Глава шестнадцатая.

Подняв десантный катер в воздух, мы спаслись от неизбежной, казалось, гибели. Мое облегчение было столь всеобъемлющим, что пару секунд я восстанавливал дыхание, даже не пытаясь подняться с холодной металлической палубы грузового трюма. Катер между тем набирал высоту, мой вокс разрывался от голосов, желающих знать, какого варпа творится, и у меня было не так уж много драгоценного времени, чтобы поразмышлять обо всем происшедшем.

— Мы на борту десантного катера, — доложил я Кастин, осознавая, что мой ближнего действия личный вокс-передатчик не позволит мне долго поддерживать связь с ней, — Это была единственная возможность обезопасить его.

И меня, разумеется; надо сказать, что это и было в действительности моей основной задачей.

— Лучше и не садитесь, — посоветовала она. — Дела у нас пока идут жарко.

Как мне довелось выяснить позже, битва внизу была почти завершена, но в то мгновение ни у кого из нас не было возможности окинуть взглядом всю картину. Поступить именно так, как она сказала, выглядело наиболее разумным. Десантный катер и солдаты на его борту были жизненно важной частью оборонной стратегии Живана, и потерять его теперь, когда он только что едва избежал уничтожения, было бы весьма постыдно — и это еще слабо говоря.

С особенной радостью я последовал этому совету еще и вот почему. Предатели не озаботились тем, чтобы захватить с собой аэрокосмическую огневую поддержку. Все, что болталось в атмосфере, не считая их приземлявшихся посудин, принадлежало только нам. Этот факт привел в полный восторг пилотов истребителей СПО: наслаждаясь собственной неуязвимостью, они играли с неповоротливыми шаттлами как хотели. Очень быстро они извели все свои цели и с неменьшим энтузиазмом принялись косить на бреющем полете сухопутных предателей.

— Это действительно может быть лучше всего, — признал я правоту Кастин со всем нежеланием, какое только смог изобразить. — Хотя замечу, что это не вдохновляет — отсиживаться в стороне, пока вы делаете всю работу.

Кастин засмеялась:

— Уверена, лорд-генерал скоро найдет вам какое-нибудь развлечение по вкусу.

Эта незатейливая шутка спугнула пришедшее было ко мне хорошее настроение. Облегчение оттого, что мне удалось вырваться из пекла, было слишком велико. Оно захлестнуло мою голову и на время затопило ту часть сознания, чья работа заключалась в анализе ситуации и планировании дальнейших действий. Полковник, выражаясь фигурально, вернула меня с небес на землю.

Но разумеется, Кастин была права. В любой момент мы могли начать снижение к какой-нибудь отдаленной зоне боев. «Ну так и что же, — решил я. — Мучить себя этой мыслью — нецелесообразно». Лучше всего было разбираться с проблемами по мере их поступления, как и всегда доверяя хорошо отточенному инстинкту выживания и сейчас, и по прибытии туда, куда мы направимся.

Пилот все еще ныл на другом канале, запрашивая пояснений, что же происходит. Я ответил ему, хотя бы просто для того, чтобы он замолчал.

— Держите крейсерский курс, — сказал я. — Иду на летную палубу, чтобы дать вам инструкции.

Разумеется, для этого мне не обязательно было видеть его лично. Но в грузовом отсеке было чертовски неуютно, и вдобавок я хотел подключить свой микрокоммуникатор к корабельному воксу для связи с быстро удаляющимся штабом. К тому же разговор заставил нашего пилота почувствовать себя кем-то значимым — это полезно, когда хочешь получить от человека то, что тебе нужно.

Как я и мог предугадать, мое присутствие на корабле и то, как мы с Юргеном прошествовали по пассажирскому отделению, произвело впечатление на солдат. Новость эта летела впереди нас. Когда мы достигли командной группы Детуа — он расположился возле летной палубы, как это было и в прошлый, полный событиями спуск с «Благоволения Императора», — капитан уже солнечно улыбался нам.

— Я так и подумал, что вы не откажете себе в удовольствии присоединиться к нам, — произнес он, мгновенно сделав именно то умозаключение, к которому подталкивала моя репутация. — Так что оставил вам свободное местечко.

И действительно, места, которые мы с Юргеном занимали, когда прибывали на Адумбрию, были все еще свободны (что не так уж удивительно, как можно подумать. Десантные катера рассчитаны так, чтобы нести полную роту солдат, которая в некоторых полках составляет до шести взводов. В 597-м же их, по обычаю, было пять — по крайней мере все то время, которое я провел с ними; и наши взводы состояли из пяти отрядов вместо шести, теоретически позволенных по ПРО).

— Это очень мило с вашей стороны, — ответил я с аккуратно нарисованной на лице улыбкой и расположил Юргена в одном из свободных кресел.

— Так куда мы направляемся? — задал вопрос Детуа.

Он выглядел на удивление бодрым, учитывая то, что случилось с ним ранее. Я полагаю, перспектива близкого действия его немало приободрила. А вдобавок и знание того, что Сулла наконец-то перестала быть у него занозой в мягком месте.

— Еще не вполне уверен, — пришлось признать мне. — Собираюсь сейчас поговорить с пилотом.

На летной палубе, конечно же, было не развернуться; именно поэтому я предпочел оставить Юргена снаружи. Во-первых, мне не хотелось оберегать ребра от утыкавшихся бы в них поминутно его локтей или ствола мелты. Во-вторых, находиться с ним в одной комнате было нелегким испытанием и в лучшие времена. Я-то к нему привык, а вот экипаж, как мне представлялось, мог в достаточной мере отвлечься, чтобы протаранить носом гору или сотворить еще что-нибудь, столь же неприятное.

— Комиссар. — Пилот кинул на меня взгляд от полированной деревянной панели управления, которая была вся расцвечена подмигивающими рунами, чрезмерно сложными для моего понимания. Затем он подправил большую медную рукоять; я предположил, что она была как-то связана с нашей высотой, потому что это действие пилота привело к легкому крену палубы под ногами. — Что происходит?

Пока я прояснил ему ситуацию, один из техножрецов, сидевший возле боковой панели управления, отданной целиком ему, совершил какие-то настройки в моем передатчике. Остальные шестереночки продолжали непрерывную череду молитв и песнопений, очевидно необходимых для того, чтобы наши двигатели работали еще более гладко и четко. Когда я закончил рассказ, удержавшись от желания приукрасить его — потому как знал по долгому опыту, что простое, ровное изложение впечатляет людей гораздо больше, чем, сколь угодно героическое позерство, — пилот рассудительно кивнул.

— Нам повезло, что вы там оказались, — произнес он. — Снаряд, пролети он через грузовой люк, прикончил бы нас всех неминуемо. — Он пожал плечами, выбрасывая эту мысль за борт. — И все же мне надо знать, куда лететь.

— Лучше просто держите крейсерские высоту и курс, — произнес я, выигрывая время. На холодной стороне было достаточно мало важных целей, которыми мог бы заинтересоваться враг. В данный момент мы были так далеко от боя, как только могли, учитывая все обстоятельства, и я желал продлить это счастливое состояние дел как можно дольше. — Мне бы не хотелось поставить лорда-генерала в неловкое положение тем, что мы начнем тут гоняться за дикими птеробелками.

И именно в этот момент, разумеется, судьбе было угодно вмешаться. Не позже и не раньше, чем я засунул горошину вокса обратно в ухо, смутно знакомый голос начал вызывать меня на связь.

— Каин, — ответил я, все еще стараясь припомнить, кто же это был.

— Комиссар! Рад слышать, что вы целы. — Голос был на секунду придавлен чем-то, что прозвучало как близкий взрыв. — Простите. Они пытаются прорваться по мосту возле звездного порта...

За этим последовал короткий треск болтерной очереди.

— Из всех узких мест, которые есть в Едваночи, я просто обязан был оказаться именно здесь. Ирония?

— Колбе, — произнес я, наконец узнав молодого претора, — чем могу быть вам полезен?

— Я полагал, что вроде бы это я могу быть полезен вам. Минутку, извините.

Его перебил шквал несвязных воплей, судя по всему изданных в боевом запале фанатиком Хорна. Далее послышался удар силовой дубинки, работающей на полной мощности, и крики сменились горловым стоном, явно дававшим понять, что здоровье нападавшего сильно подпортилось.

— Ну, моей он не получит... Простите, комиссар, на чем мы остановились?

— Полагаю, у вас было ко мне некое сообщение? — предположил я.

— А, да. Арбитратор Хеквин сказал, вы хотели, чтобы вам сообщили о необычных событиях в районе экваториального моря. Мне удалось наскоро просмотреть отчеты, но там нет ничего неожиданного, учитывая текущее чрезвычайное положение. Как раз начал проглядывать морские сводки, когда нас мобилизовали в поддержку СПО здесь.

— Что за морские сводки? — спросил я, ощущая, как едва заметная дрожь предчувствия поползла вверх по спине. И ладони снова начали зудеть, а это никогда не было хорошим знаком.

— По обоим морям есть довольно обширное транспортное сообщение, — произнес Колбе с удивлением в голосе. — А вы не знали?

Мне это просто не приходило в голову, как, полагаю, и любому человеку, рожденному и воспитанному в улье. Для меня моря были всего лишь большими пространствами открытой воды, которые никому ни для чего не нужны, так что я просто отметал их из своих рассуждений как пустынные земли. Но разумеется, Колбе говорил вполне резонные вещи. Оба здешних моря протянулись между теплой и холодной сторонами планеты. Огибать их — особенно экваториальное, лежащее на противоположной стороне от Едваночи, — было бы долго и неудобно. Так что громоздкие грузы, которые нельзя было отправить по воздуху или суборбитальным транспортом, доставлялись с одного берега на другой по воде. Короче говоря, адумбрианцы располагали кораблями, а это значило, что и колдуны легко могли попасть, куда им только было нужно, для того чтобы завершить свои дела.

— Вы можете передать мне эти морские файлы? — спросил я, пронесясь обратно в пассажирский отсек и выхватив у Детуа планшет.

К счастью, Колбе-младший был не слишком занят наматыванием еретиков на дубинку. Он сумел передать мне информацию, и она побежала по экрану планшета с головокружительной быстротой.

— Что мы ищем? — спросил капитан.

— Что-то необычное. — Улыбка у меня вышла довольно унылой. — Знаю, что это не слишком точное указание.

— Если там что-то есть, то мы это найдем, — пообещал Детуа и зарылся в список, призвав на помощь своего заместителя.

Я же поспешил обратно на летную палубу и хлопнул по плечу шестереночку, которая недавно настраивала мой микрокоммуникатор.

— Мне нужен канал связи с офисом лорда-генерала, — сообщил я ему и был приятно удивлен тем, что он не стал спорить, а просто ввел коды срочности, которые я ему предоставил, словно это было абсолютно обыденное дело.

— Кайафас, — приветствовал меня Живан несколько отстраненным тоном человека, который очень надеется, что у тебя нет для него еще каких-нибудь дурных известий, потому как ему и своих более чем достаточно. — Слышал, вы угнали один из моих десантных катеров.

— Долгая история, — заверил я. — Но кажется, нам он может пригодиться именно сейчас. В экваториальном море имеются корабли. Колдуны могут прибыть на них прямиком туда, где им требуется совершить ритуал по всей схеме.

— Вы не поверите, но нам это приходило в голову, — произнес Живан. — Мейден, впрочем, заверил, что это не сработает. Место для ритуала должно быть каким-то образом привязано к твердой поверхности планеты. Псайкерские штучки, вы понимаете. — Его голос приобрел оттенок веселья. — Боюсь, в этот раз вы напали не на ту грибницу.

— Если вы так считаете, — произнес я, не особенно убежденный его словами.

Весь рисунок слишком хорошо сходился, и я доверял своей паранойе; в конце концов, ведь именно она хранила мою жизнь столько лет.

Голос Живана приобрел стальную окраску:

— Считаю, нашей главной и первейшей задачей в данный момент является защита столицы. Я призываю вас, а также Талларнскую и Кастафорейские роты быстрого реагирования и придаю вам дивизион четыреста двадцать пятого бронетанкового. Если вы сможете развернуться в тылу наступающих и отрезать им пути отступления, то мы вскоре положим конец этой войне.

— А в это время слаанешиты снова призовут своего демона и завершат то, что они творили с течениями варпа, — отозвался я. У меня в тот момент не было ни малейшего предположения, чем они занимались, — вероятно, это и к лучшему, что не было. Но я ни капли не сомневался, что, свершившись, оно означало бы конец для нас всех. — Не могу поверить, что вы просто отвернетесь от подобной возможности.

— Я не собираюсь от нее отворачиваться. — В голосе лорда-генерала уже скрежетали ноты раздражения. — Но нам все еще не за что зацепиться. Когда найдем, мы покончим с этим тоже. Но я солдат, а не фрагов инквизитор. Я могу сражаться только с теми врагами, которых вижу перед собой!

И на это мне нечего было возразить. В конце концов, мы были его армией и, с очевидностью, в данный момент запустили руки по локти в рой хорнитов. Проведя все эти недели в попытках раскрыть наших невидимых врагов, Живан был не единственным, кто испытал облегчение, наконец-то увидев перед собой цель, в которую можно стрелять.

— Передавайте координаты, — произнес я. — Наш пилот проложит курс.

И вернулся на свое место в салоне в удивительной тревоге. С одной стороны, наша новая задача выглядела довольно простой; мне никогда раньше не приходило в голову отказаться пострелять врагу в спину. Мне это нравилось, надо сказать, даже больше, чем стоять с ними лицом к лицу: так было безопаснее. Но я никак не мог сбросить грызущее ощущение того, что настоящая угроза осталась где-то в стороне и что если мы в скорейшем времени не перехватим инициативу, то едва ли получим шанс сделать это когда-либо вообще.

— Что такое рудодобывающая драга? — спросил Детуа, глянув на меня поверх планшета данных, на котором все еще значились сброшенные мною на попечение капитана отчеты о событиях в море.

— Понятия не имею, — отозвался я. — У нас в ульях их точно нет.

— На ледяных мирах тоже, — заключил Детуа. Он секунду поколдовал над планшетом, вызывая файлы брифинга, касающиеся местных традиций и культуры, которые я не сподобился прочитать, будучи еще на борту десантного корабля. — О, интересно. Это настоящие плавучие фабрики, которые выбирают минеральные отложения со дна океана и тут же перерабатывают их. Похоже, здесь это возможно, потому что моря очень мелкие.

— Физический контакт с твердой поверхностью планеты, — произнес я, чувствуя, как волны ужаса медленно катятся вверх по позвоночнику.

Детуа кивнул.

— Полагаю, что технически можно сказать и так... — Он оборвал себя, вероятно заметив выражение моего лица.

— Что привлекло ваше внимание к этим драгам? — спросил я так ровно, как только мог.

— Арбитры приняли сигнал бедствия с одной из них примерно в то же время, как началось вторжение. В тех обстоятельствах они не могли сразу же расследовать его — не было времени.

— Покажите, — попросил я.

— Передача была короткой и быстро оборвалась, но тот, кто был на другом конце вокса, успел упомянуть пиратов, прежде чем замолчал.

Я указал на расшифровку:

— Заметили? Пираты. Не солдаты, не армия. Кто-то другой на них напал, или среди экипажа были мятежники.

— Да, — раздумчиво кивнул Детуа. — Больше похоже на культистов, с которыми мы сражались до того. — Но он все же пожал плечами. — Если только это действительно не пираты, которые хотят поживиться с этого местечка.

— Не слышал, чтобы на Адумбрии это было обычным делом, — возразил я. — Да и где бы им сбывать руду? На планете только один звездный порт, и даже в мирные времена он пристально охраняется.

Я нашел координаты места, откуда был послан сигнал, и ладони мои заныли сильнее, чем когда бы то ни было прежде. Оно находилось практически на обратной стороне планеты от Едваночи. Именно там, где, по словам Мейдена, должен был проходить последний ритуал, чтобы колдунам удалось осуществить свои гнусные замыслы, какими бы они ни были.

— Меняем курс! — приказал я, вызвав пилота, и назначил новые координаты.

Я было ожидал, что он начнет спорить, но он, вероятно, провел немало времени среди вспомогательного персонала Гвардии и усвоил, что полномочия комиссара превосходят даже таковые лорда-генерала.

Он кратко отозвался, что понял, и я почувствовал слабый звон во внутреннем ухе, который сказал мне, что десантный катер поворачивает. Юрген тяжело сглотнул, белый с лица.

— Держись, — приободрил я его. — Скоро приземлимся, ты даже обернуться не успеешь.

И надо добавить, окажемся лицом к лицу с одной из самых ужасающих передряг в моей жизни. Но в тот момент, разумеется, мне ни слухом ни духом не было известно о предстоящем.