В комнате Мэри Джейн Келли стояла одуряющая жара; прохлада двора отрезвляла. Выйдя из помещения, Борегар понял, что, хотя тайна разрешена, теперь он оказался в затруднительном положении. Женщины были мертвы, а Сьюард — безнадежно безумен. Какого правосудия ждать, если передать его Лестрейду? В чьих интересах предстояло действовать Чарльзу? В интересах сэра Чарльза Уоррена — позволив полиции присвоить почести за произведенный арест? Или принца-консорта — отдав еще одного поверженного врага для посажения на кол перед дворцом?

— Он укусил меня, — проговорил Потрошитель, вспомнив какой-то обыденный случай. — Сумасшедший укусил меня.

Сьюард протянул вперед опухшую руку в перчатке. Его ладонь была в крови.

— Влад Цепеш сделает его бессмертным, только чтобы мучать вечно, — заметила Женевьева.

Кто-то вышел из свечной лавки и встал под аркой. Борегар увидел во тьме красные глаза и различил силуэт крупного человека в клетчатом длинном пальто и шляпе-котелке. Как много видел этот вампир? Он вошел во двор.

— Прекрасная работа, сэр. Вы положили конец Джеку-Потрошителю.

Это был сержант Дравот из клуба «Диоген».

— Все время действовали двое убийц, работавших вместе, — сказал Дравот. — Это же так очевидно.

Мир снова завертелся, булыжники мостовой под ногами поползли вверх. Борегар не знал, где они остановятся.

Сержант склонился и резким движением сорвал потрепанное одеяло с лежащего в углу тюка в форме человеческого тела. На них уставилось мертвое белое лицо с губами, искаженными в последней усмешке.

— Это Годалминг! — воскликнул Борегар.

— Лорд Годалминг, сэр. Он был с доктором Сьюардом. Прошлой ночью они поссорились.

Чарльз не мог сложить все куски головоломки. Он встал на колени перед телом. На груди Артура виднелось пятно черной крови, пропитавшее рубашку. В прорехе зияла рваная рана, прямо напротив сердца.

— Как долго вы знали обо всем этом, Дравот?

— Вы поймали Потрошителей, сэр. Я всего лишь присматривал за вами. Тайный совет приказал мне стать вашим ангелом-хранителем.

Женевьева стояла в стороне от них, держа Сьюарда за руку. Лицо ее скрывали тени.

— И Джейго? Это тоже были вы?

Дравот пожал плечами:

— Еще одно дело, сэр.

Борегар встал, оттолкнувшись от булыжников тростью, и отряхнул колени.

— Будет страшный скандал. Годалминг состоял на хорошем счету. Имел репутацию человека, который далеко пойдет.

— Его имя будет полностью очернено, сэр.

— И он — вампир. Это станет серьезной новостью. Предполагали, что Потрошитель «теплый».

Дравот кивнул.

— Я склонен думать, что тайный совет останется доволен, — продолжил Борегар. — Это происшествие смутит огромное количество народа. Будут последствия. Полетят головы, множество беспорочных репутаций пойдет прахом. Премьер-министр будет выглядеть очень глупо.

— Все это прекрасно, джентльмены. Но что насчет Джека? — едко заметила Женевьева.

Дравот и Борегар взглянули на нее. И на Сьюарда. Потрошитель прислонился к стене двора. Его лицо от усталости казалось лишенным какого-либо выражения. Кровь сочилась из раны.

— Он полностью лишился разума, — сказала Женевьева. — Какой бы клей ни скреплял прежде его рассудок, он растаял.

— Будет лучше всего, если мистер Борегар окажет ему честь.

Дьёдонне посмотрела на Дравота с чем-то похожим на презрение. Чарльз почувствовал, что у него нет выбора. Его действия направляли другие. Он почти исполнил свой долг и с огромной усталостью понял, что не сделал ничего сам, а только перепрыгивал через препятствия на пути, проложенном вовсе не им.

— Придержи его, — попросил он. — Около стены.

Рука Женевьевы оказалась у горла Сьюарда, ее ногти вытянулись.

— Чарльз, ты не должен. Если надо, я могу…

Он покачал головой. Она была не способна избавить его от этого. Так же произошло и с Элизабет Страйд. Она просто проявил жалость.

— Все в порядке, Женевьева. Подержи его.

Борегар вытащил из трости меч. Скрежет взрезал ночную тишину. Женевьева кивнула, и Чарльз пронзил лезвием сердце Сьюарда. Наконечник клинка лязгнул о кирпичи. Борегар вынул клинок и вложил в ножны. Доктор, мертвый, рухнул на землю. Он упал рядом с Годалмингом. Два монстра соединились.

— Хорошая работа, сэр, — сказал Дравот. — Вы загнали убийц в угол, и доктор Сьюард сорвался. Он уничтожил сообщника, а вы превзошли его в схватке один на один.

Борегара раздражало, что с ним обращаются как со школьником, которого товарищи учат исключительно из необходимости.

— А что насчет меня?

Борегар и Дравот взглянули на Женевьеву.

— Я теперь лишний свидетель? Как Джек, как Годалминг? Как эта несчастная девушка вот там? — Она кивнула в сторону комнаты Мэри Джейн Келли. — Вы же позволили ему зарезать ее, не так ли?

Сержант ничего не сказал.

— Вы или Джек убили Годалминга. Потом, зная личность Потрошителя, вы просто отошли в тень и позволили доктору разобраться с ней. Так казалось проще. Вам даже не пришлось пачкать руки.

Дравот отступил. Борегар был уверен, что у того при себе револьвер, заряженный серебряными пулями.

— Мы пришли в удобное время, — продолжила она. — Закончить историю. — Женевьева протянула скальпель Сьюарда. — Может, вам это нужно? Так будет аккуратнее.

— Женевьева, — сказал Борегар, — я не понимаю…

— Нет, и не поймешь. Бедный Чарльз. Для кровососов вроде Годалминга и этой твари, — она кивнула на Дравота, — ты — всего лишь потерянная овечка. Как и Джек Сьюард.

Борегар смерил Женевьеву долгим взглядом, прежде чем повернуться к Дравоту. Если до этого дойдет, он защитит ее ценой собственной жизни. Существовали пределы его преданности «Диогену».

Сержант исчез. Под аркой рассеивался туман. Почти взошло солнце. Дьёдонне подошла к Чарльзу и обняла его. Мир перестал вращаться, и вместе они превратились в неподвижную точку.

— Что здесь произошло, — спросила она, — по-настоящему что произошло?

Он еще не знал.

Уставшие до самых костей, они вышли из Миллерс-корта. С другой стороны Дорсет-стрит прохаживалась парочка констеблей, болтающих во время обхода. Женевьева свистнула, привлекая их внимание. Ее трель не походила на человеческую. Она пронзала барабанные перепонки, словно игла. Полицейские, вынув дубинки, поспешили к ним.

— Ты станешь героем, — прошептала она Чарльзу.

— Почему?

— У тебя нет выбора.

Полицейские подбежали к ним. Оба выглядели ужасно юными. Одним из них оказался Коллинз, которого Борегар помнил по визиту к сержанту Тику. Он признал Чарльза и чуть не отдал ему честь.

— В здании лежит труп женщины, — сказал им Борегар. — А во дворе — пара убийц. С Джеком-Потрошителем покончено.

Коллинз сперва пришел в ужас, а потом недоверчиво улыбнулся:

— Покончено?

— Да, — ответил Борегар насколько мог убедительно.

Оба констебля рванули в Миллерс-корт. Через мгновение они снова выбежали наружу и принялись свистеть. Скоро вокруг соберется множество полицейских, журналистов и любителей сенсаций. Борегару и Женевьеве придется многое объяснять, причем большее число раз, чем оба способны вынести.

Перед глазами Борегара стояла картина: Джек Сьюард сидит на коленях в комнате на первом этаже, а рядом с ним окровавленное существо, некогда бывшее Мэри Джейн Келли. Женевьева содрогнулась вместе с ним. Память им теперь предстояло делить вечно.

— Он обезумел, — сказала она, — и не отвечал за свои поступки.

— Тогда кто же понесет ответственность за все это?

— Та тварь, что свела его с ума.

Борегар взглянул вверх. Последние лучи ночного светила пробивались сквозь редеющий туман. Ему показалось, что он увидел летучую мышь, большую и черную, промелькнувшую по лику луны.