Глава 22
Холден
Тайная посадочная площадка укрывалась во впадине маленького кратера. Когда Холден, взобравшись на гребень, увидел под собой «Росинант», внезапное головокружительное чувство свободы подсказало, в каком ужасе он находился все эти часы. «Роси» был домом, и, сколько бы рассудок ни твердил, что угроза никуда не делась, дом означал для него безопасность. Пока он переводил дыхание, кратер осветился. Подняв голову, Холден успел заметить, как меркнет облако светящегося газа на высокой орбите.
Прямо у них над головами в космосе гибли люди.
— Ого, — протянул Пракс, — какой большой!
— Корвет, — не скрывая гордости, ответил ему Амос. — Конвойный корабль класса «фрегат».
— Ничего в этом не понимаю, — вздохнул Пракс. — На вид — как большущий лемех культиватора с пристроенной сзади кофейной чашкой.
— Это двигатель… — начал Амос, но Холден оборвал лекцию:
— Хватит. Давайте к люку.
Амос первым стал спускаться по ледяной стене кратера, притормаживая пятками и балансируя расставленными руками. Пракс двинулся за ним — хотя бы здесь он мог обойтись без помощи. Третья — Наоми, — издавна привыкшая держать равновесие при изменении гравитации, умудрилась и здесь выглядеть изящной.
Холден шел последним. Он заранее настроился поскользнуться и постыдно съехать вниз на заду и приятно удивился, когда этого не случилось.
Пока они пробирались по дну кратера, наружный люк отодвинулся, открыв Алекса в марсианском боевом скафандре со штурмовой винтовкой в руках. Как только расстояние позволило пробиться сквозь гомон в эфире, Холден крикнул:
— Ох, Алекс, как же я рад тебя видеть!
— Хай, кэп, — преувеличенно растянутая речь не скрыла радости в голосе пилота. — Не был уверен, что на этой площадке меня не поджарят. За вами никого?
Амос взбежал по эстакаде и заключил Алекса в медвежьи объятия.
— Ни хрена нет лучше дома! — проворчал он.
Пракс с Наоми поднялись к ним. Проходя, Наоми хлопнула пилота по плечу:
— Молодец, отлично справился.
Холден остановился перед люком и оглянулся напоследок. Небо по-прежнему озарялось сполохами и светящимися полосами. Из подсознания всплыли зарницы беззвучной грозы, виденные в детстве, в Монтане.
Алекс остановился рядом с капитаном и заметил:
— Пробиться было трудновато.
Холден обхватил его за плечи.
— Спасибо, что согласился подвезти.
Когда закончилось шлюзование и команда сняла скафандры, Холден представил:
— Алекс, это Пракс Менг. Пракс, это лучший пилот Солнечной системы Алекс Камал.
Пракс пожал Алексу руку:
— Спасибо, что помогаете найти Мэй.
Пилот вопросительно глянул на Холдена, но тот коротко мотнул головой, советуя не расспрашивать.
— Рад познакомиться, Пракс.
— Алекс, — сказал Холден, — грей машину к взлету, но не снимайся, пока я не сяду в кресло второго пилота.
— Роджер, — подтвердил Алекс и удалился в направлении носа корабля.
— Всё на боку, — удивился Пракс, разглядывая склад, в который они попали из шлюзовой камеры.
— «Роси» редко ложится на брюхо, как сейчас, — объяснила Наоми, взяв ботаника за руку и уводя в сторону трапа, в данный момент тянувшегося над полом. — Мы стоим на переборке, а правая стена на самом деле — палуба.
— Видно, ты вырос на спутниках, а на кораблях не часто бывал, — заметил Амос. — Друг, тебя ждут незабываемые впечатления.
— Наоми, — распорядился Холден, — иди в рубку и пристегнись там. Амос, отведи Пракса на жилую, а потом иди в машинный, подготовь «Роси» к плохой дороге.
Затем он тронул Пракса за плечо.
— Взлет будет быстрым и тряским. Если ты не привык к перегрузкам, тебе придется нелегко.
— Обо мне не беспокойтесь, — отчаянно храбрясь, ответил ботаник.
— Знаю, ты крепкий, иначе бы не пережил последних недель. Но сейчас не надо никому ничего доказывать. Амос отведет тебя на жилую палубу. Выбери дверь без таблички с именем — это будет твоя каюта, — ляг в амортизатор и пристегнись, а потом нажми ярко-зеленую кнопку на панели слева. Койка накачает тебя лекарствами, которые успокоят нервы и спасут от гипертонического криза при высокой тяге.
— Моя каюта? — странным голосом повторил Пракс.
— Одежку и всякие мелочи мы тебе подыщем, когда выберемся из этого дерьма. Сможешь хранить их там.
— Моя каюта, — твердил Пракс.
— Твоя-твоя.
Холден видел, что у ботаника ком встал в горле. Простейшие удобства и надежность много значили для человека, который прошел то, что выпало за последний месяц маленькому ботанику.
На глазах у него были слезы.
— Ну, пойдем тебя устраивать, — сказал Амос, уводя его.
Холден двинулся в другую сторону, мимо рубки, где Наоми уже пристегнулась к креслу перед рабочей панелью, и дальше, в кабину. Забравшись в кресло второго пилота, он тоже пристегнулся и передал по общей связи:
— Пять минут.
— Ну, и?.. — протянул Алекс, одновременно щелкая переключателями, заканчивая предполетную проверку. — Мы ищем какую-то Мэй?
— Дочку Пракса.
— Вот оно как? Задание малость изменилось?
Холден кивнул. Поиски пропавших детей не входили в их обязанности. Это работа для Миллера. А он так и не сумел подобрать внятного объяснения своей внутренней убежденности, что пропавшая малышка — едва ли не причина всех событий, развернувшихся на Ганимеде.
— Подозреваю, что девочка — в центре всего, что случилось здесь, — произнес он, пожимая плечами.
— Ладно, — протянул Алекс, дважды щелкнул какой-то кнопкой и нахмурился. — Эй, у нас красный сигнал. Грузовой шлюз негерметичен. Похоже, при посадке кто-то врезал мне в бок. Там жарковато было.
— Ну, чинить уже некогда, — сказал Холден. — Так или иначе, у нас в том отсеке почти всегда вакуум. Если внутренняя переборка герметична, заткни тревогу и поехали.
— Роджер, — буркнул Алекс и нажал нужные кнопки.
— Минутная готовность, — предупредил Холден по общей связи и снова обернулся к пилоту. — Меня разбирает любопытство.
— Насчет чего?
— Как ты умудрился проскочить сквозь этот поганый шторм над головой и как рассчитываешь выбираться обратно?
Алекс хмыкнул:
— Простое дело: главное, чтобы каждый экран отмечал тебя как угрозу второго плана и не выше. Ну и, конечно, удирать раньше, чем до тебя доберутся.
— Выпишу тебе премию, — посулил Холден и начал десятисекундный отсчет. На счет «один» корабль взвился с Ганимеда на четырех колонах раскаленного пара. — Как можно скорее переводи на полную тягу, — проговорил Холден, превозмогая вибрацию корабля.
— Так близко?
— Под нами не осталось ничего ценного, — объяснил Холден, вспоминая остатки черных волокон на секретной базе, — выжигай все.
— О'кей, — откликнулся пилот и, выводя корабль на вертикаль, предупредил: — Сейчас пришпорю.
Даже «сок» в крови не спас Холдена от мгновенной потери сознания. Когда он пришел в себя, «Роси» бешено метался из стороны в сторону. Кубрик заполнили предупредительные гудки.
— Тпру, малютка, — бормотал себе под нос Алекс, — держись, умница моя.
— Наоми, — позвал Холден, обводя потемневшим взглядом россыпь красных огоньков на панели и пытаясь в них разобраться, — кто в нас палит?
— Все, — таким же пьяным голосом ответила Наоми.
— Угу… — Напряжение заставило пилота забыть о тягучем ковбойском говоре. — Она не шутит.
Рой сигналов угрозы на панели понемногу обретал смысл. Холден уже видел: так и есть. Кажется, все корабли флота внутренних планет на их стороне Ганимеда сговорились выпустить по «Росси» не менее одного заряда. Холден ввел командный код, активировав все орудия, и передал управление кормовыми Амосу.
— Амос, прикрой нам зад.
Алекс всеми силами уворачивался от подлетающих снарядов, но игра была безнадежной. Корабль с существами из плоти и крови на борту никогда не обгонит металлическую болванку.
— Куда мы?.. — Холден прервался, чтобы выделить снаряд, появившийся на экране в радиусе поражения. У самонаводящейся ракеты хватило мозгов увернуться, но внезапное изменение курса подарило им несколько лишних секунд.
— Каллисто по нашу сторону Юпитера. — Алекс говорил о следующем от планеты-гиганта крупном спутнике. — Спрячусь в ее тени.
Холден прикинул векторы движения обстреливавших «Роси» кораблей. Если хоть один начнет преследование, уловка Алекса спасет их лишь на несколько минут. Но, похоже, о преследовании никто не думал. Более половины из дюжины кораблей получили умеренные или тяжелые повреждения, а остальные занялись перестрелкой между собой.
— Похоже, на секунду мы стали для всех угрозой номер один, — рассудил Холден, — а теперь о нас забыли.
— Да, кэп. Извини, не понимаю, как это вышло.
— Я тебя и не виню, — успокоил пилота Холден.
«Роси» вздрогнул, и Амос по общей связи взвыл:
— А ну не лапай мою крошку!
Два ближайших снаряда пропали с экрана.
— Отличная работа, Амос, — похвалил Холден, проверив обновленные расчеты пересечения курсов и удостоверившись, что механик выиграл им еще полминуты.
— Да что там я, «Роси» сам все делает, — отозвался Амос, — я его только подбадриваю.
— Сейчас нырну за Каллисто. Не помешал бы отвлекающий маневр, — обратился к Холдену Алекс.
— Понял, — отозвался тот. — Наоми, еще секунд десять, а потом выдай им на полную катушку. Чтобы ослепли хоть на несколько мгновений.
«Росинант» снова дернулся, и Каллисто заполнила собой носовой экран перед Холденом. Алекс на самоубийственной скорости несся к луне, чтобы мгновенным переворотом и торможением забросить корабль на низкую круговую орбиту.
— Три… два… один… есть! — отсчитывал механик, пока «Роси» проскакивал мимо Каллисто так, что Холдену показалось: высунься в люк — и зачерпнешь горсть снега.
Одновременно выброшенные Наоми помехи глушили сенсоры летящих следом ракет на время, которое требовалось их процессорам для отсечения «шума». Пока чужие прицелы вылавливали корабль среди помех, скорость и притяжение уже закрутили «Росинант» вокруг Каллисто. Два снаряда удержались на хвосте и продолжили погоню, но остальные либо рассыпались в беспорядке, либо ушли в спутник. Пока оставшиеся преследователи выходили на курс, получивший изрядную фору «Роси» неторопливо расстрелял их из своих орудий.
— Прорвались, — выдохнул Алекс. Похоже, пилот еще сам себе не верил. Холден чуть не вздрогнул: неужели было так плохо?
— Ни минуты не сомневался, — сказал он вслух. — Веди нас к Тихо. На половинке g. Я буду в каюте.
Когда они закончили, Наоми перевалилась набок, откатившись к краю их общей койки. От пота ее кудри прилипли ко лбу. Она все еще отдувалась. Холден тоже.
— Весьма… живенько получилось, — сказала она.
Холден кивнул. Говорить еще мешала одышка. Когда он спустился по трапу в рубку, Наоми уже выбралась из креплений кресла и ждала его. И тут же бросилась ему на шею, поцеловала так крепко, что разбила губу. Они едва дотерпели до каюты, а что было потом, Холден помнил смутно, только бедра у него ныли и губа болела.
— Пойду пописаю, — сказала Наоми и, завернувшись в халат, направилась к двери. Холден опять кивнул.
Он передвинулся на середину кровати, полежал минуту, разминая руки и ноги. По правде сказать, каюты «Роси» были тесноваты для двоих, а амортизаторы мало походили на двуспальную кровать. Но в последний год они все чаще оставались в каюте Наоми, и понемногу она стала вроде как «их каютой», так что Холден только там и спал. При перегрузках в койке было не уместиться вдвоем, но ведь, когда «Росинант» маневрировал на высокой тяге, обоим все равно спать не приходилось.
Холден успел задремать, когда переборка открылась и вернулась Наоми. Она швырнула ему на живот холодную влажную салфетку для умывания.
Он так и подскочил:
— Ой, вот это побудка!
— Тебе не помешает остыть.
— Это вряд ли, — заявил Холден, умываясь.
Наоми ухмыльнулась и, присев на край койки, ткнула его под ребро.
— Ты еще способен думать о сексе? Я надеялась, с тебя хватит.
— Дыхание смерти творит со мной чудеса.
Наоми, не снимая халата, залезла к нему в койку.
— Знаешь, — призналась она, — я о том же думаю. И всей душой за утверждение жизни через секс.
— На конце фразы мне послышалось какое-то «но». Как это понимать?
— Но…
— Ага, вот оно.
— Нам нужно кое-что обсудить, и сейчас самое время.
Холден перевернулся, чтобы видеть ее глаза, приподнялся на локте. На лицо Наоми свисал тонкий локон — она смахнула его ладонью.
— Что я такого сделал? — спросил Холден.
— Дело не в том, что ты сделал, а в том, что собираешься.
Холден положил ладонь ей на плечо и стал ждать продолжения. Мягкая ткань ее халата липла к мокрой коже.
— Я боюсь, — сказала Наоми, — что ты натворишь дел на Тихо.
— Наоми, тебя там не было, ты не видела…
— Я видела, Джим, — через камеру Амоса. И знаю, что это такое. Понимаю, как оно тебя напугало. Мне самой до чертиков страшно.
— Нет, — возразил Холден и сам удивился, сколько злости прозвучало в его голосе, — тебе не страшно. Тебя не было на Эросе, когда там вырвалась эта дрянь, ты не…
— Эй, я там была. Может, не видела худшего, что досталось вам, — сохраняя спокойствие, продолжала Наоми, — зато я помогала тащить в медотсек то, что осталось от вас с Миллером. И видела, как ты там норовил отдать концы. Нельзя винить Фреда только потому…
— Прямо сейчас — в эту самую минуту Ганимед, может быть, превращается в…
— Нет!
— Да. Это реально. Возможно, мы оставили на смерть пару миллионов ни о чем таком не подозревающих людей. Помнишь Мелиссу и Сантичая? А теперь представь, как их разделывают на куски, чтобы слепить то, что сочтет нужным протомолекула. Мысленно расчлени их на части потому что вирус, если прорвется на Ганимед, именно это и сделает.
— Джим, — теперь в голосе Наоми звучало предостережение, — я как раз об этом и говорю. Какие бы чувства тебя ни обуревали — это не доказательство. Ты готов обвинить человека, которого год считал другом и покровителем, в убийстве населения целой луны. Фред, которого мы знаем, на это не способен. И ты к нему несправедлив.
Холден рывком сел на койке. От обиды за непонимание ему стала неприятна даже ее физическая близость.
— Я отдал Фреду последние образцы. Отдал, и он, глядя мне в глаза, поклялся их не использовать. Но там, внизу, я видел иное. Ты назвала его другом, но Фред всегда преследовал собственные цели. Он и нам помогал ради политического выигрыша.
— Опыты на похищенных детях? — спросила Наоми. — Целая луна — самая важная для внешних планет — под угрозой, если не просто уничтожается? Ты видишь в этом смысл? Похоже ли такое на обычное поведение Фреда Джонсона?
— Для АВП Ганимед еще нужнее, чем для внутренних планет, — сказал Холден, признавая наконец мысль, испугавшую его при первом взгляде на черные волокна. — А внутренние его не отдадут.
— Перестань, — попросила Наоми.
— Может, он надеялся их отогнать или обменять протомолекулу на луну. Это, между прочим, объясняет активное движение кораблей внутренних планет, которое мы видели…
— Нет, хватит, — оборвала Наоми. — Не желаю сидеть и слушать, как ты сам себя уговариваешь.
Холден попытался продолжать, но Наоми тоже села и мягко закрыла ему рот ладонью.
— Мне не нравится этот новый Джим Холден, в которого ты превращаешься. Тот, что без разговоров тянется к оружию. Я понимаю: служба костоломом в АВП — дерьмовая работа и тебе, ради защиты Пояса, пришлось делать гнусные вещи. Но тогда ты оставался собой. Я видела, как ты мечешься внутри, выжидая время, чтобы вернуться.
— Наоми, — сказал он, отводя ее руку.
— А тип, который готов устроить бойню на улицах Тихо, — это вовсе не Джим Холден. Я не знаю этого человека, — сказала она и вдруг нахмурилась. — Нет, я его знаю. Только зовут его — Миллер.
Самым ужасным для Холдена оказалось ее спокойствие. Она не повышала голоса, не выказывала гнева. Бесконечно страшнее была эта смиренная грусть.
— Если ты теперь стал таким, высади меня где-нибудь. Нам больше не по дороге, — сказала она. — Я ухожу.
