СНОВА В БЕГАХ

Он тужился изо всех сил. Это словно пытаться протолкнуть булыжник сквозь игольное ушко. «Или протиснуть руку в одну из клеток Шамана».

Высокие Клыки — в другом мире, но есть такие воспоминания, которые нельзя оставить позади. И не важно, как далеко ты удрал.

Бродар Кейн прикусил губу и захрипел от усилия. Большими, покрытыми шрамами, трясущимися руками он держал свое достоинство. Боль была невыносимой. Будь оно все проклято, это просто жуткаяболь. Его брюху не раз доводилось встречаться и со стрелами, и с клинками, и они приносили куда меньше боли, чем это. По крайней мере, ему так казалось. Проблемы возраста. Это он над разумом шутки шутит.

Сосредоточенность. Вот ключ к успеху. Отгородиться от сводящего с ума уличного шума и сконцентрироваться на сиюминутной задаче. Это было гораздо легче там, в Клыках, где постоянно звучал шепот ветра, прерываемый лишь воем волков или других тварей, а человек уважал право другого на уединение — настолько, чтобы дать ему возможность спокойно отлить. Здесь же, в большом городе, казалось, все до единого хотят вмешиваться в твои дела. Торговцы суют ему в лицо свои товары, словно он — девушка для удовольствий на военной сходке у вождя. Просто безумие какое-то.

Сегодня он уже отшил одного торгаша — так, что тот едва не лишился чувств. Торговец схватил его за руку, очевидно, намереваясь вложить в нее какую-то ткань. Бродар Кейн извинился перед ним, когда осознал, что парень не собирался причинить ему вреда.

Он почувствовал, что постепенно давление в его мочевом пузыре начинает ослабевать. Обструкция мочевых путей, посредством которых очищается организм, — вот что сказал ему доктор. Он хотел сделать небольшой разрез и насилу унес ноги, а то Кейн затолкал бы ему все его металлические инструменты в… Ну, это было бы очень неприятно. Бродар не прожил бы так долго, если бы позволял мужикам с острыми инструментами крутиться поблизости.

Десять, девять, восемь, семь…Он мысленно вел обратный отсчет, следуя безмолвному ритуалу. Если он чему и научился за свои долгие годы, так это тому, насколько важно соблюдать определенный порядок, чтобы защитить тело от разрушительного действия времени. Это не имело ничего общего с суеверием. Или с тем, что он стареет.

Пять… четыре… три…и он с облегчением вздохнул, когда боль сп а ла, и его мочевой пузырь изготовился опустошиться. Два… один…

— Вот дерьмо. — Звуки шумной погони помешали ему, когда он был уже на грани избавления, несколько капель обесцвеченной мочи скатились по его ноге, прежде чем его кран заело, как легкие мертвеца.

Кейн сунул предательский член обратно в штаны и вышел из бокового переулка, решительно настроенный выяснить, что там за суматоха.

Кто-то за это заплатит.

К стене старого склада, стоявшего немного дальше по улице, привалился парень. Он уронил голову на грудь, дыхание его было прерывистым, словно у него внутренняя рана и нужно бороться за каждый вдох. Все, кто глазел на него из-за дверей, исчезли, как только к несчастному приблизился Бродар Кейн. Ухватив прядь измокших от пота волос, он оттянул голову парня назад.

Кровавый плевок чуть было не угодил Кейну в глаз. Рука парня лихорадочно ощупывала пояс в поисках оружия, но ей удалось лишь больно ткнуть Бродара в пах.

Быстрый как змея, он схватил руку парня и вывернул ее, заставив того взвизгнуть. Другой рукой он врезал надменному ублюдку по голове — так, что она отскочила от стены. Наклонившись, он поднял дурня и поставил его на ноги.

— Ты выбрал неудачный день, чтобы связаться со мной! — рявкнул он в измазанное кровью лицо.

Кейн увидел, что парню — около двадцати зим, светлокожий, как большинство городских жителей. Стального цвета глаза были полны слез, взгляд блуждал. Кейн раздраженно покачал головой.

— Начинаешь понимать, что зажился на этом свете, когда шлепнешь парня по башке, а он в слезы. В твоем возрасте я уже прикончил больше людей, чем мог бы сосчитать. Получил столько ран, что другой уже помер бы, а мне нипочем. Думаю, у тебя сломано ребро и нос уже прямым, как раньше, не станет. И тем не менее ты будешь жить — если допустить, что я тебе позволю.

Услышав за спиной звон кольчуги, он обернулся, разжав руку и выпустив юного жителя Низин, который тут же шмякнулся оземь.

— Прочь с дороги! Это дело Алой стражи! — воскликнул уродливый коротышка с лицом, обезображенным оспой. Приближаясь, он приволакивал правую ногу. За ним тянулся поблескивающий кровавый след.

Другой головорез был моложе и несколько шире в плечах, но на полголовы ниже Кейна и со свежим синяком под правым глазом. Солдат в красном плаще хмуро уставился на него.

— Ты — горец. Что ты делаешь так далеко на юге? Мужик твоих лет должен пасти коз или сидеть у костра, плетя небылицы какой-нибудь девке, чтобы она у него отсосала — или чем вы там еще занимаетесь. Хорошего приема здесь не жди. Лорд Салазар не любит лорда-мага Высоких Клыков.

Кейн пожал плечами.

— Не сказал бы, что осуждаю его, — ответил он. — У нас с Шаманом тоже есть разногласия. Их достаточно, чтобы сделать стылый север небезопасным местом для старого варвара. — Юноша у его ног застонал. — Я шел этой дорогой. Думал посмотреть на город. Скажи-ка, что сделал этот парень?

— А тебе-то что? — отрубил рябой солдат. — Он виновен в том, что воспрепятствовал исполнению закона. Ублюдок ткнул меня в ногу этим кинжалом. Кровь так и не остановилась. — Он указал на оружие на поясе, а затем на свою ногу. В голосе его звучала тревога.

Бросив взгляд на кинжал, Кейн заметил многозначительное свечение.

— Магия, если не ошибаюсь, — сказал он. — Я не знаток, но полагаю, что рана сама по себе скоро не затянется. Лучше найди себе хорошего доктора. — Сложив руки на груди, он уставился на обоих солдат непреклонным взглядом.

Солдат помоложе потянулся рукой к мечу.

— Без этого засранца мы не уйдем. Давай отваливай.

Кейн наклонил шею. В ней слегка щелкнуло. Удовлетворенно вздохнув, он ответил:

— Нет.

— Тогда сдохнешь вместе с ним. Меррик, заходи слева.

Стражники медленно надвигались на него, их алые плащи развевались на ветру.

«Ну, давайте», — подумал он, потянувшись рукой к эфесу двуручного меча, подвешенного на спине, и сжал привычную рукоять. Отступив в сторону от лежащего ничком парня, Кейн окинул раздраженным взглядом его подергивающееся тело. От этого толку не будет. Противники кружили вокруг него.

Солдат справа сделал ложный низкий выпад, а затем резко послал меч слева направо. Кейн втянул живот. Меч просвистел в каком-то дюйме от него.

Боковым зрением Кейн уловил движение слева и, повернувшись, припал к земле. Почувствовав, что сталь пронеслась над его головой, он с хрустом всадил правый локоть в щеку нападавшему, и тот рухнул наземь. Завершая вращение, он другой рукой вытянул из ножен двуручный меч и поднял его как раз вовремя, чтобы парировать новую атаку второго солдата.

Его соперник отступил назад и прищурился.

— Чтоб тебя, — произнес он.

— О да! — кивнул Бродар Кейн. — Давай поскорей покончим с этим делом. Мне нужно отлить.

Двуручный и длинный мечи скрестились. Кейн почти не двигался, походя отражая исступленные атаки стражника. Тот в отчаянии бросился на Бродара с рубящим ударом сверху, намереваясь раскроить ему череп. Горец проворно отступил в сторону и ответил круговым ударом на уровне пояса.

Стражник в растерянности смотрел, как из кровавой дыры, возникшей на месте его живота, вываливаются внутренности. Выронив меч, он принялся было собирать влажно поблескивающие, трепещущие кишки, но тут же с отвращением бросил их.

«Неприятно, когда это случается», — сочувственно подумал Кейн. Подняв свой меч, он снес голову стражника с плеч.

Насухо вытерев клинок плащом трупа, он вернул его в ножны за спиной и подошел к другому стражнику, который, пошатываясь, пытался подняться на ноги. Ухватившись за голову солдата, он с размаху приложил ее четыре… пять… шесть раз о стену склада. Удерживая тело в вертикальном положении одной рукой, другой он снял с пояса мертвеца кинжал и лишь потом выронил труп.

Кейн повертел кинжал в руках. Довольно красивое оружие. Эфес и гарда — простые, но в головку рукояти вставлен большой рубин, и слегка изогнутый клинок излучает мягкое голубое сияние, что означает присутствие некой магии. Сунув его за пояс, он направился обратно в таверну, но тут его внимание привлек чей-то кашель.

— Чуть про тебя не забыл, — пробормотал он стонущему парню. — Думаю, я должен тебя за это поблагодарить. Может, и трудновато будет здесь, в Сонливии, найти подходящего торговца, чтобы сбыть такую штуку с рук, но где-нибудь в другом месте он принесет кругленькую сумму. — Поколебавшись минуту, он поднял ногу и поставил сапог на шею юноши. — Право, мне жаль, — изрек он. — Скоро тут будет полным-полно этих мерзких ублюдков. Если они тебя здесь найдут, ты еще до исхода дня сотню раз пожалеешь, что не отдал концы. Я оказываю тебе услугу.

Когда сапог Кейна надавил на горло, лицо парня посинело. Его руки беспомощно хлопали по земле, а с губ слетало жалобное бульканье. Взгляд серых глаз горца встретился с глазищами, полными ужаса.

Они упрашивали его. Умоляли.

Кейн отвернулся. Он вспомнил глаза похожего цвета, почти такое же юное лицо. Воскресил в памяти безумную муку, когда жуткие вопли Мхайры бились в его голове и тошнотворное зловоние горящей плоти забивало ноздри, пока он до крови обдирал себе руки о прутья клетки, которые никак не поддавались.

Он перевел взгляд на свои предплечья. Следы все еще видны, хотя это вряд ли имело значение. Ведь есть и другие шрамы, куда хуже. Такие, что меняют человека навсегда.

Тяжело вздохнув, старый варвар убрал сапог от горла мальчишки и, подняв бедолагу с мостовой, перебросил через плечо с легкостью, не свойственной его возрасту. Крякнув, он повернулся и широкими шагами поспешил исчезнуть с улицы со всей быстротой, на которую оказались способны его немолодые ноги.

Волк успел хорошенько набраться к тому времени, как Бродар Кейн ввалился в замызганную таверну в трущобах. Завсегдатаи забегаловки, задымленной настолько, что смело можно было вешать топор, встретили его любопытными взглядами, когда он опустил на заляпанный элем пол свою постанывающую ношу. Спина его дьявольски ныла.

Размяк он, вот в чем проблема. Сейчас мог бы уже быть в пути на восток, к одному из Свободных городов. Вряд ли там можно найти что-либо подобное этой зловонной развалюхе, но все они — на территории Ничейных земель, где не правит ни один лорд-маг и магия — не противозаконна, как в Благоприятном краю. Кинжал, что у него на поясе, принес бы знатный куш от подходящих людей.

Так нет же. Вместо этого он озаботился здоровьем чертова дурня, что корчится сейчас у стола.

Джерек сидел в самом грязном углу таверны, сгорбившись над своим пивом и бросая свирепые взгляды на всякого, кто имел неосторожность посмотреть в его сторону. Его лысина, отражая свет факела, придавала Джереку весьма раздраженный вид. А когда Кейн подошел к нему, глаза его превратились в щелки.

— Пора двигать, Волк, — произнес Кейн. — У меня была стычка с местными властями. Они тут все заполонят в течение часа. — Он выжидающе смотрел на друга, который медленно осушил свою кружку и вновь наполнил ее из ведерного кувшина, стоявшего возле стола.

Джерек коротко взглянул на него, затем вновь осушил емкость.

— Что это за тип? — хрипло проскрежетал он, поставив кружку на стол и кивая на юнца, корчащегося в другом конце таверны. Тон его был самый что ни на есть будничный. Зловещий знак.

Кейн вздохнул. «Теперь придется и с этим разбираться».

— Этот парень? Его собирались прикончить двое ублюдков в красных плащах. Они велели мне убираться. А я не был к этому склонен. — Он терпеливо ожидал вспышки, которая, понятное дело, назревала.

Джерек внезапно поднялся. Невысокий по меркам горцев, он был при этом просто широченным. Уставившись на парнишку, он пожирал его взглядом, в котором плясало пламя. При этом поглаживал свою короткую бородку, черную, присыпанную пеплом седины. Поглаживание перешло в подергивание, и рот начал кривиться. «Начинается», — подумал Кейн.

— Совершенно невероятно! — зарычал Волк. С треском обрушив свои кулаки на стол, он опрокинул кувшин, содержимое которого выплеснулось на пол. Вытащив из-за спины два топора, Джерек указал на юнца левым. — Эта дрянь? Кто он? Да никто. Пусть подыхает. Нам без разницы. Тебе необходимо было во что-нибудь вляпаться, да? Я-то думал, мы тут все нормально обтяпали. Оживился. Собирался выпить хорошенько. Заслужил. Ты же не скажешь, что нет, учитывая, через какое дерьмо мы прошли? Планировал подцепить вечерком телку, ты ведь об этом знал? А теперь что? Всегда герой — это про тебя. Хватит с меня этого дерьма. Я устал от этой чертовщины!

Кейн терпеливо дожидался, пока Джерек завершит свою тираду. Волк мог яриться как никто другой в этом мире, где полным-полно отмороженных, он был скор на расправу там, где хватило бы доброго слова, чтобы разрядить обстановку, он способен настроить против себя почти любого, кто проведет в его обществе больше пяти минут, но к концу дня он и Кейн — друзья не разлей вода. Как говаривал отец, надо принимать все как есть.

Джереку пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Старый горец использовал свой шанс.

— Остынь, Волк. Сопрем пару лошадей и поскачем на восток, в Ничейные земли. Доберемся туда за пару дней. Смотри-ка! — Он вытащил из-за пояса светящийся кинжал. — Магия. Принадлежал нашему другу. Думаю, он принесет нам тридцать золотых, а может, и больше. — Тут ему кое-что пришло в голову. — Ты ведь говорил, что хочется женской компании? Ты пьешь здесь уже добрых три часа, а в том углу полным-полно шлюх. — Он указал в противоположный конец таверны, где вызывающе одетые женщины пытались привлечь клиентов.

Джерек нахмурился.

— Хотелось сначала выпить. Нельзя, что ли, мужику смочить свой свисток? Да я мог бы опустошить погреб этой таверны и всех девок тут оттрахать — ты ведь это отлично знаешь, Кейн. Или у тебя хватило духа подвергнуть сомнению мои мужские качества? — Волк сжал свои топоры так, что костяшки пальцев побелели.

— Ничего подобного, — поспешно заверил Бродар Кейн. — Просто наблюдение. Дай-ка я перекинусь парой слов с владельцем заведения, и мы отсюда свалим.

Он отправился к бару, где человек с гигантским чирьем на носу с подозрением наблюдал за ними. Покопавшись в кошельке, висевшем на поясе, Кейн извлек оттуда два серебряных скипетра и положил их на стойку бара.

— Видишь того парнишку на полу? Я хочу, чтобы у него была крыша над головой, пока он не встанет на ноги. У него несколько ребер сломано и голова будет чертовски болеть пару дней, но он выживет. Если появится стража, ты его в глаза не видел. Мы друг друга поняли?

Бармен опустил взгляд на монеты, а затем перевел его на бедолагу. Покачав головой, он отодвинул серебро в сторону.

— Мне жизнь дороже пары скипетров, горец. Если стражники обнаружат, что я укрываю преступника, они спалят таверну. А у меня — жена и дочь…

Его прервали: дверь таверны распахнулась, и в нее влетел пухлый человек в фартуке кузнеца, по его лицу, покрытому сажей, проложили светлые дорожки струйки пота. Он заверещал высоким, пронзительным голосом, который совершенно не соответствовал его внешности:

— Важные новости, парни! В городе — чрезвычайное положение! В Сонливию никого не впустят и не выпустят из нее вплоть до особого уведомления. Приказ исходит от самого лорда Салазара.

Бродар Кейн бросил взгляд на Джерека. Волк снова дергал себя за бороду.

— С каких пор? — спросил он кузнеца. Внутри у него все оборвалось.

— С этой минуты, — ответил толстяк девчачьим голосом. — Случилось что-то серьезное. Что-то, связанное с Призрачным Портом и войной из-за тех проклятых островов. — Он потер свои взъерошенные бакенбарды. — Там целый отряд стражников, к югу отсюда. Они кого-то ищут. И еще пару этих ублюдков неподалеку ухлопали.

«Вот дерьмо, — подумал Кейн. — Как это они успели так быстро отреагировать?» Он повернулся к Джереку.

— Мы отправимся в гавань и найдем, куда залечь.

Тут он почувствовал, что его тянут за рукав. Парень пытался подняться. Бродар поставил его на ноги.

Юноша тут же согнулся, обхватив грудь руками, судорожно втягивая воздух. Затем, что удивительно, он выпрямился. По лицу, покрытому коркой засохшей крови, было видно, что ему безумно больно, но в стальных глазах светилась решимость.

«Итак, в тебе все же есть стержень», — подумал Кейн.

Подошел Джерек и зло уставился на юнца. К чести парня, он выдержал взгляд Волка и не отступил.

— Меня зовут Даварус Коул, — произнес он голосом, в котором прозвучала необычная сила, плохо вяжущаяся с выражением страдания на лице. Словно он произносил заученную речь. — Я знаю место к северо-западу отсюда, где мы сможем укрыться от Алой стражи. Мы будем там среди друзей. — Кашлянув, он выплюнул сгусток крови. На мгновение показалось, что он грохнется в обморок.

Кейн почесал в затылке. Странный парень этот житель Низин.

— Я Бродар Кейн. Это — Джерек. Не скажу, что у меня есть план получше, поэтому поверю тебе на слово. В чем дело? — Он заметил, что парень уставился на его пояс. — А, это. Я придержу пока этот кинжал в оплату за спасение твоей жизни.

Коул, похоже, собирался запротестовать, но Джерек метнул на него убийственный взгляд, и Коул предпочел закрыть рот.

Кейн ободряюще похлопал парня по спине.

— Ну, тогда хорошо. Веди.