Книга: Кровь Асахейма
Назад: Глава вторая
Дальше: Глава четвертая

Глава третья

Десантно-штурмовой «Громовой ястреб» под названием «Вуоко» стоял на приангарной площадке. От его уродливой, выщербленной серой поверхности исходил пар: лед, намерзший за время полета, испарялся в жаре ангара. Дальше, от самых пандусов въезда, на протяжении всего похожего на пещеру помещения сервиторы и обслуживающая команда кэрлов со стуком и грохотом выполняли тысячи рутинных задач. Шум в корабельных ангарах верхнего Вальгарда никогда не затихал. В них всегда раздавались рычание и свист работающих двигателей, или металлический лязг заряжаемых орудий, или громыхание машин-заправщиков, ползущих по скалобетонному полу.
Ёрундур Эрак Келборн по прозвищу Старый Пес осматривал свою гордость и отраду внимательно и критично. Он знал каждый сантиметр поверхности корабля, и любая новая вмятина или царапина раздражала его все сильнее. Он не беспокоился по поводу того, как машина выглядела, и странно было бы предположить иное, глядя на его собственное лицо с темными мешками под глазами и впалыми щеками. Но его всегда волновало, как корабль летал. «Вуоко» был таким же членом стаи, как он сам, частицей целого, элементом системы. Если бы корабль погиб, то они скорбели бы по нему так же, как по Тинду, а может, и сильнее, потому что Тинд был непростым товарищем: склонным к припадкам гнева и с изрядной долей яростной гордости Гуннлаугура, кипевшей внутри.
Ёрундур не любил брать «Вуоко» на тренировочные миссии. Дух машины ненавидел эту бессмысленную возню. Он был создан для охоты, так же как и его пассажиры. Если бы он мог поступать так, как считал нужным, то проводил бы наедине с кораблем больше времени, поднимая его ввысь, в верхние слои атмосферы, где небо уходило в фиолетово-синюю даль, а звезды усыпали свод космической пустоты. Именно там двигатели могли работать с максимальной эффективностью. Там можно было наслаждаться истинной силой его ускорителей и чувствовать импульсы яростной скорости.
В космосе «Громовой ястреб» был неуклюжей в силу обстоятельств машиной, ограниченный своими атмосферными двигателями, которыми не мог пользоваться в безвоздушном пространстве. На земле он походил на громоздкое чудовище, гротескную хищную птицу. Только между этими мирами, в разреженном воздухе, где встречались пустота и материя, ему не было равных.
— Итак, ты привел его обратно целым, — послышался голос из-за плеча Ёрундура.
Ему не надо было оборачиваться, чтобы узнать говорившего. Он продолжил смотреть на медленно остывающие шасси, проводя оценивающим взглядом блестящих глаз по контурам машины.
— В этот раз — да, — ответил он появившемуся рядом Вальтиру.
Ёрундур не был общительным человеком. Он не обладал ни непринужденностью Бальдра, ни тонким чувством юмора Ольгейра. Из всего Ярнхамара у Ёрундура лучше всего получилось поладить с Вальтиром. Они оба ценили хладнокровие в бою.
— Что ты увидел в нем? — спросил Вальтир.
— В щенке? Он умеет бегать. Я видел, как он дерется. С ним все будет в порядке.
Вальтир кивнул.
— Нам нужна новая кровь, — сказал он. — В последнее время все как-то навалилось.
Ёрундур сухо фыркнул.
— Это потому что все так и есть. — Он приблизился к Вальтиру, понизил голос, длинные серо-черные волосы упали ему на лицо. — Все устали, мечник. Если они продолжат отправлять нас на задания, год за годом, без возможности передохнуть или подготовиться или даже вспомнить, чем мы занимаемся, мы не просто устанем. Мы умрем.
Вальтир не отстранился.
— Времена тяжелые, — спокойно ответил он. — А чего ты хочешь? Мягкую кровать и горячую ванну каждую неделю?
— Я бы не отказался.
— Нет, наверное, не отказался бы.
Ёрундур был старше следующего за ним по возрасту члена отряда на добрую сотню лет. По сложившейся традиции, он уже давно должен был перейти в отряд тяжелой поддержки и занять свое место среди почтенных ветеранов с мозолистыми от оружия руками и жесткими, как у конунгура, шкурами. Никто не знал, почему он противился переводу и оставался в рядах Серых Охотников, даже когда у него был шанс повыситься до Волчьего Гвардейца. Кто-то говорил, это из-за того, что он живет полетом и ему не будет хватать возможности полетать на корабле. Другие считали, что он находил компанию Длинных Клыков еще более сомнительной, чем любую другую.
Ёрундуру нравились эти разговоры. Он любил, когда люди терялись в догадках, и никому не раскрывал настоящей причины. В любом случае он понимал, что Гуннлаугур нуждается в нем: дела уже давно шли не слишком гладко и он не мог потерять такого опытного воина, способного держать оружие, независимо от того, насколько тощее лицо и острый язык у него были. И его вполне устраивал сложившийся порядок вещей.
— Так эта штука готова к битве? — спросил Вальтир, отходя от Ёрундура, чтобы осмотреть борта «Громового ястреба».
Ёрундур последовал за ним.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, неожиданно почувствовав тревогу. — Мы снова улетаем? Уже?
Вальтир кивнул. Он дошел до первой пары крыльев, вытянул руку и провел пальцем по толстой передней кромке.
— Как ты и сказал, они продолжат посылать нас на эти задания.
Ёрундур сплюнул на землю и с омерзением покачал косматой головой.
— Зубы Моркаи! — выругался он. — Мы не готовы. Ольгейр мог бы потратить еще три недели на этого щенка, и мы все равно не были бы готовы. Кто займет место Тинда? Задница Всеотца, это просто смешно.
Вальтир улыбнулся.
— Я знал, что ты обрадуешься, — прокомментировал он. — Нам дали два дня, и эта штука должна быть полностью в рабочем состоянии. Они уже готовят фрегат. Я его видел. Ведро с болтами, но вроде бы быстрый.
Ёрундур снова сплюнул. Он мог делать это весь день.
— И куда на этот раз?
— Рас Шакех.
— Никогда не слышал.
— Два месяца пути, на задворках безопасного космоса. Гримнар считает, что нам нужно немного податься вперед, увеличить охват, пока другие отводят свои силы.
Вальтир потянулся в сторону треснувшей линзы пиктера, встроенного в броню кабины «Вуоко», но Ёрундур хлопнул его по протянутой руке.
— Безумие, — прошипел Ёрундур, обходя Вальтира и тычком в грудь отталкивая его от священного адамантия бортов. — Нам нужно окапываться, а не расширять фронт. Кто-нибудь вообще говорил Старому Волку, что мы несем потери? Он считает, что мы можем затыкать собой бреши, остающиеся от всех обескровленных орденов в сегментуме?
— Вообще мне кажется, что именно так он и думает.
— Тогда он так же глуп, как и упрям.
Вальтир вздохнул.
— Тогда скажи ему об этом, — произнес он. — Гуннлаугур проведет инструктаж для стаи, когда все будет ясно. Я пришел сюда, потому что думал, ты будешь рад настоящему бою.
Ёрундур замолчал. Это был весомый довод.
Он посмотрел на все еще горячие двигатели корабля, прокручивая в уме список ремонтных работ, которые собирался поручить железному жрецу. Что-то можно было успеть за два дня, еще что-то сделать на борту фрегата, но с большей частью придется подождать.
Незавершенность раздражала его, это постоянное метание от одной работы к другой, когда не хватало времени уделить должное внимание чему-то, постоянные заплатки, необходимость справляться с тем, что есть.
Возможно, это говорили годы. Или оно и раньше было так, просто тогда он был терпеливее. А может, дела действительно становились хуже.
— Я починю его, — неохотно бросил он. — Но скажи Раскалывателю Черепов, что он будет не в идеальном состоянии. Одно серьезное попадание, и…
— Я передам ему, — ответил Вальтир, уходя. — Просто сделай что можешь. У меня есть ощущение, что у Гуннлаугура сейчас есть более насущные заботы.
— Например? — спросил Ёрундур.
— Узнаешь, — как всегда сухо, сказал Вальтир.

 

Ингвар уверенно повернулся на правом носке и выполнил глубокий жесткий укол клинком Даусвьера. Затем он потянул его назад, отступил, скручиваясь всем телом в плотный клубок и готовясь к рывку, почувствовал, как работают мышцы.
Он повторил движение еще раз, затем еще, каждый раз немного меняя темп и чуть-чуть — угол наклона клинка, проверяя стойку. Он повторял движение снова и снова. Отсветы пламени плясали вокруг него, заставляя блестеть покрытую потом кожу. Он слушал треск и пощелкивание огня в жаровнях, чувствовал аромат углей в воздухе и свой собственный горячий и сильный запах тренирующегося тела.
Физические нагрузки позволяли ему расслабить разум. Они прогоняли остатки усталости от долгого космического путешествия, очищали, наполняли энергией.
Он бы предпочел спарринг с дроном — с чем-то умеющим дать сдачи, что он смог бы разбить на части и обрушить кучей искрящего хлама на пол тренировочного зала.
Но Волки не использовали дроны для тренировок, поэтому он был один и самостоятельно делал все движения, отрабатывая выпады на воображаемых противниках во тьме.
— Почему вы их не используете? — как-то спросил у него Каллимах.
Ингвар запомнил изучающе-вежливое выражение лица Ультрамарина. Каллимах очень старался быть нейтральным, но его истинное отношение было заметно.
— Дроны не атакуют тебя так, как это делает думающий противник, — ответил тогда Ингвар. В то время он только что покинул стаю Хьортура и испытывал презрение к навыкам тех, с кем оказался в отряде. — У дрона нет души, а воину она нужна. Мы сражаемся друг с другом. Мы сражаемся с врагами. Это наш метод обучения.
Все остальные члены отряда молчали. Тогда Ингвар предположил, что их напугала его уверенность, кипучий характер, благородное наследие Русса, которое не могла скрыть тусклая черная броня. Теперь он не был так в этом уверен.
Каллимах покачал головой.
— Прости, но я не вижу в этом смысла, — сказал он. — Почему бы не посылать неофитов в бой с теми навыками, которые им нужны?
— Они научатся всему в бою или умрут.
— Действительно. И это весьма прискорбные потери.
— Воин познается на войне.
— Так и есть, но тренировки с дронами готовят к ней. Машины более смышленые, чем ты, возможно, думаешь.
Ингвар не поверил ему. Он не изменил своего мнения даже через две недели, проведенные в тренировочном комплексе «Халлафьор» на Джерроде, когда суровый распорядок довел его до такого изнеможения, какого он раньше никогда не испытывал, даже во время Долгой Охоты на просторах Этта. Он не поверил ему во время спаррингов с другими членами отряда «Оникс», когда каждый из них заставлял его выкладываться по полной.
По-настоящему он осознал истинность заявления, когда наконец вышел против дрона, модифицированного для Караула Смерти. Это был покрытый титаном монстр, состоящий из шипов, огнеметов и игольчатых пистолетов, который метался по тренировочной клетке, как пойманная оса, предвидел каждое движение противника и реагировал с ошеломляющей скоростью. Дрон почти оторвал ему руку и сломал несколько сросшихся ребер, прежде чем Ингвару удалось вывести его из строя.
После этого он стал более осмотрительным.
Каллимах оставался, как всегда, необычайно великодушным.
— Я с большим уважением отношусь к вашему способу вести войну, Эверссон, — сказал тогда Ультрамарин, осторожно подбирая слова. — Правда, я уважаю его. Но, может быть, есть некий смысл в том, чтобы учиться на опыте других?
— Ты имеешь в виду Кодекс, — ответил Ингвар, в тот момент слабо представляя то, о чем говорил.
— От него есть определенная польза.
Ингвар завершил маневр и опустил Даусвьер. Он тренировался уже несколько часов. Даже у возможностей такого тела были свои пределы.
Нагрузки оказали на него благотворное воздействие. Знакомое жжение приятно растекалось по мышцам рук и ног. Он был рад вернуться на родную планету, к тотемам и символам прошлого, погрузиться в грубое великолепие залов Асахейма. Он привыкал, вспоминал.
Он все равно предпочел бы провести спарринг с дроном.
— Мой повелитель.
Голос кэрла донесся из-за запертой на засов двери. Ингвар расправил плечи, позволил мышцам расслабиться, прежде чем отдать команду, отпирающую дверь.
— Я приношу извинения за беспокойство, — произнес человек, низко кланяясь, в то время как дверь снова закрылась.
— В чем дело? — спросил Ингвар, протягивая руку за куском ткани и вытирая пот с лица и шеи.
— Ярл Черная Грива хочет сообщить, что принял решение. Он подумал, что вы должны узнать об этом как можно скорее, потому что времени всегда не хватает.
Ингвар почувствовал резкую боль в животе, нежеланное напоминание о том, каким шатким было его положение с момента возвращения в Клык.
— Хорошо, — сказал он, едва взглянув на человека перед собой. — Я предстану перед ярлом.
Человек уставился в пол, словно в замешательстве.
— Это необязательно, мой повелитель, — произнес он.
Ингвар внимательно посмотрел на него.
— Что ты имеешь в виду?
Кэрл замешкался, понимая, насколько неудобны вести, которые ему было велено передать.
— Мне поручено сообщить вам, что отныне вы отчитываетесь перед веранги Гуннлаугуром. Он проведет инструктаж перед броском в систему Рас Шакех. Вопросы, дополнительные требования и запросы на снаряжение должны передаваться через него. Жрецов соответствующим образом проинформировали, поправки в записи внесли. Все, что нужно было сделать, — сделано.
Кэрл сглотнул.
— Поздравляю, повелитель, — сказал он. — Вы снова стали членом Ярнхамара.
Назад: Глава вторая
Дальше: Глава четвертая