Глава восьмая.

И снова в конференц-зале штаба лорда-генерала собралась маленькая и мрачная группа людей. Она почти целиком совпадала с той, что была созвана для прошлого совещания, столь грубо прерванного. К счастью, конференц-залов, подобных тому, в конфискованном под нужды штаба отеле было несколько. Частичный разгром одного из них в ходе сорванной мною попытки еретиков устранить Живана стал лишь небольшой заминкой при организации нынешнего заседания.

Как и принято в роскошных отелях по всей Галактике, выделить различия между той комнатой и этой было практически невозможно. Даже маленький кофейный столик с закусками стоял будто на том же самом месте, как я запомнил.

Впрочем, несколько значимых изменений все-таки произошло. В частности, теперь мы заседали на первом этаже, а снаружи была припаркована целая батарея установок «Гидра», которым было приказано стрелять во все, что позволит себе пересечь периметр, какими бы подлинными ни казались их коды доступа. Вид этих противовоздушных орудий живо напомнил мне о том прошедшем событии, и я поинтересовался, как продвигается его расследование.

— Медленно, — признал Живан, сцапав со столика в углу булочку с корицей.

Я, страшно оголодав за время обратной поездки из Ледяного Пика (хоть и прошедшей с изрядной скоростью на борту летательного аппарата, посланного за мной самим лордом-генералом), не теряя времени последовал его примеру.

— Мы, конечно же, арестовали владельца воздушной машины, но он утверждает, что она была украдена и он ни о чем не знает.

— Да уж ясно, что он так и должен себя вести, — откомментировал я. — Кто-то знакомый?

— Вентриус, — ответил Живан, застав меня совершенно врасплох.

Этот аристократ, разумеется, показался мне надутым идиотом и вдобавок слишком уж жадным до власти. Но это было и все, что, как я знал по опыту, могло водиться за людьми подобной породы. Как я ни старался, я не мог представить культистом Слаанеш краснощекого радетеля за отечество, которого наблюдал выдающим на-гора приступ гнева в зале совета. Начать хотя бы с того, что он бы выглядел совершенно смехотворно в розовом.

— Вы верите тому, что он говорит? — спросил я.

Живан кивнул:

— Наши люди, проводившие допрос, делали это весьма тщательно. Если бы он что-то знал, они бы уже тоже знали.

В этом я не сомневался, что и поспешил высказать. Живан только бледно улыбнулся:

— В любых нормальных обстоятельствах мы бы не стали проявлять такую настойчивость. Но мы имеем дело с возможностью колдовства варпа, помните об этом. Я должен был увериться, что те воспоминания, которые он выдает, настоящие.

— Понимаю вас, — произнес я, невольно передергиваясь, после чего как можно сердечнее кивнул бледному молодому человеку в отглаженной рабочей форме, лишенной знаков отличия, которого Живан не потрудился представить.

Хеквин, Винзанд и Колбе — все устроились настолько далеко от него, насколько позволяли рамки приличия, — и, надо сказать, я их не винил. Мне и раньше доводилось встречаться с псайкерами, и это редко заканчивалось чем-то хорошим. К счастью, я отослал Юргена подготовить мне жилье, как только мы прибыли, так что наш с ним секрет не мог быть внезапно раскрыт по чистой случайности. Но я все равно сделал себе мысленную заметку — держать моего помощника так далеко от ставки лорда-генерала, как только возможно. Кто знает, сколько других способных читать мысли сотрудников еще могло шнырять вокруг?

— Его мозг был нетронут, — заверил меня молодой псайкер. — По крайней мере до того, как мы начали.

Он, вероятно, увидел на моем лице некоторые из возникших по этому поводу мыслей, потому как невесело улыбнулся:

— Я действовал так осторожно, как мог. Он оправится, более или менее.

— Сир Мейден является одним из наиболее способных санкционированных псайкеров среди моего персонала, — добавил Живан.

— Не сомневаюсь, что так оно и есть, — согласился я.

Как я уже говорил, мне доводилось встречать нескольких из них, хотя большей частью не в столь мирной обстановке. Мейден (я отметил, что его по протоколу величают гражданским титулом) был, несомненно, одним из острейших умов среди них, хотя и не спешил раскрывать всего себя до конца. Рахиль, ручной телепат Эмберли, была, например, придурковатой, как джокаэро, и в основном не более полезной.

Возможно, вы подумали, что человек, которому есть что скрывать (особенно в таком количестве, как мне), должен приходить в ужас лишь от мысли сесть за один стол с телепатом. Но если я что и усвоил касательно них за все прошедшие годы, так это тот факт, что они никогда не услышат твоих самых глубинных, самых черных тайн. Если, конечно, очень не постараются.

Рахиль однажды, в момент наибольшего просветления, рассказала мне, что ловить случайные мысли окружающих для нее подобно попытке выделить один голос из шума переполненной большой залы; и даже тогда ей удавалось прочесть лишь самые поверхностные из них. Для того чтобы проникнуть глубже, требуются значительное усилие и концентрация. Для псайкера они практически так же опасны, как и для того человека, которого он пытается расколоть. Добавлю, что у человека, подобного мне, настолько наловчившегося притворяться, на поверхности не могло быть вообще ничего сколько-нибудь важного.

— Я посетил то строение, которое вы обнаружили, — сообщил мне Мейден.

Голос его был на удивление лишен интонации, что как нельзя более подходило к внешнему виду псайкера. Единственное определение, которое ему можно было дать, — это, простите за каламбур, «человек неопределенной наружности». Вероятно, за прошедшие годы я оказывался в одном помещении с ним десятки раз, но все так же не могу припомнить его рост, сложение, цвет глаз или волос.

— Это было... занимательно, — продолжал Мейден.

Я ощутил в воздухе какое-то покалывание, подобное заряженности атмосферы перед грозой. Гололит перед нами заморгал, пробуждаясь, хотя никто даже не прикасался к управлению. Винзанд и Колбе, как один, поморщились и, несомненно, пробормотали по молитве Императору себе под нос. Это вызвало у Мейдена едва заметную, но теперь уже неподдельную улыбку, которую он, впрочем, почти сумел спрятать, но не от всех. Из присутствующих только Хеквин никак не отреагировал на это маленькое происшествие. Несомненно, потому, что он был подготовлен спокойно встречать самые разнообразные неожиданности своей службой с Арбитрами.

— Я бы выразился иначе, — спокойно произнес я, твердо намерившись не дать псайкеру такой радости, как увидеть хоть какое-то проявление моего замешательства.

— Вот как? — Взгляд Мейдена перелился на меня. — И как бы выразились вы?

— Это было ужасающе, — признал я. — Напомнило мне...

Я кинул быстрый взгляд на троицу в дальнем конце стола, и Живан разрешающе моргнул.

— Учитывая сложившиеся обстоятельства, — произнес он, — можете априори считать, что все допущенные сюда могут слышать любую информацию, какой бы вы ни захотели поделиться. Даже касательно свойств Хаоса.

Я мрачно кивнул, отдавая себе отчет в том, с какими выражениям глядят на меня трое мужчин. Это была примечательная смесь любопытства и дурного предчувствия. Каждый из них знал, что им предстоит услышать такое, о чем сообщалось очень немногим жителям Империума. Каждый не был вполне уверен, хочет ли он это знать.

— Несколько лет назад, — начал я, — мне пришлось столкнуться с ковеном культистов Слаанеш, которые пытались создать демонхост.

Колбе на этом месте едва не подавился рекафом, а Винзанд побледнел — даже по сравнению со своим обычным адумбрианским цветом кожи. Хеквин приподнял бровь на миллиметр-другой и начал смотреть немного более заинтересованно.

— В куполе, что мы обнаружили вблизи Ледяного Пика, было нечто, что мне напомнило тот случай.

— А что случилось с тем демонхостом? — задал вопрос Хеквин.

Я пожал плечами:

— Полагаю, был уничтожен. Я вызвал артиллерийский огонь и сровнял то местечко с землей. — Я не захотел добавлять, что и сам при этом едва не погиб.

Мейден коротко кивнул:

— Да, это иногда помогает. — Легкомысленный тон, которым это было произнесено, только усилил неуютное чувство во мне.

— Простите. — Винзанд неуверенно откашлялся. — Когда вы говорите, что они собирались создать демонхоста, вы имеете в виду... — Он развел руками. — Боюсь, для меня это все несколько внове, простите еще раз...

— Они призывали демона из варпа и собирались заключить его в тело-носитель, — пояснил я, стараясь ни за что не вспоминать о том, что тело это принадлежало одному из гвардейцев, сопровождавших меня тогда. Мой собеседник, впрочем, все еще глядел озадаченно, так что, получив от Живана еще один едва заметный кивок, я постарался развить объяснение: — Демоны являются созданиями варпа и черпают в нем свою силу. Как бы они ни были опасны, они не могут долгое время существовать в материальной Вселенной. Их утягивает из нее назад — туда, откуда они явились. Но, заключив демона в человеческое тело, можно позволить ему оставаться здесь. Хотя его мощь и уменьшается от этого, да и сам он тогда находится под контролем того, кто его призвал.

— До определенной степени, — подтвердил Мейден, и я уступил ему слово — как человеку, более искушенному в делах колдовства варпа. Должен признать, я сделал это с превеликим облегчением. — Любой контроль над ними очень слаб, — пояснил молодой псайкер. — Нужно быть безумцем, чтобы пытаться проделать подобное. — Он пожал плечами. — Но в основном комиссар вполне верно излагает. Единственный способ, которым демон может воздействовать на материум в течение продолжительного времени, кроме демонхоста, — это вылезти в особых местах, на планете или в регионе космоса, где два мира пересекаются. К счастью, подобные места редки.

— Око Ужаса, — произнес я, осенив себя при этих словах знамением аквилы.

Мейден снова кивнул.

— В основном — да, — откомментировал он мою реплику. — А также несколько других мест, посещение которых запрещено Инквизицией.

— Которая гораздо лучше нашего сможет побеспокоиться о подобных вопросах, — вмешался Живан, давая понять собравшимся, что разговор отклонился от основной темы.

Зная несколько больше об Инквизиции и ее методах, чем даже он, я отчасти сомневался, что она в целом так уж хороша, но высказать это было бы риском для здоровья. Так что я промолчал, наблюдая, как Мейден переводит взгляд обратно на гололит. Картинка на нем впервые была устойчивой и кристально четкой, и я вдруг понял, что таращусь на миниатюрное изображение той самой, обнаруженной нами омерзительной комнаты.

— Что там за символы? — спросил Колбе, стараясь, впрочем, особенно в них не вглядываться.

Я вряд ли мог его за это винить, да и сам поступал точно таким же образом, несмотря на то что гололитическое воспроизведение рисунков гораздо меньше выбивало из колеи, чем они сами в реальности.

— Некоторые из них охранные, — ответил Мейден. — Если хотите услышать мою догадку, то я бы сказал, что внутри что-то было заточено. Нечто, тронутое варпом.

Теперь уж, как я заметил, я был не единственным, кто рефлекторно повел рукой, призывая жестом защиту Императора.

— А остальные? — спросил я.

Молодой псайкер впервые за весь вечер показался неуверенным.

— Я раньше не видел ничего подобного, — неохотно признался он. — Могу сделать одно предположение. Они были предназначены для передачи энергии варпа, возможно, для того, чтобы призвать что-то из него. — Он снова пожал плечами. — Течения варпа в таком месте, как Адумбрия, могли показаться странными даже в лучшие времена. Честно говоря, вам лучше спросить об этом навигатора или астропата. Это больше по их части.

— Возможно, они пытались каким-то образом повлиять на ток варпа? — предположил Колбе. — Ускорить свой флот вторжения или оттянуть прибытие ваших подкреплений?

— Это, конечно, имело бы смысл, — согласился Живан, медленно кивая как раз в той манере, по которой я легко мог определить, как сильно ему не нравится подобная мысль. — Я обсужу это со старшим представителем Навис Нобилите.

Не надо было и говорить, что навигатор его флагмана не опустится до того, чтобы напрямую общаться с подобными нам. Признаюсь, я был всем сердцем рад этому факту. Жутковатые отродья эти навигаторы, да и снобы такие, что планетарный губернатор с родословной, уходящей во времена до Хоруса, позавидует. И в довершение всего они могут вас просто убить взглядом. И это не в переносном смысле.

— А что за тела? — спросил Винзанд, поглядывая на них с очевидным усилием.

— Завтрак? — предположил я. — Для того, что у них там застряло?

Мейден ответил на это высказывание улыбкой, которая, как ни удивительно, содержала даже некоторое количество благорасположения.

— Возможно, — подтвердил он. — Или что-то для развлечения. Чтобы не скучать, проводя время. Но я бы все-таки предположил жертвоприношение. Еретики очень любят жертвоприношения, особенно когда вызывают всякую всячину.

— Возможно, кто-то из наших пленных сможет это прояснить? — напомнил я.

Нам удалось захватить около полудюжины сравнительно непотрепанных представителей еретиков, что было неплохим уловом. Хеквин в свою очередь пообещал, что эксперты Арбитров облазят весь купол сверху донизу, выискивая любую, Император знает какую улику, так что наконец начинало казаться, что мы продвигаемся в нашем расследовании.

— Возможно, — ответил мне Живан.

Я приподнял бровь:

— Мне казалось, что ваши следователи уже должны были вытянуть из них все, что они могут знать.

— Задержанные отнеслись к нашим методам с неожиданным энтузиазмом. Некоторые, кажется, даже наслаждались происходящим.

— Но по крайней мере, — произнес Хеквин, громко выдохнув от облегчения, когда гололит с громким щелчком отключился, — мы, пока суд да дело, начали разматывать сюжет о контрабанде оружия. Начиная с того конца, который удалось зацепить в Ледяном Пике. — Он наградил меня улыбкой и кивком. — Несмотря на мой скептицизм по этому вопросу, кажется, оценка ситуации, данная комиссаром Каином, не была столь уж далека от истины. Единственной ошибкой было предположение, что оружие поступает в этот город из Едваночи, в то время как направление потока этого груза было совершенно противоположным.

— Я рад слышать, что ваша уверенность в безопасности операций звездного порта подтвердилась, — любезно ответствовал я.

— Ну, это до определенной степени, — нахмурился арбитратор. — Шаттл, который вы спугнули, должен ведь был откуда-то вылететь. Я предполагаю, что с одного из грузовых судов на орбите.

— Мы уже прочесываем записи службы контроля движения, — вставил Винзанд. — Но, учитывая тысячи полетов шаттлов в день, его будет нелегко отследить. Не говоря уж о предыдущих его посадках в том месте.

— Это в том случае, если шаттл действительно с одного из наших кораблей, — мрачно предположил Колбе. — Возможно, его послали рейдеры — те, что скрываются на внешних границах системы.

— Нет. — Живан решительно покачал головой. — Если бы прибыл хоть один корабль Хаоса, мы бы его засекли в тот же миг, как только он покинул варп. А наши заставы перехватили бы все, что вышло в реальный космос с момента нашего прибытия. Если только оно не прибыло скрытно по одной из торговых линий.

Я вспомнил хоровод огней, которыми я имел возможность любоваться с наблюдательной палубы «Благоволения Императора». Да, не позавидуешь тем, кому досталась эта работенка — выяснять, какой же из кораблей был нашим любезным контрабандистом...

— Есть какие-нибудь уточнения по поводу того, когда должны прибыть рейдеры? — спросил я.

Лорд-генерал снова покачал головой:

— От трех до двадцати дней — это самое лучшее приближение, которое могут дать навигаторы. Но мы обязаны учесть, что генерал Колбе может быть прав и их соратники на холодной стороне нашли какой-то способ ускорить течение варпа.

— Значит, лучше всего отталкиваться от предположения, что они могут прибыть в любой момент, — произнес Колбе. Он, как мне показалось, даже оживился при этой мысли. Тут до меня дошло, что все наши разговоры о демонах и колдовстве варпа так крепко его запугали, что он с неприкрытой горячностью стремился уцепиться за любую возможность вернуть разговор к вещам, в которых хоть что-нибудь понимал. — Я приведу все отряды СПО в состояние боевой готовности, как только вернусь в свой штаб.

Это мудрая предосторожность, — произнес Живан, включая гололит обычным, нормальным способом нажимая руны на пюпитре и стуча по нему кулаком, пока машина со скрипом не заработала.

Возникшая картинка была, по обыкновению, размытой, что я нашел несколько успокаивающим. Почти сверхъестественное качество тех изображений, что ранее демонстрировал Мейден, вызывало неуютное чувство, во многом подобное тому, что я испытал в куполе еретиков.

В данный же момент перед нами открылось трехмерное изображение планеты, усеянное сотнями зеленых точек. Они отмечали присутствие боевых порядков СПО, призванных защищать свой родной мир. Большинство, конечно же, было сосредоточено в теневом поясе. Особенно густыми скоплениями они окружали главные населенные пункты и стратегически важные локации, хотя некоторые были рассеяны по горячей и холодной сторонам — там, где города и другие объекты предоставляли удобные пункты для размещения гарнизонов.

Несколько секунд поизучав холодную сторону, я смог найти Ледяной Пик и внушающую уверенность янтарную руну, которая обозначала присутствие нашего полка, хотя россыпь подобных ей значков была почти незаметна среди локаций, занятых СПО. Легко, конечно же, было обнаружить Вальхалльские танковые войска, потому как их значок был наложен на Едваночь, да и талларнцы достаточно четко выделялись на фоне слабо насыщенной гарнизонами горячей стороны. А вот Кастафорейские полки мне пришлось искать довольно долго. В целом впечатление складывалось удручающее.

— Сколько до прибытия наших подкреплений? — спросил я.

— От пяти до восемнадцати дней, если судить по последнему полученному сообщению. — Живан немного помедлил, прежде чем продолжить: — А это было три дня назад.

— Три дня? — переспросил Винзанд.

Дрожь недоброго предчувствия в его голосе, к счастью, достаточно привлекла всеобщее внимание, так что мне не пришлось трудиться и сохранять невозмутимое выражение лица. Мои ладони снова начали зудеть, что никогда не предвещает ничего хорошего.

— Я надеялся, — продолжал регент, — что вы получаете новости об их продвижении каждые двадцать четыре часа.

— В идеале — да, — признал Живан с таким выражением, будто откусил горькокорня и теперь прожевывал его. — Так должно быть. Но наши астропаты больше не могут пробиться к остальной части флота.

— Они сообщают, что в варпе, кажется, наблюдается какое-то возмущение, — любезно вставил Мейден.

Могу вас заверить, эти слова отнюдь не рассеяли моих страхов.

Очевидно, что бы там ни делали культисты в Ледяном Пике (кроме того, чтобы запасать Император знает какое количество смертельно опасных предметов, что уже само по себе было не слишком хорошо), у них это получилось. Чем еще они были заняты, я, конечно, не имел ни малейшего понятия. Но я достаточно хорошо знал Великого Врага, чтобы понимать, что ничего хорошего ждать от него не приходится. Я мог только надеяться, что никто не заставит меня выяснять гибельные замыслы из первых рук (и в этой надежде, забегу вперед, мне предстояло, на свое горе, разочароваться).

— Таким образом, до прояснения обстоятельств мы должны рассчитывать только на себя, — подвел итог Живан.

Колбе пожал плечами:

— Мои солдаты и офицеры вас не подведут, лорд-генерал. У них может быть не столько опыта, сколько у ваших гвардейцев, но они сражаются за свой мир, за свои дома. Это может восполнить и не такой недостаток.

— Не сомневаюсь, — ответил Живан, хотя, вероятно, только я знал его достаточно хорошо, чтобы увидеть, насколько он не был убежден этими словами.

— Меня беспокоит то, что наши силы очень размазаны, — произнес я, озвучивая только что пришедшую мысль. Но, поняв, о чем говорю, я продолжал так гладко, будто и не собирался на этом останавливаться: — Если мы собираемся эффективно поддерживать войска генерала Колбе, нам нужно будет развернуть наши силы сразу же, как только станет известно, где враг давит на них крепче всего. Пока прибудут десантные катера, пока мы загрузимся и вылетим — уйдет куча времени. Мы успеем разве что к параду победы.

Или, скорее, к закапыванию трупов, но сказать так было бы не слишком тактично. Впрочем, говорить мне ничего и не нужно было — Живан достаточно хорошо знал, каков будет счет, и понял меня без слов.

— Я размышлял об этом, — произнес он.

Изображение планеты на гололите сжалось, чтобы показать несколько значков на орбите над столицей. Его флагман и «Благоволение Императора», как я предположил. И не ошибся, потому как следующим жестом лорд-генерал указал на десантный корабль:

— Держать десантные катера в резерве — так я собирался изначально — будет не особенно полезно, как и указал комиссар. В любом случае на орбите они будут подобны сидячим уткам — легкими мишенями для прибывшего вражеского флота.

— Тогда какова альтернатива? — спросил Винзанд, вероятно только теперь сообразив, что все гражданские звездные корабли в небе над нами также станут для рейдеров легкой стрелковой разминкой.

Живан вздохнул:

— Пять десантных катеров — пять полков. Я приставлю к каждому свой. Таким образом, по крайней мере одна рота будет готова развернуться в течение считанных минут. Если немного повезет, то катера смогут переправить гвардейские подкрепления туда, где они будут нужны, и вернуться к местам базирования, чтобы снова загрузиться. — Генерал глянул на меня, полагая, что сможет прочесть мою реакцию по выражению лица, и пожал плечами. — Я знаю, Кайафас, что это не слишком удачное решение, но это самое лучшее, что мы можем предпринять.

— Полагаю, что так, — произнес я, стараясь, чтобы голос мой прозвучал озабоченно.

Конечно же, те, кому повезет идти первым, подвергнутся значительному риску, но рота была формированием достаточной силы, чтобы позаботиться о себе до прибытия второй и третьей с последующими рейсами.

Важнее же было другое. Все, что мне надо сделать, дабы убраться с планеты в том случае, если нам придется солоно — а именно так оно и выглядело на данный момент, — это отыскать какой-нибудь предлог держаться поближе к десантному катеру. Казалось, что дела лично для меня повернулись немного к лучшему.

Но конечно, не надо было мне доверять этому ощущению.