Глава шестая.

— Вопрос в том, — произнес я, — что они там вообще делали?

Кастин кивнула и вручила мне исходящую паром чашку с танной, которую я благодарно принял.

— Как мы полагаем, перевозили оружие, — сказала полковник. — Я приказала Федереру перерыть то, что осталось от трактора. Он говорит, что обнаружил среди обломков следы фузелина.

Меня не требовалось особенно убеждать в том, что так оно и есть. Капитан Федерер, офицер, командовавший нашими саперами, относился ко всему взрывчатому с энтузиазмом, который многим мог показаться нездоровым. Если кто и способен был распознать на месте взрыва след подобных веществ, то только он.

— Он говорит, что болтерные заряды пробили грузовое отделение и подорвали то, что там находилось, — продолжала Кастин.

— Полагаю, надеяться на то, что Сулла хоть теперь оставила нам кого-нибудь в живых для допроса, было бы слишком наивно? — спросил я, потягивая ароматную жидкость и наслаждаясь огоньком, который она разжигала по пути вниз, в желудок.

Я только что прибыл в Ледяной Пик, в расположение нашего полка, и нашел это место еще менее привлекательным, чем следовало из названия. Холодная сторона представала здесь во всей сути своего имени. К холоду мне удалось себя подготовить, закалить долгим предвкушением, но я провел тут всего лишь час, а ночь, обещавшая быть бесконечной, уже начала меня доставать.

Технически говоря, мы покинули теневую зону около шести часов назад. Всепроникающий сумрак, к которому я уже привык в Едваночи, на протяжении двух часов пути становился все глубже, а затем меня усыпило монотонное продвижение через снежный ландшафт. К малоскрываемому ужасу, воздушного транспорта в моем распоряжении не оказалось. Мне пришлось удовлетвориться купе в одном из поездов, перевозящих шахтеров и их пожитки к форпосту цивилизации, который был, ясное дело, совершенно раздавлен многочисленностью нашего полка.

Несмотря на то что три пассажирских вагончика, прикрепленных позади грузовых, были переполнены до отказа — так что некоторые из пассажиров оказались вынуждены устраиваться на собственном багаже, сваленном в проходе, — Юргену и мне отвели целое купе. Сперва я полагал, что этим мы были обязаны тому уважению, которое вызывала в попутчиках наша гвардейская форма. Но, понаблюдав за тем, как толпа раздается в стороны всякий раз, когда мой помощник выходит по естественным надобностям, я был вынужден заключить, что скорее мы должны быть благодарны за удобство его выдающемуся аромату, чем обаянию моей славы. Как бы я ни был привычен к первому и как бы я ни был признателен за возможность спокойно распрямить ноги в переполненном вагоне, долгое пребывание с Юргеном в одном замкнутом пространстве заставило понять, почему окружающие предпочли оставить нас наедине.

В результате я добрался до места назначения разбитым, раздраженным и совершенно не в настроении услышать, что Сулла с легкой своей руки расстреляла полный трактор еретиков, даже не подумав выяснить, какого же варпа им там вообще понадобилось.

— Все разнесено к фраговой матери вместе с трактором, — конечно же, услышал я от Кастин. Она пожала плечами. — Если говорить о положительных сторонах, по меньшей мере эту посылку с оружием еретики в свое распоряжение не получат.

— Да, но это хорошо, только если там, откуда они прибыли, нет еще кучи такого же, — произнес я.

Мои ладони снова начали покалывать, но в кои-то веки мне так и не удалось понять: от дурного предчувствия это или просто от восстанавливающегося кровообращения. Как бы прохладно ни было на командном пункте Кастин — а я мог легко наблюдать облачка пара от нашего дыхания, вырывающиеся с каждым произнесенным словом, — здесь я чувствовал себя почти в тропиках по сравнению с температурой снаружи. Там стоял воистину костоломный мороз.

У самой Кастин и у Броклау рукава рубашек были завернуты до локтей. Операторы вокса и прочие специалисты, входившие и выходившие из помещения, были одеты столь же легко.

Все они, как я с удовольствием заметил, в то же время не снимали легкой нательной брони, так что распоряжения лорда-генерала оставаться в полной боевой готовности были здесь целиком и полностью в ходу. Сам же я надел под шинель всю ту же пластинчатую броню, которую получил еще на Гравалаксе. Так я делал всегда в тех случаях, когда текущие события могли без всякого предупреждения стать совершенно неуютными. Сама же броня к тому времени несколько поизносилась от полученных повреждений, что, на мой взгляд, вполне подтверждало давешнюю мудрость решения позабыть сдать ее обратно на склад.

— Именно так, — кивнул Броклау, глядя с задумчивым видом, после чего с уверенной точностью, которая более пристала бы техножрецу, пнул гололит. Тот загудел, пробуждаясь к жизни, и изобразил для нас топографическое представление окружающей сельской местности (я вообще-то использую это слово больше по привычке, хотя вальхалльцы, вероятно, смогут оценить юмор его употребления в данной ситуации). — Полагаю можно с должной уверенностью утверждать, — резюмировал майор, — что, каков бы ни был задуманный ими план, именно мы были его целью.

— Почти наверняка так, — согласился я.

Трактор направлялся в Ледяной Пик — это по меньшей мере было очевидно. Так как мы были единственной значительной военной силой, расположенной в этом регионе, то, к инквизитору не ходи, нетрудно сопоставить одно с другим.

Я некоторое время созерцал изображение, в то время как что-то стучалось на задворках моего сознания. Кольцо красных значков вокруг города, разумеется, должно было обозначать наши сенсорные пакеты. Тонкая линия, змеей тянувшаяся сквозь долину, была железной дорогой, что соединяла нас с благами цивилизации в теневой зоне. Иных дорог не было, так как постоянные снегопады быстро сделали бы их непроходимыми, так что стальные железнодорожные ленты были единственным путем сюда или обратно, не считая редкой летающей машины. Если бы вам понадобилось попасть куда-либо еще, например в находящееся на отшибе поселение или шахтерскую заимку, единственным способом был бы трактор на гусеничном ходу.

— Стычка произошла здесь, — уверенно добавил Броклау, присоединив значок контакта с врагом туда, где трактор с оружием, более-менее точно, находился в момент встречи.

Курс, которым намеревались следовать еретики, был достаточно ясно виден: по долине в сторону окраин Ледяного Пика, где они просто затесались бы в общий грузопоток и пропали из виду.

— У них должны быть связные в городе, — сделала вывод Кастин.

Я незамедлительно кивнул. Это казалось весьма вероятным. Даже если они собирались нанести удар самостоятельно, то должны были озаботиться норой, в которую можно было бы забиться и подготовить нападение.

— Значит, у них есть сочувствующие.

— Мы поддерживаем контакт с местными преторами, — доложил Броклау, предвосхищая очевидный вопрос. — Но пока что они не очень-то в состоянии помочь. Даже случаев пропажи людей и тех нет.

— Значит, нужно искать среди неместных? — спросила Кастин.

— Почти наверняка, — согласился я. — Вопрос в том, откуда пришли эти?

На холодной стороне находилось не так уж много форпостов цивилизации, и все они были достаточно удалены от того, что занимали мы. Слишком удалены, так что путешествие до них на тракторе было поистине безумно рискованным. Конечно же, мы говорим о еретиках, но, даже учитывая то, что безумие — практически гарантированно присущая им черта, я чувствовал, что это ложный путь.

Я попытался проследить путь трактора от того места, где его встретила Сулла, и что-то в окружающей топографии вызвало у меня ноющее чувство неправильности. Долина, по которой двигалась машина, была широкой и длинной, окруженной горами... через которые не было и намека на сквозной проход. Именно это насторожившее меня наблюдение я и высказал:

— Похоже, будто они вышли из тупика.

— Ваша правда, — согласилась Кастин, наклонив голову, чтобы поглядеть на проекцию вдоль поверхности стола. Потом кинула взгляд на Броклау, ища подтверждения своей догадки, и получила в ответ едва заметный кивок, потому как майор пришел к тому же выводу. — Где-то там должен быть склад с оружием.

— Это очень похоже на правду, — произнес я в свою очередь, не видя возможности придумать другое объяснение. — Еретики, должно быть, ездили за припасами и амуницией.

Мысль об этом была не слишком утешительной. Для того чтобы трактор вот так вот разорвало, он должен был везти немалый груз взрывчатых веществ. Это, в свою очередь, означало, что и в том месте, откуда они были взяты, недостатка в них не было. Понятное дело, никто не станет закапывать в ледяной пустыне вещей всего на один трактор, чтобы затем перевезти их одним махом. Никто в своем уме, по крайней мере. Но мне в очередной раз пришлось напомнить себе, что мы имеем дело с приспешниками Хаоса, так что ничто нельзя принимать как данность...

— Откуда они вообще здесь взялись, эти припасы? — задал вопрос Броклау.

Я пожал плечами:

— Думаю, из звездного порта. Хеквин упоминал, что у них были проблемы с контрабандистами. Оружие, должно быть, поступало спрятанным среди грузов, а затем уже культисты в городе перераспределяли его. Вероятно, в Ледяной Пик его доставляли под видом шахтерского снаряжении.

— Что не так уж сложно, если задуматься, — согласилась Кастин, наливая себе новую чашку танны. — Практически с каждым поездом и так прибывают вполне себе легитимные запасы взрывчатки.

— В любом случае все это означает, что нам есть с чего начинать, — произнес я, внезапно ощутив вспышку надежды на то, что мы, возможно, все-таки вырвались на голову вперед по сравнению с противником. Я повернулся к Броклау. — Нам потребуется список всех, кто допущен к шахтным запасам взрывчатки. А также тех, кто мог бы вмешаться в их перевозку уже в пути.

Он кивнул:

— Я свяжусь с Администратумом. У них должны быть все нужные записи.

А также множество совершенно ненужных, как я отлично знал...

— Пока вы заняты этим, я свяжусь с Арбитрами в Едваночи, — заключил я, в то время как во мне росло оптимистическое убеждение, что ключ ко всему происходящему лежит в планетарной столице. С некоторым везением я мог бы найти себе причину смыться из Ледяного Пика вовремя, дабы успеть на первый же поезд обратно. — Вероятно, у них должны быть какие-то соображения о том, как все это провозится через звездный порт.

— Ваша теория, конечно же, весьма элегантна, комиссар. — Голова Хеквина, плававшая в поле зрения гололита, мило кивнула, точно ему было неприятно разбивать мои соображения чем-то столь грубым, как твердые факты.

Он стал выглядеть гораздо лучше с тех пор, как я в последний раз его видел, даже учитывая, что его личность была несколько размыта оборудованием, обеспечивающим его виртуальное присутствие. Картинка его лица частично была перекрыта таковой же Живана, который тоже был на связи, поскольку мне казалось, что лорда-генерала стоит информировать обо всех последних событиях. Теперь эта парочка выглядела в гололите подобно странному двухголовому исчадию варпа.

Я долбанул проектор, постаравшись скопировать движение, подсмотренное у Броклау. К моему смутному удивлению, картинки с двух пикткастеров разделились — по крайней мере на несколько секунд, — после чего продолжили слипаться и расходиться через неравные промежутки времени.

— Но через звездный порт значительные количества оружия поступать не могут, — продолжал старший арбитратор.

— Вы же мне сами говорили, что у вас проблема с контрабандистами, — запротестовал я, не желая без боя отбрасывать столь притягательную нить рассуждений.

Арбитратор кивнул и почесал подбородок новой аугметической рукой, не вполне угадав расстояние; я вспомнил, что и у меня были схожие проблемы в то время, когда я только приспосабливался к своим новым пальцам на борту боевой баржи Укротителей в системе Интерим так много лет назад.

— Да, есть такая. Имея порт подобных нашему размеров, ее практически невозможно избежать. Но поверьте, оружие и взрывчатка почти наверняка были бы обнаружены. В тех количествах, которые описываете вы, она была бы найдена наверняка.

— Я встречался с тем, как псайкерам удавалось провернуть довольно ловкие дельца с исчезновением предметов, — произнес я, хватаясь за последнюю соломинку, которую мог выдумать. — А мы ищем тех, кто поклоняется Хаосу. Если среди них есть ведьма, а то и парочка, они могут провести мимо ваших инспекторов «Гибельный клинок», и никто ничего не заметит.

— За исключением наших собственных, санкционированных псайкеров, — спокойно ответил Живан. — У меня двое дежурят в звездном порту, с тех пор как мы прибыли. Ни одна душа не использовала там ведьминские таланты, в этом можете быть уверены.

Ну отлично. Мне оставалось только наблюдать, как наилучшая из тех ниточек, которые я вроде бы смог размотать, рвется на моих глазах, а заодно и мой билет обратно в какое-нибудь такое место, где у меня кровь не будет замерзать в жилах. Оставалось только тяжело вздохнуть.

— Ну что же, — произнес я, — в таком случае приношу свои извинения за то, что впустую потратил ваше время.

— Совсем не впустую, — заверил меня Живан — больше из вежливости, чем точно описывая ситуацию, как я сильно полагал. — Вы проделали весьма проницательную дедуктивную работу, — генерал улыбнулся, — но ведь не можете же вы все время оказываться правы?

— Но это значит, что мы снова вернулись к тому, с чего начали, — проговорил я, сражаясь с желанием ущипнуть себя за переносицу.

Теперь, когда всепоглощающее желание срочно поделиться моими выводами с высшим командованием несколько сдулось, усталость, накопившаяся во время путешествия, вновь дала о себе знать.

Хеквин снова почесал подбородок, на этот раз более метко.

— Не совсем, — указал он, и Живан кивнул. — Мы знаем, что ваш полк представляет собой определенную угрозу для них.

Я ощутил легкую дрожь дурного предчувствия, пробежавшую вниз по позвоночнику. Кажется, я уже знал, каковы будут следующие слова генерала.

— Именно так, — продолжал он. — Они, похоже, идут на чрезмерно большие затраты для того, чтобы подготовить атаку именно на вас. Из всех целей на планете, а их здесь немало, вы для еретиков — номер один. Можете предположить, с чего бы это?

— Никак нет, — ответил я, надеясь, что не выпалил это слишком поспешно.

Единственное, что могло делать 597-й отличным от миллиона других гвардейских полков, было присутствие Юргена, чей примечательный дар сводить на нет психические воздействия и порожденное варпом колдовство не раз спасал мне жизнь (и, вероятно, душу). Если еретический культ прознал, что где-то на Адумбрии появился «пустой», и среди них есть псайкеры, они не остановятся ни перед чем, дабы устранить столь значительную угрозу. Так что у меня, в свою очередь, были все шансы оказаться рядом с целью, когда они нанесут свой удар. Не мог же я, в самом деле, избегать общества своего помощника (как бы соблазнительна эта идея ни становилась всякий раз, когда мы оказывались в температурах выше комнатной)? С другой стороны, опять же его удивительная способность была секретом, известным только нам двоим да Эмберли (возможно, правда, еще некоторой части ее свиты), и я был чертовски уверен, что никто из этого маленького, тщательно выверенного списка лиц не имел привычки поболтать с еретиками.

— Возможно, что-то важное для них есть в самом городе? — предположил я: отчасти для того, чтобы отвлечь дискуссию от потенциально опасного направления, частично для того, чтобы попытаться немного сгладить мои собственные страхи. — Наше же присутствие в нем может оказаться не более чем совпадением.

— Возможно. — Живана, судя по выражению его лица, это не убедило. — Но мы не узнаем до тех пор, пока вы не получите твердых доказательств.

С волной дурного предчувствия я отметил, как он сказал «вы», но постарался кивнуть со всей рассудительностью.

— Мы расследуем все зацепки, которые у нас имеются, — произнес я. — Если хоть где-то в Ледяных пещерах имеется еретическая ячейка, будьте уверены, мы обнаружим ее.

— Не сомневаюсь в этом ни секунды, — подтвердил лорд-генерал. — Но вероятность, что она лежит и где-то далее, столь же велика.

— Я мог бы быть в Едваночи к завтрашнему... — начал было я, но подавился первой же фразой.

Изображения двух мужских голов передо мной потеснились, чтобы дать место знакомой уже топографической проекции. Нам еще повезло, что машина все оставшееся время разговора держала их раздельными, потому как результат тройного наложения, вероятно, сделал бы все совершенно нечитаемым.

Живан указал на долину около горной гряды, которая продолжалась причудливым геологическим наростом в форме его торса и головы:

— Вы докладываете, что данная долина является тупиковой.

Уже будучи уверенным, какое предложение последует за этим, я машинально кивнул, в то время как мой мозг отчаянно пытался в кратчайшие сроки найти какую-нибудь отговорку, и не мог этого сделать. Вот что случается, когда звонишь старшим по званию влиятельным товарищам без достаточной дозы сна или рекафа, и вот почему я строжайшим образом не рекомендую никому этого делать.

— В целом она определенно выглядит таковой, — наконец сдался я.

— Тогда, по вашей собственной логике, выходит, что там должны быть по меньшей мере следы оружейного тайника еретиков, — радостно продолжил свою мысль Живан; Хеквин же с готовностью кивнул. — Вероятно, там могут быть еще боеприпасы, которые нам удалось бы проследить до их источника. — Он на мгновение задумался и выдал: — Кто знает, возможно, там найдутся даже какие-то твердые доказательства, которые помогут нам выявить глав заговорщиков...

— Мы можем предоставить вам команду криминалистов, — предложил Хеквин. — Вы удивитесь, если вам рассказать, сколько различных следов оставляют за собой люди, даже когда полагают, что полностью их замели.

— Благодарю вас, — отозвался Живан с такой улыбкой, будто ему только что предложили вкуснейшую булочку с корицей. — Это будет очень любезно с вашей стороны. Мы же можем прислать одного из наших страшил, чтобы он тоже взглянул по-быстрому, что там такое.

— Разумеется, если мы когда-нибудь найдем это что-то, — произнес я, снова возвращаясь глазами к обширным заснеженным пространствам долины, представленной на гололите.

Живан обернулся, устремив взгляд прямо в пикткастер:

— Вы, Кайафас, удивительно способный товарищ. Уверен, вы нас не подведете.

Ну и что я должен был после этого сказать? Идите подорвитесь на фраг-гранате, вы с ума посходили? Как бы заманчиво это ни было, да и учитывая, что, как сотрудник комиссариата, я мог именно так и поступить, подобный вариант ответа даже не рассматривался. Моя обманом нажитая репутация оставляла мне лишь один возможный ответ, который я и озвучил со значительным кивком:

— Тотчас же примусь за дело.

Говоря начистоту, если я за что-то и принялся, как только закончил свой не слишком-то продуктивный разговор с лордом-генералом, так это давить свою койку. Там я и оставался несколько последующих часов, отсыпаясь после сурового дневного путешествия. Технически уже, я полагаю, это было вчерашнее путешествие, но неизменная темнота снаружи делала наблюдение времени сложной задачей; да и в любом случае я не очень-то об этом заботился. Будучи мальчишкой из улья, я вырос в уверенности, что свет (или его отсутствие) в каждом конкретном месте остается примерно одинаковым, так что вся эта заваруха с днем и ночью явилась для меня немалым удивлением, когда я в первый раз оказался на поверхности другой планеты. Не говоря уже о том, что она изрядно сбивала меня с толку и дезорганизовывала, пока я к ней не привык. Так что, полагаю, я все-таки находил удивительные световые условия на поверхности Адумбрии несколько менее тяжелыми для привыкания, чем большинство моих соратников (возможно, единственным исключением был Юрген, который принимал их столько же флегматично, как и все остальное в жизни).

В результате я проснулся, ощущая себя гораздо более живым и лучше расположенным к окружающему, в том числе к легкоразличимому запаху моего помощника, смешанному с гораздо более притягательным ароматом свежей танны. И даже та задача, которую мне поручили вчерашним вечером, показалась куда менее трудной. Как я хочу полагать, это только доказывает правильность моих действий в таких случаях. Попытки сразу рвануться что-то организовывать в то время, когда мозг все еще затуманен усталостью, никуда бы нас не привели или, по меньшей мере, привели бы ровно туда же, но с гораздо большим количеством стресса и раздражения для всех участников.

— Доброе утро, сэр. — Голос Юргена присовокупился к его же запаху, и я разлепил глаза, дабы увидеть, что он как раз ставит поднос с чайным прибором рядом с моей узкой кроватью.

Комната, которую он подыскал для меня, была достаточно уютной — настолько, насколько я вообще мог ожидать, учитывая почти сверхъестественный талант Юргена к добыванию различных нужных вещей. Хотя и очень далекая от того стандарта роскоши, к которому я уже привык, ошиваясь вокруг живановского штаба, она все же значительно превосходила многие из тех местообитаний, что я занимал в течение жизни. Верите или нет, но, после того как вы побываете в трюме работоргового корабля эльдар, даже самые спартанские условия будут казаться вам вполне приемлемыми.

— Утро доброе, — ответил я, хотя темнота за окном была столь же непроницаема, как и всегда, разрываемая только слабым свечением дуговых фонарей над лежащим за окном блокгаузом. Внушающие уверенность в завтрашнем дне знакомые звуки двигателей «Химер» и выкрики приказов проникали даже сквозь двойной термокристалл окна, который, по крайней мере, поддерживал температуру в помещении на резонной высоте. — Какие-нибудь новости с охоты на еретиков?

Юрген меланхолически покачал головой, наливая чай:

— Не могу доложить ни о каких подвижках, сэр. Майор Броклау высказался весьма категорично, когда я решил выяснить новости для вас.

Ну в это я мог поверить. Броклау никогда не был человеком, который видит какой-то смысл в том, чтобы держать свое раздражение при себе.

— Ну что ж, посмотрим, сможем ли мы улучшить ему настроение, — произнес я, смакуя первый большой глоток танны. — Лорд-генерал подсказал к этому интересный подход.

— Я не утверждаю, что это невозможно. — Броклау пристально вглядывался в гололитическое изображение долины, будто желал завязать постылую в узел и выбросить.

Кажется, Юрген совершенно не преувеличил его настроение, но, впрочем, зная склонность первого к дословности, я этого и не ожидал.

— Просто хочу сказать, что подобное займет много времени, — продолжал майор. — Обыскать пространство таких размеров можно самое малое за неделю, даже если подрядить целый взвод. А этого мы себе позволить не можем.

Последнее он добавил очень поспешно, на случай если мне вдруг покажется, что это здравая мысль. К его очевидному облегчению, я только кивнул.

— С этим я полностью согласен, — произнес я. — Даже если это было бы настолько жизненно важно, чтобы попытаться, флот Врага прилетит раньше, чем мы на что-нибудь наткнемся.

— Тогда что вы предлагаете? — с полным самообладанием спросила Кастин.

Ей, вероятно, удалось поспать не больше, чем ее заместителю, но она, несмотря на это, излучала ощущение спокойной властности.

Я указал на небольшую красную точку, практически совпадавшую со значком огневого контакта, где столь летально прервалось путешествие отступников.

— Сулла ведь направлялась, дабы благословить данный пакет сенсоров, не так ли?

Кастин с Броклау кивнули, не наблюдая логики.

— Именно так. Они все сбоили с тех самых пор, как мы прибыли. — Полковник взглянула на меня, вне сомнений раздумывая, не стоит ли комиссару добрать еще пару часиков сна, чтобы прочистить мозги. — С этими шахтными зарядами, которые то и дело подрываются, — добавила Кастин, — и каждые пару часов вибрациями от железной дороги я удивлена, что мы вообще получаем от них данные, с которыми можно хоть как-то работать.

— Вот именно, — произнес я, и двое старших офицеров полка обменялись быстрыми взглядами.

Вероятно, они уже начали размышлять, как бы уведомить комиссариат в том, что мои шестеренки вконец износились от напряжения, и попросить, если можно, прислать им кого-нибудь в своем уме, а они уж отблагодарили бы...

— И то и другое является известными событиями. — Я не давал им передышки. — Шахты хранят записи о том, когда и где были заложены заряды, а поезда ходят по расписанию. Ну, более или менее.

Выражения назревающего понимания наконец-то разлились по их лицам. Полковник и майор додумались до того, что пришло ко мне в замечательном состоянии между сном и пробуждением, когда мозг способен находить такие связи, которые в другом случае упустил бы.

— Так ведь если мы отфильтруем внешние воздействия от тех данных, что мы собрали... Тогда мы сможем найти признаки той активности, которая направит нас в нужном направлении? — произнес Броклау, глядя уже веселее, чем я его нашел, только появившись здесь.

Я кивнул и счел нужным предупредить:

— Это только возможность.

Конечно же, это легче было сказать, чем сделать. Наши двигателеведы потратили почти весь день на то, чтобы осуществить необходимые ритуалы. Задолго до того как они закончили, гул песнопений и удушающие облака благовоний, распространившиеся вокруг их пюпитров данных, изгнали из командного центра всех, кроме самых стойких. Но все же к вечеру я уже смог доложить Живану, что мы примерно определили десяток зон с аномальными показателями, которые — лишь возможно — могли говорить о человеческой деятельности там, где никаких людей быть не должно.

— Почему у вас в полку сразу до всего этого не додумались? — спросил он, и небезосновательно.

Я подавил желание чихнуть, а мои глаза все еще слезились от едкого дыма благовоний, но я старался выглядеть пободрее.

— У них не было причин искать, — объяснил я. — Данные были похоронены среди целого болота ненужных показаний, так что они выискивали аномалии только на периметре или поблизости от него. Пока лейтенант Сулла не наткнулась на тот трактор, никто не подозревал, что еретики могут скрываться так глубоко в дикой местности.

— Разумно, — заключил лорд-генерал, затем улыбнулся. — Я с нетерпением ожидаю услышать, что же вы отыщете. Я уверен, что у вас руки чешутся лично приложиться к этому делу.

От этих слов у меня кровь застыла в жилах. Словно бы жгучий ветер, который, без сомнения, завывал сейчас над горными проходами, хлестнул меня по лицу, так что я едва удержал дрожь. До сих пор я лелеял хиленькую надежду остаться в безопасности и тепле командного пункта, сплавив всю грязную работу какому-нибудь заслужившему ее кандидату (а у меня уже был один, точнее, одна на примете, можете не сомневаться). Теперь же генерал торпедировал эту надежду и пустил ее на дно так же легко и непринужденно, как линкор разбивает эсминец.

Если бы я не сделал вид, что веду всех за собой, первым выступая на линию фронта, то потерял бы доверие генерала. Это значило бы, что не купаться мне больше в роскоши, пробравшись ближе к его штабу, и не проводить милые светские вечера за оценкой талантов его шеф-повара. Так что мне оставалось лишь кивнуть, изображая из себя того старого героического боевого жеребца, за которого Живан меня принимал, и постараться не раскашляться.

— Готов, как никогда, — заявил я со всей правдой, заключавшейся в этих словах.