ГЯНТРЭЙ
ЗДЕСЬ ТОЖЕ ДОМ
— Удивить Фудира было непросто, — говорит человек со шрамами, — но временами Маленькому Хью О’Кэрроллу это удавалось. Тем ранним утром он проделал это в последний раз.
Хью сидел на грязном крыльце, бросая орешки не менее грязным птицам. Увидев его, Фудир замер. Хью поднял глаза.
— Готов? — спросил он.
Фудир указал на орешки:
— Ты кормишь птиц, и они будут ждать новых подачек. Они станут кружить у входа и гадить на прохожих.
Хью бросил взгляд на улицу.
— И что бы изменилось?
— Своим видом ты приманиваешь всех воров Четырнадцатого района.
— Для воров еще слишком рано. Они предпочитают высыпаться. Как ты думаешь пробраться на военную верфь Уоткинса?
Фудир провел рукой по бахромчатому всенаряду и, зажав кисточку между пальцев, задумался о том, как преодолеть последнее препятствие.
— Что ты тут делаешь? Тебя жду. Я знаю, ты хочешь освободить Терру. Но теперь у людей из Своры появилась новая причина доставить Танцора Ардри.
— А для меня новая причина не отдавать Танцора ему. Мне нравится правление Ардри, но вряд ли понравится его владычество.
Хью кивнул:
— А это значит, тебе придется пойти одному.
— «Одному» означает также и без тебя. Но не думаю, что ты отказался от своих планов.
Хью покачал головой:
— Я не собираюсь обратно на Новый Эрен.
— Я не это имел в виду.
Хью поднялся, отряхнул колени и штаны.
— Пошли спасать галактику. Конечно, если вначале ты не желаешь позавтракать.
— А ты повзрослел с первой нашей встречи.
— Не взрослеют только покойники. Ты и я, Фудир, мы через многое прошли со времен гулли Амира Нейта. Мы были втянуты во все это почти с самого начала. И будет правильно, если дойдем вместе до самого конца. Только ты и я.
— Знаю. Вот почему это так тяжело.
С этими словами, молниеносно метнувшись, словно черная мамба, он сжатыми пальцами ткнул Хью в грудину, заставив его сложиться пополам, и довершил дело ударом в висок.
Хью рухнул как подкошенный, но Фудир поймал его прежде, чем тот ударился о ступени, и посадил его обратно на крыльцо, вложив в руку кулек с орешками. Затем он пощупал его шею, пытаясь найти пульс. После этого терранин встал и бесстрастно оглядел неподвижное тело. Нелегко рассчитать правильную силу удара.
За происходящим внимательно наблюдал человек, стоявший у пешеходного перехода на другой стороне улицы. Сутулые плечи, жалкий вид. Одежда рваная и явно не новая.
— Ты избил этого человека, — сказал ему Фудир, — за это кое-какие люди в этом здании выследят и убьют тебя. Если попробуешь сбежать.
— Верю тебе, — подняв руки, ответил мужчина. — Просто делать свои дела, я. Пару рубинов не дашь? Выпить охота.
Фудир оглядел его.
— Никуда не уходи.
Когда ни Хью, ни Фудир не явились утром, чтобы спланировать проникновение на верфь Уоткинса, бан Бриджит отправилась на их поиски.
— В номерах их нят, — вернувшись, сообщила она.
Агенты Своры переглянулись.
— Ты доверял ему, — сказал Гримпен Грейстроку.
— Они просто могли выйти на улицу подышать свежим воздухом, — предположила бан Бриджит.
— Воздух там еще хуже, — бросил Гримпен. Он поднялся, будто вздымающийся горный склон. — Я погляжу.
Когда Большой Гончий покинул комнату, Грейстрок повернулся к бан Бриджит:
— И в чем была цель этого сюсюканья, если не в том, чтобы держать его на коротком поводке?
У бан Бриджит не нашлось ответа. Она в смятении отвернулась и уставилась в угол.
— Может, Хью отправился искать Фудира? — подумала она вслух.
Вернулся Гримпен с перекинутым через плечо Хью.
— Если так, то он его нашел.
Остальные встревоженно вскочили на ноги.
— С ним все хорошо? — обеспокоенно спросила бан Бриджит.
Гримпен положил свою ношу на продавленную кушетку и размял руки.
— Ему неслабо досталось. Когда он проснется, у него будет болеть голова.
— Ня только она, — сказала ему бан Бриджит. — Ему нравился Фудир. Он считал его приятным стариком, няспособным на такой подлый поступок.
Грейстрок помрачнел.
— Не поступок был подлым, а приятный старик. Есть такое терранское слово — «повязанный». Таких стоит остерегаться, бан Бриджит.
— Да? И ты потерял след Донована, верно? — Она выпрямилась. — Другая Олафссон! Может, это она схватила Фудира, чтобы найти Донована и завершить задание.
Грейстрок возразил:
— Нет, если бы Хью попытался остановить ее, Равн бы убила его. Фудир и есть Донован. Я заподозрил это, когда он ошибся с полом следующего звена. После того как я проследил за ним в Закутке Иеговы, подозрение подтвердилось. И он знал, что я понял. Но он хотел выйти из большой игры. Он прятался от ’федов, надеясь, что они не призовут его. У нас было негласное соглашение.
— Чудесно! — сказал Гримпен. — Проблема негласных соглашений, Щен, состоит в том, что они неотличимы от негласных разногласий.
— Я не дурак, ты, здоровый кусок мяса! Мы встроили эймшифары в его одежду и сможем выследить его через всенаряд. Бриджит, где он сейчас?
Бан Бриджит уже сверялась с браслетом.
— Почти вышел из радиуса действия этой штуковины. Давай-ка я… Есть. Юг’-юг’-запад. В половине лиги.
— Несильно оторвался, — проворчал Гримпен.
— Движется не к флотской верфи, — отметил Грейстрок. — И не в Закуток. Я думал, он бросится туда, словно крыса в нору. Что он задумал? — Щен активировал браслет. — Синхронизируйся со мной, бан Бриджит. Я найду его и верну обратно. Нет, вы оба останетесь здесь. Это была моя ошибка, и исправлять ее мне.
Он проверил заряд шокера и вставил оружие в браслет.
Грейстрок торопливо шагал по Четырнадцатому району, удивляясь, как он мог столь жестоко просчитаться. Что бы сказал Фир Ли, анализируя его действия? Ставки сильно возросли в сравнении с рутинным заданием, на которое его послали. И здесь он тоже потерпел неудачу. Ему следовало заниматься своей работой, оставить на бан Бриджит проблему Танцора и привести плененного Фудира к Сапфировому Посту. Он позволил амбициям затуманить свой разум.
Браслет сообщил, что Фудир сместился вправо, и Щен скользнул за угол, на улицу еще менее приветливую, чем та, на которой располагался отель. Утреннее солнце едва согревало ее, как будто избегало этих ветхих домов.
По улице бродили люди. Потерянные души, которым некуда было идти. Он не обратил на них внимания, либо же они на него. Если бы они вообще заметили его, то узрели бы лишь очередного утреннего призрака.
Когда Щен миновал перекресток, индикатор направления указал в другую сторону. Грейстрок вернулся назад и изучил заканчивающийся тупиком брусчатый переулок, заставленный мусорными баками, корзинами и всяческим хламом. С крыш пятиэтажек спускались водосточные трубы, вода из которых выливалась вдали от водоотводов. Но в этот сезон царила сухая погода, поэтому лужи были небольшими, да и уцелели они только потому, что сюда никогда не проникало солнце.
Грейстрок бесшумно двинулся по переулку, попутно заглядывая за каждую корзину и бак. Эймшифары подсказывали, что Фудир прятался впереди, но Грейстрок не стал сбрасывать со счетов способности конфедерата — или его пособников.
Но там никого не было. И когда он наконец приблизился к месту, где, как утверждал локатор всенаряда, находился Фудир, он натолкнулся на немытого бродягу в слишком хорошем для него всенаряде, раз за разом опрокидывавшего в себя выпивку. Заметив внезапно оказавшегося рядом с ним Грейстрока, бродяга поднял руки и закричал:
— Я не трогал его! Клянусь! Не трогал!
Очень немногие организации настолько феодальны, что способны работать полностью автономно, и в первую очередь это касается служб тылового обеспечения. В зависимости от обстоятельств они могут нанимать или увольнять внешних подрядчиков, тогда как для выполнения той же самой работы штатными сотрудниками им потребовалось бы платить постоянную зарплату, а также организовывать аппарат административного контроля.
А кто лучше подходит для черной работы, чем терране? Их труд дешев, когда они изволят трудиться, а если за ними присматривать, то способны даже неплохо сделать работу. Все из-за того, что им платят за выполненный объем, а не за потраченное время. Отлынивание только оттягивает плату.
Одна такая снабженческая служба («Верфь Брисли Уоткинса», названная в честь какого-то давно забытого героя) была отдана на откуп «Верфи номер три Миротворческого флота МТК», ради чего «Братья Хейбоб» — местная терранская фирма — с привычной хитростью своего народа занизила предложенную сумму сделки. По крайней мере, так полагал капитан «Верфи». Терране же, со своей стороны, видели возможность заработать легкий рубин. Если цены, которые они вписывали в счета «Верфи Уоткинса», уже были низкими, то цены самого провианта были еще ниже, а разница, как обычно, уходила в Терранское Братство — во благо Закутка, для освобождения родного мира и более комфортной жизни под началом «Авангарда Борьбы».
Один из способов поддерживать низкие цены — поденный наем рабочих во время утреннего набора на бирже. Водители и другие квалифицированные работники трудились на постоянной основе, а также получали неплохие деньги и имели пособия, остальных же рабочих выгоняли уже в тот же вечер, если не ожидалось никакой работы.
Фудир, заявившийся на биржу, по возрасту и близко не походил на Фудира, начавшего свое странствие на Иегове. Таскание тяжелых мешков с картошкой, рисом и бобами не доставляло ему никаких хлопот. Кроме того, особое рукопожатие и передача кошеля с рубинами гарантировали ему место в бригаде утреннего пополнения продовольствия, взамен же ему пришлось пообещать Самому и Собранию Семерых Брошенных, что заварушка, которую он собирался устроить, никак не скажется на Хейбобах.
Если на «Верфи Уоткинса» и существовало понятие охраны, то о нем все явно уже успели позабыть. Рутина — лучший союзник неожиданности, а с тех пор как МТК на Старом Сакене что-то угрожало в последний раз, утекло много воды. Грузовик с толпой рабочих заехал на территорию «Верфи» и припарковался за столовой. Терране принялись переносить провизию на склады, распевая песенку о несущем шкиве, которую главный виктуальер и унтер-офицеры нашли на диво потешной.
— Я бы так не веселился, если б занимался подобной работенкой, — услышал Фудир слова одного из них.
На выезде из верфи никто даже не удосужился пересчитать рабочих, не говоря уже о том, чтобы сравнить количество выезжающих с числом прибывших.
Терране ходят везде, где им заблагорассудится, и никто им не перечит. Таким образом Собранию Семерых удалось получить довольно подробную карту «Верфи», составленную по наблюдениям тех, кто побывал внутри. Фудир запомнил карту и знал, где находится кабинет коммодора Саукконена. Следующая проблема состояла в том, как из терранского рабочего-оборванца превратиться в кого-то похожего на служащего «Верфи». Для этого Фудир проскользнул в кладовую, откуда вышел уже в черном служебном комбинезоне, с клипутером под мышкой и картонной тубой вроде тех, в которых проектировщики хранят гибкие экраны. Вооружившись подобным образом, он мог безбоязненно ходить по всей территории верфи.
Остановившись, он вставил в уши заглушки, сделанные Грейстроком по пути с Ди Больда. Теоретически он сможет слышать голоса людей, но микроинтеллект так исказит их речь, что воздействие Танцора сведется на нет.
Конечно, теорию еще предстояло проверить на практике.
По дороге Фудир наметанным взглядом инструментального техника подмечал кабели, соединявшие здания. Должно быть, это были безопасные каналы, защищенные от перехватов. Голосовые сигналы и личные данные шли по «твердотянутым проводам». Насвистывая песенку о шкиве, Фудир отыскал пучок проводов из штаба 3-го флота, ведущий к кабинету коммодора, и последовал за ним к распределительной коробке. Дождавшись момента, когда поблизости никого не было, он вывинтил одну из гаек, удерживавших кабель, и позволил ему провиснуть, так чтобы связь работала с перебоями.
Затем он, изображая спешку, вернулся к зданию штаба и решительно шагнул внутрь.
— Отсюда поступила жалоба на комм-связь? — спросил он у девушки-офицера, сидевшей за столом, и махнул в ее сторону клипутером. — Только собирался пообедать, и вот те приказ о немедленной, чтоб тя, починке. Значит… кабинет коммодора. Номер сто сорок пять, верно?
— Это в конце коридора, — ответила девушка. — Погодите. Вам нужно расписаться. Меры безопасности.
Фудир невозмутимо нацарапал в журнале первое пришедшее в голову имя.
— Когда освобождаетесь, мадам?
— А вы наглец, — с улыбкой ответила она.
— Наглец благоденствует и без намека на рассудок, — сказал он ей, — хороший же человек страдает от недостатка дерзости.
Она рассмеялась.
— Не ожидала, что вы будете страдать. — И добавила: — Я освобождаюсь через девять ор.
Фудир и глазом не повел. Сакен использовал додека-время, и ора по стандартному земному времени составляла сорок восемь минут или чуть больше половины оры по метрическому времяисчислению. Он расцвел своей самой обаятельной улыбкой.
— Может, тогда и свидимся? Возле столовой?
Терранин прошел по коридору, уверенный, что у служащей не возникло подозрений. «Воистину, наглецы благоденствуют», — подумал он.
Табличка на двери кабинета номер 145 гласила: «Коммодор Бактияр Саукконен, Головная эскадра, 3-й миротворческий флот». Следуя заблаговременно изученному протоколу, Фудир постучал, затем открыл дверь и вошел внутрь.
— Сах! — поздоровался он, коснувшись фуражки. — Это здесь… — он притворился, что сверяется с клипутером, — у вас перебои со связью?
Саукконен посмотрел на него спокойными светло-карими глазами. Коммодор оказался крупным широкоплечим мужчиной с огромными руками. На его столе творился настоящий бардак. Глупо судить о человеке, особенно облеченном властью, основываясь на первом впечатлении, но Фудир подумал, что в иных обстоятельствах Саукконен мог бы ему понравиться.
Конечно, желание править галактикой вряд ли пойдет ему в плюс.
Взгляд коммодора устремился куда-то за плечо Фудира.
— Это один из них?
И Фудир услышал другой голос:
— Да. Мо-ой тро-офей.
Предложение еще не успело закончиться, как Фудир рванул обратно к двери, но две темные руки схватили и сжали его, будто стальные тиски.
— Нет, нет, — прошептала Равн Олафсдоттр, — не ухо-оди так ско-оро.
Фудир обмяк и подождал, пока она не закончит фразу.
— Итак, — бросил он коммодору, — ты продался Конфедерации!
Лицо коммодора скривилось в медвежьем оскале.
— Это вряд ли. Кто он?
— О-он зо-овет себя Фудиро-ом, — ответила Равн.
Саукконен нагнулся и достал из-под стола песочного цвета брусок, изогнутый в четверть дуги, словно кланяющийся актер.
— Послушай меня, Фудир, — сказал Саукконен. — Ты храбрый и компетентный человек, а мне нужны храбрые и компетентные люди, поэтому я прошу тебя бросить свою затею и вступить в мой Специальный отряд.
У Фудира не было никакого желания куда-либо вступать. Он широко улыбнулся и сказал:
— Конечно, сах.
Но Саукконен нахмурился и покачал головой:
— Ты колебался. Равн, проверь его уши.
Фудир почувствовал, как его голова немилосердно мотнулась и из ушей грубо вытащили заглушки.
— А теперь, — произнес Саукконен, — попробуем еще раз. Фудир, ты присоединишься к моему Специальному отряду?
— Конечно, сах, — повторил Фудир, удивившись тому, что коммодору пришлось задавать ему такой вопрос. Но, произнося эти слова, частичкой разума терранин уже понимал, что его подчинили. И все же он ощущал, что его согласие совершенно естественное и применять Танцора вовсе не требовалось, это было едва не оскорблением. Он вопросительно посмотрел на нового босса.
— О да, — сказал Саукконен. — Процесс проходит более гладко, если субъект ни о чем не догадывается. Так он лишь считает, что изменил свое мнение. Лейтенант Олафсдоттр, к примеру, не одобряет мой план, но всеми фибрами души поможет выполнить его. Верно, лейтенант?
— Всеми фибрами, сах!
— Видишь? Я не продался Конфедерации. Я всего лишь завербовал конфедерата к себе на службу. О, не волнуйся, специалист Фудир. Ты не превратился в зомби. Твоя воля никуда не делась. Просто появилась еще и моя воля. Где есть воля, там есть выбор, но двух вариантов здесь не дано! Ха-ха! — Он взвесил Кирпич в руке. — Вместе мы будем работать ради одной цели, с минимумом споров и жертв.
Фудир кивнул. Слова Саукконена не были лишены смысла.
— Могу я узнать, что это за цель, сах?
Коммодор погладил Крутящийся Камень, который теперь скрутился винтом. Его улыбка светилась удовлетворением.
— Периферия устала неусыпно следить за Конфедерацией. Пришло время положить этому конец, да так, чтобы дети пограничных миров — Абалона, Мегранома, всех Старых Планет — могли спать спокойно. Я поведу Могучий 3-й флот через пустошь, нанесу удар по Названным и свергну их!
Сердце Фудира встрепенулось. Он уже видел отлетающие корабли, устрашенные Имена, свободную Терру!
— Да! — воскликнул он. Свободная Терра! До чего чудесно, если этот человек возглавит атаку!
По сравнению с этим блекли даже мечты леди Карго. Но все же затея казалась чрезмерно грандиозной для простых военных подрядчиков. Обычно миротворцев нанимали для урегулирования отдельных боевых столкновений, отражений атак агрессоров, патрулирования рамп вхождения или поддержания порядка после бедствий и катастроф. Они редко выступали против планетарных правительств, и никогда их целью не было извлечение какой-либо выгоды. Саукконен, как никто другой, должен был понимать, насколько его план безумен. Даже будь у него Уроборос, как он мог надеяться, что «Могучий 3-й» справится со всей мощью Конфедерации Центральных Миров? Он едва спасся от собственной флотилии, когда корабли оборвали связь с флагманом.
— Я скромный человек, — продолжал Саукконен. — Я всегда честно выполнял приказы на пределе своих возможностей. Но в последнее время я понял, что этого недостаточно. Честь и сила требуют от меня большего.
Фудир отсалютовал ему.
— Да, сах! — и вдруг он догадался. Он понял, что ему предстоит сделать.
И ужаснулся этому почти так же, как своей невольной службе.
Он повернулся к лейтенанту Олафсдоттр.
— Что скажешь ты, Равн? Ты поможешь нашему лидеру уничтожить свою Конфедерацию?
— Конечно.
— Но тебе это не по душе.
Конфедерат пожала плечами.
— Мы делаем то, что должны, а не то, что нам нравится.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал Фудир. — И насчет этой затеи мои мысли разделяются. Ты меня понимаешь? Фудир, к примеру, убежден полностью.
В глазах Равн сверкнуло понимание — она догадалась, что могла свободно действовать там, на что не распространялись инструкции коммодора.
— Услышь меня, Донован, — произнесла она грубой трелью конфедеративного служаки. — Твой прошлый долг стал нынешним.
Донован ухмыльнулся. Не имело значения, что жалкий Фудир склонился перед волей коммодора, дремлющего Донована это не коснулось. Он повернулся к Саукконену и воскликнул:
— Готов выполнить свой долг, сах!
Когда Саукконен поведал Доновану о задуманном рейде, тот понял, что коммодор нравится ему все больше. Донован никогда не испытывал нежных чувств к Названным, поэтому все, что могло привести к их падению, он считал хорошей затеей. «Саукконен не подчинил себе Донована», — подумал он, но ему с трудом удавалось устоять против увещевательной силы голоса коммодора. Он понимал, что должен действовать быстро, без предупреждения, иначе скоро станет добровольным союзником в этой благородной, но обреченной на провал затее.
Шанс появился, когда Саукконен спросил, что они думают. Равн сообщила ему о диспозиции флотов Конфедерации и предложила альтернативные пути к Центральным Мирам, но коммодор не согласился.
— Это должен быть Сапфировый Пост. — И Равн с Донованом уступили.
— Но, Бактияр, — заметил Донован, — если ты поведешь целый флот через Разлом, ’феды тут же откроют огонь, даже не вступая в переговоры. Ракеты будут запущены прежде, чем ты завладеешь всеми вражескими корветами, и тебе не избежать залпа шрапнели.
Коммодор Саукконен надул губы и кивнул на Танцора, лежащего у него в руке.
— Верно, — сказал он. — Верно. Что ты предлагаешь?
Донован поднялся и принялся ходить взад-вперед.
— Один может преуспеть там, где проиграют многие. Небольшой курьерский корабль может незаметно проскользнуть через Разлом. Не так ли, Равн?
— Определенно, — подтвердила светловолосая женщина уже без следа акцента. — Я сама так сделала.
— А если этот курьер будет везти с собой Крутящийся Камень, то сможет привлечь на свою сторону власти некоторых миров, склонить их перед своей волей до прибытия Могучего третьего. Затем, когда вы появитесь, чтобы разоружить их, они сразу же сдадутся. Разве это не лучший план?
Брови Саукконена сошлись вместе, а глаза утратили светлую прозрачность.
— Это кажется… думаю… да. Это может сработать.
Равн охотно закивала. Сердце Донована встрепенулось от гордости за то, что его командир доволен его предложением. Скорее!
Донован зашел за кресло коммодора и молниеносно, словно бросок черной мамбы, перегнувшись через плечо своего командира, схватил Танцора, который, будто кусок мыла, выскользнул из пальцев Саукконена.
Донован кивнул самому себе. Еще одно подозрение подтвердилось.
— Не двигайся, коммодор, — велел он и почувствовал, как сквозь него потекла сила. Саукконен сел назад в кресло, его глаза наполнились страхом и замешательством.
— Не волнуйся, Бактияр. Я не причиню тебе вреда. Мне просто нужна от тебя услуга. Как мы уже договорились, я вторгнусь в Конфедерацию вместо тебя. Флот был бы слишком крупным для вторжения, но один человек… Да? Вызови причал и прикажи заправить и снабдить провизией корабль. Самый быстрый, какой у вас только есть. Альфвены исследовательского класса. Припасы на семинедельное путешествие. Сделаешь это для меня?
— Конечно, — произнес Саукконен, уже протягивая руку к комму. — Почему нет?
В более здравомыслящей Вселенной Саукконен смог бы назвать сразу несколько причин, по которым он мог не согласиться; но Вселенная перестала быть здравомыслящей с тех пор, как Мэгги Барнс опустила ковш в песок безымянного мира в Паучьем проулке.
Пока Саукконен отдавал краткие распоряжения по комму, Донован отвел Равн в сторону и тихо заговорил с ней, так чтобы коммодор их не услышал:
— Я отвезу Камень через Разлом к Названным. По пути я узнаю причину, по которой там исчезали наши корабли. Когда свяжешься с куратором, можешь сказать ему, что корабли Лиги тоже исчезали и они подозревают Конфедерацию в их захвате.
Равн отрывисто кивнула:
— Да, они с готовностью поверят в это.
— Скажешь, что будет разумно создать объединенную комиссию для изучения проблемы.
— Превосходно! — воскликнула Равн Олафсдоттр. — Наш владыка будет тобою доволен.
— Не будь так уверена, — ответил ей Донован, — пока не поймешь, кто на самом деле наш владыка.
Для Донована было довольно непривычно идти по причалу к приготовленному специально для него кораблю. Все, с кем он сталкивался, мгновенно склонялись перед его волей; правда, некоторые из них делали это только потому, что приказы им отдал Саукконен, которому они привыкли подчиняться в рамках своей обычной службы на флоте. Но КТК Сакена, стоило Доновану попросить, без вопросов согласился немедленно предоставить ему окно вылета и приоритетность в графике микроволновых ускорителей. Его ждал долгий утомительный перелет к Дороге Абалона. После этого… что ж, Ганзейский Пост ближе, но для пересечения Разлома он отправится к Сапфировому Посту. Доновану стало любопытно: зачем пытаться миновать более охраняемое пересечение? Затем он вспомнил, что Гримпен успел сообщить Фиру Ли о трансзвездном коммуникаторе МТК, и рассмеялся.
Еще он был опьянен тем, что сумел наконец избавиться от хитроумного кокона-Фудира. Донован потратил много времени и усилий, чтобы создать эту личность, чтобы сделать ее чем-то большим, нежели простой маской. Еще он понял, что, хотя и мог забыть об игре, игра о нем не забывала, и жизнь презренного афериста и мошенника в темных закоулках Иеговы хоть и имела свое определенное очарование, тем не менее была гораздо ограниченнее, чем то, к чему привык Донован. «Спи спокойно, Фудир, — сказал он, — пока ты снова мне не понадобишься».
Уже на подходе к Абалонской рампе, когда Сакен сместился в красный спектр, Донован вспомнил о бывших компаньонах Фудира, и ему стало интересно, всего на краткий миг, что с ними стало.
— Возможно, стоило разыскать их и приказать обо всем забыть, — сказал он Камню. (Дорога ему предстояла долгая, поэтому он нуждался в ком-то, с кем можно было поговорить.) — Но это было бы непросто. Если бы они забыли о погоне за Танцором, то наверняка очень бы удивились, обнаружив, что оказались вместе во второсортном отеле Чельвекистада. Знаю, — сказал он Камню, — было бы проще приказать им убить друг друга. Может, и следовало так поступить, но…
Но годы, которые он провел в личине Фудира, сделали его мягким. Он будет скучать по ночам с бан Бриджит. Будет скучать по дружбе с Маленьким Хью. Будет скучать даже по пикировкам с Грейстроком. Донована тревожило то, что он мог убить их, будь это целесообразно. Расправиться с незнакомыми людьми было куда проще.
Саукконен и Равн помогли ему осознать границы безграничной власти. Следовало вести разговор таким образом, чтобы приказания не просто выглядели естественными, но казались идеями самих подчиненных людей.
— Так и рождаются легенды, — сказал он Камню. — Я мог приказать Саукконену забыть то, что он обладал тобой; но я никогда не сумел бы выследить всех, кто когда-либо знал, что он тобой владел. Даже будь у меня Уроборос, я охватил бы только девяносто, девяносто девять процентов аудитории. Всегда будет пропущено несколько человек. И они будут помнить, будут слагать легенды.
Прошло несколько дней, прежде чем он наконец достиг Абалонской трассы. На радио пришло несколько сообщений. «От Саукконена, — подумал Донован. — Возможно, от бан Бриджит или Хью». Но он не стал отвечать. Теперь, когда он покинул планету, его контроль начал ослабевать. Коммодор, в частности, должен был удивляться, какое безумие на него нашло. Возможно, в этих сообщениях он умолял, чтобы Донован не начинал войну с Конфедерацией. Равн — удалось ли ей сбежать с «Верфи», когда Саукконен утратил над ней власть? Если да, она была уверена, что Донован поступил верно, поскольку именно так он бы и сказал ей, независимо от того, будь у него Танцор или нет. А если она не спаслась, то это было уже не важно.
— Бан Бриджит знает правила игры, — сказал он Камню. — Она смирится с тем, что ее же оружие обратилось против нее. И может, в следующий раз будет уже не так уязвима. А Хью… что ж, он еще немного повзрослел.
И все же Донован не мог представить их лица, не видя в них отражения своего предательства.
Только оказавшись в канале — «черт’вом канале», как сказал бы призрак Слаггера О’Тула, — на Палисадном бульваре, Донован решил серьезно поговорить с Камнем.
Войска МТК стянулись на Старый Сакен в таком количестве, что встревоженный планетарный управитель Брошенных отдал приказ о мобилизации гражданской полиции.
— Мы ведь не можем вершить личное правосудие? — спросил он рассудительным тоном, которым Брошенные неизменно раздражали жителей Ди Больда и Мира Фрисинга.
«Убийцы бегут от правосудия Ди Больда!» — кричали газетчики. Но у них имелись только грубые рисунки Хью и Равн, а Хью не показывал носа из кишащего вшами отеля в Четырнадцатом районе. Леди Карго смутно припоминала, что того Рингбао сопровождал еще один человек, но как он выглядел, женщина, хоть убей, не помнила.
Также им было известно о Гримпене, но ничего конкретного, за исключением его размеров, они не знали и даже не догадывались, что его связывало с остальными. Детективы МТК разыскали немало здоровяков в Чельвекистаде, и многим из них эти розыски ничуть не понравились. В Третьем районе чуть было не вспыхнул мятеж, даже потребовалось вмешательство премьер-министра.
Перестрелка на Большой зеленой площади с участием проворной краснокожей блондинки закончилась смертью трех человек и послужила поводом для обвинений гражданской полиции в чрезмерном применении силы. Грейстрок полагал, что Равн намеренно стреляла в толпу, чтобы было как можно больше жертв среди мирного населения, которые потом спишут на полицию. Впрочем, доказать он это не мог, да и в любом случае агенту ’федов удалось скрыться.
Однажды, покупая еду, бан Бриджит столкнулась нос к носу с одним из тех охранников МТК, которые допрашивали ее и Фудира у поместья Далхаузи. Конечно, ее никак нельзя было связать с дибольдскими убийствами, но МТК подозрительно относилась ко всем, кто ошивался возле имения.
Это был приземистый охранник-терранин. Гончая заметила, что он тоже узнал ее, но руки молодой женщины были заняты пакетами с продуктами. Впрочем, охранник лишь покачал головой и сказал:
— Ты была с ним, — и прошел мимо. После этого случая из отеля осмеливался выходить только Грейстрок.
Ожидание становилось невыносимым, в особенности для Хью, чей грубый набросок лица транслировали по всей планете. Но даже Грейстрок и Гончая после двух с половиной недель начали выходить из себя.
В отеле была общая комната с телевизором для постояльцев. Бан Бриджит и остальные избегали его из-за опасений, что оттуда на них мог повлиять Танцор. Но после того как они узнали о том, что леди Карго уволила Саукконена, и о его последовавшем неповиновении, стало ясно, что Танцора у них не было. Должно быть, Фудир забрал его, чтобы освободить Терру. Они как раз обсуждали, как проникнуть в Конфедерацию, когда в дверь бан Бриджит заколотил кто-то из постояльцев.
— Вам нужно посмотреть на это! — крикнул он.
Это была не уловка. Большинство обитателей Четырнадцатого района сами не хотели, чтобы их нашли. Пришлых чужаков в их рядах тщательно игнорировали.
Телевизор по кругу транслировал передачу — «экстренное сообщение» на местном диалекте, — и поначалу они не поняли, что послужило причиной «чрезвычайного собрания кабинета», «приказа всем кораблям оставаться на позициях» и даже «надежды на мирное разрешение». Ведь ни один налетчик не посмел бы позариться на планету вроде Старого Сакена! Может, это Меграном? Между Старыми Планетами было несколько небольших спорных систем. Пиратство, рейды, аннексии или внезапные удары — еще куда ни шло, но трансзвездных войн не случалось со времен разногласий между Валентностью и Рамажем на дальнем конце Шелкового пути.
— И мы снова показываем снимки, — объявил диктор. — Корабли вышли с Авалонской трассы в четыре оры по чель’векскому времени.
Камеры на пограничных катерах обнаружили, отследили и захватили цели на фоне звезд.
— Глядите, — сказал Грейстрок, — это «Юстикар». И «Победа». И «Арго». И… — Он не сумел удержаться от радостного возгласа: — А это же сами «Пылающие врата»!
Угол обзора с катеров увеличился, задрожал и адаптировался к относительным ускорениям отслеживаемых кораблей. К Сакену прибыла вся эскадра Сапфирового Поста.
Бан Бриджит едва могла в это поверить. Фир Ли покинул свой пост!
Гримпен улыбнулся:
— Я рад, что Черный Гончий читает почту.
— Пришло время, — сказал Донован Крутящемуся Камню, — нам с тобой поговорить по душам. Стоит ли мне называть тебя Каменной Стеной? Под этим именем мы знали тебя лучше всего. Ты ведь не Скипетр? Ты и есть Большой Куш.
Камень не ответил.
— Сколько ты пробыл в заключении, прежде чем поблизости сломался корабль Января? Не так долго, как утверждают легенды, это как пить дать. Но тогда получается, что ты — или твои враги — приложили руку к этим легендам. Это твой народ выкорчевал старое Содружество Солнц. Хиттинадцам не хватило бы сил на что-то подобное. Ты сказал нам, и мы поверили тебе — вот только тебе так и не удалось достичь этой недосягаемой стопроцентной аудитории.
Должно быть, ожидание было для тебя долгим и изнурительным. Сколько кораблей успело проскользнуть мимо тебя? Но с другой стороны, как можно оценивать терпение камня?
Прости, я хотел сказать «кремниевой формы жизни». Не подумай, что у меня предубеждения, но углеродная форма жизни мне ближе. Углерода в нас определенно больше.
Он взглянул на календарь курьерского корабля.
— Полагаю, Сапфировый Пост уже остался без охраны. Дело в трансзвездном коммуникаторе? Да, даже Фир Ли не упустил бы такой шанс. Уведомил ли его Гримпен по своей воле или он оказался в твоем поле зрения во время одной из своих прогулок? Нет, уведомление — обычная процедура Своры. Ты просто воспользовался преимуществом. Гановер и его партнеры все еще патрулируют Ганзейский Пост. Слишком много вопросов, а у меня нет каких-либо документов.
Этим путем мы сможем без лишних расспросов проскользнуть в Коридор Святого Готхарда. А дальше к Разлому. Наверное, война бушевала еще та, Камень, раз погибло так много солнц. Надеюсь, там не было солнц Содружества. Не хочу показаться жестоким, но хочу верить, что они принадлежали вам либо вашим врагам, и полагаю, вместе с ними погибли многие из вас.
Но судя по всему, что-то осталось. Что-то в Разломе, иначе ты бы не пытался так отчаянно туда попасть. И корабли бы также не пропадали.
Да, было очевидно, что ты пытаешься добраться до Разлома, что ты с самого начала был главным игроком на поле. Знаешь, когда я понял это наверняка? Не тогда, когда Январь так просто отдал тебя Юмдар. О, теперь я понимаю, почему он так поступил. Январь не собирался к Разлому, а вот Юмдар отправила бы тебя прямо на Сакен, и поэтому ты, хммм, «подтолкнул» его. Непросто такому камню, как ты, управлять старым, основанным на углероде котелком. — Донован постучал себя по голове и задался вопросом, был ли сам полностью с собой согласен. — Ты можешь подталкивать нас, но у тебя нет голоса, чтобы командовать нами.
Это показалось ему забавным. При следующей встрече стоило бы расспросить Фудира.
Вновь посерьезнев, он продолжил:
— Нет, в итоге меня убедило то, как легко Саукконен позволил мне завладеть тобой. Ты понял, что у меня больше шансов на монокорабле — но не проникнуть в Конфедерацию, а попасть в засаду твоих дружков. Поэтому ты «сменил лошадь».
Донован прервался и покачал головой:
— Чем больше мне не хотелось этого делать, тем сильнее я понимал, что должен.
Он положил Камень в кресло второго пилота и, не прикасаясь к нему, повернулся к Танцору лицом.
— Сам знаешь, я не могу позволить тебе этого сделать. Не могу позволить вернуть все назад. Древние легенды — занятное чтиво, но пережить их взаправду было бы настоящим кошмаром.
Донован оставил Камень на прежнем месте — там он не представлял опасности для полета — и спустился под палубу к шкафчику с оборудованием. Старый король Каменная Стена пытался свести его с ума, и Донован не знал, была ли хоть какая-то часть корабля свободной от его влияния.
Ему следовало просто сдаться и доставить Камень в Разлом. Это был бы путь наименьшего сопротивления. Пока из Разлома не выйдет нечто. Народ песка и металла. Возможно, ослабевший, но зато на этот раз под знаменем единого лидера. Не будет соперников, которые станут убивать или заключать друг друга под стражу на захолустных планетах.
Он вздохнул и поднялся по лесенке обратно на палубу. Возможно, просто не стоит к нему прикасаться. Похоже, ему требовался органический контакт. Вероятно, они могли действовать только посредством органических существ. Разве не было древней легенды об Антее и Геракле? Но Камень был таким приятным на ощупь…
«Непреодолимая Сила, — напомнил себе Донован. — Он пытается соблазнить тебя».
— Меня соблазняли существа и покраше, — сообщил он Камню.
В грузовом трюме нашлась рука-манипулятор. Не самый крупный представитель своего рода, и следующие несколько часов — за которые Доновану становилось все сложнее управляться с инструментами — он провел, отсоединяя наружную часть манипулятора. Затем он перенес устройство на палубу.
Потом проверил настройки на пульте пилота.
Он все еще находился в центре канала.
(Либо король Каменная Стена хотел, чтобы он так думал.)
С помощью искусственной руки Донован поднял Крутящийся Камень.
Он обладал невероятной ценностью. Некоторые коллекционеры отдали бы огромные деньги за право владеть им.
Донован перенес Танцора в воздушный шлюз.
Это была бесценная реликвия давно сгинувшего народа. Черт, да это и был давно сгинувший народ!..
Народ песка и металла.
Он закрыл внутренний люк. Заколебался. Начал снова отпирать. Затем, ругнувшись, ударил по гидравлической системе. Болты встали на места, и пневматические насосы начали выкачивать воздух из отсека. Донован отменил цикл. Он хотел, чтобы внутри оставался воздух.
Когда распахнулся внешний люк, воздух облачком вырвался наружу, утянув вместе с собой Крутящийся Камень.
— Как-никак, — произнес Донован, — здесь тоже дом.
Ганзейский Пост от Сапфирового отделял двухнедельный переход по Палисадному бульвару. Большую часть этого времени Донован наблюдал за тем, как Крутящийся Камень постепенно удаляется от курьерского корабля, сохраняя ту же скорость полета, но теперь уже двигаясь в противоположном направлении. Время от времени он увеличивал разрешение, чтобы удерживать Камень в поле зрения.
Донован летел со скоростью намного ниже местной скорости света, поэтому Танцор миновал первую пару прослоек без видимых побочных эффектов. Но затем он попал в слой пространства, где местная скорость света была меньше результирующей скорости Камня. И тогда он, мигнув, исчез, вызвав слабую дрожь пространственно-временного континуума. Корабль, который пройдет здесь следующим, даже не заметит ее.
Донован продолжал вглядываться в экран еще долгое время после того, как точка вхождения Камня исчезла за кормой. Затем он сел обратно в кресло пилота, убедился в том, что все еще находится в канале, и разрыдался.
