Иллиус и Сциллон обнаружили их в подвальных криптах храма Экклезиархии, на северном конце главной улицы. Около трехсот пятидесяти фермеров и членов их семей сидели, прижимаясь друг к другу, в запертом и забаррикадированном помещении.

Почему их не смогли засечь сканеры ауспика, никто из Дамоклов сказать не мог.

Мемнес проследил за тем, чтобы все граждане были выведены из храма и нашли убежище в большом зале фермерской столовой — протяженном помещении с низким потолком, заполненном длинными столами и стальными стульями. Апотекарий оказал горожанам посильную медицинскую помощь, Сциллон и Ксандер были поставлены их охранять, в то время как Натус, взломав кладовые, доставил им всю пищу, какая только нашлась в здании столовой.

Приад и Андромак опросили старейшин — трех до смерти напуганных и измученных людей.

— Мы слышали, что случилось во Флаксе, поэтому решили спрятаться. Появилось какое-то… существо. Оно убивало людей десятками. Вот тогда мы и решили спрятаться в храме.

— Это существо… Что это? — спросил Приад.

— Поверьте, мой господин! Во имя любви Императора! Мы его даже не видели! Но оно сюда проникло! Оно убивает!

Приад и Андромак переглянулись.

— Получается, что Геката должна была стать такой же сакральной жертвой, как и Флакс?

— Похоже, что так, брат-сержант… И это значит, что культисты прячутся от нас в бескрайних полях пшеницы.

Приад встал и прошелся по залу. Что-то тут было не так. Он ощущал это столь же отчетливо, как, наверное, Мемнес ощущал в воздухе свои «веяния».

Та кукла в Нибане ясно указала на этот населенный пункт как центр культа или, но меньшей мере, как место, где культисты проявляют особенную активность. А между тем, кроме горожан, загнанных под землю каким-то зверем, и разгромленной часовни, у них ничего не было.

Так что же это за город? Центр темного культа или обитель невинных поселян? Одновременно тем и другим он быть не мог.

А если это невинная обитель, чем же тогда была кукла в Нибане? В чем ее смысл?

Может… их заманили сюда?

Его раздумья прервал один из старейшин:

— Вы правда спасете нас, доблестный воин? Ради любви Императора! Прошу вас, пожалуйста!

Приад кивнул. Он это сделает. Он поклялся.

Иллиус и Кулес собирались обыскать башню с зерном у восточного края Гекаты, когда дождь полил с неба как из ведра. Зернохранилище, проломленное в нескольких местах, высыпало им под ноги сверкающие потоки пшеницы, кишащие жучками. Чтобы укрыть лицо от дождя, Иллиусу все время хотелось закрыть свой визор, но инструкции Приада на этот счет были предельно ясны. Держа оружие наизготовку, десантник решительно двинулся навстречу хлещущему ливню.

Иллиус потерял один глаз на Эйдоне, и его бионический имплантат время от времени дергался, досаждая воину. Когда он моргнул, какая-то красная тень молнией пронеслась сквозь дождь, так что Иллиус сперва подумал, что этот призрачный образ — фантазм, порожденный его искусственным органом.

Затем, однако, он сообразил, что увидеть его он мог только своим живым, настоящим глазом.

Все, что они предполагали, оказалось правдой. Разгуливающую по Гекате тварь можно было увидеть лишь прямым, невооруженным взглядом. Хитроумная оптика и бионика, ауспики и сканеры были тут абсолютно бесполезны.

Иллиус открыл огонь и… издал отчаянный крик.

Пробираясь по завалам зерна навстречу товарищу и непрерывно паля очередями, Кулес успел только увидеть, как какое-то огромное чудовище, хлещущее по земле придатком гибким сегментированным хвостом, вылетела из пелены дождя и опрокинула Иллиуса.

Кулес разрядил в монстра всю обойму. Тварь была слишком занята, расправляясь с Иллиусом, и потому на мгновение предстала перед ним неподвижной целью. Если бы она не задержалась растерзать космодесантника, Кулес вряд ли бы успел ее рассмотреть — настолько быстро она двигалась.

Десятком положенных в цель зарядов он разнес монстра на куски. Кровавые брызги разлетелись фонтаном, смешавшись с красным дождем.

Однако свой триумф Кулес праздновал недолго. Мгновения хватило твари, чтобы обезглавить и выпотрошить Иллиуса. Мертвое тело Железного Змея было распластано когтями демона.

Кулес активировал вокс и сообщил братьям о случившемся.

— Мы сразили зверя! — воскликнул Приад, обращаясь к окружившей его толпе фермеров. Дамоклы, за мной! Остальным — оставаться здесь и ждать нашего возвращения. Ваш кошмар походит к концу!

Бойцы отделения Дамокл спешно покинули столовую.

И в этой спешке никто из них не заметил странных, беспокойных взглядов, какими их провожали фермеры.

Кулес смотрел на недвижное тело Иллиуса и ждал прибытия Дамоклов. Он пробовал представить цель, которую преследовала эта тварь. Убивать и терроризировать население городка — это понятно. Но что еще? Почему она оставалась здесь? Что стерегла?

Вопреки полученным приказам, Кулес крадучись пошел вперед и заглянул в зерновую башню по левой стороне проулка. То, что он увидел, повергло его в ужас и потрясло до глубины души.

В открытом металлическом закроме башни был установлен алтарь. Мерцали огни свечей, а стены покрывали какие-то жуткие узоры.

Пиндор висел вверх ногами на некоем подобии распятия — на двух балках, скрепленных накрест такелажной бечевой и проволокой. Доспехи с него были сорваны, на теле — следы пыток и надругательств. Дети Кхорна — всего двадцать — похожие на тех, кого Кулес и его братья из Железных Змеев жестоко покарали в Нибане, безмолвно стояли вокруг распятия, проводя кощунственный ритуал.

Пиндор, несомненно, находился при смерти.

Один из культистов обернулся и увидел Кулеса. И громко вскрикнул, забив тревогу. В одно мгновение двадцать еретиков обернулись и, подхватив автоматы, обрушили огонь на входной проем в зерновой башне, где заметили фигуру Железного Змея.

Кулес захлопнул свой визор и решительно шагнул в камеру с зерном, не обращая внимания стук шрапнели, со звоном отскакивающей от его силовых доспехов. Он открыл ответный огонь, и, поводя дулом болтера из стороны в сторону, разрывал одного культиста за другим.

Когда десантник достиг распятия, он, пустив в ход клинок, перерезал удерживающие Пиндора путы и осторожно принял на руки обнаженное, безвольное тело друга.

— Я заберу тебя отсюда, брат, — пообещал Кулес.

Но выполнить это обещание было не так-то просто.