ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Анкх имел канал связи с каждым механоидом в гробнице. Они были его рабочими, посланниками, они были глазами и ушами его — истинного Архитектора. Большинство существ во Вселенной — он привык считать их всех несмышлеными детьми в сравнении с величием и интеллектом некронов — видели в них всего лишь машины. Но они были намного выше этого. Наука кардинальным образом изменила всю их расу. Они шагнули так далеко вперед и овладели такими знаниями, которые иные, более примитивные культуры называли «магией». Одной из таких низших культур являлись люди, раса чудом эволюционировавших приматов.
Дабы послужить замыслам своего повелителя, ему придется использовать «магию» ужасающей силы. Он активировал монолиты Фаланги Судного Дня и через фасеточные глаза своих дронов наблюдал уничтожение одной из пирамидальных установок. Увиденное удивило его. Возможно, именно из-за этого Не-мертвый так рьяно хотел поквитаться с человеком. Действительно ли этот геновоин хоть чем-то отличается от остальных особей? Определенно, облачен он был богаче, нежели любой из этих закованных в броню варваров. Обездвиживание монолита также следовало принять во внимание, особенно с учетом того, что он провернул это в одиночку.
Анкх отправил остальных под командование своего повелителя. Не-мертвый жаждал тотального уничтожения — когти Проклятья Разрушителя все глубже проникали в его хрупкий рассудок. А самым лучшим оружием для такой цели были монолиты класса «Судный День».
— Вы хотите разрушений, мой господин, — сказал Анкх в тишину гробницы. Глазами своих созданий он мог видеть тройку монолитов, скользящих к своим позициям. Энергетическая связь между ними вышла практически на предельный уровень, — и вы их получите.
Анкх творил свою «магию».
— Давайте, ну же! Хоть спины себе попереломайте, но убейте мне этих тварей! — Летцгер уже охрип от постоянных криков. Ему приходилось надрываться изо всех сил, чтобы его голос могли услышать сквозь неистовый гром орудий.
Впрочем, команда и без того хорошо знала свое дело. Им было необходимо пролить вражескую кровь, ведь от этого зависели жизни людей.
«Длань Хель» громыхнула вновь, сметая пыль с основания и забрасывая крошевом нижние уровни. Летцгер сменил цель, оставив Холмы Танатоса и сосредоточившись на монолитах, готовящихся смести защитников площади Ксифоса. Но до сих пор любые попытки подстрелить некронские пирамиды заканчивались ничем. Какая-то эфирная вуаль защищала их. Те же выстрелы, что не исчезли во вьющейся вокруг машин черной пустоте, были попросту поглощены живым металлом, из которого состояли монолиты.
Вид сквозь прицел «Длани Хель» никак нельзя было назвать воодушевляющим.
Летцгер схватил рожок вокса.
— Оставьте их и дайте залп по площади! — Он забарабанил пальцами по кнопкам, проводя необходимые вычисления и внося корректировки в наводку орудия. — Наподдайте этим металлическим засранцам половинным зарядом. Не хочу, что взрывом разнесло еще и наших Ангелов.
Впечатав приемник в гнездо, Летцгер хотел было снова прильнуть к прицелу и посмотреть на представление, когда что-то ослепительно яркое вспыхнуло на горизонте.
Изумрудный, обжигающий глаза свет из невидимого источника заставил его отвернуться. Кожей он ощутил невыносимый жар и вонь своих задымившихся волос за мгновение до удара луча.
— Милостивый Император, — выдохнул oн, когда зеленое пламя поразило «Длань Хель» и богоподобное орудие погибло.
Аданар почувствовал взрыв еще до того, как увидел его. Более того, он почувствовал его даже прежде, чем луч ударил в стену Келленпорта и разворотил «Длань Хель». Летцгер, злобный старый пес, в это время был на платформе и после изумрудной вспышки погиб вместе с орудийным расчетом. От самой пушки тоже мало что осталось — лишь куча искореженного металла. Большая часть стены и находившихся на ней бойцов — и даже те, кто успел укрыться на нижних уровнях, — все это испарилось.
Аданар повернулся к Хьюмису, скрючившемуся за баррикадой. Униформа капрала из-за тепловой волны воспламенилась в нескольких местах. Аданар попытался сбить огонь, но вдруг понял, что его собственное лицо превратилось в один сплошной ожог, любое прикосновение к которому вызывало жгучую боль.
— Трон Терры, — запричитал капрал. — Нам всем конец.
Аданар поднялся, запоздало осознав, что волной его сбило с ног — наверное, это был эффект от рухнувшего пустотного щита.
— Мы и раньше были покойниками, — проговорил он, рыча от боли в обожженном лице. — Но мы все еще здесь.
Он выхватил пистолет. Нечто материализовалось посреди разбитых укреплений, рядом с почерневшими останками «Длани Хель».
Некроны.
Первые погибшие на стенах Келленпорта люди даже не успели понять, что их убило. На их рассыпающихся в прах лицах отпечаталась гримаса ужаса.
Выстрел Аданара попал точно в металлическую челюсть скелета, резко вывернув шею механоида. Впрочем, это не помешало твари продолжить испепелять несчастных гвардейцев.
— Вернуться и сражаться! — неистовал командующий. Он забрался намного дальше, нежели мог вспомнить, а его правая нога горела болью, как будто обожженная адским пламенем варпа.
Постепенно бойцы на укреплениях начинали давать отпор. Какой-то сержант пытался выкрикивать приказы, пока луч смертоносной энергии не оставил от его головы пустое место. Человека швырнуло на землю, а хлынувшая из обрубка шеи кровь запеклась еще до того, как кто-то другой успел встать на место погибшего.
Хьюмис бежал следом за Аданаром, уворачиваясь от сверкавших в воздухе гаусс-лучей и прячась за каменными глыбами. Платформа была уже близко, но враг — еще ближе.
— Похоже, они испробовали на нас свое оружие, — сказал он. Каждый его вдох сопровождался глухим звуком, словно от пробитого легкого. Возможно, так оно и было, но Хьюмис не жаловался. — И оно чертовски мощное, раз сумело пробить щит.
«Как мы вообще до сих пор остались живы? » Ответа у Аданара не было. Их пронесло по укреплениям, накрыло взрывной волной — это он знал точно. Каким-то чудом им удалось остаться на стене и не сорваться вниз, навстречу неизбежной смерти, хотя обоим серьезно досталось.
Следуя примеру своего командира, все больше и больше бойцов Гвардии Ковчега снималось со своих постов и присоединялось к Аданару и Хьюмису. Некронов на стене пока что было немного, и еще оставался шанс блокировать наступление врага.
— А теперь они перебрасывают сюда рейдеров, чтобы завершить начатое.
Аданар не ответил. Он гадал, что происходит с Хыомисом: тот или осознал, на что они идут, и хотел сбежать, или просто терял последние остатки рассудка.
Мимолетным взглядом Аданар заметил, что космодесантники и некоторые ополченцы обмениваются огнем с осаждающими площадь механоидами. Очевидно, некроны не могли телепортировать сразу всех своих воинов на стены, в противном случае те уже были бы захвачены. Шепотом командующий пожелал Ангелам удачи, хоть это и казалось странным. За последние несколько часов Аданар увидел в этих мстителях Императора куда больше человеческого, чем когда-либо мог предположить. Другой вопрос, к худу это было или к добру.
Командующий пробегал мимо офицера связи, когда сверкнул гаусс-луч, разорвав человека на куски. Внутренности разлетелись на атомы, и тело превратилось в хлюпающую массу. Аданар укрылся за разбитым зубцом стены, в первый раз с того момента, как они рванули к орудийной платформе. Он согнулся над упавшей вокс-станцией; над головой бушевала обжигающая зеленая энергия. Спустя несколько секунд Хьюмис вновь оказался рядом с ним. Воротник его был весь в крови, которая шла у него ртом. Аданар выставил вокс-сигнал на максимально возможную мощность и закричал:
— Говорит командующий Аданар Зонн. Всем силам следовать к орудийной платформе на восточной стене. Отбросить врага любой ценой!
Обстрел ослабевал по мере того, как все больше бойцов присоединялось к попыткам отбить вторжение некронов, и Аданар вновь встал на ноги. Он хлопнул Хьюмиса по плечу в знак того, что нужно подниматься и двигаться дальше, но капрал не пошевелился. Посмотрев вниз, Аданар увидел его бледное лицо и остекленевшие глаза. Его помощник умер.
Дальше он пошел один.
Лазерные лучи тех, кто не пытался найти укрытие или позорно сбежать, били по некронам, но те словно не замечали, неумолимые, как сама смерть.
Впереди что-то происходило. Командующему показалось, что он рассмотрел чью-то фигуру, отчаянно улепетывающую от механоидов во главе нескольких взводов. Кулаки Аданара сжались, когда он узнал в ней Ранкорта. Это трусливый червь пытался спасти свою шкуру, тем самым распахнув ловушку, что создала вокруг рейдеров Гвардия.
Ему хотелось закричать, приказать повернуть назад, но он был слишком далеко, да и грохот пушек буквально оглушал. Аданар побежал. Он мчался навстречу своей гибели, более чем осознанно, и его это не волновало. Нынешнего момента он ждал уже очень долго. Наконец он познает спокойствие и мир. Он не мог просто так отказаться от своей жизни — ей бы это не понравилось. Но теперь все было по-иному. Жертва Аданара может спасти тех, кого бездумно обрек на гибель Ранкорт. И сожалел он лишь о том, что не сможет увидеть, как этот мерзавец заплатит за свои грехи.
Всего несколько метров... Он едва не пробежал по трупу. Беднягу разорвало напополам некронским лучом. Тело было изуродовано до неузнаваемости, но Аданар понял, что это Кадор и что Ранкорт дал деру сразу же, как только погиб его телохранитель.
Цепочка медальона больно вонзалась в кожу там, где ее обожгла чудовищная изумрудная вспышка. Аданар сорвал ее и сжал свое сокровище в руке.
«Я иду... » Слова эхом отдавались в голове, обращенные к тем, кого уже давно не было рядом. Перепрыгивая через лишенные кожи, обгорелые останки бойцов орудийного расчета, Аданар взобрался на платформу, готовый встретить свой конец.
Площадь Ксифоса была охвачена каким-то инфернальным огнем. Снег и лед мгновенно растаяли и обратились в пар, когда луч ударил в стену, а пламя окатило тех, кто стоял внизу.
Людей, кому не посчастливилось оказаться ближе прочих к точке попадания, буквально расплющило. Их форма воспламенилась, раздались истошные вопли. Другие отряды ополченцев убегали. Кто-то остался, чтобы помочь раненым, но Юлус криком подбодрил их:
— Клинком и болтером, все как один!
Только вот эти люди не носили болтеров, равно как и силовых доспехов, и они не обладали силой и навыками космических десантников. Уже в который раз, давно сбившись со счета, Юлус поразился их мужеству и стойкости. Ополченцы подхватили свое оружие и ринулись в бой.
Луч, уничтоживший богоподобное орудие на стене, ударил не из Холмов Танатоса. Тамошняя артиллерия, сколь бы мощной и упорной она ни была, не смогла бы пробить пустотные щиты с такого расстояния. Нет, смертельный удар, сокрушивший защиту массивной пушки, нанесли монолиты.
Пирамиды выстрелили единым залпом, выпустив луч такой мощности, что он смог перегрузить пустотный щит
— Мы погибнем в этой адской буре, — прокричал возле него сержанта Колпек. Это отвлекло Юлуса от размышлений.
Обе стороны обменивались интенсивным огнем через площадь Ксифоса. Большинство имперских солдат нашли укрытия, и это несколько нивелировало тот факт, что их броня не шла ни в какое сравнение с некронской. По мере продвижения обстрел только усиливался.
Юлус кивнул.
— Смерть или слава, — ответил он бывшему шахтеру, ставшему солдатом. — Прими это, и Император примет тебя, когда все закончится.
Но впереди была лишь смерть. Как и любой космодесантник, Юлус прекрасно разбирался в тактике. Он знал различные стратегии, сопутствующие им трудности и вероятности победы, и он мог понять, когда настает час финального боя. Вслед за уничтоженным «Ординатусом» ушел и их последний шанс на спасение. Ощущение неизбежности витало в воздухе, и оно приносило смерть. Юлус был настроен продать свою жизнь как можно дороже.
— Братья! — Его голос перекрыл даже рев болтеров и грохот тяжелых орудий.
Вокруг него собрались последние из его Бессмертных.
Аристей поклонился. Гальвия поднял сжатый кулак. Куда бы Юлус ни посмотрел, он видел своих воинов — гордых, бросающих вызов неотвратимой судьбе. С тех пор как он стал их сержантом, отделение не потеряло ни одного воина, за что их и прозвали Бессмертными. Тогда они были достойны такой чести, и пусть теперь все изменилось, но умрут они вместе.
— Бессмертные до конца! — молвил брат Пентион, и клич этот подхватил каждый из них, а также ополченцы и бойцы Гвардии.
Лучи поразили Уклида в грудь и плечо. Он упал, но Иллион и Менал оттащили его. Следующим пал Венкелий, схватившись за свой латный воротник.
Затем враги сразили Аристея. Юлус среагировал быстро, подхватив его под руку.
— Держись, брат, — прорычал он. — Мы встретим их на ногах.
Дюжина лучей насквозь пробила Агнациона. Саркофаг дредноута охватили пламя и дым, его моторы исторгли масло. Почтенный воин грузно опустился на землю, а оружие его замерло.
— Ультрамар! — Юлус хотел, чтобы это было последним словом, что слетит с его губ. Он выкрикивал его снова и снова, словно заключенная в нем воля и ненависть могли уничтожить некронов всепоглощающей волной. — Ультрамар!
Ультрамарины кричали вместе с ним, в том числе и раненые, и даже Венкелий, который вообще едва ли мог говорить.
— Ультрамар!
Такой конец был достоин легенд. Юлус нашел идею странной. Никогда прежде он не думал о смерти. Его мысли всегда держались в рамках понятий должного и необходимого.
«Я воин, и моя обязанность — убивать во имя Императора».
Он не верил, что его наследие — столь важное, чтобы сохранить его и передать другому Ультрамарину, который придет на его место. Значение имели лишь его деяния. Лицом к лицу столкнувшись с неминуемостью кончины, он понял, что мнение его изменилось. Умереть не впустую — вот тот конец, которым Юлус мог бы гордиться.
— Оставайся со мной, Колпек, — сказал он, прикрывая своим телом шахтера, — и пусть мы погибнем вместе.
— Пока я дышу, так и будет, — ответил Колпек. — Ради нее, ради Джинн.
Юлус не понял, о ком тот говорит, но уловил сокрытое в его словах чувство. Люди отнюдь не были какими-то простыми устройствами, способными носить оружие, бросать гранаты или водить танки. Они обладали плотью и кровью, а направляли их сердца и разумы. Фалька не был овеянным славой воином, суровым ветераном, выступающим в лектории, или же капелланом, наставлявшим сержанта. Нет, он оставался простым человеком, шахтером. Ультрамарин ощутил неловкость и искренне пожелал, чтобы для Фальки Колпека все это закончилось по-иному.
Неожиданно, безо всяких на то видимых причин некроны остановились. Ослепительная вспышка вновь накрыла площадь Ксифоса, но в этот раз ее породило не какое-то жуткое оружие — это была телепортация. Юлус уловил специфический запах, возникающий в воздухе при фазовом сдвиге, и когда он открыл глаза, то увидел, что рейдеры исчезли. Все вторгшиеся в город когорты некронов попросту испарились.
Они получили отсрочку. Юлус почувствовал себя так, словно его обокрали. Впрочем, практичная сторона его характера быстро взяла верх над эмоциями. По крайней мере, они еще были живы. Большая часть людей также уцелела. Они скорбели об Агнационе. Саркофаг дредноута превратился в дымящееся нагромождение искореженной брони. Жизнь покинула его.
— Куда они делись? — задал вопрос Аристей, пока онемевшие гвардейцы взирали на внезапно опустевшие стены и площадь. Они выжили, но не могли понять почему. Исчезли даже копатели, оставив после себя лишь горы земли и разбитых камней.
Юлус тоже осмотрелся вокруг, пытаясь найти объяснение произошедшему.
Снег падал, покрывая площадь патиной. Суровый мороз вновь набирал силу после огненного шторма, и ледяная корка уже тронула стены. Вскоре пейзаж вновь вернется к своему изначальному облику страшного кладбища, где даже мертвым нет покоя.
«Почему они отступили? Либо они оказались на грани поражения, либо где-то нашли себе битву посерьезнее».
Очевидно, напрашивался последний вариант.
Сержант произнес только одно слово:
— Сикарий.
Аданар не умер, и осознание этого невыносимой тяжестью свалилось на него, словно привязанная к шее наковальня.
Ему следовало умереть. Он ждал этого момента — когда он наконец воссоединится с семьей. Но Император — будь проклята его неисповедимая воля, — похоже, еще не закончил с Аданаром Зонном.
Облегчение, но не отчаяние волной окатило людей на стене. Он чуть ли не физически ощущал это, видя их удивленные лица. Люди обнимали друг друга, кто-то даже улыбался, хотя жесты эти выглядели вымученными. Адская усталость взяла верх над буйством адреналина, оставшимся от недавней борьбы за каждый новый вздох, за несколько минут жизни. Какой-то частью разума Аданар ожидал мощнейшего удара артиллерии некронов или их супероружия, что сотрет в пыль город и всех людей внутри, но ничего не произошло. Некроны ушли.
Он хотел было попросить Хьюмиса связаться с армейскими офицерами, чтобы те прислали рапорты, но вспомнил, что капрал погиб. Внезапный визжащий звук привлек его внимание. Отчаяние и смятение сменились гневом, когда перед ним показался Ранкорт.
— Благословенный Император, мы спасены! — Его возбуждение граничило с истерией. — Наши спасители победили! — Ранкорт удивленно посмотрел на Аданара. — Почему вы не улыбаетесь, командующий? Победа наша. Дамнос спасен.
Аданар со всей силы ударил чиновника по лицу тыльной стороной затянутой в перчатку руки. Кровь потекла по губе исполняющего обязанности губернатора.
— Заткнись, идиот. Они не побеждены. Здесь нам не видать победы.
Группа солдат и офицеров собралась вокруг них, привлеченная звуками ссоры.
Теперь уже настал черед Ранкорта показать свой гнев. Он дотронулся до своего подбородка, хотя не только его кожу задела выходка командующего.
— Как ты смеешь бить члена Администратума? — Он бросил взгляд в толпу, выискивая себе союзника, и ткнул пальцем в одного из бойцов. — Ты! Пристрели его. Пристрели командующего Зонна сейчас же!
Гвардеец явно был шокирован и чувствовал себя неуютно от того, что выбрали именно его. Он поднял руки, не желая принимать в этом участия.
Раздосадованный Ранкорт переключил внимание на другого человека.
— Тогда ты, — рявкнул он. — Пристрели их обоих. Именем Императора Человечества, я приказываю тебе казнить их.
— Нет.
Ранкорт стал озираться по сторонам, его взгляд стремительно перескакивал с одного солдата на другого.
— Вы все заодно. — Он плюнул под ноги Аданару. — Твоя личная стража, без сомнений. — Выставив палец и обведя им присутствующих, он добавил: — Вас всех следует расстрелять за это. Неповиновение, смута...
Аданар вновь ударил его, и на этот раз администратор рухнул. Схватив Ранкорта за шею, командующий поднял его и посмотрел в глаза. В них он увидел страх.
— Ты мерзкий червь, Зеф Ранкорт, — провозгласил он. — И твоя трусость едва не погубила нас всех. Я полагаю, что именно из-за тебя погиб сержант Кадор, хороший человек и отличный солдат.
— Кадор был предателем, — плевался Ранкорт. — Он хотел бросить меня.
Зрачки Аданара расширились, когда он заметил ствол пистолета, показавшийся из-под одеяния администратора.
— Что ты сделал? — прошипел он.
— Я не убивал его, если ты об этом. Я сделал предупредительный выстрел и лишь ранил его. — Ранкорт увидел перемену на лице Аданара и задрожал от страха. — Что ты задумал?
— Наверное, ты ранил его в ногу, замедлив его и оставив без защиты? Так? И тогда луч поразил его? — Аданар сжал пальцы на шее чиновника.
Ноги Ранкорта уже едва касались земли.
— Отпусти меня! Отпусти! — умолял он.
Аданар подтянул Ранкорта ближе, глядя ему прямо в глаза.
— О, я отпущу тебя, — пообещал командующий. Захрипев от напряжения, он поднял администратора над головой.
— Верни меня на землю! — пронзительно завизжал Ранкорт.
Аданар держал его у самой кромки стены.
— Как пожелаешь — сказал он и бросил Ранкорта вниз.
Раздался влажный хруст, когда тело бывшего губернатора коснулось земли. Кровь хлынула на снег, окрашивая его алым. Никто из людей на стене не произнес ни слова, не попытался арестовать своего командира за убийство чиновника Империума. Но все обернулись, когда массивная тень опустилась на них.
Один из кобальтово-синих гигантов прошагал по стене и остановился.
Аданар поклонился:
— Сержант Феннион.
Юлус также склонил голову, в то время как человек опустился на одно колено.
— Казните меня, если такова ваша воля. Я бы с радостью сделал это еще раз.
Ультрамарин зарычал:
— Поднимись. Я пришел не за твоей жизнью, и меня не волнует то, что ты сделал. Мы на войне. Здесь нет места бюрократии.
Аданар, нахмурившись, встал на ноги.
— Тогда что вам нужно?
— Твои люди, — ответил великан. — Их достаточно, чтобы покачнуть весы.
