КРИК В ПУСТОТЕ
— Старый Сакен! — говорит человек со шрамами. — Само это название таит в себе магию. Мир в самой глуши древней Виа Долоросы, куда после распада Содружества Солнц были сосланы жить и умирать остатки обитателей Терры. Растерянному и отчаявшемуся первому поколению переселенцев требовалось выжить любой ценой, что сделало их в определенной степени бесчувственными. «Чего бы ни стоило!», — гласил девиз первой династии президентов. На протяжении долгой истории Сакена лагеря беженцев сначала попали под власть жестоких боссов, потом им на смену пришли города-государства, впоследствии объединившиеся в лиги и империи, которые затем распались в результате гражданских войн. Беспорядочные агрессивные традиции Сакена до сих пор сильны в гражданской религии, но узы расколотого единства, возникшие между изгоями, в конечном итоге превратили его в крупнейший мир с единым планетарным правительством. У Брошенных, как они себя называли, был девиз: «Я против брата; мы с братом против кузена; мы с кузеном против всего мира».
Следующие волны депортированных заселили другие планеты: Вайус, Дамтуэлл, Ди Больд, Бандоноп и другие. Одни из них процветали (к примеру, Мир Фрисинга), иные, вроде заброшенных миров Юнг-ло, — наоборот, но Сакен неизменно гордился своим первенством. То, что их предков выселили первыми, означало, что они были особо важными персонами в старом Содружестве. По крайней мере, так утверждали Брошенные. Если Иегова — духовный мир, а Павлин — ленивый, если Ди Больд страдает от скуки, а Новый Эрен — от отчаяния, то Старый Сакен окутан дымкой самодовольства, даже высокомерия. Впрочем, в сердце каждого мужчины и женщины из Брошенных скрывалось подозрение, что они были лишь немногим лучше выскочек с Ди Больда и Мира Фрисинга.
…И это могло оказаться довольно проблематичным, когда дело доходило до туризма.
Старый Сакен посещали люди со всего Спирального Рукава: шумные пьяницы с Большой Ганзы, докучливые меграномеры и их еще более докучливые дети; хиттинадцы в смешных одеяниях; мужланы с Иеговы, деревенщины с Гатмандера; даже заносчивая так называемая аристократия из так называемого столичного мира Верховной Тары. Все они хотели повидать Первое поле, где высадились первые поселенцы, и другие места, относящиеся к заре эпохи: город Конг, бухту Элсбет, Бешеную скалу.
Как следствие, на площади Пикадилли яблоку всегда было негде упасть, и с большой степенью вероятности торговец и туристка, случайно встретившиеся на Ди Больде, могли столкнуться на Старом Сакене. Поэтому по настоянию бан Бриджит команда решила снова использовать свои ложные личности — просто на всякий случай.
Перелет занял всего один день, и, хоть движение в рампе и было напряженным, им искусно управлял местный КТК. Затем оба корабля накрыла магнитно-лучевая сеть и аккуратно направила вниз, к легендарному миру, ставшему родиной человеческой Диаспоры. Во время перелета бан Бриджит вместе с Фудиром изучали карты Чельвекистада в поисках самых удобных и приемлемых маршрутов от космического порта к поместью Далхаузи на Северных холмах, где обитала леди Карго.
— Он у нее в поместье, — сказала бан Бриджит. — Вопрос в том, как нам попасть в ее имение: тайно или открыто?
— Или и так и эдак, — предложил терранин.
Грейстрок и Хью, летевшие на другом корабле, согласились.
Кринтский торговый магнат мог обладать вескими основаниями, чтобы обратиться к председателю МТК, и достаточным социальным положением, чтобы она ему ответила. Проведя определенные изыскания, Хью сумел создать вполне правдоподобную заявку на поставку кратерных драгоценных камней для «Свежести Далхаузи». Это вино пользовалось особенным спросом, поскольку гибридные фрукты росли исключительно на Северных холмах под непосредственным контролем леди Карго. Установленная цена неизбежно устарела на несколько месяцев, но предложение сможет хотя бы свести их с приказчиком и мастером-виноделом.
— Она почти наверняка попытается повлиять на условия сделки с помощью Танцора, — сказал Грейстрок. — Рингбао будет следовать плану Фудира, и затем мы сравним результаты.
Фудир предложил использовать слуховые имплантаты, которые заблокируют голос леди Карго, но при этом будут воспроизводить смысл ее слов. Терранин назвал это «стратегией Одиссея» в честь древнего терранского бога. Хью подумал о множестве других вероятностей — воздушные колебания могли вызвать такой же эффект, что и артефакт, или смысл слов мог оказывать схожее воздействие, несмотря на буфер, но, так как доказательств этому найти не удалось, они решили и дальше действовать согласно плану.
— Если согласишься на невыгодную сделку, — сказала бан Бриджит, — мы поймем, что буфер не сработал.
— Необходимо, — вмешался Фудир, — разведать систему безопасности территории. Нужно узнать, где леди Карго хранит Танцора и что придется преодолеть, чтобы до него добраться.
— Поделись с ней ’линианскими радостями, — выпалил Грейстрок.
— Зачем его донимаешь? — спросила бан Бриджит после отключения связи.
— Лишь заставив его реагировать, я могу убедиться в том, что он до сих пор с нами, — проворчал Фудир. — Он мой тюремщик, боги его подери. Что я должен к нему чувствовать?
— Довольно, — сказала Гончая. — Пройдемся еще раз по карте. К северу от поместья есть ущелье, по которому мы сможем проникнуть внутрь.
Они были в дне пути от верхней орбиты Сакена, когда бан Бриджит засекла маяк Гончего.
— Да, Серый, — сказала она Щену, когда он вышел на связь, чтобы сообщить ту же новость, — мы тоже слышим его. Желтый код. Корабль на парковочной орбите. Фудир пытается получить визуальное изображение. Думаю, это Гримпен. У Сапфирового Поста он сказал, что собирается на Старые Планеты. Погоди, есть картинка. Да, это точно корабль Гримпена, этого дитяти-переростка. Нет, ответа пока нет… Нужно сделать поправку на временную задержку.
— Наш интеллект сообщил, — произнес Фудир, — что интеллект его корабля находится в режиме ожидания. Отвечает вежливо, но не желает сообщать местонахождение хозяина. Даже не подтверждает, что его хозяин — Гримпен.
— Он и не станет…
— Ку, — сказал Грейстрок, — Гримпен, должно быть, спустился на планету. Спроси у корабля, когда он вернется.
— Нет, Гримпен старше меня по званию, и интеллект его корабля не примет мой запрос. «Ролловер»? Да, я оставлю сообщение. Передай своему хозяину, что бан Бриджит и Грейстрок желают встретиться с ним. Грейстрок, если Гримпен прибыл сюда прямо с Сапфирового Поста, он здесь уже с метрический месяц. Если только по дороге не отвлекался, чтобы заглянуть на Абалон или прогуляться до Цинтианского скопления.
— А это значит, что он взял след.
— Он взял след или что-то вроде того, еще когда улетел с Сапфирового Поста. Но это не имеет отношения к Танцору.
Следующим утром Фудир вывел «Эндевор» на высокую орбиту Сакена неподалеку от стебля Чельвекистада. С парковочной орбиты они могли наблюдать два других стебля, вьющихся над горизонтом. Бан Бриджит с восхищением наблюдала за тем, как закат окрашивает в пламенно-красный цвет далекий стебель Кикуютаун-Чедли.
— Много воды утекло с тех пор, как они появились у Старых Планет. Когда-нибудь они появятся и у Иеговы, Павлина и остальных.
— На Старой Земле, — заявил Фудир, — их была целая дюжина. Они походили на стену вокруг мира. Ее называли Двенадцативратной Террой. Люди прибывали со всего старого Содружества, просто чтобы увидеть их из космоса. Говорили, что из-за сохранения вращательного момента земной день стал дольше на целую минуту. Никто не знает, сколько десятков тысяч погибло, когда хиттинадцы срубили их. Сейчас на ваших старейших планетах от силы по два или три стебля, и вы считаете это чудом науки.
— Это ня наука, — ответила бан Бриджит. — Это инженерия. Древние суеверия ня имеют нячего общего со стеблями.
— Как думаешь, откуда взялись все ваши инженерные формулы? По-твоему, их кто-то вот так просто взял и придумал?
— Ну тебя, — бросила бан Бриджит, — я ня потерплю тут религиозных споров.
Команда будто случайно встретилась на Большой зеленой площади, где находились Конгресс-холл и Резиденция премьер-министра — достопримечательности, которые следовало обязательно увидеть. Оба здания строились на протяжении нескольких поколений во времена государства Чу, теперь в них размещалось планетарное правительство. Над ними до сих пор высились расписные башни из той древней эпохи. Крыши башен были выложены разноцветной мозаикой таким образом, что с земли они выглядели как гигантские панно. Одно изображало орла, борющегося со змеей; на втором красовался всадник, несущийся по заснеженной равнине. На Большой зеленой площади располагались приземистые платформы с поручнями, с которых каждая мозаика выглядела трехмерной. За доступ на платформы отвечала угрюмая девушка с Мегранома, поскольку ни один из Брошенных никогда бы не взялся за подобную черную работу.
Когда очередь дошла до Хью, он восхищенно изумился тому, как при помощи измененной перспективы архитектор заставил всадника будто бы скакать по крыше. Он поинтересовался у гида, как такое возможно, на что меграномерка безликим, монотонным голосом сообщила, что «мозаичные творцы эпохи Каллен были мастерами оптической геометрии» и что всадник был «самим Кристофером Чу, везущим весть об атаке бритонцев боссу Пьотру». Хью догадался, что он был далеко не первым, кто обратился к ней с подобным вопросом. Только Хью хотел было спросить, кто такой этот «сам Кристофер Чу», как девушка сказала, что его время вышло, и, сойдя с платформы, он нос к носу столкнулся с Калимом, слугой леди Мелисонд.
Какая неожиданная встреча!
Естественно, все было спланировано заранее, но Хью уже успел заметить двоих людей, с которыми встречался раньше на Ди Больде, поэтому устроенный ими спектакль оказался не так уж и бесполезен.
— Реджи, дорогой! — воскликнул он, привлекая внимание окружающих. — Я думал, что леди Мелисонд собирается на Мир Фрисинга. Я должен рассказать об этом своему шефу Бенлеверу, и мы позавтракаем вместе. Ты уже видел мозаичные крыши? Потрясающе!
Фудир бросил взгляд на всадника, галопирующего по крыше резиденции премьер-министра.
— Интересно, замыслил ли он уже свое предательство?
— Кто?
— Чу. Ты знал, что раньше этот полуостров назывался государством Чу? Здесь, южнее болот, находились четыре или пять лагерей беженцев.
— Чу их объединил?
— Нет, некто боссмен Сергей. Здесь правила целая династия «боссменов», а Чу были их мажордомами.
— Это кто-то вроде тэнейстов?
— Кто-то вроде влиятельных дворецких. Эта история, — он кивнул на крышу, — о том, как боссмен Пьотр не поверил предупреждению Чу о зимней атаке, поэтому Чу сам спешно организовал оборону на реке Чаллинг и отбросил бритонцев. После этого люди потребовали, чтобы он стал новым боссменом.
— И в чем подвох?
Фудир пожал плечами.
— Такова официальная версия, поэтому она, скорее всего, лживая. Не знаю, планировал ли Чу с самого начала захватить власть, но… Вот и леди Мелисонд! — Он согнулся в низком поклоне. — Леди, посмотрите, кого я нашел!
На бан Бриджит было длинное изумрудно-зеленое платье, расшитое золотыми геометрическими узорами, а также шляпка в тон платью с полувуалью, скрывавшей лицо. Она протянула руку, пропев:
— Рингбао! Доброго утра тебе!
Хью поклонился и на верховнотарский манер прижал ее руку к своим губам.
— Доброго и вам, — ответил он, подавив желание ответить в более вульгарной эренотской манере.
Вскоре к ним присоединился Тол Бенлевер, и Калим провел их на Зеленую площадь, где они заняли столик. Леди Мелисонд заказала автоматическую доставку напитков — четыре «Рубиновые розы», и вскоре к их столику подъехал робот с четырьмя бокалами шампанского в соответствующих разъемах.
Каждый взял по бокалу, и Мелисонд заметила:
— Сакенские торгаши весьма изворотливы, ня находите? Они используют автоматическую прислугу для черной работы.
— Для чего прекрасно бы сгодились терране, — пробормотал Калим.
— Они хотя бы не болтают почем зря, — сказал Тол Бенлевер, бросив на Калима многозначительный взгляд. Когда леди Мелисонд приказала роботу оставить их и он уехал, Тол усмехнулся. — А еще они послушнее терран.
— Но официант может предугадать желания клиента, — заметил Рингбао. — Подозреваю, что автоприслуга может делать только то, что ей велят. И прежде чем вы снова остроумно пошутите, шеф, — добавил он Бенлеверу, — могу ли я напомнить, что ловкость — высшая благодетель?
— Несомненно, — согласился кринтский торговец. — Скажите, не видали ли вы ту прелестную алабастрианку, которую мы встретили на Ди Больде? Я полагал, она также направляется сюда.
Все отрицательно покачали головами.
— Это большая планета, дорогой Тол, — сказала Мелисонд. — Но я очень надеюсь, что мы повидаемся с оной дамой. — Она подняла бокал. — За наш общий успех!
Все выпили. Хью напиток показался чересчур густым, похожим на сироп с явным вишневым послевкусием.
— Недурно, — заметил он. — Хотя я бы не стал его пить в больших количествах.
— Ты бы и не смог себе позволить пить его в больших количествах, — ответил Бенлевер. — Это же одно из «мозаичных вин», которые делают в долине Далхаузи, — добавил он. — Завтра у меня встреча с их мастером-виноделом, на которой мы обсудим торговую сделку. Там сможем насладиться им вволю, удовлетворив даже утонченный вкус Рингбао. Ха-ха!
Остальные развеселились и стали расспрашивать о подробностях сделки, но Тол лишь улыбнулся и дотронулся до носа, показывая тем самым, что детали являются коммерческой тайной.
— Слышно ли что-нибудь о вашем брате? — обратился Калим к госпоже, подразумевая Гримпена. — Вы предполагали, что он может объявиться здесь.
— Боюсь, пока я его ня видела. Если бы только этот дурень хотя бы весточку оставил или намекнул, где остановился. По крайней мере он ня сделал нячего настолько глупого, чтобы его имя промелькнуло в новостях. — Тем самым она хотела сказать, что Гримпен не стал открыто представляться Гончим перед властями. Но если он «летает низко», найти его будет очень трудно — если только он сам не захочет, чтобы его отыскали.
— Я могу поспрашивать, — сказал Калим. — У меня здесь есть друзья. Они могли встречать его.
Он имел в виду терранский Закуток Чельвекистада.
Леди Мелисонд кивнула:
— Но ня забудь вернуться, чтобы покатать меня по окрестностям. Я очень хочу посмотреть на Северные холмы.
Затем они заказали болотный суп — густую похлебку из злаков и морепродуктов, похожую на чу-пингго, которой все детство питался Хью, — и толстые сэндвичи из слегка поджаренного черного хлеба с рыбой, сосисками, сыром и помидорами. Запить все это они решили местным пивом под названием «Снежинка». Далее, убедившись, что за ними никто не следит, компания разделилась. Хью отправился искать место для ночлега, Грейстрок растворился в толпе на Зеленой, пытаясь вычислить загипнотизированных Танцором людей, Фудир пошел рыскать в Закутке, а бан Бриджит занялась поисками «брата».
Архив Брошенных на улице Удьенья, в двух кварталах от Большой зеленой, представлял собой огромное здание с надписью на фасаде на незнакомом Хью языке, — скорее всего, это был один из ныне забытых диалектов, на котором общались депортированные. Он предположил, что девиз нес грозный и вдохновляющий смысл для всякого, кто бы мог прочесть его.
— Я работаю на Кунгву Гильдербрандта, валентнианского историка, — представился он старшему архивисту, помахав официального вида бумагами, которые для него распечатал Грейстрок на борту «Небесного странника».
Архивист удостоил их лишь беглого взгляда. Его не волновали иномиряне, пусть даже известные историки. Но ему было предписано вести себя гостеприимно, поэтому он скорчил гримасу, которую Хью предпочел посчитать демонстрацией доброжелательности.
— Мудрец Гильдербрандт отслеживает преемственность версий легенд о предтечах и…
— Это что еще за чертовщина?
— Вам же известно, что в разных мирах ходят различные версии легенд о предтечах. Мудрец Гильдербранд считает, что они — «видоизмененные потомки», как он выражается, одной изначальной легенды. К примеру, он установил, что версия рассказа «О двух цилиндрах» на Меграноме восходит к отрывку предания «О нерасторопной кухарке».
Хью принялся пудрить архивисту мозги. Как бы мало ни волновали того иномиряне-мудрецы, еще меньше его интересовали их исследования. Он отвечал только за сохранность документов и медиаданных в своем отделе, а на их содержимое ему было начхать.
— И мне бы хотелось прочесть старейшие сборники рассказов из вашей коллекции.
— Да что вы говорите? — воскликнул архивист так громко, что остальные посетители, находившиеся в вестибюле, обернулись в их сторону. — Что с вами такое, иномиряне? Ходите сюда один за другим; и разве при этом вы хотите изучить наш Государственный устав? Нет. Трансокеанический пакт? Отнюдь. Подборку писем Чингиза Джона Чу? Нет, вы желаете читать старые байки. Боже мой! Вы хотите, чтобы вам дали самые древние и хрупкие документы, которые у нас имеются? Их никто не трогает. Никто. И мне все равно, какие вы там большие или мудрые!
Отчего-то смутившись, Хью промолвил:
— Нет-нет, милостивый сэр. Мне не нужны оригиналы. Меня интересует только сама суть. У вас ведь есть отсканированные страницы?..
— Конечно, у нас есть отсканированные страницы. Мы же не кучка дилетантов вроде историков некоторых планет, которых я мог бы назвать, но не стану.
— И не такой уж я и большой, — с обезоруживающей улыбкой добавил Хью. Он знал, что мышцы, закаленные тяжелыми временами на Новом Эрене, заставляли его казаться более массивным, чем он был на самом деле.
— А я о не о вас, — проворчал архивист. — О первом. Натуральный зверь Нолана. Распишитесь здесь.
Он протянул световую ручку, чтобы Хью написал свое имя, родной мир и поставил подпись. За последний месяц документ 0.0037/01 изучило семь человек.
— А что это за большой детина? — с любопытством спросил Хью. Только два имени из списка могли принадлежать иномирянам: Элриади Мур с Рамажа и Килинг Рухоммаж с Видермейерова хита.
Архивист фыркнул и взглянул на экран.
— Вот этот, — сказал он, постучав по имени Мура. — А что?
— Он полевой исследователь мудреца-конкурента. Спорю, что смогу описать другую иномирянку: коричнево-красная кожа, ярко-желтые волосы, голубые глаза. Худая как шпала.
— Угу. Это она. Такая прелестница!
— Алабастрианский акцент?
— Алабастрианский? Не-а. Она с Кита. — Архивист снова ткнул в экран, будто никогда не слышал о вымышленных именах и ложных личностях. — Похож на меграномерский.
Хью поблагодарил архивиста, получил код рукописи и направился в читальный зал. По дороге туда он достал из кармана одноразовый хэнди, набрал номер базы и сказал:
— Разыскать крупного человека по имени Элриади Мур.
Затем уронил хэнди в шредер и продолжил путь в читальный зал.
— Ради всего святого, — позже пожаловался он Грейстроку. — Самые старые версии легенд о предтечах. Рукописи, только представь себе, на бумаге! Согласно аннотации, их собрала из рассказов беженцев самоизбранная комиссия. Полагаю, людям, которые только что потеряли родной мир, только этого и не хватало! Академические изыскания!
Они сидели в номере Грейстрока в отеле «Хэчли», в паре кварталов от Большой зеленой площади. Грейстрок заказал еду. Хью вставил мемопалочку в интерфейс номера, чтобы вывести на экран данные, которые ему удалось раздобыть.
— Возможно, сохраняя традиции прошлой жизни, они пытались сохранить рассудок.
— Нет, — проворчал Грейстрок, — беженцам требовалась санитария, а не рассудочность. Я начинаю сомневаться, что Фудирово Содружество заслуживало спасения, раз изгои вели себя подобным образом. — Закончив есть, он подошел к экрану. — Какие милые закорючки! Следовало догадаться, что тогда они не пользовались гэлактическим. Что это за язык?
— Я не хотел спрашивать у архивиста. Я ведь был полевым исследователем мудреца. Предполагалось, что мне известны эти языки. Я загрузил копию, поблагодарил его и ушел. Фудир просмотрел ее, прежде чем уехал с бан Бриджит. Он полагает, это бритонский или рооский. Здесь раньше были их анклавы. По его словам, врадды и жунгво пользовались другими письменными системами. Он сказал, что попытается разобраться, как только вернется.
— Что ж, новая информация о Каменной Стене может быть полезной, но нельзя отвлекаться от выполнения главной задачи. Бан Бриджит сделала, что ты просил. Гримпен останавливался в Восточном порту у основания стебля. Друзья Фудира из Закутка сказали, что он ушел к холмам. Купил полный комплект туристического снаряжения: термосумку, палатку, примус, карты и компас — все, что смог достать.
— Вопрос в том, — заметил Хью, — решил ли он взять отпуск, отыскав то, что хотел, или же, взяв след, он все еще продолжает поиски.
Фудир припарковал гравимобиль у обочины, с которой открывался живописный вид на долину внизу, и теперь стоял рядом с бан Бриджит, изучавшей пейзаж в сканирующие бинокуляры с высоким разрешением. Затем он попытался разложить на капоте машины карту долины Далхаузи, несмотря на порывистый ветер, дувший с холмов. Рядом с картой на капоте лежал раскрытый экологический справочник района, который терранин нашел в магазине подержанных книг в Чельвекистаде. Время от времени он наугад указывал на какую-нибудь пролетавшую птицу и затем листал справочник, а бан Бриджит притворялась, будто следит за птицей в бинокуляры. Они исходили из того, что если им было видно поместье Далхаузи, то из поместья Далхаузи их также могли видеть. По той же причине Фудир действительно вносил в небольшой блокнот свои наблюдения. Он узнал некоторых птиц с Иеговы и других миров, на которых ему доводилось бывать, но были и другие птицы, водившиеся только на этой планете. Все это было отголоском той мрачной небрежности, с которой заселялись миры Лиги. Фудир задался вопросом, могли ли миры Юнг-ло вновь стать необитаемыми из-за того, что во время терраформирования было упущено что-то жизненно важное.
Бан Бриджит отвернулась от поместья.
— К северо-востоку есть пологое ущелье, — сказала она, — кажется, его охраняют ня так тщательно.
Фудир пожал плечами. Это же богатое имение, а не тюрьма. Охрана была здесь для того, чтобы выпроваживать надоедливых посетителей, а не для отражения скоординированных атак. Стоило ожидать ограждений, охранных сигнализаций, возможно — патрулей и камер наблюдения. Вряд ли здесь устанавливали растяжки, ловушки и датчики движения — едва ли охрана захочет вскакивать всякий раз, когда мимо пробежит лиса или заяц.
— Вот редкая птица, — произнес Фудир. — Двубрюхая соня.
Бан Бриджит разглядывала в бинокуляры приближающийся орнитоптер. Двое охранников в серой форме.
— Время реагирования — двадцать четыре минуты, — с едва прикрытым презрением отметил Фудир.
— Постарайся вести себя учтиво. Мы же ня хотим привлечь к себе их внимание.
— Да-да, мисси. Не больше того, что они уже проявляют. Помни, дорога проходит за границей поместья. Мы имеем право здесь находиться.
Бан Бриджит не стала комментировать очевидное. Она опустила бинокуляры и помахала охранникам.
— Эгей! — закричала она. Фудир покачал головой.
Орнитоптер приземлился в десятке двойных шагов, прямо на дороге, перекрыв тем самым движение в обоих направлениях, но это, похоже, охранников ничуть не волновало. В работе на крупнейшую компанию планеты, если не целого Спирального Рукава, были определенные преимущества. МТК не покупала правительство Старого Сакена — скорее, арендовала его.
— Доброго утра, дорогуши, — поприветствовала бан Бриджит подошедших мужчин. Старший — с полосками на рукаве — приподнял фуражку. Выглядело это скорее так, будто он сдвинул ее на затылок. Его приземистый и темноволосый напарник остался стоять чуть позади него, не сводя с парочки пристального взгляда.
«Переусердствовал с боевыми симуляциями», — подумал о нем Фудир.
— Могу я узнать, чем вы тут занимаетесь, мадам? — спросил старший по званию охранник.
— Разумеется. Я изучаю птиц, сержант.
— Капрал, мадам. — Но от Фудира не укрылось, что неожиданное повышение ему весьма польстило. — Чем интересуетесь в поместье?
— В каком еще поместье?
Фудиру показалось, что Гончая уже переигрывает.
— Поместье Далхаузи, мадам, — сказал он, указывая на карту. — Помните, я же вам говорил. Виноделы.
— О боже, Реджи! Я ня интересуюсь архитектурой. Ты же знаешь. — Она взглянула на приютившийся в долине комплекс зданий. — Которое из них? Все? Ого! Ня такое большое, как дворцовый комплекс на Верховной Таре, но вполне миловидная сельская резиденция.
— А вы?..
— Леди Жульен Мелисонд, — представилась бан Бриджит. — Вторая фрейлина-помощница самой Банри Киивы с Верховной Тары.
Капрал что-то записал в блокноте световой ручкой.
— Угумс. Звучит солидно.
Он посмотрел на Фудира.
Терранин ткнул большим пальцем в сторону бан Бриджит:
— А я с ней.
Охранник смерил его подозрительным взглядом.
— Ты же терри.
— Ага, но я прирученный.
Охранник повернулся к леди Мелисонд.
— Не позволяйте ему распускать язык, леди.
Они предъявили свои идентификационные карточки. Похоже, охранникам приходилось и раньше видеть удостоверения с Верховной Тары, сколь бы малым влиянием ни обладал двор так далеко от центра Лиги. Если охранник и был впечатлен, то не подал виду. Он попытался украдкой заглянуть в книгу о птицах, лежавшую на капоте.
— На Ди Больде я слышала, — сказала леди Мелисонд, — что здесь видели древолистных певцов с Фрисинга. Интересно, они вам ня встречались?
Судя по выражению лица охранника, он вряд ли разбирался в птицах, но тем не менее ответил достаточно учтиво:
— Нет, мадам, не встречались. Вам лучше поискать их в заповеднике Бурлящей реки, что на полуострове, — другими словами, подальше от долины Далхаузи.
Прежде чем вернуться к орнитоптеру, приземистый охранник, который до сих пор хранил молчание, обратился к Фудиру:
— Ты пукка фанти, сахб? — и сложил ладони в знак Братства, знакомый Фудиру.
Другой охранник шлепнул его по рукам.
— Что я тебе говорил о болтовне на этой фене, друг? На службе говори на галактическом.
Следующим утром Грейстрок и Хью отправились на встречу с мастером-виноделом, чтобы обсудить сделку. В машине Хью упомянул, что при желании ее можно было бы заключить на выгодных условиях. Впрочем, Грейстрок сразу же напомнил ему, что это не более чем повод, чтобы пробраться в поместье. Хью вздохнул:
— Знаю. Но сделка выглядит такой заманчивой.
Через пол-лиги за Чельвекистадом они отключились от дорожной сети и перешли на ручное управление. Хью, сидевший за рулем, пока разбирался в незнакомой ему контрольной панели, даже случайно выехал на встречную полосу.
— Прости, — извинился он. — На Новом Эрене мы ездим по другой стороне проезжей части.
Местность была довольно живописной, вокруг вздымались пологие холмы, залатанные лоскутами виноградников. Теплые солнечные лучи ласкали зеленый ландшафт. Постепенно дорога стала подниматься и наконец свернула к гребню Стонущей горы, а затем спустилась по другому ее склону, в долину Далхаузи. При виде холмов и далекой ярко-синей реки Хью присвистнул. Грейстрок молчал, и Хью бросил взгляд на пассажирское кресло слева от себя, просто чтобы убедиться, что Серый никуда не делся.
Помолчав еще пару секунду, Грейстрок сказал:
— Ты же не думал, что на повороте я выскочу в окно?
Хью ухмыльнулся и не стал отвечать.
Въезд в поместье представлял собой овальную гранитную арку с воротами из кованого железа. На них был выгравирован старый корпоративный логотип Далхаузи, который все еще использовался винно-алкогольным подразделением МТК. Новоприбывшие гости показали свои пропуска охранникам в форме 17-й миротворческой роты гражданской полиции МТК.
— Первый поворот направо, почтенные сэры, — подсказал охранник. — Винодельня — большое каменное здание в самом конце. Желтый гранит. Вы его не пропустите.
Они поблагодарили его и поехали дальше.
— Не понимаю, — сказал Хью. — Если Танцор у леди Карго, почему на Сакене все кажется таким нормальным?
— По двум причинам, — предположил Грейстрок. — Первая: ты не умеешь импровизировать на пути к власти. Нужно проработать логистические детали. Я ожидаю, что скоро МТК приобретет эфирное время для восхитительного шоу, которое всем просто-таки необходимо будет увидеть. Они захотят, чтобы одновременно его слушало как можно больше ушей. Не забывай: если кто-то окажется за пределами слышимости — где-то за морем в Тонущих землях или на Юбилейной луне — и узнает, что происходит на самом деле, ему это сильно не понравится и он может спустить ракету прямо на голову старухе леди Карго. Не важно, насколько убедителен Камень. Ему не переубедить баллистику и прицельный компьютер.
— А вторая причина?
— Зачем утруждаться? Если МТК и ее влияние давным-давно вышли за пределы этого мира — пусть правительство и не куплено с потрохами, но очень дружелюбно настроено, — зачем навязывать свою волю? Говорить всем, чтобы они ели только их овощи? Я понимаю, что власть развращает, но едва ли леди Карго волнует, какие чувства испытывают люди или что они готовят на обед.
Хью кивнул. Названные Грейстроком причины не были лишены смысла, но ему казалось, что Торговая Компания владела Танцором уже достаточно долго, чтобы сделать какой-нибудь ход.
— Щен? — вдруг спросил он.
— Что?
— А если эта передача уже была, если мы уже услышали ее и нам велели забыть об этом. Откуда нам тогда знать?
Поравнявшись с толпой посетителей винодельни, Хью заглушил двигатель, и, когда тот начал со слабым воем остывать, автомобиль приземлился на опоры. Грейстрок распахнул дверь.
— Ниоткуда, — решил он.
Переговоры с Брисом Дентом, бизнес-менеджером винодельни, были хоть и жесткими, но прямолинейными. Естественно, Дент предложил условия, более выгодные для «Вин Далхаузи».
— Ожидается, что цены на наши вина, уникальные для этого сектора Рукава, вырастут на Кринте, поэтому их перевозка станет для нас важнее кратерных драгоценных камней. Кринтские камни упадут в цене на два процента.
Тол Бенлевер махнул рукой:
— Вы не можете знать наверняка, ’сподин Дент.
— Наши экономические прогнозы — самые точные во всем Спиральном Рукаве. Напомните, когда мы ошибались более чем на один-два процента, исключая обстоятельства непреодолимой силы. Эти ценовые колебания практически гарантированы. Вы и так неплохо заработаете, перепродавая вина на Кринте.
Хью сказал:
— Означает ли это, что вы не возражаете против фьючерсного опциона?
— Нет, ничуть.
В конечном итоге они пожали друг другу руки, и Дент сказал, что контракты ближе к вечеру будут направлены в отель Бенлевера, чтобы юрист — под которым подразумевался Хью — просмотрел их. Затем им провели экскурсию по винодельне, не пустив разве только в разливочный цех, где в вина «’ля загустения» добавлялись патентованные наполнители, иначе известные как «сорта».
Когда экскурсия подошла к концу, Бенлевер словно между делом спросил:
— Я слышал, у леди Карго есть крупнейшая коллекция артефактов предтеч по эту сторону от Иеговы?
— О, может, даже во всем Спиральном Рукаве, — поправил его Дент.
— Она открыта для посетителей? В городе мне сказали, что леди Карго иногда устраивает выставки.
— Раз в месяц… А, это же местный месяц Роскошной луны — так что, иначе говоря, раз в кейс дней.
Хью склонился к Бенлеверу и пробормотал:
— Кейс дней в додека-времени составляет около трех метрических недель.
Бенлевер кивнул.
— Следующая выставка в третьедень, — любезно подсказал Дент.
— Какая жалость! — огорчился Бенлевер. — Меня ждут неотложные дела на Абалоне.
— Позвольте угадать. К этим делам имеет отношение желе «Холлиберри»? — спросил винодел.
— Неужели мои дела настолько прозрачны, Рингбао? Ха-ха! Поскольку я уже здесь, надеюсь, я смогу хотя бы одним глазком посмотреть на коллекцию? Недавно я сам приобрел артефакт предтеч и хотел бы узнать, сколько он стоит.
— Это особый рынок. Не желаете ли пообщаться с леди Карго лично?
— Она сейчас в резиденции?
— О да. Я проведу вас. — Дент развернулся, и Грейстрок вместе с Хью последовали за ним по посыпанной щебнем дорожке к задней части Большого дома. Хью шепнул Щену:
— Как-то слишком просто.
Грейстрок кивнул:
— Будь настороже.
Леди Карго Радха оказалась невысокой морщинистой женщиной в ярком платье с запахом, которое оставляло открытым одно плечо. Хью счел, что ей около ста двадцати лет, она давно пережила свой расцвет, но еще отлично держалась. Впрочем, первым делом он заметил не старческое тело, а умные, проницательные глаза. Ему доводилось видеть достаточно много лиц, чтобы научиться сразу определять сильных противников.
После церемонии вежливого представления она изящно поклонилась и провела мужчин по комнате, отведенной под коллекцию артефактов.
— Они бесценны, — сказала она, переводя их от одного экспоната к другому. — Этот артефакт, найденный на Меграноме, похож на часть контрольной цепи, но кто знает, что она контролировала? Видите тут коррозию? Получается, даже предтечи не создавали вечных предметов.
Грейстрок время от времени задавал вопросы о происхождении экспонатов, а Хью периодически делал записи в хэнди. Он был удивлен тем, как блестели глаза старухи, когда она рассказывала о своей коллекции. Артефакты действительно приносили ей радость. Хью представлял себе леди Карго более мрачной и более пресытившейся.
— А что с Уроборосом? — спросил Грейстрок. — Ваше самое известное приобретение.
— Да, — ответила она. — Бедный Чан так и не заставил его работать, но, видимо, артефакт не был поврежден.
Ее губы чуть скривились, и от Хью не укрылось мимолетное тайное веселье. «Тут что-то не так, — подумал он. — Что-то важное связано с Кольцом. А затем… Они ведь не заставили его работать, верно? Это была бы величайшая новость за всю историю Лиги. Или „самый охраняемый секрет в Спиральном Рукаве“».
Он бросил взгляд на Бенлевера, чтобы понять, заметил ли Грейстрок улыбку леди Карго, но лицо Щена оставалось непроницаемым.
— Мы храним Кольцо в отдельном зале, — сказала леди Карго и проговорила в браслет: — К нам идут посетители.
Это Хью тоже не мог не отметить.
У двери стоял настоящий великан, и Радха на секунду остановилась, чтобы задать ему какой-то незначительный вопрос о его домочадцах. Хью заметил, что разговор продолжался ровно столько времени, сколько потребовалось для того, чтобы огонек в деревянной двери сменил цвет с красного на зеленый, после чего леди Карго сказала: «Сюда» — и провела их в комнату.
Широкий зал был заставлен столами, за которыми работали около десятка человек. Мигали и прокручивались данные на мониторах, из наушников приглушенно шелестели голоса. Поочередно загорались световые панели с ценами на товары из сотен миров. «Здесь, — подумалось Хью, — и были спрогнозированы цены на сортовые вина и кратерные драгоценные камни». В центре зала стояло закрепленное на полу кресло, повернутое к широкому проходу, ведущему к знаменитому Уроборосу. Формой Уроборос напоминал венок, его орнамент свивался и переплетался в сложном узоре, неразличимом для обычного глаза.
— Говорят, — сообщила гостям леди Карго, — что частично Уроборос находится в недоступном нам измерении. Поэтому его невозможно дважды увидеть одинаковым.
— Удивлен, что вы храните его в офисе, — сказал Тол Бенлевер, бросив взгляд на работающих клерков. — Это же ваше торговое представительство, не так ли?
— Одно из них. Подобные залы мы держим на множестве миров. Не секрет, что я планирую сделать из Кольца корпоративный символ — непостижимые хитросплетения торговых сетей, соединяющие миры Периферии. В самую точку, я бы сказала. Поэтому нет причины, почему мои люди не могли бы наслаждаться его видом. ’Сподин делла Коста, не желаете присесть?
Она посмотрела на Хью. Тот опустился в кресло и чуть поерзал, устраиваясь.
— Довольно удобно, — отметил он.
— Теперь смотрите на Кольцо. Постарайтесь проследить за изгибами линий его узоров.
Некоторые служащие оторвались от работы и теперь, ухмыляясь, наблюдали за происходящим.
Хью пожал плечами и сосредоточился на венке. Он выбрал произвольную отправную точку и попытался вглядеться в Кольцо.
Бенлевер спросил:
— Это оптические провода? — Но его голос донесся будто бы издалека.
Венок начал вращаться. Хью заморгал.
— Оптические, — услышал он ответ леди Карго, — керамический сплав, металл. Это своего рода химера.
Венок словно начал приближаться к Хью, а светло-голубая стена, которая была видна через его центр, стала исчезать вдалеке. Освещение изменилось. Стена приобрела красноватый оттенок, а все на переднем плане, озаряемое нереальным призрачным светом, утратило объем. В поле зрения возникла двумерная фигура, и Хью почувствовал, как кто-то трясет его за плечо. Он шевельнулся, и цвета, очертания, освещение, перспектива — все вернулось в обычное состояние.
Теперь люди за столами смеялись, и даже леди Карго, не таясь, улыбалась.
— Захватывающая иллюзия, верно? — промурлыкала она. — Только это и удалось узнать Чану Мирслафу, прежде чем он отдал его мне. Почти гипнотическое воздействие. Мы нашли его полезным для медитации. Прекрасно расслабляет.
Хью выдохнул.
— Дальняя стена была словно в двадцати лигах от меня.
Леди Карго выпрямилась, и улыбка исчезла с ее лица.
— Пожалуйста, не трогайте его, ’сподин Бенлевер.
Грейстрок, уже стоявший возле стены, склонился над артефактом. Услышав приказ леди Карго, он тут же отдернул руку.
— И впрямь восхитительно, — сказал он, отворачиваясь. — Что ж, не буду отрывать ваших людей от работы. Если только это не значит, что я выторгую у Дента лучшую цену, ха-ха!
Леди Карго вывела их из офиса и провела в свой кабинет, где предложила по бокалу сортового вина, отпустив двух помощников, которые кружили вокруг нее, словно облачко мошкары.
— Что ж, — сказала она, поставив пустой бокал на столик. — Он у вас? Вы получили его?
Грейстрок поднял руку, предотвращая всякие вопросы Хью.
— Вы имеете в виду артефакт, который мне удалось достать?
— Не играйте в глупые игры. Я ценю ваши усилия, и вы поступили правильно, что принесли его мне. Но пожалуйста, не пытайтесь набить цену. Вы имеете право на щедрое вознаграждение и, конечно, компенсацию за хлопоты, но право собственности на него принадлежит мне.
— И вы полагаете, — осторожно заметил Грейстрок, — что полученный мной артефакт является тем самым, который вы, судя по всему, потеряли?
«Значит, Танцор не у нее!» — догадался Хью, но не подал виду.
Леди Карго указала на Грейстрока:
— Вы, сэр, кринтский купец-торговец — мои люди проверили вашу добросовестность в делах с домом Келленикос, — но этот человек… — Теперь ее костлявый палец упирался в Хью. — Этого человека вы наняли в другом месте. На Ди Больде? Позвольте предположить, что именно Рингбао делла Коста передал вам артефакт.
Грейстрок отвесил поклон, изящно вытянув руку.
— Ваш ум превосходит ваши годы, леди.
Хью лихорадочно пытался понять, что происходит. Похоже, Щен пустился в откровенную импровизацию.
— Вы забрали его у Гронвиуса, так ведь, Рингбао? Не нужно лгать. Гронвиус был предателем и заслуживал смерти. Но то, что вы отняли у него — или приобрели, — принадлежит мне.
«Какой еще Гронвиус?» — подумал Хью. Но вслух последовал примеру Грейстрока:
— Я знал его под другим именем.
— Не важно, как называл себя капитан Тодор Гронвиус. Он был отступником. Понимаете, когда я сказала, что артефакты предтеч бесценны, я не имела в виду, что вы не сможете продать их. О нет. В определенных местах на них установлены фиксированные цены. Искушение оказалось слишком большим для Гронвиуса и людей из сопровождавшей артефакт эскадры. Он поднял мятеж и сбежал со статуэткой, попытавшись укрыться на Ди Больде, но наши детективы выследили его. Свидетели описали двух его сообщников. Одним из них были вы. — Она достала копии полицейских набросков с Ди Больда.
— Мы не были сообщниками, леди. Всего лишь случайными собутыльниками в баре.
— Нет, его квартиру тщательно обыскали. За передвижениями пристально следили. Никакого тайника, никакого сейфа. Должно быть, он носил Крутящийся Камень с собой, а вы забрали его, когда Гронвиуса казнили.
Хью не думал, что «казнь» была правильным словом. Убийцы пытались расправиться также и с ним, хоть он и не брал статуэтку.
— А откуда вы знаете, что этот… Гронвиус, правильно? Откуда вы знаете, что артефакт был именно у Гронвиуса?
— Эскадрой командовал коммодор Бактияр Саукконен. Он сбежал от мятежников и рассказал нам, что случилось.
— Ах да, — сказал Грейстрок, качая головой. — Теперь некоторые детали проясняются. Рингбао, ты был не шибко откровенен со мной касательно того странного кирпича и выставил меня в дурном свете перед нашей хозяйкой — возможно, даже навредил соглашению, которого мы достигли. Вечером мы еще поговорим об этом. ’Спожа, — добавил он, — вам нужно только назвать справедливую цену, и завтра же мы передадим вам артефакт. Комиссионные я принимаю в гладиольских векселях или кринтских совах. Если ваши люди подготовят все к семи утра, я обеспечу свидетельство о его происхождении под присягой и с нотариальным заверением. А неприятные события на Ди Больде только добавят ему привлекательности.
— Да, — задумчиво сказала леди Карго, — искусство любит скандал.
Покинув поместье, Хью сделал глубокий вдох.
— Такого я не ожидал.
— Что у леди Карго все же нет Танцора?
— В том числе. Я о том, что мы покинули поместье живыми.
— Что ж, я бы не стал беспокоиться на этот счет. Им было проще позволить нам сходить за Танцором, чем пытками выбивать информацию о его местонахождении.
— Ну раз проще…
— И еще, к твоему сведению. У меня есть небольшое приспособление, которое нейтрализует прослушивающие устройства вроде того, что они установили под солнцезащитным козырьком.
Хью удивленно моргнул, опустил козырек гравимобиля и заметил небольшой опаленный след размером с булавочную головку. Он вернул козырек на место.
— Хорошо, что оно обезврежено. Наверное, они следят за нами.
Грейстрок взглянул в зеркало заднего вида.
— Да, я этого ожидал. Старые привычки. Они думают, что мы приведем их к Танцору и позволим им сэкономить на вознаграждении. Оно не стоит таких усилий. Как только она получит Танцора, сможет просто сказать нам, что уже заплатила — или что не обещала никакой платы, — и мы поверим ей. Но есть крошечный шанс, что мы сбежим со статуэткой. Она не думает, будто мы знаем, что это такое, но уверена, что мы сможем заключить более выгодную сделку с другими коллекционерами Спирального Рукава. Жадность и власть отупляют людей.
— Запомню это на всякий случай.
Щен фыркнул:
— Да, ей следовало предложить достаточную плату, чтобы мы принесли Танцора. Что ж, когда сдадим гравимобиль назад в прокат, Призраку Ардоу должно хватить умения, чтобы слиться с толпой и исчезнуть. Купи одноразовый хэнди, вызови остальных и вели им освободить номера и отступить на запасные квартиры. Леди Карго знает, под какими именами мы снимали номера, и МТК не потребуется много времени, чтобы попросить у правительства Сакена о небольшой услуге. Знаешь кодовое слово?
— Фудир сказал, что это слово «драпать».
Грейстрок покачал головой:
— Терране!
— Знаешь, Щен, если только Тодор не лгал в «Нежном звере»…
— Да. Танцор должен быть у этого коммодора Саукконена. Когда его офицеры узнали, что это такое, соблазн оказался для них слишком велик. Зачем отдавать его председателю, если можно оставить себе?
— Некоторые пытались остановить его.
— Те, у кого не было шанса заполучить его самим, — извини за мой цинизм. Но уже не важно, как все обстояло на самом деле. Саукконен знаком с основами логистики и, вероятно, уже все подготовил для своего переворота. Но, изучая легенды, я заметил нечто интересное. Сила Танцора имеет пределы…
— …Иначе леди Карго не стремилась бы так отчаянно заполучить его. Я заметил. Должно быть, Саукконен приказал ей забыть обо всем: о Камне, легенде — одним словом, все. Интересно, она помнит о власти Камня или же только о том, что сильно хотела получить его?
— В любом случае кое-что — возможно, некие сокровенные желания — Танцор изменить не может.
— Вот тебе и ответ.
Грейстрок обратил на него вопросительный взгляд.
— Тогда нужно сделать так, чтобы поиск Танцора стал нашим самым сокровенным желанием.
Щен покачал головой:
— Не думаю, что это сработает.
Хью сменил одежду, выбросил удостоверение и уже шел через узкий проулок между двумя складами к безопасному отелю в бедном районе города, когда почувствовал, что кто-то идет за ним по пятам. Он обдумал варианты. Хью был не настолько глуп, чтобы брать оружие в поместье Далхаузи, и это значило, что обороняться ему придется подручными средствами, которые валялись в самом проулке. К счастью, Долина Ардоу научила его импровизировать.
— Успокойся, друг, — услышал он голос. — Я шел за тобой, потому что никто не может идти за ним.
Хью отпрыгнул на пару шагов и стремительно развернулся. И увидел небритого мужчину в вонючих обносках. Его ногти почернели от грязи и копоти. Но первым делом в глаза бросался его рост. Хью, и сам не маленький, доставал ему только до плеча. Он поднял глаза.
— Привет, Гримпен.
Остальные уже собрались в отеле. Хью шагнул в номер, ведя за собою Гримпена, и посмотрел на бан Бриджит.
— Он шел за мной до самого дома. Можно его оставить?
— Даже передать не могу, — позже сказал Гримпен, — как много для меня значит горячая ванна и чистая одежда. В жизни нет большей радости. Ну, может, кроме одной.
Он вышел из душевой комнаты бан Бриджит ухоженный, гладко выбритый, умытый и одетый в невзрачную одежду, которую предпочитали носить жители Четырнадцатого района. Гримпен потянулся, и пространство, которое он занимал, удвоилось. Затем он оглядел присутствующих.
— Тебя я знаю, — сказал он бан Бриджит. И Грейстроку: — Тебя тоже. А ты — Хью, верно? Я путешествовал с Грейстроком, но не знаю тебя и твоего друга.
— О, Большой Гончий, — сказала бан Бриджит, — список того, что ты хочешь знать, бесконечен?
— Ты, — Гримпен указал на Фудира, — терранин, либо я потерял нюх.
— Это так важно? — спросил его Фудир.
— Для тебя, полагаю, да. — Он взглянул на коллег. — Он нормальный? Терри? Связной конфедератов?
— Конфедерация умеет убеждать, — сказал Грейстрок, — но он работает на себя.
— Он тот, — сказал Хью, — кто дал наводку на Танцора.
— Танцора?
— Тебе он известен как Крутящийся Камень.
— Ах, это. А зачем он вам?
Остальные пораженно уставились на Гримпена. Наконец заговорила бан Бриджит:
— А зачем мы бы прибыли сюда, если ня ради Танцора?
Теперь пришла очередь Гримпена удивляться. Он поочередно указал на Грейстрока и бан Бриджит:
— Тебя Фир Ли отправил за Донованом. Ты отправилась по следу призрачного флота. Я должен был узнать, откуда МТК узнавала так много и так оперативно. Но теперь мы все тут. Этого достаточно, чтобы я начал считать, будто у Вселенной для нас есть какое-то задание. Или по крайней мере кульминационный момент. Почему бы нам поочередно не рассказать, как нас занесло в этот клоповник?
Совещание затянулось до глубокой ночи. Гримпен внимательно выслушал всех, делая пометки и задавая вопросы по существу. Он безжалостно перечеркивал их предположения и указывал на альтернативные объяснения для каждого их вывода. Но в итоге ему пришлось признать, что в легенде о Крутящемся Камне таилось зерно правды.
— Хотя я бы не стал верить всем подробностям.
— Тогда почему ты консультировался с «Книгой легенд» в архиве? — спросил Хью.
— Я потратил на нее полтора дня, — пожаловался Гримпен. — У интеллекта корабля возникли проблемы с ее переводом…
Фудир объяснил ему, почему язык рукописи оказался таким сложным: лагеря беженцев в этом регионе были основаны людьми, называвшими себя бритонцами и рооскими, и язык «Книги» представлял собой смесь их диалектов. Гримпен улыбнулся и сказал:
— Это хорошо. Но то, чего я не знал, и было тем, что я искал в том манускрипте.
— И как, — спросил Фудир, — сейчас ты узнал, что нашел это?
Гримпен ткнул в него пальцем:
— Ты мне нравишься. Ты забавный. Нет, я знал, что именно я ищу.
— И это было?..
— Цинтиане узнали слишком много, к тому же слишком быстро. Когда они впервые проходили Сапфировый Пост, успели сказать, что пытали агента на Цинтии из-за какого-то нарушения этикета и он предупредил их, что у МТК есть Крутящийся Камень. Они вернулись позже — к тому времени ты уже улетел, Серый, — с Нового Эрена, где отобрали его у Юмдар. Но, видите ли, они покинули Хадрамоо еще до того, как весть о Камне могла достигнуть их. От Хадрамоо до Нового Эрена шесть или семь метрических недель. Насколько мне известно, цинтиане отправились за камнем спустя всего неделю после того, как МТК наложила на него лапы. А это значит…
— Что МТК умеет отправлять сообщения быстрее, чем летают курьерские корабли, — раздался голос Фудира. — Теперь, когда здоровяк рассказал нам об этом, я понял, что в его словах есть смысл. Они будто всегда знают, где самые лучшие цены и что на какой планете выгоднее всего продать.
Хью выругался.
— Выходит, и Юмдар оказалась на Новом Эрене не случайно. Спорю на блестящий дукат, что Нунруддин вызвал войска, как только попытка переворота провалилась. А когда прибыли цинтиане, у нее было достаточно времени, чтобы предупредить руководство о том, что они смогут перехватить налетчиков возле Узла Павлина.
Гримпен кивнул:
— Если бы Черный Гончий уделял больше времени анализу деятельности МТК, а не изучению Разлома, то догадался бы об этом еще много лет назад. Я подозревал, что у них есть что-то в этом роде, но не знал, что именно. Более мощный быстрочелн? Секретный короткий путь вроде того, что вы нашли у Павлина? Я не без оснований полагал, что это не какое-то новое изобретение — «под солнцем нет ничего нового», верно? А возможно, как вариант, некая технология предтеч, на которую они случайно наткнулись. Поэтому я перевел названия старых легенд в архиве, пытаясь установить связь. Упоминания о Крутилке я нашел в пяти историях. И одна из них была рассказом о «Взывающем Кольце».
Хью вспомнил кресло перед Кольцом Уробороса, похожее на оборудование в разрушенном хранилище на Новом Эрене, и все вдруг встало на свои места.
— Уроборос! Это коммуникатор!
Гримпен заворчал:
— Рисунок в манускрипте походил скорее на шар, чем на кольцо.
— Футляр для Уробороса, — предположил Грейстрок. — Давно потерянный.
Брови Большого Гончего сошлись на лбу.
— Возможно, — произнес он наконец. — И как же я не догадался раньше! Я изучил помещения МТК здесь, в городе и на холмах, разыскивая место, где мог находиться этот коммуникатор. Похитил охранника поместья и заставил его говорить. Он ничего не знал, но полагал, что в торговом представительстве происходит что-то важное. Поэтому я выкрал одного из торговцев в баре, тоже допросил его и попал в яблочко. Затем отправил быстрочелн к Фиру Ли. Но каким-то образом они вышли на мой след, и мне пришлось залечь на дно. — Гримпен посмотрел на Грейстрока и улыбнулся. — Мне не так легко спрятаться, как тебе. Нужно найти камешек побольше. — Его смех походил на треск тектонического разлома.
Грейстрок кивнул:
— Круг был теплым, когда я подошел к нему; поэтому я понял, что он что-то делает, но я подумал, что это мог быть, даже не знаю, квантовый компьютер или какой-нибудь магический прибор. Нечто, что они использовали, чтобы так точно рассчитывать рыночные цены.
— Думаю, — сказал Хью, — что они натолкнулись на разгадку, когда создавали дубликат. Когда Колец стало два, иллюзия «бесконечной глубины» оказалась каналом. Могу поспорить, оно каким-то образом бурит скважину в трубе Красникова между двумя Кольцами.
— И теперь мы знаем, амигос, — добавил Фудир, — почему леди Карго так отчаянно хочет заполучить Танцора. Сам я не видел в этом смысла. С его помощью она сможет контролировать всю звездную систему — ту, которую уже и так контролирует, — а также сможет доминировать и в ближайших соседних системах. Ради этого отправлять флотилию в бой с цинтианскими пиратами? Но Танцор и Кольцо — вот это уже совсем другое дело. Ее голос смогут услышать в каждом населенном мире, к тому же почти одновременно.
— Вот только волноваться нам теперь нужно насчет коммодора, а не председателя, — вставил Хью. — И мне почему-то кажется, что пробраться на базу флота будет несколько сложнее, нежели в поместье Далхаузи.
Проснувшись среди ночи, Фудир увидел, что бан Бриджит сидит в мягком кресле в другом конце комнаты. Свет от уличных экранов придавал верхней части ее тела странную бледную призрачность. Тени поднимались вверх, словно душа, покидавшая тело.
— Что случилось? — спросил он.
Фудир заметил короткий ответный кивок, но лицо Гончей оставалось скрытым в тени, и он не смог разглядеть выражение ее лица.
— Как я могла упустить такое?
— Так же, как и все мы, — ответил он. — Мы видим мир сквозь призму допущений и никогда не знаем, когда они могут загнать нас в ловушку. Иногда истину можно узреть только в определенный момент времени. В древних легендах бог Дарвин существовал в мире, где конкурировали торговцы. Бог Ньютон пришел в мир, который изобрел технику; бог Эйнштейн в эпоху, когда…
— Избавь меня от своих богов. Ня думаю, что они вообще были богами, скорее всего — обычными терранами, которых единый Бог одарил исключительной мудростью.
— Единый Бог? — Фудир всегда представлял богов похожими на людей, правда превосходившими силами даже Гончих и способными действовать незаметнее, чем Грейстрок. Ведь Ньютон управлял движением звезд и планет, Максвелл и его демоны формировали и перемещали целые галактики и опутывавшие их электрические трассы. Соперничество между ними не мог разрешить даже бог Эйнштейн, который искал ту идею, которая могла бы объединить их. Мысль о том, что Бог мог быть единым, поразила его.
— Ох, только послушай. Я сказала, что никаких религиозных споров ня будет, и сама его начала.
— Я никогда не спорю о богах, — произнес Фудир. — Это ни к чему не приведет, и только разозлит их.
Бан Бриджит рассмеялась, и они еще немного поболтали о пустяках.
— Ты умеешь успокаивать, Фудир, — сказала она, прежде чем вернуться в постель. — С этим ня поспоришь.
— Правда? — спросил Фудир у ночи, когда Гончая уже ровно дышала.
Утром, когда бан Бриджит проснулась, Фудира уже не было.
