Книга: Эпоха тьмы
Назад: Осколки
Дальше: Тираны

Переговоры

I

— Отдай оружие, брат.
Гека'тан старался говорить спокойно и ровно.
В конце галереи, за большой каменной дверью, находилась палата, где клейв-нобли Бастиона будут слушать их петицию. На время заседания двери запирались, и входить в палату с оружием было строжайше запрещено.
Ультрамарину это очень не нравилось.
— Легионес Астартес не сдают оружие. Как говорит мой лорд Жиллиман, единственный способ забрать у воина Ультрамара болтер — вырвать его из похолодевших мертвых рук.
— А мой лорд Вулкан советует в безвыходных ситуациях проявлять сдержанность. Прагматизм вместо гордыни позволяет преодолеть кажущиеся неразрешимыми противоречия. — Гека'тан отсоединил от своего болтера магазин и вынул заряд из патронника, прежде чем передать оружие церемониймейстеру. — Отдай его, Аркадез. Мы не можем вести переговоры вооруженными и в доспехах. И не можем отказаться от них.
«Грозовая птица» была уничтожена, а бросок через зловонное болото не улучшил настроение Аркадеза, хоть Гека'тан и нес оружейницу на руках, чтобы ускорить их продвижение.
— Мы станем беззащитными.
Гека'тан снова старательно изобразил полное спокойствие.
— Воин легиона никогда не бывает беззащитным, брат.
— Из похолодевших мертвых рук, запомни. Я — Ангел Смерти. Я и есть смерть.
Появившиеся в галерее маршалы в тяжелых доспехах наставили на Ультрамарина роторные пушки.
Аркадез активировал меч. Сталь воинственно зазвенела.
— Поднять оружие на одного — значит поднять оружие на всех Легионес Астартес!
Крепкая хватка за запястье усилила его гнев, но остановила назревающее кровопролитие.
Гека'тан держал его крепко. В красных глазах горел огонь.
— Подумай. Любое совершенное здесь убийство не поможет нашему делу, а погубит его… И нас заодно. Воспользуйся мудростью, данной тебе вашим отцом.
Аркадез нехотя, но признал его правоту и уступил. Зло глядя на успокоившихся маршалов, снял с себя оружие. Он уже собрался пройти в зал, но двое маршалов преградили ему путь.
Аркадез свирепо уставился на них.
— Что еще?
— Ваши доспехи тоже, — пояснил старший маршал.
Ультрамарин покачал головой и, отстегивая латную перчатку, уныло взглянул на Гека'тана.
— Все веселее и веселее.
Персефия подошла ему помочь.
— Смотри, чтобы с ними все было в порядке, — вполголоса грозно приказал Аркадез. Оружейница кивнула, осторожно снимая наручи.
Старший маршал наблюдал за ними.
— Кто говорит за Империум?
— Я, — заявил Аркадез. Он снял нагрудник и стащил с себя поддоспешник. Стала видна причудливая бионика — наследие Улланора, где он погиб в битве с зеленокожими. Находясь в коме, он не видел последнюю войну Императора и величайшую из его побед. Вместо этого он очнулся в мире, утратившем всякий смысл.
Гека'тан улыбнулся, тоже начиная снимать доспех.
— Разве он не прирожденный переговорщик?

II

Они стояли перед клейв-ноблями в одолженной чужой одежде.
— При виде нас даже Сигиллит бы расхохотался, — заметил Аркадез по поводу их превращения в дипломатов.
Персефия присоединилась к ним не сразу: она куда-то исчезла, чтобы убедиться, что их снаряжение будет в сохранности.
Хотя при них остались ботинки и сетчатые рейтузы поддоспешника, для Ультрамарина было мучительно оказаться без доспеха. Когда оружейница вернулась, он отвел ее в сторонку.
— Надо, чтобы ты кое-что для меня сделала…
Остальные его слова заглушил скрежет огромных дверей палаты, закрывающихся за ними.
После оглушительного удара в сумраке появились пять хмурых людей. Снизу их подсвечивали несколько тусклых фонарей, отбрасывая на лица глубокие тени. Пятеро расселись на темном балконе. С галереи на петиционеров глазела целая толпа людей, чьи лица были скрыты в тени, — знать Бастиона пониже рангом, ее политики и вожди. Все они были судьями.
В темноте можно было лишь догадываться о том, как выглядит огромный зал. Гека'тан видел, что он прямоугольный и функциональный, с четкими углами. Здесь пахло камнем и сталью. Палата была куда большего размера, чем предполагало ее название, и являлась частью огромного лабиринта из множества уровней, коридоров и переходов, причем не самой значительной.
Саламандр перевел взгляд на других петиционеров.
— Даже не верится, что Хорус прислал итератора, а не легион.
Аркадез взглянул на мужчин и женщин, собравшихся вокруг центральной фигуры.
— Я думал, что у них разогнали летописцев, как у нас.
— Хорус — завоеватель, брат. Он хочет, чтобы его победы стали достоянием истории.
— Ага, — согласился Аркадез, у которого при виде этих трусов злость подступала к горлу, — он жаждет бессмертия и хочет доказать, что его дело правое.
— Скажи это моим мертвым братьям на Исстваане, — пробормотал Гека'тан.
Ультрамарин слушал вполуха. Его взгляд обратился на темный балкон высоко под потолком, напротив клейв-ноблей.
— Нет никакой уверенности в том, что магистр войны не прислал воинов. Наш корабль разбился не сам по себе.
В жаровне вспыхнуло лазурное пламя, оборвав их разговор, и высветило фигуру старшего маршала, стоящего посреди зала.
— Всем внимание! — гулко провозгласил он. Его голос усиливал вокс-мегафон, закрепленный поверх рта, будто дыхательный аппарат. — Заседание сената открыто.
Аркадез хмуро наблюдал за церемонией. Уж лучше бы сражаться с орками!
— Хочу обратно на Улланор, — проворчал он.

III

Воркеллен принял серьезный и деловой вид. В глубине души он был счастлив: это его поле боя, война, в которой он занял прочную позицию, хоть и выступает против целого легиона.
Он мельком глянул на Ультрамарина.
— Я тебя уничтожу, — прошептал он. Воркеллен не нуждался в легионерах. Какой от них прок? Одной силы мало, с помощью мускулов нельзя манипулировать умами и душами.
— Император посылает воинов выполнять работу послов, — хмыкнул Инск.
— Вот именно, — согласился Воркеллен и отвел взгляд, заметив, что Саламандр смотрит на него. — Ужасная ошибка. — Он грустно рассмеялся: видеть их покорными, без оружия и доспехов было восхитительно.
Клейв-нобли обратились к собравшимся, объясняя, что эти переговоры должны определить, кому будет принадлежать вассальная преданность Бастиона и его войска — Хорусу или Императору. Обеим сторонам дозволялось подать петиции. Основываясь на приведенных в них аргументах, Бастион сделает свой выбор. Проигравшим даруется неприкосновенность до возвращения на звездолет. После этого они будут считаться врагами со всеми вытекающими из этого последствиями.
Так как представители Хоруса прибыли раньше, им первым дали слово.
Когда старший маршал отступил в тень, Воркеллен вышел вперед.
— Нашего лорда Хоруса кое-кто изображает чудовищем и тираном. Но это не так! Он — магистр войны, Воитель и полководец, желающий объединить человечество под единой властью. Присягните на верность Хорусу, и вы станете частью этого единства, — начал он. — Я расскажу о тиранах, убийцах и отвратительнейших побоищах. О Монархии, в которой гордыня Императора превратилась в безумие…

IV

Высоко под сводчатым потолком, вдали от публики, шевельнулась тень. Заняв удобную позицию, она наблюдала. Пока…
Назад: Осколки
Дальше: Тираны