Глава 21

Капитан Имрих был жив и всеми силами старался уцелеть в сражении. Он прекрасно справлялся с этой работой, командуя танками Восемьдесят первого полка. Его подчиненные продолжали захват вражеской территории, отбиваясь от вражеских орд, атаковавших почти со всех сторон.

Имперские «Леманы Руссы» продолжали развивать наступление. Пространство, созданное ими за стеной, заполнялось огромным количеством «Химер», полугусеничных транспортеров, «Часовых» и «тридцатьшестерок» с пехотой. Они добавляли огневую мощь к кровавому сражению, уничтожая сотни зеленокожих мощными залпами автопушек.

Земля превратилась в ковер из дымившегося металла, больших коричневых тел и сырой красной плоти. Орочьи трупы покрывали каждый дюйм песка и скал. Кадийские танки, продвигаясь вперед, превращали их в месиво. Здесь не было способа объехать мертвые тела. Они лежали повсюду. Черные железные гусеницы стали скользкими, блестящими и красными. Только респираторы на лицах кадийцев защищали их от вони. Без масок они не могли бы дышать.

Даже с плотно закрытыми люками Вульфе морщился от отвращения. Зловоние смерти проникало в «корзину» башни, перебивая сильные запахи смазки, человеческого пота и файселина. «Последние молитвы-II» подбил еще три орочьи машины. Горошек нацеливал пушку на четвертый вражеский танк, приближавшийся к ним спереди и слева. В этот момент Вульфе услышал голос Имриха по вокс-каналу. Он звучал иначе, истощенно, как будто что-то высосало из капитана все жизненные силы. Его голос был каким-то потерянным.

— Капитан Имрих вызывает командиров танков. Слушайте новый приказ генерала. Нам предстоит создать коридор в восточном направлении. И мы будем удерживать этот проход, пока остальная группа армий не пройдет через него. Затем я дам отбой. Все наши танки будут отходить в арьергарде, прикрывая колонну.

«Значит, мы двинемся на восток, — подумал Вульфе. — Почему, черт возьми, нам не приказали закрепиться на позиции? Если мы продолжим поход, орки ударят по нашим флангам. Неужели генерал позволит им отсечь нас от Бэлкара?»

— И еще, — продолжил Имрих. — Меня назначили исполняющим обязанности командира полка. Полковник Виннеманн… Наш полковник отправился на встречу с Императором.

Вульфе подскочил на сиденье. Он не верил своим ушам. Этого просто не могло случиться. Виннеманн был душой полка. Каждому, кто знал его, он казался таким же неизменным и вечным, как звезды. Полк никогда уже не будет прежним без своего светлого символа чести и долга. Новость ударила сержанта будто обухом по голове.

Грохот пушки вернул его к реальности. Башню встряхнуло. В нос впился запах сгоревшего пропелланта. Посмотрев в блок визора, Вульфе увидел впереди груду горящего металла. Дуло пушки по-прежнему указывало на нее. Горошек удовлетворенно посмеивался.

— Эй, сержант! Мне выпишут сто грамм за грузовик, наполненный ублюдками?

— Мецгер! — крикнул Вульфе, игнорируя веселье стрелка. — Поворачивай на север. Мы должны создать коридор и держать его до прохода колонны.

— Слушаюсь, сэр, — ответил водитель, начиная поворот.

— Сиглер, Миркос, сохраняйте эту скорость огня, — продолжил сержант. — Огонь бронебойными. Сосредоточьтесь на орочьих машинах. Наша пехота справится с их «пешеходами».

Он надеялся, что так оно и будет. Пока линейная пехота, помогавшая танкам, наносила оркам огромный ущерб. Каждая вновь подъезжавшая машина стреляла по врагам, как фейерверк на фестивале отцов-основателей. Зеленокожие по-прежнему атаковали и нападали со всех сторон, пытаясь рассечь кадийскую колонну на две части. Самое отчаянное сражение велось в районе взорванных ворот. Когда имперские танки уничтожили почти все вражеские машины, в ход пошло легкое вооружение: лазганы, болтеры и стабберы. Вульфе автоматически открыл люк купола. Ошеломленный новостью о смерти Виннеманна, он находился в эмоциональном ступоре. А как это известие принял ван Дрой? Лейтенант считал полковника своим наставником.

Едва Вульфе приподнял голову и плечи над ободом люка, его оцепенение и шок испарились. Здесь для них не было места. Воздух гудел от шума стрельбы, стенаний умиравших солдат и грозных орочьих криков. Со всех сторон вокруг него мелькали вспышки выстрелов. Десятки коричневых тел ежесекундно падали на землю. Вдали на правом фланге он заметил «Экстерминатор» Ленка.

Вульфе ухватился за рукоятки тяжелого стаббера, опустил предохранитель и нажал большими пальцами на «бабочки» тангент. Ему почти не нужно было целиться. Из дула вырвался поток свинца. Отдача покачивала сержанта. Низкая вибрация проходила через все тело. Вульфе нравилось это ощущение. Оно отвлекало его от вида нападавших орков — от орды зеленокожих воинов, которые погибали под градом его пуль.

— Миркос, — сказал он по интеркому, — если рядом нет орочьей бронетехники, перейди на спарку. Прореди врагов огнем нашей автопушки. Мы должны удерживать их до той поры, пока не пройдут последние отряды колонны.

— Приступаю, — отозвался стрелок.

Через несколько секунд спаренная автопушка открыла огонь по зеленокожим. Она валила их рядами.

— Все на прорыв! — прокричал по воксу генерал. — Мы должны провести колонну через эту чертову брешь. Двигайтесь без оглядки.

Армия орков быстро приближалась с юга. Де Виерс переместил уязвимые машины вперед: грузовики с горючим и водой, транспортные средства с важными припасами. Тылы прикрывали «Химеры». Их пушки были развернуты в стороны для защиты флангов. Если бы легкие машины противника приблизились к колонне до того, как последние эшелоны прошли через брешь, «Химеры» отогнали бы их прочь. Это был рискованный вариант, но тяжелая броня действовала за стеной и удерживала коридор в восточном направлении. На перегруппировку сил не оставалось времени. Орочий гарнизон и армия с юга могли бы смять кадийские силы. Колонна оказалась бы между молотом и наковальней.

Генеральская «Химера» — «Стрела Алибриса» — двигалась в первых рядах и, поднимая шлейф пыли, мчалась к бреши, пробитой «Ангелом Апокалипсиса». Ее окружали «Химеры» дивизионных и полковых командиров. «Мы должны справиться, — говорил себе де Виерс. — Если техножрецы не ошибаются, до „Крепости величия“ осталось не больше восьмидесяти километров. Но как я подниму ее на орбиту при таком натиске орков? Сколько времени понадобится Механикус для запуска их чертова маяка? И как долго придется ждать подъемник?»

Вспомнив о техножрецах, он связался с ними по воксу. Не отстали ли они? Каково их состояние? На его вызов ответил техномаг Сеннесдиар. Его оловянный голос вызывал раздражение своим спокойствием:

— Не волнуйтесь, генерал. Мы по-прежнему с вами. Но вы должны позаботиться о защите наших машин. Если с нами что-нибудь случится, ваша миссия преждевременно оборвется. Учитывая непростые атмосферные условия, сигнал об эвакуации можем послать только мы.

Это звучало почти как угроза. Однако, несмотря на гнев, генерал признал правоту его слов.

— Наш отход прикрывает солидный арьергард, — ответил де Виерс. — Орки быстро приближаются к нам с юга. Но они не остановят нас. Мы прорвемся к цели, даже если ради этого моим людям придется отдать свои жизни. А танки впереди удержат проход на восток, как я и обещал. Если, кроме шантажа с орбитальным маяком, вам больше нечего сказать мне, техномаг, попридержите язык!

На самом деле он сомневался, что у старого марсианского жреца есть язык. Генерал сомневался и насчет души техномага. Жаль, что нельзя было обойтись без этих чертовых Механикус. Наверняка после возвращения легендарного танка они попытаются присвоить часть славы — если даже не всю. Он не позволит такому случиться! Он будет… «Нет, Мохамар, — сказал себе де Виерс. — Сейчас не время думать об этом».

— Всем командирам дивизий, — передал он по воксу. — Доложите обстановку. Немедленно!

— Броня на позиции и держит коридор, — ответил Берген. — В данный момент северные и южные периметры не представляют особой опасности, но лучше не рисковать и не затягивать с прохождением колонны. В ходе битвы мы понесли большие потери.

— Реннкамп на связи, сэр. Я разделил мою пехоту на две части. Они поддерживают танки Бергена с обеих сторон коридора. Готовимся к выдвижению на восток вслед за отрядами Киллиана. Передовые отряды уже выходят из битвы.

— Генерал-майор Киллиан?! — визгливо рявкнул де Виерс.

— На связи, сэр. Мои разведчики рапортуют о свободном пространстве в восточном направлении. Никаких серьезных орочьих укреплений, стоящих упоминания. Однако дальше начинается сложная пересеченная местность. Видны пики Ишварской гряды. Если мы двинемся на восток, то через несколько километров окажемся в предгорье.

— Именно туда мы и направляемся, генерал-майор, — ответил де Виерс. — Именно там нас и ждет священный танк Яррика!

Непрерывный поток вокс-сообщений в наушниках Бергена поглощал почти все его внимание. Коридор держался, но арьергард уже сражался с орками, чья огромная армия надвигалась с юга. Легкая бронетехника зеленокожих пока не представляла серьезной угрозы. Тем не менее он знал, насколько опасна подобная стратегия. Используя быстрые мотоциклы и багги, орки замедляли передвижение противника. Затем подходили тяжелые машины и наносили сокрушительный удар. Впрочем, сегодня все должно было произойти иначе. Восемнадцатая группа армий не могла позволить себе безоглядного бегства.

Де Виерс планировал отчаянный бросок в восточные предгорья. Но что он будет делать дальше? Ведь орки пойдут следом. Рано или поздно кадийцев загонят в какую-нибудь долину. В сражении с превосходящими силами у них не будет шанса уцелеть.

Хорошо, что Имрих держался молодцом. Берген тревожился, что новость о гибели Виннеманна надломит психику капитана. Но, очевидно, бой не давал ему времени на скорбь и сожаления. Печаль придет позже. Сейчас все его мысли были нацелены на сохранение полка.

Водитель предупредил Бергена о проходе через брешь. Генерал-майор и сам догадался бы. Звуки битвы стали тише. Он поднялся в башню «Химеры» и осмотрелся по сторонам. Вокруг чернели остовы имперских машин — искореженная взрывами броня, разорванные траки, перевернутые корпуса. Рядом возвышались валы из тел мертвых ксеносов. Сражение продолжалось. Ежесекундно на горы трупов взбирались сотни новых орков. Град пуль из стабберов и больших пистолетов бил по корпусу «Химеры». Лучи лазганов рикошетом танцевали на пластинах боковой брони. Берген с удивлением понял, что зеленокожие пользуются лазерным и плазменным оружием. Неужели после многочисленных битв с отрядами Гвардии они тоже освоили эти технологии?

— Держи скорость на пределе, — предупредил он водителя. — Нет времени присоединяться к сражению. Чем быстрее мы очистим коридор и поднимемся на холмы, тем скорее наши танки последуют за нами.

«И тогда де Виерс наконец поймет, что его экспедиция с самого начала была нелепой охотой на грокса».

Берген знал, что Реннкамп и Киллиан думают о том же. Они пока молчали, но каждый из них чувствовал, что де Виерс теряет контроль над собой. Его амбиции превратились в одержимость, ведущую к безумию. Вот где они оказались из-за его нетерпения и поспешных действий. Орки слева и справа! Орки в тылу! Это просто чудо, что «Экзолон» еще не уничтожили.

Он видел, как танки Виннеманна — точнее, танки Имриха — стреляли по врагам из всех орудий. Из пушек вылетали языки огня. Лазерные заряды выкашивали сотни зеленокожих. «Нет, — подумал он, — наше выживание не связано с чудом. Это их заслуга. Это их решительность и отказ умирать. Виннеманн любовался бы ими. Они показали себя настоящими кадийцами. Полковник гордился бы ими».

— Имрих всем танкам, — произнес по воксу капитан. — Машины командного состава прошли по коридору. Последние эшелоны колонны миновали брешь. Я хочу, чтобы все наши танки встали в ротный строй. Мы направляемся на восток. Башни прикрывают тыл. Как только мы отъедем, в брешь хлынут орочьи машины. Они помчатся за нами, поэтому держите крейсерскую скорость. Постарайтесь как можно чаще огорчать ублюдков и замедлять их темп.

Вульфе выслушал указания Имриха и передал их Мецгеру. Сформировав походный строй, танки двинулись на восток. «Последние молитвы-II» по-прежнему стрелял на ходу. Пешие орки быстро занимали пространство, оставленное имперскими машинами. Но они не могли угнаться за отъезжавшей бронетехникой. Их коричневые тела становились все меньше и меньше в блоках визоров. Вульфе видел брешь, но свет, проникавший в ворота с другой стороны, уже заслоняли массивные тени. Первые ряды орочьих машин, пришедших с южного направления, рвались в погоню за кадийскими силами.

Они могли проходить только по трое в линию. «Это немного задержит их, — подумал Вульфе. — Но если бы начальство не спешило, мы могли бы использовать „бутылочное горлышко“ для возведения баррикады из подбитой техники. О чем только думали офицерские фуражки? Если мы будем возвращаться этой же дорогой, нам снова придется сражаться с гарнизоном орков».

Мецгер вел «Последние молитвы-II» на полной скорости. Комья земли летели из-под гусениц. В их отступлении не было ни аккуратности, ни красоты. Безумное отчаянное бегство. Даже в движении колонны неоспоримо чувствовалась паника. Вульфе надеялся, что у кого-то в штабе был план дальнейших действий. Потому что на данный момент он не видел ничего хорошего в их торопливом отходе в предгорья.

Когда орочья стена исчезла в клубах пыли и дыма, сержант повернулся и посмотрел на Ишварскую гряду, которая росла перед ними. Ее пики возвышались над территорией, как темные сердитые боги. Предгорья были уже близко. Местность начинала подниматься вверх, переходя в скалистые склоны.

«Неужели мы поедем туда?» — гадал Вульфе. Обернувшись, он увидел за тучами тускло-красное солнечное зарево. Оно едва проглядывало сквозь прорехи в густом облачном покрове. «Скоро наступит ночь, — размышлял сержант. — Это поможет нам оторваться от орков. Зеленокожие не будут преследовать нас в темноте».

Он вспомнил касркина из Девяносто восьмого полка Стромма — коллекционера орочьих клыков. Такие парни утверждали, что орки очень суеверны. Вульфе не сомневался, что суеверие связано с темнотой. Во всяком случае, люди всегда боялись ночи. Наверное, какой-то примитивный инстинкт. Даже теперь, когда Трон знает сколько миллионов лет они владели огнем, этот страх по-прежнему коренился в сознании. Люди пугались темноты. Неужели орки чувствовали то же самое?

Вульфе спустился в башенную «корзину» и закрыл люк купола. Битва превратилась в бегство. Сев на командирское сиденье, он позволил усталости укорениться в теле. Мышцы болели. С трудом преодолев оцепенение в руках, он взял с подставки канистру с теплой водой и сделал большой глоток. Сиглер и Горошек выжидающе смотрели на него. Стрелок ревностно ждал оценки своего мастерства. Вульфе кивнул им и хмуро покачал головой. Полковник Виннеманн погиб. Все становилось другим.

Подключившись к внутренней связи, он сказал экипажу:

— Хорошая работа, парни.

— Спасибо, сардж, — ответил Миркос.

Вульфе почувствовал, что стрелок ждал от него других слов. Фактически юноша только что закончил свое первое сражение на передовой. Он отлично показал себя. Но сержант не мог хвалить его сейчас. Казалось, что из легких Вульфе выбили воздух.

— Горошек, вам с Сиглером нужно немного отдохнуть. Мецгер, я сменю тебя, как только мы сможем остановиться. Похоже, это случится не скоро. Ты выдержишь?

— Я принял фляжку кофеина, — ответил водитель. — Она поможет мне не закрывать глаза. Отдохни немного, сардж. Тебе это тоже не помешает.

Оскар решил рассказать им о Виннеманне чуть позже. Пусть они сейчас немного успокоятся. Он закрыл глаза и прислонился к внутренней стенке башни. От грохота двигателя стучали зубы. Однако после многих лет сна в продолжительных походах он уже привык к такой вибрации. На самом деле она часто убаюкивала его, как колыбельная песня.

— Разбудите меня, если что-нибудь случится.

Приоткрыв глаза, он проверил, последовали ли его примеру Сиглер и Горошек. Заряжающий готовился вздремнуть, а стрелок все еще смотрел на сержанта.

— Послушай моего совета, сынок. Отоспись, пока можно. Скоро будут новые сражения. И если ты думаешь, что сегодня нам досталось…

Он так и не закончил эту фразу. Теплая темнота обняла его, и мысли о сражении унеслись прочь. Ему приснились облака на синем небе и зеленые берега сверкавшего на солнце озера. На расстоянии виднелись пурпурные горы — каждая вершина с идеальной шапкой снега. На одном из травянистых холмов у подножия гор он увидел огромное сооружение из белого мрамора. Сияющую крепость. Вульфе подумал, что она не так уж и далеко — всего несколько часов ходьбы. Но, с другой стороны, он знал, что такое сооружение может существовать только во снах. Он понимал, что крепость находилась дальше, чем ему казалось поначалу.