Глава 41
Авасарала

После «Гуаньшийина» «Росинант» казался суровым, мрачным, утилитарным. Никаких роскошных ковров, только обтянутая тканью пена, смягчающая углы и изгибы, на которые может отбросить солдата при резких маневрах. В воздухе вместо корицы и меда висел запах нагретого пластика из восстановителей воздуха. Ни дорогих столов, ни широких кроватей, на которых можно всей компанией раскинуть карты, — даже уединиться негде, разве что в капитанской каюте величиной с кабинку общественного туалета.

Большую часть записи они отсняли в грузовом отсеке, расположив камеру так, чтобы ящики с оружием и боеприпасами не попали в кадр. Человек, знакомый с планом марсианских военных кораблей, мог бы понять, где они находятся, но все остальные видели только просторное помещение с грузовыми контейнерами на заднем плане. Наоми Нагата помогла смонтировать пресс-релиз — из нее получился на удивление способный видеорежиссер. Кстати, когда стало ясно, что никто из мужчин не сумеет профессионально наложить звук на картинку, она и это проделала сама.

Команда собралась в медотсеке. Механик Амос Бартон включил ручной терминал Авасаралы в систему. Теперь он сидел на одной из коек, скрестив ноги и дружелюбно улыбаясь. Авасарала ни за что не догадалась бы, на что способен этот человек, если бы не просмотрела досье на всю команду Холдена.

Остальные расположились более или менее полукругом. Бобби сидела рядом с Алексом Камалом — марсиане бессознательно жались друг к другу. Праксидик Менг держался на заднем плане. Авасарала не поняла еще, стесняется ли он в ее присутствии или всегда такой.

— Ну вот, — сказала она, — последний шанс что-то исправить.

— Жаль, я попкорном не запасся, — заметил Амос, а медицинский сканер коротко вспыхнул, высветив код выхода в эфир и сразу затем — крупные белые буквы: «К НЕМЕДЛЕННОМУ РАСПРОСТРАНЕНИЮ».

На экране появились Авасарала с Холденом. Она говорила, выставив перед собой руки, поясняя мысль жестами. Собранный и подтянутый на вид Холден склонялся к ней. Голос Наоми Нагаты звучал спокойно, мощно и профессионально:

— Сегодня в результате неожиданного поворота событий помощник секретаря исполнительной администрации Садвира Эрринрайта встретилась с представителем АВП Джеймсом Холденом и представительницей марсианских вооруженных сил, чтобы обсудить взрывоопасные разоблачения, относящиеся к атаке на Ганимед.

Камера переключилась на Авасаралу. Та подалась вперед, чтобы зрительно удлинить шею и скрыть складки кожи под подбородком. Благодаря долгой практике поза выглядела естественной, но она явственно слышала в воображении смешок Арджуны. Бегущая строка сообщала ее имя и пост.

— Я намерена отправиться с капитаном Холденом в систему Юпитера, — сказала Авасарала. — Объединенные Нации Земли, безусловно, полагают, что многостороннее расследование — лучший способ восстановить равновесие и мир в системе.

Картинка сменилась. Холден и Авасарала сидели с Праксом на камбузе. На этот раз маленький ботаник говорил, а Холден как бы слушал. Снова зазвучал голос диктора:

— Относительно обвинений, выдвинутых против Праксидика Менга, чья пропавшая дочь стала зримым воплощением трагедии Ганимеда, делегация Земли пришла к единодушному выводу.

Снова — лицо Авасаралы, принявшей горестный вид. Она чуть заметно отрицательно покачала головой.

— В этом деле Никола Мулко представляет трагическую фигуру, и лично я осуждаю безответственность тех новостных каналов, которые выдали заявление душевнобольного человека за подтвержденный факт. Достоверно известно, что она бросила мужа и ребенка, и ее внутренняя борьба заслуживает более человечного и приватного отношения.

Нагата, невидимая в камере, спросила:

— Так вы обвиняете средства массовой информации?

— Безусловно, — ответила Авасарала, а картинка между тем сменилась на черноглазую улыбчивую малышку с тонкими косичками. — Мы абсолютно доверяем любви и преданности доктора Менга к своей дочери и рады участвовать в миссии по спасению Мэй.

Запись кончилась.

— Отлично, — сказала Авасарала. — Есть комментарии?

— Собственно, я уже не работаю на АВП, — заметил Холден.

— А я не уполномочена представлять вооруженные силы Марса, — добавила Бобби, — и не уверена даже, дозволено ли мне сотрудничать с вами.

— Благодарю, — кивнула Авасарала. — Существенные комментарии будут?

Воцарилось молчание.

— По-моему, действенно, — сказал Праксидик Менг.

В одном отношении «Росинант» оказался куда удобнее «Гуаньшийина» — в единственном, что представлялось для нее важным. Направленный луч был в распоряжении Авасаралы. Задержка сигнала увеличилась, с каждым часом они удалялись от Земли, зато сознание, что ни Нгайен, ни Эрринрайт не перехватят сообщение, отправленное с корабля, позволяло дышать свободно. Попав на Землю, письма оказывались вне ее власти, но так бывает всегда. Это правила игры.

Адмирал Соутер выглядел усталым, а больше по маленькому экрану ничего определить не удавалось.

— Вы, Крисьен, разворошили осиное гнездо, — говорил он. — Выглядит это так, будто вы сделали из себя живой щит для людей, которые работают не на нас. Я догадываюсь, что это входило в ваши намерения.

Я выполнил вашу просьбу: да, Нгайен действительно встречался с Жюль-Пьером Мао. Первый раз — сразу после того, как тот дал показания по «Протогену». И, да, Эрринрайт был в курсе. Но это не так уж много значит. Я знаком с Мао. Он — змея, но, если не иметь дела с такими людьми, у вас останется мало дел.

Кампания по вымазыванию грязью вашего ученого организована исполнительной властью, и, должен сказать, нас, военных, это несколько беспокоит. Похоже на то, что имеет место раскол среди первых лиц, и не слишком понятно, чьи приказы нам исполнять. Наш друг Эрринрайт, если на то пошло, пока превосходит вас рангом. Если он или генеральный секретарь отдадут мне прямой приказ, мне понадобятся дьявольски веские причины, чтобы счесть его преступным. Все это воняет хуже скунса, но таких причин я пока не вижу. Вы меня понимаете.

Запись кончилась. Авасарала прижала пальцы к губам. Она понимала. Ей это не нравилось, но понять было нетрудно. Суставы у нее еще ныли после гонки к «Росинанту», а смещения гравитации, когда корабль под ней на пару градусов изменял курс, вызывали смутную тошноту. Пока что она держалась.

К камбузу вел короткий коридор, изгибавшийся перед самой дверью. Голоса явственно доносились до бесшумно ступавшей Авасаралы. Низкий голос с марсианской растяжкой принадлежал пилоту, а уж тембр гласных Бобби она бы ни с чьим не спутала.

— …И распоряжается капитаном: как стоять, куда глядеть. Пару раз я думал: Амос вышвырнет ее из шлюза.

— Только попробовал бы, — ответила Бобби.

— А ты на нее работаешь?

— Я уже ни хрена не понимаю, на кого работаю. Жалованье, по-моему, все еще поступает с Марса, а на расходы получаю из бюджета ее кабинета. В общем, играю теми картами, что достались.

— Звучит погано.

— Я — десантница, — сказала Бобби, и Авасарала застыла на месте. Тон звучал нехорошо. Спокойный, почти расслабленный голос. Как будто Бобби смирилась. Интересно.

— Она, вообще-то, хоть кому-нибудь нравится? — спросил пилот.

— Нет, — ответила Бобби. — Нет, черт побери! Да она того и добивается. Вот что она устроила с Холденом? Ворвалась на корабль и принялась распоряжаться, будто она здесь хозяйка. И во всем она так. Генерального секретаря в глаза зовет «Пузырь-башкой».

— А как выражается!

— Тоже добавляет ей обаяния, — согласилась Бобби.

Пилот хихикнул, и что-то хлюпнуло, словно он отпил из стакана.

— Может, я ничего не понимаю в политике, — сказал он и, чуть помолчав, добавил: — А тебе она по душе?

— Мне — да.

— Можно спросить — почему?

— Нам важно одно и то же, — ответила Бобби так задумчиво, что Авасарале стало стыдно подслушивать. Она громко откашлялась и вошла в камбуз с вопросом:

— Где Холден?

— Может, спит, — отозвался пилот. — По корабельному времени сейчас два ночи.

— А, — кивнула Авасарала.

Для нее сейчас была середина дня. Это создаст некоторые неудобства. Последнее время все у нее шло с задержкой, как сигнал, добирающийся до места сквозь космическую пустоту. Но, по крайней мере, можно подготовиться заранее.

— Как только все встанут, мне нужно будет собрать команду, — сказала она. — Бобби, опять понадобится твой парадный костюм.

Бобби потребовалось несколько секунд, чтобы понять.

— Вы покажете им монстра.

— А потом мы сядем здесь и будем толковать, пока не вычислим, что такого они знают за этим кораблем, что послали людей его прикончить, — добавила Авасарала.

— Кстати, — вставил пилот, — те истребители перешли на крейсерское ускорение, но пока не отвернули.

— Не важно, — отмахнулась Авасарала. — Всем известно, что я здесь, так что стрелять никто не станет.

Местным утром, под вечер для Авасаралы, команда собралась на камбузе. Чтобы не тащить туда весь скафандр, Бобби скопировала видео и передала его Наоми. Хорошо отдохнувшими и довольными выглядели все, кроме пилота, который накануне заболтался с Бобби и лег под утро, и еще ботаника, который всегда выглядел изможденным.

— Этого никому не положено показывать, — начала Авасарала, в упор глядя на Холдена, — но здесь и сейчас, думаю, пора выложить все карты на стол. Я готова начать первой. Вот атака на Ганимед. Вот кто ее начал. Наоми?

Наоми запустила запись, и Бобби отвернулась, уставившись в переборку. Авасарала тоже не смотрела на экран, наблюдая за лицами присутствующих. Их реакция на кровопролитие позволяла чуть лучше разобраться в людях, с которыми предстояло работать. Механик Амос смотрел с холодным спокойствием профессионального убийцы. Это ее не удивило. Холден, Наоми и Алекс с первой минуты ужасались, потом пилот и женщина впали в подобие шокового состояния. На глазах у Алекса выступили слезы. Холден реагировал иначе. Капитан развернул плечи, в глазах затлел гнев, при этом он скривил уголки рта. Интересно. Бобби, не скрываясь, плакала, повернувшись спиной к экрану, и лицо ее было скорбным, как на похоронах, на военной панихиде. Праксидик — все они называли его Пракс — единственный из всех выглядел едва ли не счастливым. Когда отрывок записи закончился, чудовище взорвалось, он захлопал в ладоши и довольно взвизгнул.

— Вот оно! Ты был прав, Алекс. Видел, как оно отращивало дополнительные конечности? Катастрофический отказ контроля. Это сработал предохранитель.

— Так-так, — остановила ученого Авасарала. — Почему бы не начать с предыстории? Какой еще предохранитель?

— Другой феномен протомолекулы выбросил мину из тела прежде, чем она сдетонировала. Видите ли, эти… существа, солдаты протомолекулы или что там они такое, — сбиваются с программы; и, думаю, Мерриану об этом известно. Но он не нашел способа избежать проблемы, ограничитель отказывает.

— Какая еще Марианна и при чем тут она? — удивилась Авасарала.

— Вам, бабушка, существительных не хватает, — съязвил Амос.

— Позвольте начать с начала, — попросил Холден и изложил историю чудовищного «зайца», кончившуюся повреждением грузового люка, и план Пракса, позволивший выманить его из отсека и распылить на атомы выхлопом двигателя.

Авасарала передала имевшиеся у нее данные о всплесках энергии на Венере, и Пракс сцапал их, не переставая объяснять, как важно ему попасть на секретную базу на Ио, где производят этих тварей. У Авасаралы голова пошла кругом.

— Так они забрали туда вашу девочку?

— Всех забрали, — ответил Пракс.

— Зачем?

— Затем, что у этих детей нет иммунитета, — объяснил ботаник. — Протомолекуле будет легче их перестроить. Меньше физиологических механизмов станут бороться против новых клеточных структур, и получившиеся солдаты, возможно, продержатся значительно дольше.

— Господи, док, — Амос вздрогнул, — они хотят превратить Мэй в такую вот дрянь?

— Возможно. — Пракс помрачнел. — Мне это только сейчас пришло в голову.

— Но зачем это все? — спросил Холден. — Не вижу смысла.

— Чтобы продать их армии как оружие первого удара, — объяснила Авасарала. — Чтобы консолидировать силы, пока… пока не начался сраный апокалипсис.

Алекс поднял руку и спросил:

— Нельзя ли пояснить? Мы ожидаем апокалипсиса? Того самого, о котором нам рассказывали?

— Венера, — коротко ответила Авасарала.

— Ах, этого апокалипсиса, — протянул Алекс и опустил руку. — Ясно.

— Солдаты, способные перемещаться без кораблей, — сказала Наоми. — Их можно разогнать на высокой перегрузке, потом отрубить двигатель и оставить лететь по инерции. И тогда их уже не найдешь.

— Не выйдет, — возразил Пракс. — Вспомните, они стремятся избежать контроля. А поскольку они способны делиться информацией, их будет все труднее захватить для перепрограммирования.

На камбузе стало тихо. Пракс сконфуженно огляделся.

— Они могут делиться информацией? — повторила Авасарала.

— Конечно, — ответил ботаник. — Вы видели эти пики энергии? Первый всплеск — когда существо дралось на Ганимеде с Бобби и ее десантниками. Второй — когда другое существо вырвалось на свободу в лаборатории. Третий — когда мы убили его «Росинантом». Венера реагирует на каждую атаку против одного из них. Они объединены в сеть. Я предполагаю, что по этой сети может передаваться любая существенная информация — например, способ избежать контроля.

— Если их применят против людей, — сказал Холден, — их будет не остановить. Они избавятся от мин-предохранителей и станут вечными. Битве не будет конца.

— Гм, нет, — возразил Пракс. — Беда в другом. Тут опять каскадный процесс. Как только протомолекула получает некоторую свободу, она обзаводится инструментами, позволяющими разбивать границы, что дает ей новые инструменты, разбивающие новые границы, и так далее. Первоначальная программа или подобие программы в конечном счете поглотит любую новую. И вернется к исходному положению.

Бобби подалась вперед, на несколько градусов склонив голову набок. В ее тихом голосе яснее, чем в ином вопле, звучала угроза:

— Значит, если они напустят таких тварей на Марс, те поначалу останутся солдатами вроде первой? А потом начнут выбрасывать из себя бомбы, как тот наш? А потом превратят Марс в Эрос?

— Это будет похуже Эроса, — заметил Пракс. — Любой приличный марсианский город превосходит Эрос населением.

Тишина. Камера Бобби передавала на монитор вид звездного неба с убивающими друг друга кораблями на орбите.

— Мне надо разослать несколько сообщений, — сказала Авасарала.

«Созданные вами полулюди — вам не слуги. Вы не способны их контролировать, — говорила Авасарала. — Жюль-Пьер Мао всучил вам товар с гнильцой. Я понимаю, почему вы устранили меня из дела, и считаю вас долбаным кретином, но не будем об этом. Все это уже не важно. Главное, не спустите курок. Вы, так вас и разэтак, меня понимаете? Остановитесь. Вы будете в ответе за самую смертоносную херню в истории, а я сейчас на корабле Джима, так его, Холдена, так что добра не ждите».

Все обращение заняло почти полчаса. К нему прилагались записи камер «Росинанта» с пояснениями. Пятнадцатиминутную лекцию Пракса пришлось прервать, когда он дошел до превращения дочери в солдата протомолекулы и разразился неудержимыми рыданиями. Авасарала, как могла, восполнила недостающие детали, хотя и опасалась, что могла напутать. Она подумывала привлечь Джона Майкла, но отказалась от этой мысли. Не стоит выносить сор из избы. Она надеялось, что Эрринрайт проявит здравый смысл. Должен был проявить.

Теперь ей требовалось выспаться. Авасарала чувствовала, как утомление туманит мысли, замедляет движения, но, стоило прилечь, покой оказывался так же недостижим, как дом. Как Арджуна. Она подумала, не записать ли письмо к нему, но от этого ей стало бы еще более одиноко. Пролежав час, она с усилием встала и вышла в коридор. Тело говорило, что сейчас около полуночи, и жизнь на борту — гремящая в мастерской музыка, громкие голоса Холдена и Алекса, обсуждавших профилактику электронных систем, даже Праксидик, одиноко сидящий на камбузе над ящиком гидропонных черенков, — выглядела чуть нереальной, как всякая ночная жизнь.

Авасарала подумывала, не послать ли еще одно сообщение Соутеру. Задержка сигнала к нему не так велика, а ей очень хотелось получить отклик хоть от кого-то. Но отклик пришел не в виде сообщения.

— Капитан, — позвал Алекс по общей связи, — ты бы подошел взглянуть.

Нечто в его голосе подсказало Авасарале, что речь идет не о текущем ремонте. К тому времени как она отыскала лифт в рубку, Холден уже уехал наверх, и она поднялась по трапу. На вызов отозвалась не она одна. Бобби заняла свободное кресло и прилипла взглядом к тому же экрану, что и Холден. На нем, мигая, раскручивались тактические данные, а дюжина красных точек отмечала изменения. Авасарала мало понимала в том, что видела, но суть была ясна. Истребители разгонялись.

— Так-так, — сказал Холден, — и что мы тут видим?

— Все земные истребители перешли на высокое ускорение. Шесть g, — ответил Алекс.

— Идут к Ио?

— Нет, черт возьми!

Вот и ответ Эрринрайта. Никаких писем. Никаких переговоров. Он даже не подтвердил, что услышал ее призыв остановиться. Боевые корабли. Отчаяние продлилось всего минуту и сменилось гневом.

— Бобби?

— Угу.

— Помнится, ты говорила, что я не понимаю опасности?

— А вы ответили, что я не знаю правил игры.

— Вот-вот.

— Помню. И что?

— Если хочешь сказать: «Я же говорила!» — сейчас самое время.