СТАВКА ТИРАНА
Ветер трепал флаг пританцовывающего на якоре военного корабля. Стилизованная буква «М», вышитая серебром на черном поле флага, горделиво оповещала о том, что это флагман победоносного флота Призрачного Порта.
Война, которая заливала кровью воды Благоприятного края последние полгода, закончилась. В двух сотнях миль к северу, за Бурным морем, Сонливия оценивала, во что обошлось противостояние ее флота кораблям Города Теней, которые обладали превосходящей огневой мощью.
Тарн наблюдал за тем, как члены экипажа «Свободы» с важным видом спускались на пристань, в объятия преисполненной обожания толпы. Над причалом стоял неумолчный галдеж, раздавался ликующий смех и проливались слезы радости: семьи и друзья приветствовали своих героев, которые возвращались с войны.
Посмотрев на все это еще немного, Тарн отвернулся и плюнул в темно-синюю воду гавани. Плевок немного поболтался на покрытой рябью поверхности и растворился в морской зыби. Проходящая мимо женщина окинула Тарна пристальным взором, прежде чем смешалась с толпой высаживающихся на берег солдат.
Он в числе первых отправился бы на корабль, когда разгорелся вооруженный конфликт с Сонливией, если бы не его хромота. В Бурном море, как, впрочем, и везде, от него не было бы никакого толку, он лишь тащил бы ко дну тех, кто от него зависел.
Привычным взглядом Тарн осмотрел свои руки и поморщился, узрев струпья и старые кровоподтеки. Волна стыда захлестнула его. Ему нужно увидеть Сару. Нужно попросить прощения.
Опустив голову, Тарн медленно побрел домой.
В ознаменование победы в войне за Небесные острова, что лежат далеко на западе в Бескрайнем океане, лорд Мариус издал указ о приостановке на три дня всех работ. Праздная публика фланировала в лучах заходящего солнца: малиновая полусфера медленно погружалась в волны Бурного моря.
Пока Тарн пробирался сквозь лабиринт улочек, прилегавших к гавани, в нем зарождался гнев. Мариус низко пал в глазах подданных, его ненасытность — что в еде, что в плотских утехах — стала притчей во языцех. Подобно тирану Сонливии и таинственной Белой Госпоже, правящей Телассой на востоке, Мариус был лордом-магом, бессмертным чародеем, обладающим огромным могуществом. Это они сотворили Век Разрушения.
Проклятый Богоубийца.
Толпа, направлявшаяся в гавань, становилась плотнее. Тут попадалось много вызывающе одетых шлюх, от которых несло дешевыми духами. Они были готовы на все, чтобы опустошить кошельки высаживающихся на берег солдат.
Заподозрив в нем клиента, одна из девиц встала перед Тарном. Выпятив грудь, она послала ему улыбку. Зубы у нее были кривые, но глаза отливали яркой синевой, и немытые темные волосы обрамляли вполне привлекательную мордашку.
— Страждешь, милый? У меня есть чаша, которая утолит твою жажду, — заявила она, проведя руками по бедрам и приподнимая подол своего и так не слишком длинного платья.
Ноги ее были бледны и покрыты бледными синяками, что напомнило Тарну белые сыры, которые Призрачный Порт экспортировал на побережье Бурного моря до Телассы и дальше. Это зрелище вызвало у него неприятные воспоминания.
Тарн кашлянул.
— Мне это неинтересно. Жена дома ждет. — Он указал на простое кольцо на пальце, отводя взгляд от зазубрины на дешевом серебре.
Шлюха разочарованно хмыкнула, словно желая польстить, но взгляд, которым она обвела его красноватое лицо, редеющие волосы, выпирающее брюшко, выразил ее истинное отношение.
— Может, я сделаю тебе особую скидку — в честь этого празднования. То, о чем твоя жена не узнает, не причинит ей вреда, так ведь?
Теперь в голосе женщины слышалось равнодушие, как если бы она решила, что уже достаточно постаралась ради того скромного вознаграждения, на которое могла рассчитывать. Это разозлило Тарна, в особенности — потому, что она все поняла.
— Да ты хоть знаешь, каково это — быть любимым? Когда кто-то рядом с тобой, какие бы глупости ты ни совершал? Такая женщина заслуживает, чтобы мужчина хранил ей верность.
— Как скажешь, мистер. Тут сегодня желающих хватает. Бьюсь об заклад, большинство мужчин будет в лучшем настроении и побогаче тебя. — И женщина отправилась восвояси.
Тарн раздраженно фыркнул. За те полсклянки времени, что ему понадобились, чтобы добраться до промышленного сектора, известного здесь как Восточный Деготь, небо застлали темные облака, добавив еще один серый слой к пелене смога на линии горизонта. Хладными оставались кузнечные горны и пустовали кузницы в разгар городских торжеств, но никакие отзвуки праздничной суеты в эту часть Призрачного Порта не долетали. Восточный Деготь — безотрадное, унылое место, но для Тарна оно было родным.
Колено покалеченной ноги пронзила резкая боль, и Тарн, ругнувшись, споткнулся и чуть было не свалился на подозрительное сырое пятно на земле.
До его ушей донесся мальчишеский смех.
— Ты это видел, Томаз? Тупой ублюдок чуть не угодил мордой в твое ссанье!
— Да он, верно, пьян!
Тарн сжал кулаки, его гнев разгорался. Их было шестеро, местные парни. Мерзкая кодла.
Один из юнцов с важным видом подошел к нему и принюхался.
— Он не пьян.
— Редкий случай. Стало быть, его жена сегодня останется цела. Ты видел, каких синяков он ей понаставил?
— Конечно. Лицо у нее было сплошь желто-коричневым, как собачье дерьмо. — Благополучно вернувшись к своим, парень бросил на Тарна насмешливый взгляд. — Однако ж натяни ей на голову мешок — и никакой разницы, понимаете, о чем я? — Юнец хрипло задышал и задвигал бедрами, к восторгу своей компании.
Тарна затрясло. Он шагнул им навстречу, раздуваясь от ярости. Легкомысленная веселость юнцов мгновенно сменилась убийственной серьезностью, их жестокие взгляды застыли на нем, руки потянулись к поясам. Тарн понимал, что сила не на его стороне, но ему было все равно. Он просто хотел причинить им боль.
В эту минуту забарабанили первые капли дождя. Вместе с ними появилось нечто неосязаемое и невидимое, словно здесь сошлись какие-то колоссальные энергии, что ощутили все присутствовавшие, хотя никто не смог бы описать этого словами.
— Ха! — воскликнул один из юнцов и обвел взглядом приятелей.
— Лучше вернуться, — заявил Томаз. — Мне нужно впустить Тайро. Ему не нравится дождь.
Остальные закивали, забота о собаке друга вытеснила их кровожадные мысли. Они растворились в набирающем силу дожде, напоследок пронзив Тарна зловещими взглядами.
Склонив голову под едким ливнем, Тарн, пошатываясь, пробирался по скользким улицам. Ему нужно было добраться домой: Сара ждала его. Порывистый ветер, который усиливался с каждым его шагом, швырял ему в лицо холодные капли. Тарн смахивал их, мотая головой. Ночь опустилась на город густым, плотным покровом.
Ему было противно то, кем он стал, но что же он мог поделать? Пьянка его доконала — так же основательно, как сорвавшийся груз раздробил его ногу. Все, что ему удалось отложить за последние десять лет, целых десять полновесных золотых шпилей, ушли на врача, который спас ему конечность, но оставил хромым и без гроша. Сара заслуживала лучшего.
Он почти дома. Что, если она ушла, не оставив ему шанса извиниться? Сара моложе его, женщина в расцвете лет. Она не смогла подарить ему ребенка, но в городе есть лекари, которые способны с этим помочь. О недавних успехах Призрачного Порта в науках перед войной шла молва по всему Благоприятному краю.
Но нанять лекаря сейчас невозможно, ведь карманы Тарна почти пусты.
Он подошел к двери своего скромного дома. Внутри было темно. Царила тишина, не считая непрестанной скороговорки дождя, который барабанил по шиферной крыше, по стенам красного кирпича и по булыжникам мостовой. На мгновение Тарна охватила паника.
Внезапно замерцал свет, и дверь отворилась. Перед ним стояла Сара со свечой в руке, подсвечивающей синяки на ее лице. Не сказав ни слова, она развернулась и пошла на кухню. Тарн последовал за ней.
На маленьком обеденном столе стояли две миски. Поставив свечу, Сара подошла к железной плите, а он сел на свое место. Вернувшись с помятой старой кастрюлей, она положила щедрую порцию теплой запеканки в его миску, порцию поменьше — в свою и две деревянные ложки — на стол. Затем села напротив него.
Минуло полсклянки. Сара почти не смотрела на него и едва прикоснулась к еде. Он снова ощутил ноющую боль в голове. Откинувшись на спинку стула, Тарн помедлил, подыскивая слова, которые собирался высказать ей.
— Сара… У меня и в мыслях не было тебя ударить. Ты это знаешь. Я — проклятый дурень. Никуда не годный, хромой дурень. Мне так…
Всего лишь в каком-то дюйме от его головы пролетела миска. Лицо Сары превратилось в холодную маску, однако руки ее тряслись.
— Ты — ублюдок, — сказала она и с усилием поднялась на ноги. — Как ты мог сделать это со мной?
— Я не сдержался. Я говорил тебе: ты заслуживаешь лучшего.
— Ты чертовски прав, я заслуживаю лучшего!
Охваченная яростью, она огляделась по сторонам и, схватив с плиты сковороду, угрожающе двинулась к нему. Тарн соскользнул со своего стула и, ударившись коленом, выругался. Взмахнув сковородкой, Сара нанесла ему полновесный удар по скуле.
В глазах вспыхнул ослепительный свет, и Тарн замычал от боли. По щеке потекла кровь, закапала с подбородка. Сара вновь замахнулась сковородой.
Перехватив руку жены, Тарн стиснул ее. Сковорода выпала. Ярость, которая бурлила в нем целый день, внезапно вырвалась наружу, неукротимая и бессмысленная. Он сжал руку сильнее, и Сара охнула. Тарн поднял ободранную другую руку и сжал ее в кулак. И встретил взгляд жены. Кулак дрогнул.
И тут они оба услышали это. Жуткий грохот, словно тысяча волн ударила в утес. Стук дождя по крыше превратился в свирепый барабанный бой. Потолок затрясся и дал течь сразу в нескольких местах. Сверху обрушились потоки воды, заливая пол и мебель. С улицы донеслись крики, едва различимые из-за рева и плеска.
Тарн выпустил руку жены. Они вдвоем выбежали наружу.
Воды Сумрачного залива неистово бушевали в сотне футов над городом, закрыв весь горизонт. Миллиарды тонн воды висели в воздухе, словно поднятые какой-то невообразимой силой, низвергая ливневые потоки на город, лежащий внизу. Охваченные ужасом мужчины и женщины на улице жались друг к другу, кто-то спешил запереться в своих домах. Несколько стариков, закрыв глаза, молились богам, зная, что те их не слышат. Перебитые во время Войны с Богами, они были мертвы уже пять столетий, а их трупы свергли с небес лорды-маги, которые правили теперь разрушенным континентом.
Тарн не сводил глаз с невероятного зрелища, разворачивающегося над головой. Он не ощущал никакого страха. Никакой печали. Его разум словно оцепенел, будучи не в состоянии постичь масштабы происходящего. Рядом исступленно лаяла напуганная собака, носясь из стороны в сторону. Парень позвал пса по имени — Тайро — и обхватил его руками, чтобы успокоить.
Тарн почувствовал руку Сары в своей, прикосновение нежной кожи к ободранным пальцам. Он бережно притянул Сару к себе.
— Прости, — прошептал он и поцеловал ее в лоб.
Сара спрятала лицо на его груди. Он стоял, поглаживая ее мокрые волосы и щурясь на бушующий вихрь. Внезапно тот прекратил всякое движение, на мгновение застыв. Тарн разглядел корабль — бушприт и часть корпуса, которые выступали из воды прямо у него над головой.
«Свобода».
Небеса рухнули.
