21
Как только Кальмар удалился, Люси повернулась к Брайар:
— Готовы?
— Готова. Показывайте дорогу.
Меж тем барменша сражалась с собственной рукой, пытаясь пристроить на лице респиратор — уже не легкую модель на час, в которой щеголяла до этого, а нечто более солидное.
— Вам помочь?
— Неплохая мысль.
Когда маска села достаточно плотно, Брайар застегнула пряжки у Люси за ушами.
— Волосы не зацепились?
— Нет, деточка, все хорошо. Спасибо. — Она напустила храбрую улыбку, распрямила спину и объявила: — Теперь нам пора — сначала наверх, а потом и наружу выберемся. Возможно, встретится пара дверей, попрошу их открыть. Дорога тут довольно широкая, большую часть пути можно пройти бок о бок, так что лучше держитесь со мной рядышком.
— А далеко ли идти?
— Да в общем, не больше мили, но со всеми этими лестницами и коридорчиками даже и не скажешь. По ощущениям — все две.
И Люси не шутила. С фонарем у нее тоже не особо ладилось, так что ее спутница зажгла свой и держала так, чтобы света хватало обеим. Пробравшись лабиринтом туннелей, переборок и занавесок, они вышли на площадку с перекошенной лестницей и герметичной дверью. Брайар отодвинула щеколду и начала подъем, то и дело поглядывая на барменшу, идущую следом. Функции механической руки постепенно отказывали, и пользы от нее становилось все меньше.
В конце концов Брайар по просьбе Люси зафиксировала своевольную конечность в более или менее неподвижном положении. Теперь в узких местах первой шла гостья с Окраины. Таким затейливым манером они продвигались все дальше и дальше на юг, пока не вышли на крышу некоего здания. Стена маячила так близко, что полностью закрывала небо.
— Что это за место? — спросила Брайар.
Таких крыш ей еще не попадалось: под ногами тут и там лежали листы фанеры, между ними торчали глубоко вкопанные металлические опоры. Над головой размещалась паутина пешеходных мостиков на трапециях; чтобы опустить их, достаточно было потянуть ручку.
— Ох, даже и не знаю. По-моему, давным-давно здесь была гостиница. Ныне же… что-то вроде железнодорожного вокзала. Без поездов, конечно же, их тут быть и не может, но…
— Но тут сходятся пути, — догадалась Брайар.
Перед ними возвышался щит размером с фургон, сколоченный из досок. Брайар отступила на пару шагов и повыше подняла фонарь, чтобы лучше разглядеть надпись, намалеванную красной краской. Как оказалось, это был перечень названий со стрелками — совсем как на вокзале.
— Видите? — спросила Люси. — Нам надо на Кинг-стрит. Стрелка показывает, какой мостик нужно опустить.
— Вот этот, справа?
— Ага. А рядом рычаг, видите? Ну-ка потяните его, да посильней.
Брайар крепко навалилась на рычаг, слаженный из ручки от метлы. На конце он был выкрашен в зеленый цвет, в тон соответствующей стрелке, — хорошо придумано. Где-то наверху с лязгом начала высвобождаться цепь, ей слабым голосом вторил проржавевший металл. Над крышей всколыхнулась тень с острыми краями, затем встала ровнее и пошла вниз. Вслед за тенью опустилась деревянная платформа, обмазанная дегтем.
— Да он не очень липкий, — сообщила Люси, опережая вопросы Брайар. — Деготь защищает древесину от сырости и газа; только больно уж быстро опилки налипают. Не бойтесь, можете встать на нее. Она прочнее, чем кажется.
Со всех четырех сторон платформа была обнесена оградкой, спереди и сзади снабженной дверцами. Сейчас она покоилась на рельсе, который, судя по толщине, не переломился бы и под стадом скота.
— Ну же. Залезайте на подъемник. Он не то что двоих — пятерых выдержит.
Так Брайар и поступила. За ней забралась барменша; пришлось подхватить ее, пока окончательно не потеряла равновесия.
— По рельсу поедем?
— Да-да.
Далее последовала запутанная череда подъемников, платформ и прочих хитроумных устройств, призванных перемещать людей в разных направлениях. В итоге они оказались на подобии перекрестка. Люси обратила внимание спутницы на зеленую стрелку — та указывала на дорожку, начало которой было отмечено четырьмя досками того же цвета. Глаза барменши забегали под маской, и она перешла на еле различимый шепот:
— Чур головой не вертеть… но мы не одни. Справа, на крыше. И слева, в окне.
Брайар осторожно бросила взгляд в ту и другую сторону. Люси не ошиблась. В углу на соседней крыше стоял тип в маске и наблюдал за ними. В руках его было длинное ружье. Внизу, за окном из цельного куска стекла, проступал еще один силуэт — мужчины в шляпе, также вооруженного. И оба нисколько не таились, будто их не и заботило, видят их или нет.
— Часовые? — спросила Брайар.
— Да вы особо не нервничайте. Мы подошли с правильного направления, не скрытничаем и довольно сильно шумим. Они нас не тронут.
— Но ведь они высматривают чужаков?
— Чужаков и трухляков, ну и недовольных клиентов.
— Ну а я-то как раз чужая здесь, — заметила Брайар.
— Само собой. Зато они знают меня.
— Может, стоит у них поинтересоваться…
— Насчет чего? — перебила ее Люси.
— Насчет Зика. Дозорные они или кто? Вдруг кто-то видел моего сына?
Барменша покачала головой:
— Нет, с этими номер не пройдет. Разговаривать с вами не станут, даже если им и разрешено. В основном это наемники и ничего больше. И дружелюбием они не отличаются. Лучше оставить их в покое, — заключила она шепотом.
Женщины зашагали дальше. Вскоре Брайар приметила на ближайшей крыше третьего часового, а затем и четвертого.
— Их всегда так много?
Люси глядела в другую сторону — там обосновался пятый.
— Бывает иногда, — ответила она, но каким-то неуверенным голосом. — Хотя для обычного караула и впрямь многовато. Интересно, что тут происходит?
Брайар такие вести не особенно радовали, но она твердо решила не показывать виду — не сжимать винтовку крепче, не ускорять шаг. И они двинулись дальше по узким коридорам, сооруженным на каркасах из труб и брусьев. А внизу разлеглись улицы, зараженные Гнилью.
— По крайней мере, нас не держат на прицеле, — заметила Брайар.
— Ваша правда. Может, у них там какие-то неприятности. Мало ли кого они высматривают. Милая, не могли бы вы оказать мне одну услугу?
— Слушаю.
— Держитесь ко мне чуть-чуть поближе. Дорога тут неровная, а мне без руки трудно балансировать.
Брайар пошевелила плечом и сбила ранец с винтовкой набок, чтобы те не лезли Люси в лицо, после чего обняла ее за талию, и общими усилиями они преодолели участок, изобиловавший кривыми бревнами. В конце прохода их ждал очередной рычаг — и на его зов поспешил очередной подъемник.
— Это последний, — объявила Люси. — На нем спустимся в подвал. Поглядите-ка вон туда. Видите вокзал?
Прищурившись, Брайар вроде бы различила за творожистыми клубами газа черную точку и круг, рассеченный двумя линиями.
— Там?
— Да. Это часовая башня. Ее только-только успели возвести, когда на нас обрушилась Гниль. А сейчас мы попадем в депо, — продолжила она. Тем временем сцепились шестеренки, опускавшие платформу, и женщины поехали вниз. — Тут должны были отстаиваться вагоны, для которых не нашлось дела. Теперь здесь что-то вроде вестибюля.
— Вестибюля?
— Ну да. Считайте, что вы в гостинице. Внутри тут довольно мило. Уж точно получше, чем в Хранилищах. Все-таки деньги и за стеной многое решают, а у Миннерихта их куры не клюют.
Скрипучая платформа все глубже увлекала женщин в недра мертворожденного вокзала-скелета — рывками, по этажу зараз, терзая несчастные желудки. Но вот путешествие окончилось, и за распахнутыми дверями Брайар встретила еще более пугающая пустота — угрюмое напоминание, что здесь уже никогда не будет ни поездов, ни касс, ни пассажиров. Это здание не успело насладиться собственной новизной и казалось теперь более древним, чем крылышки мух, застывших в мутном янтаре.
С прибытием подъемника в воздух взвилось облако пыли.
Брайар чихнула и подняла руку с намерением потереть нос, однако маска развеяла ее надежды.
— Идем, милая. Идти уже недалеко, а во внутренних помещениях с удобствами куда лучше.
— А давно он тут живет? — поинтересовалась Брайар, семеня за барменшей.
— Ой, не знаю. Лет десять. Но времени обустроить все по своему вкусу у него было хоть отбавляй, даже и не сомневайтесь.
Пол был замощен обычным плоским камнем без намека на полировку или мозаику, и шаги отдавались на весь огромный зал предательским эхом. Наконец пустота разбилась о красные двойные двери, запломбированные по краям лоснящимися черными полосками. Брайар потрогала одну из них, присмотрелась. В отличие от того, что попадалось ей в других кварталах, резина казалась довольно чистой и не несла явных следов кустарщины.
— А как мы войдем? Надо как-то по-особенному постучать? Или тут есть дверной колокольчик? — недоуменно сказала она, не заметив на дверях ни ручек, ни запоров.
— Не поможете мне вынуть руку из повязки? — попросила барменша.
Когда все было должным образом распутано, Люси замахнулась и три раза ударила рукой по правой створке. Та ответила резким лязгом. Металл, бьющий по металлу.
— Двери…
— Сталь, по-моему. Кто-то рассказывал мне, что доктор сделал их из вагонной обшивки. Но еще кто-то потом уверял, что их сняли с главного входа, так что я теперь толком и не знаю, откуда он их взял.
— И нас вот так вот запросто пустят?
Люси пожала плечами, и бессильно обвисшая рука заболталась у живота.
— Трухляки стучаться не станут. А остальных тут не боятся.
— Чудесно, — пробормотала Брайар.
Вскоре последовал толчок и скрип внутренних распорок — значит, их все-таки услышали.
На то, чтобы отпереть все замки, поднять все засовы и убрать все задвижки, ушло полминуты; наконец послышался жалобный визг петель, и дверь приотворилась. Из проема в так называемый вестибюль с подозрением поглядывал худой парень в громоздкой, не по размеру, маске. Роста он был среднего, а одет по-ковбойски: холщовые штаны, наглухо застегнутая рубашка и пара поясных ремней под револьверы, накинутых друг на друга. На груди у него висела винтовка — вроде «спенсера». Из всех, кто встречался Брайар за стеной, он был пока самым молодым, но все же не таким юным, как ее сын. Как знать, ему могло быть и тридцать.
— Приветик, Ричард, — сказала Люси.
В ответ он мог и нахмуриться, и улыбнуться, но маска скрыла все.
— Миссис Люси, у вас что-то с рукой?
— Ага.
Нисколько не стесняясь, Ричард оценивающе взглянул на Брайар:
— Как ваша подруга попала в город?
— А при чем здесь это? — недовольно спросила барменша.
— Может, и ни при чем. Как она попала в город?
— Между прочим, я стою сейчас прямо перед вами. Могли бы спросить и меня, — проворчала Брайар. — В общем, я высадилась с «Наамы Дарлинг». Капитан Клай оказался столь любезен, что подвез меня до города.
Люси оцепенела — совсем как животное, которое боится угодить на глаза хищнику, потом с расстановкой проговорила:
— Она здесь со вчерашнего дня. Я хотела привести ее раньше, но у нас началась суматоха с трухляками. Ну и теперь она здесь.
До этого Брайар казалось, что времени прошло куда как больше, но, по сути, за стеной она провела всего лишь около полутора суток. Не дожидаясь расспросов, она заговорила:
— Я ищу своего сына. Он пробрался в город пару дней назад. Долгая история.
Парень уставился на нее не моргая. Мгновение затянулось.
— Верю. — Одарив ее еще одним долгим взглядом, он добавил: — Наверное, вам лучше зайти.
После чего повернулся и зашагал прочь. Женщины пошли следом, и красные двери захлопнулись, обдав их волной воздуха.
— Сюда, — буркнул Ричард и повел их через узкое помещение — для коридора, впрочем, слишком широкое.
На стенах торчали газовые лампы, которые уместнее смотрелись бы на корабле. Брайар вспомнились светильники на дирижабле Клая. Должно быть, от прикосновения они закачаются на своих крюках.
Они втроем так долго шли в тишине, что голос Ричарда заставил ее вздрогнуть:
— Думаю, вас уже ждут.
Брайар никак не могла понять — то ли новость ее обнадежила, то ли отозвалась тошнотой.
— Простите? — сказала она, ожидая разъяснений.
Таковых не последовало.
— Миссис Люси, а как вы руку-то сломали — не об Уилларда? Опять на взбучку напросился?
Барменша рассмеялась, но как-то нервно, без веселья.
— Нет, такого больше не повторялось. Он, вообще-то, парень смирный. Так, нашло что-то в тот раз… — Голос ее сошел на нет, затем прорезался снова: — Нет, это я нарвалась на шайку трухляков. У нас в «Мейнарде» были кое-какие трудности.
Брайар подозревала, что Ричард слышал об этих «трудностях», а то и приложил к ним руку. Реплику Люси он оставил без внимания, и та не пыталась больше поддерживать разговор. Немного спустя они оказались у выхода, занавешенного шторами — все из той же черной резины, но почти неотличимых от настоящих портьер.
— Если хотите, можете снять маски, — объявил Ричард. — Воздух здесь хороший.
Он стянул противогаз и взял под мышку, явив взорам широкий нос, изъязвленный шрамами, и впалые щеки — до того ввалившиеся, что в каждую можно было бы положить по сливе.
Брайар первым делом помогла Люси — стащила с нее маску и заткнула за перевязь, потом сняла собственную и убрала в сумку.
— Если вы готовы, то я тоже.
— Ну тогда пошли.
Он отодвинул штору — и в глаза Брайар ударил свет, едва не ослепивший ее.
— Надо было вас предупредить, — сощурившись, заявила Люси. — У доктора пунктик насчет света. Он его просто обожает. И все время придумывает новые лампы, причем работают они не на керосине, а на газу или электричестве. А здесь он их испытывает.
Дав глазам привыкнуть к освещению, Брайар осмотрелась. Куда ни глянь, на колоннах и столбах сияли лампы всевозможных размеров и форм. Лампы висели на стенах, парами и пучками. У одних источник питания был очевиден — и лимонно-желтые язычки пламени давали привычный свет. Другие же испускали мерцание менее понятной природы. Вот горит белая лампа, вот синяя. А вот с зеленоватым ореолом.
— Пойду доложу ему. Миссис Люси, вы с подругой не против подождать в вагоне?
— Без проблем.
— Дорогу вы знаете.
И Ричард скрылся за углом. Судя по звуку закрывшейся двери, он отошел на приличное расстояние, так что Брайар спросила у Люси:
— Что еще за вагон?
— Железнодорожный. Миннерихт вычистил несколько вагонов, меблировал и использует теперь вместо мастерских и складов. Из некоторых получились небольшие гостиничные номера, только под землей.
— А как он затащил их под землю? И откуда они тут взялись, если вокзал не успели достроить?
Люси не спеша двинулась вдоль строя подсвечников, которые так и напрашивались учинить здесь пожар.
— Поезда к нам начали заходить еще до конца строительства. Думаю, несколько вагонов провалились во время землетрясения. Хотя утверждать не берусь. Черт, да он мог их сам сюда приволочь или заплатил кому-нибудь. Деточка, не откроете дверь?
Брайар налегла на задвижку, и двойные двери широко распахнулись. За ними не было ничего, кроме тьмы… или так казалось после предыдущей комнаты, залитой полуденным сиянием. Но вот в непроглядной черноте замерцали светильники под стеклянными колпаками, и с потускневших металлических пластин потек теплый свет, лужицами расплескиваясь по потолку и стенам.
Подняв голову, Брайар увидела прямо над собой много, слишком много всего.
Это не ускользнуло от Люси.
— Только не волнуйтесь. Знаю, это похоже на обвал, потому что обвал и есть. Но все обрушилось давным-давно, и с тех пор не сдвинулся ни один камень. Доктор поставил там распорки и укрепил все вагоны, оказавшиеся под обломками.
— Значит, их завалило?
— Некоторые. Так. Глядите, милая. Вот в этом он принимает посетителей. По крайней мере здесь он назначает мне встречи. Может, тут у него хранятся какие-то особые инструменты, не знаю. Но нам сейчас сюда.
Она кивнула в сторону двери, которой Брайар поначалу и не заметила за обломками и земляными завалами. Вход располагался под аркой, сооруженной из железнодорожных шпал. Слева и справа виднелось еще по двери.
— Средняя, — сказала Люси.
Брайар истолковала это как предложение открыть дверь. После увесистых конструкций, попадавшихся ей в последнее время, эта казалась совсем хрупкой. Щеколда представляла собой тонкий стерженек, который легко помещался в ладонь. Она бережно взялась за него, боясь переломить. Раздался щелчок, и дверь отворилась.
Придержав дверь для Люси, она вошла следом. В мерцающем свете ламп ее взгляду предстало устрашающее множество деталей, инструментов и таинственных устройств, о предназначении которых Брайар и гадать не бралась. От пассажирских сидений доктор избавился, хотя несколько штук выстроились в ряд вдоль противоположной стены. В середине вагона стоял длинный стол, почти полностью заваленный всякими диковинными вещицами.
— Что это такое? — спросила она.
— Ну… это… это всего лишь инструменты. Тут у него мастерская, — заключила барменша, словно это все объясняло.
Брайар переходила от кучки к кучке, поглаживая трубки, шланги и гаечные ключи таких экзотических форм и размеров, что и представить было трудно, какие гайки ими закручивали. По краям комнаты то ли валялось, то ли хранилось еще какое-то оборудование, наводившее своим видом на мысли, что все его полезные функции сводились к пищанию и гудению. Зато часов не было никаких — только стрелки да детальки; и никакого оружия, если не считать кое-каких острых инструментов и колб, внутри которых змеились тоненькие проволочки, похожие на вены.
Сквозь искоробленную старую дверь просочился характерный стук приближающихся шагов.
— Это он, — прошептала Люси. На миг лицо ее исказила паника, неисправная рука сама собой задергалась на коленях. Она выпалила скороговоркой: — Ох, простите меня. Не знаю, правильно я поступила или нет, но если нет, то простите.
И дверь отворилась.
