Годалминг опаздывал на встречу. Рана под аккуратно наложенной повязкой трепетала, билась от такой боли, какой с ним никогда не случалось со времен обращения. Голова вся находилась в тумане Пенелопы — прежней, «теплой» Пенелопы, которой не стало, а не «новорожденной», оставленной им на Кадоган-сквер. В кэбе он задремал, переживая заново передачу своей кровной линии. Раздутый и иссушенный одновременно, Артур вспоминал о Темном Поцелуе. О своем и Пенелопы. Но это вскоре прошло.

На Даунинг-стрит его тихо препроводили в кабинет. И тут он пришел в себя от потрясения. Комната была переполнена, его личная аудиенция с лордом Ратвеном сменилась каким-то важным собранием. Присутствовали генерал Йорга и сэр Чарльз Уоррен. Также в помещении находились Генри Мэтьюз, министр внутренних дел, и несколько других столь же выдающихся вампиров. Сэр Дэнверс Кэрью со своей обычной ухмылкой жевал незажженную сигару.

— Годалминг, — сказал Ратвен, — присядьте. Леди Дакейн вас простит. Мы обсуждаем вечерние зверства.

Артур, сбитый с толку, нашел себе стул. Он пропустил второй акт и теперь был вынужден разбираться в сюжете по ходу пьесы.

— Карпатской гвардии нанесено тяжкое оскорбление, — заявил Йорга, — и оно должно быть отомщено.

— Тише, тише, тише, — промямлил Мэтьюз. Мало кто признавал его одним из самых способных членов правительства, а иногда министра внутренних дел с недоброй усмешкой называли «французским учителем танцев». — Будет неблагоразумно потерять над собой контроль, особенно в нынешнем деликатном положении.

Йорга ударил по столику бронированным кулаком, оставив на нем трещину:

— За нашу кровь надо пролить их кровь!

Ратвен с неодобрением посмотрел на ущерб, нанесенный карпатцем. Изящная отделка мебели пришла в полную негодность.

— Злоумышленникам не позволят избегнуть наказания, — сказал премьер-министр генералу.

— В самом деле, — встрял сэр Чарльз. — Мы с уверенностью ожидаем арестов в течение ближайших двадцати четырех часов.

— Помнится, вы последние несколько месяцев при любой возможности заявляли, что с уверенностью ожидаете арестов, связанных с делом Потрошителя, — хмыкнул Мэтьюз.

Министр иностранных дел и прежде ссорился с комиссаром, особенно всем запомнился суровый спор о юрисдикции, то есть о том, кто же, в конце концов, несет ответственность за только что сформированный Департамент уголовного розыска столичной полиции. Поначалу оба предъявили права на шустрых детективов, но позже каждый несколько растерял прыть, особенно когда расследование уайтчепельских убийств зашло в тупик.

Сэр Чарльз разозлился на шпильку:

— Как вам прекрасно известно, министр, неудача полиции в этом деле происходит, скорее, из-за вашего отказа выделить должное финансирование, а не…

— Джентльмены, — тихо произнес Ратвен. — Мы сейчас не обсуждаем этот вопрос.

Министр и комиссар сели, бросая друг на друга гневные взгляды.

— Уоррен, — обратился премьер-министр к сэру Чарльзу, — вам предоставляется замечательная возможность познакомить нас с тем, что силы правопорядка думают о произошедшем. Сделайте это.

Годалминг весь обратился в слух. Он мог наконец понять, в чем же дело.

Сэр Чарльз сверился с блокнотом, как самый обыкновенный констебль в суде, и откашлялся:

— Примерно около полуночи в Сент-Джеймс-парке случилось чрезвычайное происшествие…

— В нескольких сотнях ярдов от дворца! — вмешался Мэтьюз.

— Вы правы, в непосредственной близости от Букингемского дворца, хотя королевская семья ни малейшей минуты не подвергалась опасности. Офицер Карпатской гвардии конвоировал группу бунтовщиков, арестованных ранее, во время беспорядков.

— Опасных преступников! — разбушевался Йорга.

— Это домысел. Доклады разнятся. Инспектор Маккензи, свидетель, описывает заключенных как «группу испуганных молодых женщин».

Генерал что-то проворчал.

— Банда людей окружила офицера, Эззелина фон Клатку, и уничтожила его. Откровенно отвратительным способом.

— А как точно? — встрял заинтригованный Годалминг.

— Они сунули шашку динамита ему в сердце и подожгли ее, — пояснил Ратвен. — По крайней мере, хоть что-то новенькое.

— Это было настоящее месиво, — подтвердил сэр Чарльз.

— Как сказали бы наши американские кузены, Карпатская гвардия была повсюду, — заметил Ратвен.

Голова Йорги, казалось, сейчас взорвется, его веки и мешки под глазами набухли злым, алым цветом.

— Капитан Клатка погиб храбро, — рявкнул он. — Как герой.

— Полно, полно, Йорга, — успокоил его Ратвен. — Немного ветрености никогда не помешает.

— Что насчет преступников? — спросил Кэрью.

— Люди в масках, — ответил Мэтьюз. — Около тела оставлен крест святого Георгия. По-видимому, предыдущие отчеты сэра Чарльза о том, что Христианский крестовый поход полностью дезорганизован, были явной ошибкой.

— Некоторые считают это возмездием за нападение на Джона Джейго, — объяснил Ратвен. — Кто-то нарисовал красные кресты по всему городу.

— Маккензи говорит, что убийца фон Клатки был вампиром, — сказал сэр Чарльз.

— Абсурд, — воскликнул Мэтьюз. — Вы все заодно, да, вы, полицейские. Прикрываете свои ошибки ложью.

— Придержите коней, Мэтьюз, — ответил сэр Чарльз. — Я всего лишь повторяю утверждение человека, ставшего свидетелем происшествия. Что касается меня, то я согласен с вами. Крайне маловероятно, чтобы какой-то вампир желал причинить вред карпатскому гвардейцу. Это было бы все равно, что поднять руку на нашего обожаемого принца-консорта.

— Да, ведь это именно так, не правда ли? — спросил премьер-министр.

— Что вами сделано? — осведомился Кэрью, который всегда имел злой вид, а теперь и вовсе почернел от ярости.

Сэр Чарльз вздохнул:

— Я отдал приказ арестовать крестоносцев-зачинщиков, все еще находящихся на свободе после волнений прошлого дня.

— Их головы должны красоваться на кольях уже к утру.

— Генерал Йорга, мы действуем сообразно закону. Сначала мы должны установить вину преступников.

Генерал взмахом руки отверг этот довод как не имеющий отношения к делу:

— Накажите их всех, а Бог сам решит, кто виновен.

Сэр Чарльз продолжил:

— Нам известны церкви и часовни, где собираются последователи Джейго. Все они взяты под контроль. За одну ночь мы положим конец Христианскому крестовому походу.

Ратвен поблагодарил комиссара:

— Замечательно, Уоррен. Я лично позабочусь, чтобы архиепископ осудил крестоносцев как еретиков. У них не останется даже номинальной поддержки церкви.

— Мы должны ответить, и ответить жестко, — настаивал Йорга. — Остановить гниль бунта. За фон Клатку должна умереть сотня человек.

Ратвен обдумал этот вопрос, прежде чем вновь отдал распоряжение:

— Теперь мы подошли к большей цели. Даже без последнего бесчинства я все равно намеревался созвать совещание через несколько ночей. Это не единичное происшествие. Мы еще не сообщили общественности, но неделю назад убийца бросил бомбу в сэра Фрэнсиса Варни во время его официального визита в Лахор. Она не взорвалась, но злоумышленнику удалось скрыться в толпе. К тому же сегодня утром в Чертовом Рве произошел организованный мятеж. Его подавили, но нескольких опасных бунтовщиков сейчас выслеживают в сассекских пустошах.

Сэр Чарльз выглядел болезненно. Последние новости плохо отражались на Скотланд-Ярде и его администрации.

Ратвен продолжил:

— Silent enim leges inter anna, как говорил Цицерон. Законы безмолвствуют во времена войны. Вполне возможно, придется приостановить действие Хабеас корпус. Принц-консорт уже принял титул лорда-протектора, взяв на себя конституционное бремя, что прежде несла на плечах наша дорогая королева. Вполне возможно, принц захочет еще больше расширить свои полномочия. В этом случае мы, присутствующие здесь, скорее всего, составим все правительство Великобритании и ее империи. Мы станем министрами короля.

Мэтьюз захотел возразить, но промолчал. Все еще «новорожденный», как и сэр Чарльз, он присутствовал в этом кабинете только из милости. Его место легко могли занять вампирские старейшины. Или же не-мертвые новой породы, которые полностью оставили свое «теплое» наследие. Годалминг понял, насколько он близок к власти. Вскоре Артур мог доподлинно выяснить, к чему готовил его Ратвен.

Строгий и молчаливый вампир, судя по всему, явившийся из Секретной службы, встал рядом с премьер-министром и подал ему перевязанную лентой папку с бумагами.

— Благодарю вас, мистер Крофт, — сказал Ратвен, разрывая ленту. Двумя пальцами он вытащил оттуда лист и небрежно швырнул его через стол сэру Чарльзу. — Это перечень выдающихся людей, заподозренных в заговоре против короны. Их нужно арестовать, прежде чем завтра зайдет солнце.

Губы комиссара двигались, пока он читал. Потом он отложил лист, и Годалминг смог быстро проглядеть список.

Большинство имен были ему знакомы: Джордж Бернард Шоу, У. Т. Стед, Каннингем-Грэм, Энни Безант, лорд Теннисон. Другие имена практически ничего Артуру не говорили: Мария Спартали Стиллман, Адам Адамант, Олив Шрайнер, Альфред Уотерхаус, Эдвард Карпентер, Ч. Л. Доджсон. Нашлось и несколько сюрпризов.

— Гилберт? — спросил сэр Чарльз. — Почему? Он — такой же вампир, как вы или я.

— Как вы, может быть. Но он постоянно нас высмеивал. Многие не могут взглянуть на старейшину без смеха. А это не то отношение, которое, по моему мнению, мы должны поощрять.

Едва ли было совпадением то, что плохого баронета в «Раддигоре», чье имя стало прозвищем для определенного рода вампиров, звали сэр Ратвен Мургатройд.

Мэтьюз снова проглядел список, качая головой.

— И Гилберт — не единственный вампир здесь, — произнес министр. — Вы хотите арестовать Сомса Форсайта, моего собственного банкира.

В кои-то веки премьер-министр не казался глупым или легкомысленным. Годалминг увидел, как холодные стальные когти сомкнулись в бархатной перчатке мургатройда.

— Вампиры так же способны на измену, как и «теплые», — объяснил он. — Каждый мужчина и каждая женщина в этом списке честно и справедливо заслужили свое место в Чертовом Рве.

— Чертов Ров создан только для «теплых», мы не рассчитывали на вампиров, — озаботился сэр Чарльз.

— Тогда будем благодарны за то, что у нас до сих пор сохранился лондонский Тауэр. Его надо переоборудовать в тюрьму для вампиров. Генерал Йорга, есть ли под вашим началом какой-нибудь офицер, который часто получает взыскания за жестокость по отношению к подчиненным?

Йорга осклабился, блеснув рядом заостренных звериных зубов.

— Мне приходят в голову несколько. Граф Орлок знаменит своими излишествами.

— Замечательно. Назначим Орлока комендантом лондонского Тауэра.

— Но этот человек — маниакальное животное, — возразил Мэтьюз. — Ему отказала в визите половина домов Лондона. Он едва похож на человека.

— Лучший вампир для такого рода работы, — прокомментировал Ратвен. — Это искусство управления государственными делами, Мэтьюз. Работа найдется для каждого. Нужно всего лишь уметь подобрать правильную личность для определенной задачи.

Мистер Крофт сделал пометку — то ли о назначении Орлока, то ли о протесте министра. Годалминг не хотел бы оказаться в его записной книжке.

— С этим разобрались. Уоррен, здесь вчерне изложены новые принципы продвижения ваших подчиненных по карьерной лестнице.

Сэр Чарльз ахнул, когда ему передали бумагу.

— Повышать в звании следует только вампиров, — сказал премьер-министр. — Это станет общим правилом во всех ветвях гражданской и военной службы. «Теплые» могут оборотиться или остаться там, где есть. Это не имеет значения. И помните, Уоррен, на высоких должностях должны сидеть только правильные вампиры. Я ожидаю, что вы почистите полицейские ряды.

Ратвен повернулся к министру внутренних дел и передал ему еще один документ.

— Мэтьюз, это проект закона о чрезвычайных полномочиях, который пройдет в палате завтра вечером. Думаю, жизненно необходимо, чтобы в дневное время Англия управлялась более централизованно, а не в той случайной манере, которую мы терпели до сих пор. Будут введены ограничения на путешествия, собрания и торговлю. Пабы станут открываться только в ночное время. Пришла пора организовать часы и календарь согласно нашим представлениям, а не склоняться во всем перед желаниями «теплых».

Мэтьюз проглотил пилюлю. Сэр Дэнверс Кэрью прорычал нечто с довольной интонацией. Он метил на пост Мэтьюза, когда Ратвен вынудит выйти того в отставку.

— Нам приходится действовать быстро, — объявил Ратвен всем присутствующим. — Но это не так плохо. Мы должны придерживаться избранного курса, какое бы сопротивление нам ни пришлось встретить. Настают увлекательные ночи, и у нас есть шанс возглавить весь мир. Мы — это ветер с Востока. Мы — ярость бури. Мы изменим эту страну, закалим ее. Тех, кто сомневается или хочет оставить все, как есть, смоет потоком. Как и принц-консорт, я буду последовательно отстаивать свою позицию. Многих уничтожат полностью еще до того, как луна взойдет над нашей империей. Мистер Дарвин был совершенно прав: выживают только приспособленные. И мы должны позаботиться о том, чтобы оказаться среди наиболее приспособленных.