Глава седьмая
Кара проделала долгий путь по паркам, где элегантные горожанки в длинных платьях и высоких шляпах прогуливались, отдыхали в тени деревьев и развлекались великосветскими беседами. Она миновала декоративное озеро и нагромождение святынь и часовен, возле которых выстроились очереди паломников. Храм Святого Карила был построен на темном выступе вулканической породы на западном краю Бастина — белый купол, возвышающийся в ярком полуденном свете над россыпью красных кирпичных зданий. Священники созывали верующих на молитву, а коробейники продавали предметы культа со своих тележек. Ритуальные стяги безвольно повисли в неподвижном воздухе.
Она вошла в храм через западные врата и пошла под величественными сводами, смакуя прохладу, источаемую камнем. Возле алтарной ограды уже собралась небольшая группа верующих, и их голоса отдавались приглушенным эхом в великолепной, просторной пустоте: зернышки человеческой жизни в гигантской каменной пещере.
Пройдя в боковую часовню, выступающую из основного тела храма, Кара оказалась в круглом зале, где на бронзовом пьедестале под высокими окнами трепетали свечи.
Она опустилась на колени возле ограждения и обратилась к Богу-Императору с тихой мольбой. Ей все еще казалось странным, что спустя столько лет она снова нашла в себе веру. В последнее время она чувствовала незавершенность, если регулярно не посещала храм или не молилась. Белкнап снова пробудил в ней потребность в вере, но следующий шаг она сделала сама. Она коснулась серебряной аквилы, которую подарил ей доктор.
— Почему именно сюда? — спросил Карл Тониус.
Она не слышала, как он вошел. Казалось, он больше не ступает по земле.
— Привет, Карл.
— Почему именно здесь, Кара? — Он окинул пристальным взором высокий расписной свод древней часовни.
— Уединение, — сказала она.
Но это было только половиной правды. Отчасти ей хотелось проверить, сможет ли он войти в подобное место. Карл слегка улыбнулся и удивленно посмотрел на нее:
— Уединение?
— Нам необходимо поговорить, — сказала Кара, поднимаясь.
— О чем? — изобразил он смущение.
— Не надо, Карл, — сказала она.
Он пугал ее, особенно когда они оставались наедине. И он знал это.
— Обо мне, я предполагаю? — усмехнулся он. — Тебя ведь постоянно донимают мысли обо мне, обо мне и снова обо мне?
— Мы покидаем Танкред, — сказала Кара.
— Да, уже завтра. Он мне это говорил.
— Наша работа здесь завершена. Мы возвращаемся на Юстис Майорис. Чтобы начать все сначала.
— Что-то вроде того. А в чем дело?
— Карл, я люблю тебя. — Кара поколебалась. — Люблю как брата.
— Только как брата? — игриво поинтересовался Карл.
Ты раздражаешь меня, портишь мне жизнь, и большую часть времени я испытываю к тебе неприязнь. Но при этом я готова умереть за тебя. Так что именно как брата.
— Что ж, рад был слышать. И я тебя тоже люблю,— произнес он и повернулся к дверям, словно собираясь уйти. — На этом все?
— Я не могу больше этого делать, Карл.
— Не можешь чего? — спросил он, останавливаясь, но не оборачиваясь.
— Лгать ради тебя. Лгать о тебе. Покрывать тебя.
Карл Тониус медленно повернулся и уставился на нее.
Казалось, будто он вот-вот разрыдается.
— Но ты же обещала, — сказал он, и в его голосе прозвучали жалобные нотки.
— Ты вынудил меня пообещать. Не путай.
— Никакого принуждения не было. Я не давил на тебя.
— Давил. Ты именно это и делал, и я больше так не могу.
Тониус облизнул губы и прочистил горло.
— Уверена?
— Уверена.
— И что же ты будешь делать? — спросил он.
— Я не могу больше лгать Гидеону. Ни ему, ни остальным. Я слишком многим им обязана, чтобы продолжать это. Ты просил об отсрочке, только небольшой отсрочке, чтобы справиться самостоятельно, и я предоставила ее. Я не должна была так поступать, но дала тебе время. Но больше уже не могу. Мы должны рассказать Рейвенору. Я должна ему рассказать.
Его голос упал до едва слышного шепота:
— Дай мне еще совсем немного времени. Совсем чуть-чуть, я прошу тебя. Пожалуйста. Я работал, исследовал. Мне удалось найти некоторые предметы, амулеты и заклинания. Я обнаружил знаки защиты и обуздания, которые.,.
— Нет, Карл. Это несправедливо по отношению ко мне. И, по факту, это несправедливо по отношению к тебе самому. Он может помочь. Если я расскажу ему, он сможет тебе помочь.
— Он убьет меня, Кара, — мягко ответил Карл.
— Нет.
— У него просто не будет выбора.
— Мне очень жаль.
— Он и тебя убьет, — произнес Карл.
Последовало продолжительное молчание. В главном зале зазвучал грегорианский хорал.
— О чем это ты? — спросила Кара.
— Не будь дурой, — сказал Тониус. — Ты знала все это время, но держала в тайне. Ты тоже заражена. И он убьет тебя. Ему придется так поступить. Он больше никогда не сможет доверять тебе.
— Ты заблуждаешься, — произнесла она. — Заблуждаешься в обоих случаях. Он поможет тебе и поймет, в каком я оказалась положении.
— Неужели? — спросил Карл, и в его голосе прозвучал сарказм. — Давай подумаем... Собственный дознаватель инквизитора Рейвенора стал вместилищем твари из варпа, и не просто какой-то твари из варпа, а демона, упомянутого в апокалиптическом пророчестве. Но Рейвенор ничего не знает, хотя разгадка все это время находилась у него под носом. И, постойте-ка, единственный человек, который знал обо всем, — это один из его самых старых и доверенных друзей. Если эта сказка не закончится словами: «...и в тот же миг, как обо всем узнал, казнил обоих он», она будет звучать очень странно, когда Рейвенора притащат пред светлые очи старейшин Инквизиции Геликана. Неужели ты со мной не согласна?
Она покачала головой.
— Кара, ты хочешь умереть? — спросил он.
Она подалась назад.
— Это не было угрозой. Я не собираюсь угрожать тебе. Трон! Я только хотел спросить...
— Нет, Карл, не хочу, просто я должна поступить правильно.
— Так же, как и я, — произнес он.
Тониус почесал правую руку — ту самую руку — так, словно она стала доставлять ему неудобство. На ее пальцах было слишком много колец. Кара посмотрела на нее, и ее сердце забилось быстрее. Эта рука...
— Жарковато здесь, — произнес он.
— Нет, Карл, здесь довольно прохладно.
— А мне жарко. — Он приблизился к каменной чаше и умыл лицо святой водой.
Кара Свол изумилась тому, что вода не забурлила и не закипела, соприкоснувшись с его правой рукой.
— Я устал, — сказал он, стряхнув капли. — Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь... и не только ты устала от этого. Ложь. Страх. А для меня еще и боль. Знаешь, мне действительно бывает больно.
— Мне очень жаль.
— Каждое утро, когда я просыпаюсь и вспоминаю обо всем... каждую ночь, когда я молюсь, чтобы уснуть без сновидений. Но они всегда приходят.
— Карл...
— Выслушай меня. Если я проклят... Кара Свол, если во мне укрывается зло, то что это за зло? Уже несколько месяцев я сдерживаю его. Я справляюсь с ним. И ни разу не сорвался. Никто не погиб. Прошу тебя, вспомни, на Юстасе Майорис эта тварь внутри меня... она помогла нам. Победила Молоха. Кара, она изгнала из тебя болезнь. Спасла тебе жизнь!
— Мне это известно.
— Тогда почему?
— Я должна...
— Нет! Нет, нет! Послушай меня! Я много размышлял. Мне кажется, что это... это благословение.
— Прошу тебя, Карл, не пытайся обернуть...
— Выслушай же меня! — прошипел он, и Кара сомкнула губы. — Прости, — улыбнулся Тониус. — Не хотел на тебя кричать, но я и в самом деле много размышлял. Начать с того, что это действительно проблема. Грязная, отвратительная тайна. Я думал, что скоро умру. Я мог думать только о том, чтобы освободиться от него. Освободиться от... Слайта.
— Не произноси это имя.
— Прости, — пожал он плечами. — Еще раз прости. Подойди ко мне.
— Нет, Карл.
— Подойди ко мне, — настоял он, подзывая ее левой рукой. — Я не причиню тебе зла. Не смогу. В этом-то суть. Я не пытаюсь оправдать свое состояние, но если это нечто большее, чем просто проклятие?
— Я не знаю, о чем ты говоришь, Карл, — произнесла она, медленно приближаясь к нему и заглядывая в глаза.
Теперь Тониус плакал по-настоящему. Слезы сбегали по его бледным щекам.
Он протянул ей левую руку, и она приняла ее. Он мягко притянул Кару к себе.
— Что, если это нечто крайне редкое? Нечто такое, чего мы никогда не видели прежде? Во мне таится демон, но он подчинен мне. Только представь себе! Он подвластен моим желаниям. Я могу пользоваться его силами, но я не стал его рабом. Я могу пользоваться им.
— Ты обманываешь себя, — прошептала Кара.
— А что, если нет? Что, если я действительно подчинил ярость демона, осознав варп, но остался притом верен и чист? Какую пользу это принесло бы человечеству? Это чудо! Ты только подумай о тех тайнах, которые мы смогли бы познать! Я могу оказаться тем, кого наш вид ждал долгие тысячелетия. Человек, умеющий управляться с демонами. Рациональный человек с истинным пониманием варпа Кара, это изменит Империум. Варп больше не станет угрожать нам с такой непримиримой...
— Карл! Карл, пожалуйста! Скажи, скольких людей уже посещали подобные мысли? Медленный или быстрый, варп все равно останется ядом. Это главное, что мы смогли узнать. Я очень рада тому, что тебе удавалось справляться с ним столь долго, но ты не сможешь удерживать его вечно!
— А я и не собираюсь его удерживать. Кара, я чувстую, действительно чувствую, что это нечто очень важное. Демон подчиняется моим приказам. Древний враг, обернувшийся против темноты. Ты должна дать мне чуть больше времени.
— Нет, Карл...
— Мне нужно время! Я могу сделать это! Я справился с ним и могу теперь сформулировать тезисы этого мастер-?• ства так, чтобы и другие могли им воспользоваться. Мы можем изменить мироздание, Кара. Ради блага всего человечества мы можем изменить образ мышления и действий, навсегда избавившись от страха перед темнотой.
— Уже слишком поздно, Карл.
Он вздохнул и склонил голову.
— О Трон, ты права,— сказал он ослабевшим голосом. — конечно же ты права. Я просто дурак. Прости меня за все. Прости, что втянул тебя в это. Ты права.
— Карл...
— Я расскажу ему. Я сам расскажу ему. Ты позволишь мне самому сделать это? Пожалуйста..,
— Конечно.
— Я откроюсь ему. Объясню ему, что все это время проблема была именно во мне. Я прикрою тебя. Просто позволь мне самому рассказать ему обо всем.
— Хорошо. Да. Когда?
— Сегодня вечером, — сказал Карл и печально улыбнулся. — О Кара... да, в этом ты разбираешься.
Он снова притянул ее к себе, и они довольно долго стояли обнявшись.
— Значит, сегодня вечером? — спросил он.
— Сегодня вечером — что?
— Я расскажу ему все.
— Что расскажешь? — спросила она.
— Расскажу Рейвенору обо всем этом.
— О чем?
— Ну вот видишь! — усмехнулся он. — Неужели тебе не стало лучше?
Она засмеялась, хотя и не знала почему.
— А о чем мы говорили?
— О вере, — сказал он.
— Ах да.
— Вера указывает нам цель, а ум... Ум, не имеющий цели, обречен блуждать впотьмах.
— Звучит знакомо. Это цитата?
— Сам только что придумал, — произнес Карл.
— Пора возвращаться. Уже поздно, — сказала Кара.
— Пора. Я рад, что мы смогли поговорить. Ты действительно была права, когда решила поговорить наедине.
Он взял ее за руку и повел к двери. Там их уже ждала Пэйшенс Кыс.
— Как мило,— заметила она.
— Что ты здесь делаешь? — засмеялась Кара.
— Ищу вас. Вы же отключили свои коммуникаторы.
— Прости, — сказала Кара, настраивая свой линк.
— Ты давно за нами наблюдаешь? — спросил Карл.
— Достаточно давно, чтобы задуматься над тем, не пора ли Белкнапу начать беспокоиться, — ответила Кыс, и Кара снова засмеялась.
— Карл только хотел, чтобы я показала ему, куда хожу молиться. Похоже, в нашем товарище еще остались какие-то зерна веры.
— Неужели? — произнесла Кыс.
— Правда, правда,— захихикал Карл.— В последнее время я стал слишком нерадивым в этом вопросе, а без должного почтения к храмам мне никогда не пробиться в инквизиторы. Кара только направляет меня. Мне действительно понадобилось некоторое духовное руководство.
Пэйшенс Кыс кивнула:
— Думаю, как и всем нам. Это могло бы помочь нашему росту.
— Какому еще росту?
— Ты не поверишь, если я скажу. Пусть Рейвенор сам вам все выложит. Он возненавидит меня, если я украду у него эту речь.
Они направились к дверям.
— А это еще что такое? — спросила Кыс.
Возле каменной чаши на полу часовни лежали искривленные кусочки металла.
Крошечные искривленные кусочки, какие остаются от разломанных колец.
— Какие-нибудь приношения верующих, — сказал Карл.
Он взял левую ладонь Кары в свою правую руку и повел ее к выходу из часовни.
На его правой руке не было ни единого кольца.
