Глава 14
ЩЕЛКУНЧИК
Сабли медленно отодвинулись от шеи поверженного чудища.
– Н-не... так... как... в-выгляжу, – запинаясь, пытался объясниться монстр. С каждым словом ему, казалось, все легче давалась речь дровов.
– Я... пич.
– Пич? – вытаращил глаза Белвар, пододвигаясь к Дзирту. Свирфнеблин смотрел на поверженного пещерного урода с понятным недоумением. – Ты слегка великоват для пича, – заметил он.
Дзирт перевел удивленный взгляд с чудовища на Белвара: дров впервые слышал это слово.
– Дети камня, – пояснил Белвар. – Странные небольшие создания. Твердые как камень и живущие лишь для того, чтобы его обрабатывать.
– Звучит так, словно речь идет о свирфнебли, – обронил Дзирт.
Белвар помедлил, раздумывая, комплимент это или оскорбление. Так и не решив, он продолжил не без опаски:
– Не так уж много пичей существует на свете, и еще меньше выглядят, как этот! – Он бросил на монстра настороженный взгляд и жестом показал Дзирту, чтобы тот держал свои сабли наготове.
– Б-6-больше не п-пич, – заикаясь, произнесло чудовище гортанным голосом с явными нотами жалости к себе. – Не пич больше.
– Как тебя зовут? – спросил Дзирт, в надежде отыскать ключ к истине.
Пещерный урод надолго задумался, затем беспомощно тряхнул своей огромной головой.
– Н-н-е пич больше, – повторил он и решительно откинул назад морду, украшенную клювом, при этом щель в его экзоскелетном панцире расширилась, словно приглашая Дзирта завершить удар.
– Ты не можешь вспомнить свое имя? – спросил Дзирт, не очень-то стремясь убить это создание. Монстр не отреагировал. Дзирт взглянул на Белвара, но хранитель туннелей лишь беспомощно пожал плечами.
– Что случилось? – продолжал допытываться Дзирт. – Я хочу знать, что случилось.
– К-к-кол... – монстр силился ответить, подбирая слова. – К-к-колдун.
3-злой колдун.
Дзирт имел некоторые представления о приемах магии, а также о результатах небрежного обращения с ней. Дзирт понимал возможность подобных казусов и начал проникаться доверием к этому странному созданию.
– Тебя превратил маг? – спросил он, догадываясь об ответе. Он и Белвар обменялись взглядами. – Я слыхал о подобных заговорах.
– Я тоже, – подтвердил хранитель туннелей. – Магга каммара, темный эльф, я видел, как маги. Блингденстоуна пользовались подобной магией, когда нам нужно было проникнуть... – Глубинный гном внезапно остановился, вспомнив, откуда родом его товарищ.
– В Мензоберранзан, – широко улыбаясь, закончил за него Дзирт.
Белвар смущенно крякнул и вновь повернулся к чудовищу.
– Выходит, ты был когда-то пичем, – сказал он, желая расставить все точки над "i", – и какой-то маг превратил тебя в пещерного урода.
– Да, – ответило чудовище. – Больше не пич.
– Где твои собратья? – спросил свирфнеблин. – Насколько я знаю, пич не часто путешествует в одиночку.
– М-м-мертвы, – произнес монстр. – Злой к-к-к...
– Колдун-человек? – подсказал ему Дзирт.
Огромный клюв возбужденно дернулся:
– Д-да, человек.
– И этот маг, выходит, оставил тебя мучиться в этом мерзком образе? подвел итог Белвар.
Он и Дзирт обменялись долгими и жесткими взглядами, а затем дров отступил, позволяя монстру подняться.
– Я хот-т-тел, чтобы т-ты уб-б-бил меня, – сказало чудовище, принимая сидячее положение. Оно с явным отвращением посмотрело на свои когтистые лапы. К-камень, камень потерян... для меня.
Белвар в ответ поднял свои кованые руки.
– Я тоже когда-то считал так. Ты жив и больше не одинок. Пойдем с нами к озеру, там можно спокойно поговорить.
Пещерный урод поспешно согласился и с огромным усилием начал поднимать с пола свою тушу, весившую добрых четверть тонны. Под скрежет и лязг жесткого панциря этого создания Белвар предусмотрительно шепнул Дзирту:
– Держи свои клинки наготове!
Пещерный урод наконец поднялся, достигнув внушительного роста в десять футов, и дров не стал оспаривать логику Белвара.
Не один час понадобился заколдованному монстру, чтобы рассказать двум приятелям о своих приключениях. Не менее поразительным, чем сам рассказ, было то, что просто на глазах улучшалось его владение дровским языком. Этот факт и подробности прошлой его жизни-жизни пича, целиком посвященной добыче и обработке камня, о чем он рассказывал со священным трепетом, – все это убеждало Белвара и Дзирта в правдивости его причудливого повествования.
– Приятно снова заг-г-говорить, хотя это и не мой язык, – через какое-то время промолвил монстр. – Такое ощущение, словно вновь об-6-брел часть того, кем б-был когда-то.
Слишком свежи были в памяти Дзирта такие же ощущения, поэтому он отнесся сочувственно к подобным сантиментам.
– Как долго ты находишься в этом облике? – спросил Белвар.
Пещерный урод пожал плечами, что сопровождалось немалым шумом.
– Недели, м-месяцы. Не могу вспомнить. Время потеряно для меня.
Дзирт закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул, сочувствуя этому несчастному созданию. Он ведь тоже чувствовал себя потерянным и одиноким в дебрях Подземья. Он тоже познал беспросветность такого существования.
Белвар легонько потрепал приятеля рукой-молотом.
– И куда же ты теперь направляешься? – спросил хранитель туннелей. – И откуда идешь?
– Пытаюсь найти к-к-к... – пещерный урод запнулся на последнем слове, как будто даже простое упоминание зловредного колдуна причиняло ему огромную боль.
– Но это п-просто бесполезно. Я без труда отыскал бы его, если бы был пичем.
Камни с-сказали бы мне, где искать. Но я больше не могу часто разговаривать с ними. – Чудовище поднялось с камня, на котором сидело. – Я ухожу, – решительно сказало оно. – Вам опасно находиться рядом со мной.
– Ты останешься, – внезапно заявил Дзирт не допускающим возражения тоном.
– Я не могу с-себя контролировать, – попытался объяснить монстр.
– Это не проблема, – ответил Белвар. Он показал вверх, на дверь, расположенную на карнизе в углу пещеры. – Наш дом находится там, наверху, а дверь в него слишком мала, тебе не пролезть внутрь. Ты отдыхай здесь, внизу, на берегу озера, до тех пор, пока мы не решим, что нам делать дальше.
Монстр безумно устал, и рассуждения свирфнеблина были достаточно разумными. Чудовище вновь опустилось на камень и свернулось калачиком, насколько это позволило его громоздкое тело. Дзирт и Белвар удалились, на ходу оглядываясь на своего странного нового компаньона.
– Щелкунчик, – внезапно произнес Белвар, останавливая Дзирта. С огромным усилием пещерный урод повернулся, проявляя уважение к глубинному гному и понимая, что Белвар обращается к нему. – Вот как мы будем тебя называть, если у тебя нет возражений, – объяснил свирфнеблин чудовищу, призывая в свидетели Дзирта. – Щелкунчик!
– Подходящее имечко, – заметил Дзирт.
– Это п-п-ревосходное имя, – согласился пещерный урод, сожалея, что не может вспомнить имя, которым назывался, будучи пичем, – имя, которое катилось и катилось вперед, подобно круглому голышу в наклонном коридоре, и воздавало молитвы камню каждым раскатистым слогом.
– Мы расширим вход, – сказал Дзирт, когда они с Белваром вошли в свое жилище внутри расселины, – чтобы Щелкунчик мог входить сюда и отдыхать рядом с нами в полной безопасности.
– Нет, темный эльф, – возразил хранитель туннелей. – Мы этого не сделаем.
– Ему небезопасно оставаться там, у воды. Какие-нибудь чудовища отыщут его.
– Он-то как раз в достаточной безопасности, – фыркнул Белвар. – Какое чудовище по собственной воле нападет на пещерного урода? – Белвар понимал искреннюю тревогу Дзирта, но он понимал также и опасность, скрывавшуюся за этим предложением. – Я сталкивался с подобными случаями магических превращений, мрачно сказал свирфнеблин. – Они называются полиморфами. Тело изменяется мгновенно, но для изменения сознания может потребоваться время.
– О чем это ты? – встревожился Дзирт.
– Щелкунчик все еще пич, – ответил Белвар, – хотя и загнан в тело пещерного урода. Но боюсь, что вскоре Щелкунчик больше не будет пичем. Он станет пещерным уродом, и разумом, и телом, и какими бы добрыми друзьями мы ни стали, Щелкунчик начнет думать о нас не более как об очередной порции пищи.
Дзирт попытался было спорить, но Белвар остановил его одной отрезвляющей мыслью:
– Получил бы ты удовольствие, приведись тебе убить его, темный эльф?
Дзирт отвернулся.
– Его рассказ так напоминает мою жизнь.
– Не настолько, как ты считаешь, – возразил Белвар.
– Я тоже был на краю гибели, – напомнил Дзирт хранителю туннелей.
– Ты так думаешь. Но то, что было сущностью Дзирта До'Урдена, оставалось в тебе, друг мой. Ты был таким, каким тебе приходилось быть, к чему вынуждала тебя окружающая обстановка. В этом разница. Не только телом, но и сущностью своей Щелкунчик вскоре станет пещерным уродом. Его мысли будут мыслями пещерного урода, и он не отплатит тебе милосердием, будь ты даже последним дровом на земле.
Дзирту не хотелось соглашаться, хотя он не мог отказать глубинному гному в жестокой логике. Он отправился в левую нишу, которую считал своей спальней, и улегся в гамак.
– Увы тебе, Дзирт До'Урден, – еле слышно пробормотал Белвар, слыша тяжелые шаги дрова, придавленного грузом печали. – И увы нашему обреченному другу пичу.
Хранитель туннелей отправился в свою нишу, заполз на подвесную койку, чувствуя себя ужасно из-за причиненной другу боли, но твердо решив оставаться трезвым и рассудительным, чего бы это ни стоило. увы, Белвар хорошо понимал, как Дзирт сочувствует Щелкунчику, которому предстояло утратить самого себя.
Поздней ночью возбужденный Дзирт затряс Белвара, прервав его сон.
– Мы должны помочь ему, – хрипло прошептал Дзирт.
Белвар спросонок никак не мог сообразить, где он находится. Сон его был беспокоен; ему все время снилось, как будто он, крича во всю глотку «Биврип!», бросается в атаку на их нового приятеля, чтобы вышибить из него дух.
– Мы должны помочь ему, – настойчиво твердил Дзирт.
Судя по измученному виду дрова, похоже было, что он вообще не уснул в эту ночь.
– Я не маг, – сказал хранитель туннелей:
– Ты тоже...
– Раз так, мы должны отыскать одного из них, – прорычал Дзирт. – Мы найдем человека, который заколдовал Щелкунчика, и заставим его направить двеомер в обратную сторону. Мы видели мага у того ручья всего несколько дней назад. Он наверняка где-нибудь неподалеку от того места.
– Маг, способный к такому колдовству, может оказаться не таким уж уязвимым врагом, – быстро нашелся Белвар. – Неужели ты так скоро позабыл огненный шар? Белвар взглянул на стену, где на колышке висел его обожженный кожаный колет, словно бы подтверждая его правоту, и буркнул:
– Боюсь, этот маг не про нас.
Но Дзирт не заметил особой убежденности в его словах.
– Неужели ты так скоро приговорил беднягу? – напрямую спросил Дзирт.
Широкая улыбка начала расплываться по лицу дрова, когда он заметил, что свирфнеблин начинает уступать. – Неужели это тот самый Белвар Диссенгальп, который приютил потерявшего себя дрова? Тот самый высокочтимый хранитель туннелей, который не утратил веру в темного эльфа, в того эльфа, которого все считали опасным и не заслуживающим помощи?
– Иди спать, темный эльф, – проворчал Белвар, отталкивая Дзирта своей рукой-молотом.
– Мудрый совет, дружище. И тебе приятных снов. Нам, возможно, предстоит дальняя дорога.
– Магга каммара, – раздраженно выдохнул свирфнеблин, упрямо скрывая свои чувства за обликом грубоватого простака. Он отвернулся и скоро захрапел.
Дзирт отметил, что храп Белвара на сей раз доносился из глубин крепкого и сладкого сна.
* * *
Щелкунчик бил и бил по стене мощными лапами, оставляя следы когтей на камне.
– Ох, только не это, – в волнении шепнул Дзирту Белвар, – неужели все бесполезно!
Дзирт помчался туда, откуда доносились мерные удары, по одному из сквозных туннелей.
– Щелкунчик, – мягко позвал он, когда пещерный урод показался в поле его зрения.
Чудовище повернуло морду к приближающемуся дрову, его когтистые лапы угрожающе поднялись, из огромного клюва вырвалось злобное шипение. Однако Щелкунчик тут же опомнился и замер.
– К чему этот грохот? – Дров сделал вид, что не заметил боевой стойки Щелкунчика. – Это дебри, приятель. Подобные звуки привлекают непрошеных гостей.
Гигантское чудовище поникло головой.
– Вам не следовало б-брать м-м-меня с с-со-бой, – промолвил Щелкунчик. – Я н-не могу: с-слиш-ком многое может случиться из-за того, что я не могу к-к-контролировать себя.
Дзирт подошел и положил успокаивающим жестом руку на костлявый локоть Щелкунчика.
– Это моя вина, – сказал дров, понимая, что имеет в виду пещерный урод.
Щелкунчик извинялся за то, что угрожающе отреагировал на Дзирта. – Не надо было, – продолжал Дзирт, – так быстро приближаться к тебе без предупреждения.
Теперь мы останемся все вместе, и хотя наши поиски могут затянуться, Белвар и я поможем тебе не терять контроль.
Клювастая морда Щелкунчика просияла.
– Так приятно к-к-ковырять камень, – его голос упал и взгляд потух, когда он вспомнил о своей прошлой жизни-той самой, которую украл у него маг. Все свое время пич тратил на то, чтобы высвободить камень, придавать форму камню, разговаривать с этим драгоценным камнем.
– Ты снова будешь пичем, – пообещал ему Дзирт.
Подоспевший из туннеля Белвар, услышав слова дрова, не был так в этом уверен. Они уже в течение недели искали и не обнаружили ни малейших признаков этого мага. Хранитель туннелей успокаивал себя тем, что Щелкунчик, казалось, отвоевал часть себя у чудовища; казалось, что он вновь обретает свою личность как пич. Несколькими неделями ранее Белвар наблюдал такую же трансформацию в Дзирте; за инстинктивными барьерами выживания, которыми отгородился охотник, он нашел лучшего друга.
Но хранитель туннелей не поручился бы за такие же результаты в случае со Щелкунчиком. Превращение пича было результатом могущественной магии, и никакая дружба, как бы она ни была сильна, не может повернуть вспять действие двеомера, насланного магом. В обществе Дзирта и Белвара Щелкунчик был пожалован временной – всего лишь временной отсрочкой от исполнения своей жалкой и неизбежной судьбы.
В течение нескольких дней они продолжали поиски в туннелях Подземья без какого-либо успеха. Личность Щелкунчика пока принадлежала пичу, но даже Дзирт, который, покидая пещеры у озера, был полон надежд, начал ощущать надвигающуюся безысходность.
И вот, как раз когда Дзирт и Белвар начали поговаривать о возвращении домой, путники вошли в странных очертаний пещеру с россыпью булыжников-следов не так давно случившегося обвала.
– Он был здесь! – воскликнул Щелкунчик и, подняв огромный булыжник, швырнул его в дальнюю стену, где тот рассыпался на мелкие куски. – Он был здесь!
Пещерный урод начал метаться по пещере, кроша камень и расшвыривая булыжники со все возрастающей дикой яростью.
– Откуда ты знаешь? – потребовал ответа Бел-вар, пытаясь остановить своего огромного приятеля. Щелкунчик показал на свод пещеры:
– Эт-т-то с-сделал он. К-к-ко... он это сделал!
Дзирт и Белвар обменялись озабоченными взглядами. Свод пещеры, высотой примерно пятнадцать футов, был взорван, в центре его неясно вырисовывалась громадная пробоина, которая простиралась вверх, в два раза увеличив высоту свода. Если эти разрушения вызвала магия, то это была воистину могущественная магия!
– Это сделал сам маг? – повторил Белвар. Он снова бросил на Дзирта хорошо знакомый тому требовательный взгляд.
– Его б-башня, – ответил Щелкунчик и ринулся вокруг пещеры, надеясь учуять, каким выходом воспользовался маг.
Теперь Дзирт и Белвар оказались совершенно сбитыми с толку, и Щелкунчик, когда наконец посмотрел на них, понял их замешательство.
– К-к-к...
– Колдун, – терпеливо вставил Белвар.
Щелкунчик не обиделся; он даже обрадовался помощи.
– У колдуна ес-сть б-башня, – пытался пояснить взволнованный монстр. Ог-громная железная б-башня, которую он держит при себе и устанавливает в подходящем месте. – Щелкунчик посмотрел вверх на разрушенный свод. – Даже если она не всегда помещается.
– Он носит с собой башню? – спросил Белвар, и его длинный нос, казалось, вздернулся выше его самого.
Щелкунчик возбужденно кивнул, но не стал пускаться и дальнейшие объяснения, так как обнаружил след мага – четкий отпечаток обуви на подстилке из мха, направленный в сторону туннелей, по которым они еще не проходили.
Дзирту и Белвару пришлось удовлетвориться неоконченным объяснением их друга, поскольку погоня началась. Дзирт взял руководство на себя, используя все искусство, которое приобрел в дровской Академии и приумножил в течение десяти лет одиночества в Подземье. Белвар, с его врожденным, свойственным его расе пониманием Подземья, пользуясь волшебной светящейся брошью, следил за направлением, а Щелкунчик в моменты, когда его охватывало ощущение, что он тот, прежний, пич, просил совета у камней. Они втроем миновали еще одну взорванную пещеру, где ясно виднелись следы башни, хотя потолок здесь был достаточно высок, чтобы вместить эту конструкцию.
Несколькими днями позже трое следопытов попали в широкую и высокую пещеру, в которой на большом расстоянии от них, на берегу стремительного потока, неясно вырисовывался дом мага. Дзирт и Белвар опять обменялись растерянными взглядами при виде башни, которая была полных тридцать футов в высоту и двадцать в поперечнике; ее гладкие металлические стены сводили на нет их планы. Они предприняли врозь несколько осторожных попыток обследовать это сооружение и были еще более изумлены, обнаружив, что стены башни были целиком изготовлены из адамантита – прочнейшего металла во всем мире.
Они нашли всего одну дверь, небольшую и едва заметную, так как вся конструкция отличалась совершенством изготовления. Ее не нужно было испытывать на прочность.
– К-к-к... он – здесь! – прорычал Щелкунчик, в отчаянии царапая когтями дверь.
– Тогда ему придется выйти, – рассудил Дзирт. – А мы будем его поджидать.
Этот план не удовлетворил пича. С раскатистым ревом, который отдался эхом по всему региону, Щелкунчик бросил свое гигантское тело на дверь башни, затем отпрыгнул назад и снова с грохотом ударил по двери. Дверь даже не дрогнула под натиском мощных ударов, и вскоре глубинному гному и дрову стало очевидно, что туша Щелкунчика явно проиграет это сражение.
Дзирт тщетно пытался успокоить своего гигантских размеров друга, в то время как Белвар отошел в сторону и начал повторять хорошо знакомый напев-заклинание.
Щелкунчик наконец рухнул на землю от изнеможения, боли и бессильной ярости. Затем в дело включился Белвар, мифриловые руки которого рассыпали искры, когда притрагивались к чему-нибудь.
– Отойдите в сторону, – приказал хранитель туннелей. – Я зашел слишком далеко, чтобы быть остановленным какой-то дверью!
Белвар направился прямо к небольшой двери и изо всей силы ударил по ней своей заговоренной рукой-молотом. Ослепительная вспышка голубых искр разлетелась по всем направлениям. Мускулистые руки глубинного гнома трудились неистово, нанося сокрушительные удары, но когда Белвар истощил свою энергию, на двери остались лишь легкие царапины и поверхностные следы опалин.
Белвар в расстройстве со стуком ударил одной рукой о другую, обдав себя дождем безвредных искр. Щелкунчик же от всей души сочувствовал его раздражению.
Однако Дзирт был еще более рассержен и еще более решительно настроен, чем его друзья. Их остановила не только башня мага, но и сам маг, находившийся внутри и, без сомнения, знавший об их присутствии. Дзирт осторожно обошел вокруг сооружения, отмечая множество бойниц для метания стрел. Он подполз к одной из них и услышал тихое заклинание. Хотя Дзирт не мог понять слов мага, но легко мог догадаться о его намерениях.
– Бегите! – громко крикнул он товарищам, а затем в полном отчаянии он схватил близлежащий камень и забил им бойницу. Счастье было на стороне дрова, поскольку маг закончил творить заклинание как раз тогда, когда камень засел в отверстии. Удар молнии с ревом вырвался наружу, разбил камень на мелкие осколки и отшвырнул Дзирта, но при этом энергия удара отразилась внутрь башни.
– Проклятие! Проклятие! – донесся изнутри пронзительный визг. – Я ненавижу, када такой случаться!
Белвар и Щелкунчик бросились помочь своему упавшему Другу. Дров был лишь слегка оглушен и был уже на ногах и в полной готовности раньше, чем друзья добрались до него.
– Ви ест дорого платить за ета случай, да ест так! – донесся крик из башни.
– Бежим отсюда! – заорал хранитель туннелей, И даже разъяренный монстр был полностью согласен с глубинным гномом. Но как только Белвар взглянул в лиловые глаза дрова, он понял, что Дзирт не будет удирать. Щелкунчик тоже отшатнулся назад, ощутив накапливающийся внутри Дзирта До'Урдена огонь.
– Магга каммара, темный эльф, мы не можем забраться внутрь, рассудительно напомнил свирфнеблин Дзирту.
Дзирт выхватил фигурку из оникса и, удерживая ее напротив бойницы, навалился на нее своим телом.
– Посмотрим, – прорычал он, а затем вызвал Гвенвивар.
Черный туман закрутился спиралью и нашел для себя единственно свободный путь.
– Я убивать вас все! – выкрикивал невидимый маг.
Вслед за этим изнутри послышался низкий рык пантеры, после чего опять донесся звенящий голос мага:
– Я мог быть ошибаться!
– Открой дверь! – прокричал Дзирт. – Во имя твоей жизни, мерзкий маг!
– Никогда!
Гвенвивар снова взревела, после чего маг завизжал и дверь широко распахнулась.
Дзирт шел впереди. Они вошли в круглую комнату в нижнем уровне башни.
Металлическая лестница в центре вела к дверце люка, через которую маг намеревался совершить побег. Однако человек не сумел этого сделать и висел вверх тормашками с задней стороны лестницы, зацепившись за перекладину ногой, согнутой в колене. Гвенвивар, которая полностью оправилась после перенесенных тяжелых испытаний в кислотном озере и снова выглядела как самая великолепная из всех пантер в мире, сидела высоко вверху на ступеньках лестницы, небрежно держа в пасти лодыжку и ступню мага.
– Входить внутри! – прокричал маг, разводя руками и пытаясь стянуть с лица свисавшую вниз хламиду. Струйки дыма поднимались от оставшихся лохмотьев обожженной до черноты его одежды. – Я есть Бристер Фендлстик! Допро пожаловать в мой уютни дом!
Белвар держал Щелкунчика у двери, сдерживая своего опасного друга рукой-молотом, пока Дзирт направился вперед, чтобы взять на себя заботу о пленнике. Дров внимательно осмотрел кошку, своего дорогого товарища, так как давно не вызывал Гвенвивар с того самого дня, как отправил пантеру лечиться.
– Ты говоришь по-дровски? – спросил Дзирт, хватая мага за воротник и проворно сдергивая его вниз к своим ногам. Дзирт подозрительно оглядел человека: он никогда прежде не видел людей до того столкновения у ручья. В тот раз он не произвел на дрова сильного впечатления.
– Много языков есть известин для меня, – ответил маг, отряхивая свою одежду. А затем, как если бы его заявление несло в себе некое огромное значение, он добавил:
– Я есть Бристер Фендлстик!
– Язык пичей тоже входит в их число? – прорычал от двери Белвар.
– Язык пичей? – с явным отвращением выплюнул ответ маг.
– Пичей, – рявкнул Дзирт, подчеркивая свое господствующее положение мгновенно появившимся в дюйме от шеи чародея кончиком одной из сабель.
Щелкунчик сделал шаг вперед, отчего удерживавший его свирфнеблин заскользил по гладкому полу.
– Этот мой огромных размеров друг когда-то был пичем, – пояснил Дзирт. Тебе это должно быть известно.
– Пич, – буквально выплюнул маг. – Бесполезни маленки твари, и всегда они есть поблизости. Щелкунчик сделал еще один большой шаг.
– Продолжай, дров, – попросил Белвар, без толку упираясь в огромную тушу.
– Верни ему его облик, – потребовал Дзирт. – Сделай нашего друга снова пичем. И поторопись.
– Фу! – фыркнул маг. – Он есть лучше остаться, как он есть, – ответил непредсказуемый человек. – Для чего кому бы то ни было желать оставаться пич?
Дыхание Щелкунчика вырывалось громкими судорожными всхлипами. Его мощный третий шаг отправил Белвара в свободное скольжение в противоположную сторону.
– Итак, маг, – предостерегающе произнес Дзирт. Сидящая на лестнице Гвенвивар издала долгое кровожадное рычание.
– Очинь карошо, карошо, карошо! – на одном дыхании быстро проговорил чародей, всплескивая от отвращения руками. – Гнусни пич!
Он выхватил огромных размеров книгу из кармана, который казался слишком маленьким для того, чтобы хранить ее там. Дзирт и Белвар улыбнулись друг другу, считая, что победа близка. Но вслед за этим маг совершил фатальную ошибку.
– Мне следоваль убить его, как я убил остальных, – пробормотал он себе под нос, слишком тихо даже для того, чтобы стоящий рядом с ним Дзирт разобрал эти слова.
Но пещерный урод обладал самым острым слухом из всех живущих в Подземье.
Взмах чудовищной лапы Щелкунчика отправил Белвара волчком через всю комнату. Дзирт, круто обернувшийся на звук тяжелых шагов, был отброшен в сторону силой инерции тела рванувшегося гиганта; сабли дрова выпали из его рук.
А маг – ох уж этот глупый маг! – подстроил так, что Щелкунчик наткнулся на железную лестницу; толчок был такой неистовой силы, что он накренил лестницу, заставив Гвенвивар отлететь в сторону.
Убил ли мага первый сокрушительный удар пятисотфунтовой туши, был риторическим вопросом как для Дзирта, так и для Белвара, поскольку к тому времени, как они пришли в себя настолько, чтобы обратиться к своему другу, когти и клюв Щелкунчика безостановочно щелкали и трещали, разрывая и дробя. То и дело появлялись внезапные вспышки и клубы дыма – это очередной из магических предметов, которые во множестве носил при себе маг, разлетался на части.
И когда монстр утолил наконец ярость и оглянулся на своих друзей, стоявших вокруг него в позах, говорящих о готовности к. бою, груда мусора у ног Щелкунчика была уже неузнаваема.
Белвар, пытавшийся сообщить, что маг согласился вернуть Щелкунчику прежний вид, понял, что это уже не имеет смысла. Щелкунчик упал на колени и закрыл лапами свою морду, едва веря тому, что он натворил.
– Давайте выбираться отсюда, – произнес Дзирт, убирая в ножны свои клинки.
– Обыщем помещение, – предложил Белвар, считая, что внутри башни могут быть спрятаны несметные сокровища. Но Дзирт не мог больше ни секунды оставаться там. Он слишком ясно увидел охотника в неукротимой ярости своего гигантского компаньона, а запах, исходивший от груды окровавленной плоти, всколыхнул чувства, которые он не мог дольше выносить. В сопровождении Гвенвивар он вышел из башни.
Белвар шагнул вперед и помог Щелкунчику подняться на ноги, отправив затем вздрагивающего гиганта к выходу. Однако упрямый практичный хранитель туннелей заставил компаньонов дожидаться снаружи, пока он, добиваясь своего, искал вещи, которые могли бы помочь им, или ключевое слово, которое могло бы позволить ему прихватить с собой эту башню. Но то ли маг был беден, в чем Белвар сомневался, – то ли он хранил свои драгоценности в другом, более безопасном месте, на каком-нибудь ином уровне существования, только свирфнеблин не нашел ничего, кроме кожаного мешка для воды и пары рваных сапог. Если чудесная адамантитовая башня и имела ключевое слово, оно ушло в могилу вместе с магом.
Их путешествие домой было безмолвным, окутанным личными переживаниями, сожалениями и воспоминаниями. Дзирту и Белвару не было нужды обсуждать свои опасения. Из бесед со Щелкунчиком они оба уже достаточно знали об обычно миролюбивой расе, к которой относился пич, чтобы понимать, как далек нынешний Щелкунчик, с его кровожадным норовом, от того создания, которым он был когда-то.
И они должны были признаться самим себе, что действия Щелкунчика были не слишком далеки от того существа, в которое он быстро превращался.
