю дань мощи Дамоклов.

— Еще бы! — крикнул Ксандер, проносясь мимо. Он следовал по пятам за спасающимся бегством претендентом, подталкивая того копьем в зад.

— Отбой! — возвысив голос, приказал Приад, перекрывая стук ударов и стоны. — Пусть живут. Они делают успехи, молодцы. Пощадим их!

С шутками и смехом братья-Дамоклы положили копья на плечи и обступили съежившихся соискателей.

— Недурная попытка, — одобрил Скиллон.

— Дерзкая попытка, — согласился Андромак. — Задумали ловушку. Смело. Мне нравится храбрость.

— Но мы все же надрали им задницы, — заметил Кулес. Братья снова захохотали.

— Получили по заслугам, — заключил Пиндор.

— Хороший урок, — добавил Натус.

— Мальчики, урок усвоен? — громко спросил Ксандер.

Поверженные претенденты, мучаясь от боли, согласно что-то простонали.

— А вы усвоили?

Приад обернулся. Из зарослей появились Хирон и Аэкон.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Приад своего апотекария.

— Брат-сержант, вы сами чему-нибудь научились у этих мальчиков? — спросил Хирон.

— Разве у них есть, чему поучиться? — вопросил Приад. — Между прочим, где были вы двое?

Аэкон чуть виновато пожал плечами.

— Мы с парнем взяли на запад, предполагая, что они могут пойти по берегу, — объяснил Хирон. — Мы ошиблись. И как можно скорее добрались сюда.

Приад кивнул, не слишком заинтересованный объяснением.

— Так что ты имел в виду, старина? — Приад звал Хирона «стариной», хотя знал, что тот терпеть этого не может.

— Я хочу сказать, брат-сержант… вы их посчитали по головам?

Приад нахмурился и посчитал. Двадцать четыре претендента.

— Маленькие мерзавцы! — прошипел он.

— Кого не хватает? — спросил раздосадованный Пиндор.

— Того долговязого, — сказал Ксандер. — Как бишь его?..

— Пугнус, — напомнил Диогнес.

— Что за негодяй!

Приад посмотрел на Клепиадеса и спросил его:

— Парень, где Пугнус?

— Пугнус, сэр? — переспросил Клепиадес настолько невинным голосом, насколько позволил ему раздробленный нос. — Вы имеете в виду нашего брата Пугнуса, которого прозвали Быстроногим, самого лучшего бегуна среди соискателей?

Приад кивнул:

— Ты знаешь, кого я имею в виду, крысеныш!

— Знаете, сэр, я полагаю, что он бежит. Наша ловушка угодила в западню, но и это было задумано в качестве отвлекающего маневра. Мы решили вас тут развлечь. А Пугнус пока мчится к камню-наковальне.

— Маленькие ублюдки! — воскликнул Скиллон. — Эдак они выиграют эти дурацкие учения! Такого никогда не бывало!

— Бывало, — спокойно проговорил Приад.

— Дамоклы станут посмешищем всего ордена! — вскричал Кулес.

— Позволить претендентам отправить туда самого быстроногого! — выругался Андромак. — О, Трон живой, нам никогда этого не пережить!

— Расслабься, — сказал Приад.

— Но они взяли над нами вверх в погоне за сыром! — бушевал Натус. — Такого никогда не бывало!

— Думаю, что это не так, брат, — бывало, — заметил Хирон.

— Я полагаю, что не мешало бы им еще раз хорошенько наподдать! — тут Ксандер поднял копье. Многие претенденты содрогнулись и шарахнулись прочь от него. — Еще несколько сломанных костей за позор Дамо…

— Погоди, погоди, — прервал его Пиндор. И посмотрел на Хирона. — Что ты говоришь, брат-апотекарий?

Хирон усмехнулся и сказал:

— Погоня за сыром. Астартес ее проиграли. Как-то раз. Разве не так, брат-сержант? Полагаю, отделение «Вейи» до сих пор не может забыть обиду.

— Возможно, — согласился Приад.

— Так это ты сделал? — догадался Кулес.

— Я. Во время своих третьих девятидневных учений. И это второй из самых похвальных поступков в моей жизни.

— Какой был первым? — сказал Андромак, вытаращив глаза.

— Догадайся, — бросил Приад. — Дамоклы! Приготовиться! И вы, соискатели, тоже, не медлить! Движемся ускоренным маршем! Померимся силами с этим Быстроногим. Вперед!

Запыхавшиеся, обожженные солнцем, Дамоклы добрались до камня-наковальни, лежащего в зарослях на конце перешейка, перед собой они гнали потрепанных претендентов. Пугнуса у камня не было. Хотя Приад почти ожидал увидеть лежащий на камне сыр, завернутый в ткань.

Подлесок звенел от птичьего гомона. Там, где океанские волны с белыми гребнями бились о скалы мыса, кружили с пронзительными криками чешуекрылые птицы. Воздух был прохладным и свежим, пропахшим морем.

— Не видать его, — сообщил Пиндор.

Приад махнул охромевшим запыхавшимся претендентам, подзывая их ближе, и расставил их вокруг камня.

— Пять минут на отдых, — приказал он.

Хирон занялся ранами и порезами соискателей. Достал из санитарной сумки пинцет, чтобы доставать занозы.

Клепиадес уселся рядом с камнем, положил на него руку и расхохотался.

— Что смешного на сей раз? — спросил Приад, утомленный беззаботным поведением юнца.

— Мы выиграли, — заявил Клепиадес.

— С чего ты взял?

— Мы принесли сыр к камню-наковальне. Любым способом, как вы приказали. Вы привели меня сюда.

— И что?

— Я съел сыр этим утром.

Приад моргнул.

— Ты съел… — тут он и сам рассмеялся, заливаясь громким хохотом. Один за другим к нему присоединились другие Дамоклы. В знак одобрения они принялись хлопать ладошами по бедрам.

— Хорошо разыграно, — похвалил Приад.

— Может, хотя бы вздуем их напоследок? — подал идею Ксандер.

— Нет, брат. Полный паек. И вино. Они заслужили победу.

Приад подошел к Хирону и сказал:

— Толковые парни.

— Да. Не думал, что они еще и с мозгами. Признаю свою ошибку. Я говорил Аэкону, что считаю их слабаками. Зато у них есть ум. Может, такое нас ждет будущее, друг мой. Мускулы вторичны, теперь в почете разум.

— Ну уж нет, буду надеяться, что это не так, старина, — покачал головой Приад. — Все, что у меня есть — это мышцы.

— Ты себя недооцениваешь.

Приад пожал плечами и заметил:

— Хороший день. И претенденты подтверждают это синяками.

— Я бы тоже так сказал.

— Только интересно…

— Что? — поинтересовался Хирон.

— Где же Пугнус?

Они вернулись к собравшимся вокруг камня претендентам. Юноши передавали друг другу мех с вином, тем самым облегчая боль и страдания. Некоторые лежали под солнцем и дремали.

— Где Пугнус? — спросил у Клепиадеса Приад.

— Разумеется, я не знаю, сэр, — прогнусавил претендент.

— Ты велел ему бежать сюда?

— Нет, сэр. Я просто велел ему бежать. Как можно дальше. Убежать и спрятаться.

— Или пойти искупаться, — ухмыльнулся один из претендентов.

— Что? — рявкнул Приад.

— Ничего, сэр.

— Повтори. Имя?

— Токрадес, сэр.

— Повтори, что ты только что сказал, Токрадес.

— Я… Я сказал, что Пугнус хороший пловец, сэр. Отличный бегун и отменный пловец. Больше ничего я не говорил.

Приад отвернулся.

— Не настолько же он глуп, чтобы… — начал он.

— О чем ты? — уточнил Хирон.

— Котлован, — прошептал Приад.

Хирон заметил, как напрягся Аэкон.

— Среди нас нет таких кретинов, — не моргнув глазом, заявил Хирон. — Только не на девятидневных учениях под твоим командованием.

— Пугнус честолюбив, стремится себя показать. Когда мы просматривали списки, ты сам упоминал об этом. Он и Клепиадес. Оба горячие головы и упрямцы. Сегодня Клепиадес себя показал. Пугнус тоже мог захотеть выделиться.

— Он не станет совершать такую глупость, — вклинился Аэкон.

Раздался резкий звонок. Одновременно у каждого: у Дамоклов и соискателей. Это ожили вокс-передатчики в поясных сумках.

Хирон взял свой передатчик и прочел сообщение.

— Безотлагательная мобилизация. Учения отменяются. Нас отзывают обратно в крепость-монастырь. Мне собирать…

— Пока что нет, — отрезал Приад. — Мы вернемся или все вместе, или никто.