Глава пятнадцатая
ВОР И САУНА
Накануне отбытия вора на Землю Миели готовит оортианскую пищу. Он в хорошем настроении: много рассуждает, расточает улыбки, но Миели то и дело краем глаза замечает в его лице какие-то перемены. Какую-то жестокость.
Видишь?Пеллегрини шепчет ей на ухо. Она присутствует на корабле во время приготовлений, следит за ними. Надо верить, и тогда все получится.
Миели не реагирует на слова богини и продолжает накрывать на стол. Паучьи яйца в маленьких съедобных гнездах. Очищенные плоды водооткачивающих деревьев. Колбы для напитков. И сауна уже греется.
— Все это весьма изысканно, — говорит вор. — Но разве нам не следует провести оставшееся время за подготовкой к проникновению на самую, по моему мнению, охраняемую планету Системы?
— А мы и занимаемся подготовкой, — отвечает Миели. — Земля — это мрачная обитель боли. Высаживаться на нее — все равно что спускаться в преисподнюю. И мы должны очиститься.
— Что ж, в этомя с тобой согласен. Честно говоря, я предпочел бы очиститься изнутри.
Он отпивает из сосуда и морщится. Миели выхватывает у него из рук колбу.
— По вкусу это настоящий деготь, — жалуется вор.
— Вкус не имеет значения. Напиток предназначен для поминовения усопших. И ужин будет только после сауны, так что сдерживай свои инстинкты.
Вор внимательно смотрит на нее.
— Не знаю, как насчет мертвых, но я жду этого с нетерпением. Я рад, что мы наконец пришли к соглашению.
Миели не отвечает. Она видит, как усмехается Пеллегрини, и прикрывает глаза. Но лицо богини не исчезает.
— Пойдем в сауну, — приглашает она.
Сауна расположена в одном из грузовых модулей «Перхонен». За все годы на службе Пеллегрини Миели пользовалась ею всего несколько раз — сауна пробуждала в ней слишком сильную тоску по дому. Но для настоящего очищения это самый верный способ, и «Перхонен» все подготовила для этого случая.
Это крошечная отделанная деревом комнатка с большим шаром воды в центре, который удерживается полупроницаемой мембраной и нитями вяки.Он выглядит как капля росы в гигантской паутине. Если щипцами взять раскаленный камень и бросить его в воду, комната наполнится горячим паром. Камни будут крутиться в пузыре и заставят его раскачиваться, словно живое существо.
«Перхонен» присоединила модуль к основному жилому отсеку, и деревянная дверца люка выглядит весьма заманчиво. Но вор посматривает на нее с опаской.
— И как же это работает? — интересуется он.
— Раздевайся, — командует Миели.
Он медлит.
— Прямо сейчас?
— Не мешкай.
Резко выдохнув, вор начинает возиться с пуговицами пиджака и брюк.
— А можно взять полотенце? — спрашивает он.
Но Миели уже сбросила одежду и шагнула в теплые облака лёюлю.
Вор нерешительно следует за ней. Его взгляд не отрывается от ее тела. Затем он устраивается по другую сторону от водяного пузыря, опускается на сиденье и ставит ноги на деревянную подставку. В другом люке, выходящем в космос, имеется стеклянное окошко, и лицо вора в свете звезд и мерцании киуас кажется невероятно молодым.
— Прибавь немного лёюлю, — просит Миели.
Вор берет щипцы и осторожно вынимает самый маленький камень из металлической корзины на стене. В мире из кометного льда и пыли камни для пара считаются настоящей драгоценностью, и этот очень хорош: круглый, черный и пышущий жаром. Вор бросает его в воду, и камень сердито шипит.
Миели довольно вздыхает, берет веник из ветвей водооткачивающего дерева и легонько бьет себя по спине. Шрамы от крыльев слегка пощипывает, присоски листьев приятно льнут к коже.
— Я знаю, что ты склонна к самобичеванию, но не думал, что ты воспринимаешь его настолькобуквально, — говорит вор.
— Ш-ш, — останавливает его Миели, сверкнув глазами.
Затем она берет один из самых больших камней голыми руками и бросает его в воду. На этот раз клубы лёюлюокутывают ее с ног до головы, как утренний свет кото,и пощипывает уже все тело. Вор испускает сдавленный крик и, пытаясь спрятаться от пара, поворачивается спиной, но от этого ему становится только хуже. Он пробирается к дверце люка, но она надежно заперта.
— Скажи честно, — ворчит он, — это наказание?
— Нет, не наказание. Прощение.
Миели бросает в воду один из голубых камней. Сауна наполняется легким ароматом мяты, но жар становится еще сильнее. На дереве проступают крошечные янтарные капельки смолы, которые прилипают к коже, когда Миели прислоняется к стене. Вор непривычно долго молчит и только тяжело дышит.
— Итак, — начинает она, — «Перхонен» сообщила мне, что у нас появились цель и план.
Вор забирается на свое место, опирается локтями на колени и смотрит, как тускнеет брошенный в воду камень.
— Давай начнем с цели, ладно? — отзывается он. — Я до сих пор не знаю, что это и для чего оно нужно, но это нечто, имеющее отношение к Вспышке. Тигр называл его камнем Каминари.
Он делает паузу и осторожно бросает в шар довольно большой камень. Вода шипит. Дерево стонет: это единственная преграда между ними и Человеком Тьмы. Как ни странно, но Миели чувствует себя как дома.
— Камень находится у Матчека Чена, — продолжает вор. — Пеллегрини хочет его заполучить. И мы должны ей его доставить. Все сводится к этому.
— А Земля?
— Ну, чтобы украсть что-то у Чена, надо статьим. Вот только ты этого сделать не можешь. У нас нет доступа к Кодам Основателя Чена. В прошлый раз я попытался украсть их прямо у него, и ничего хорошего из этого не вышло. Так что придется найти другой способ. Поэтому надо попасть на Землю. Понимаешь, где-то там внизу есть гогол Матчека Чена. Но не действующего правителя Соборности, не бога-короля. Это ребенок. Своего рода страховка. Но в нем достаточно много от Чена, чтобы разгадать его Код.
— Откуда тебе это известно? — спрашивает Миели.
— С твоей Пеллегрини я знаком очень давно. Я работал на нее, как сейчас работаешь ты, но тогда она еще была обычной женщиной. Для Основателей и особенно для Чена она являлась своего рода покровительницей. И потому, прежде чем лечь с ним в постель, она поручила мне очень внимательно изучить его прошлое. И я обнаружил кое-что интересное. Насколько тебе известна история загрузки?
Миели молчит.
— Ладно, — произносит вор. — Полагаю, для вас, оортианцев, это болезненная тема. Но дело в том, что в шестидесятых годах двадцать первого века жизнь после смерти стала предметом большого бизнеса. За немалые деньги можно было купить себе рай — или ад, если угодно. Я не говорю об объектах централизованных загрузок: они были обречены на скверную, жестокую и очень долгую жизнь. Речь идет о тех, кто мог позволить себе оплатить индивидуально созданный высококачественный вир, поддерживаемый сверхнадежным реверсивным оборудованием с геотермальным источником питания, с гарантированным сроком работы не менее нескольких тысячелетий и собранным в условиях строжайшей секретности.
Родителей Чена можно назвать чрезвычайно заботливыми. Звезда бими и управляющая квантовым фондом. Невероятно богатые. Когда Чену исполнилось семь, они обеспечили ему загрузку в гарантированно безопасный рай. Ему никогда не говорили об этом, а большая часть информации того периода была уничтожена Коллапсом. Так что этот полезный факт остается только в моей голове.
Проблема в том, что я так и не смог выяснить, где находился этот рай. Вполне вероятно, что он пережил Коллапс, как и большинство ему подобных. Семьи мухтасибов из Сирра время от времени откапывают их. К счастью, сянь-ку одержимы историей. Я собираюсь проникнуть в вир предков, созданный ими в решетке Ковша вокруг Земли, и попытаться что-нибудь выяснить. Это будет не слишком трудно: Сумангуру у всех вызывает страх.
— Не у всех, — возражает Миели.
— Ну, сянь-ку его точно боятся. — Вор ерзает на сиденье и потирает шею. — А что вы делаете, чтобы немного охладиться?
Миели показывает на внешний люк.
— Вакуум, — отвечает она. — Это называется поцелуй Человека Тьмы. Ты сможешь выдержать несколько секунд.
— Спасибо, но я пас, — заявляет вор.
Миели смотрит на него с улыбкой, означающей, что ныряние в темноту — необязательная часть процесса. Вор торопливо продолжает говорить.
— Таким образом, я намерен узнать, где находится цель. А ты тем временем должна подготовиться к доставке груза. Сирр частенько прибегает к услугам наемников из других миров: для тебя это будет идеальным прикрытием. И самым верным способом получить Печати. Земля стала очень опасным местом. Там нельзя и шагу ступить без защиты, обеспечиваемой правящими семействами Сирра — мухтасибами, чтобы на тебя не набросились одичавшие наниты. Так что она нам понадобится. А как только у меня будет информация, мы встретимся и заберем маленького Матчека из его рая. С его помощью можно будет реконструировать Коды большого Матчека. И тогда останется совсем немного. Что скажешь?
— Ужасно убедительно, — отзывается Миели. — Безупречно замаскироваться и раствориться в сети Соборности. Как я могу надеяться, что получу от тебя весточку?
— Ты недооцениваешь Жозефину Пеллегрини, — отвечает вор. — Уж тебе-то лучше других известно, насколько убедительной она может быть, когда ей что-то нужно. От нее нелегко скрыться.
— Ты о чем-то умалчиваешь. — Она берет раскаленный камень и поднимает его. — Я могла бы заставить тебя говорить.
Вор разводит руками.
— Могла бы. — Он выглядит неожиданно усталым. — Но не сделаешь этого. Это не твое. — Он постукивает по деревянной стене сауны. — Вот этотвое. Тебе еще есть куда вернуться. Не отказывайся. Я завидую тебе. У нас были определенные разногласия, но я держу свое слово. По крайней мере, это наше общее качество. Я обещал, что сделаю это для тебя, и выполню обещание. Ты вытащила меня из тюрьмы. И я вытащу тебя из твоей тюрьмы. Я хочу быть уверен, что ты отправишься домой.
Он говорит как «Перхонен». Но все его речи либо ложь, либо уловки.От тепла сауны Миели размякла. Может, рассказать ему, почему я это делаю?Затем она вспоминает, как он касался камней Сюдян во время их первой встречи.
— Ладно, — медленно произносит Миели. — Мы сделаем так, как ты говоришь. Но если ты меня предашь, я отыщу тебя.
Она бросает в воду последний большой камень. Вор жмурится от пара и с ворчанием убегает. Он что-то делает с замком, люк распахивается, и вор выскакивает наружу. Миели видит его худое обнаженное тело с покрасневшей, словно у рака, кожей.
Миели закрывает глаза. В последний раз она была здесь с Сюдян. Возможно, скоро они снова будут вместе. Скоро. Даже если это потребует еще немного времени.
Затем она открывает люк в вакуум и выпускает порыв воздуха. Пар мгновенно превращается в сверкающее облако ледяных кристаллов.
Миели выходит наружу, расправляет крылья и целует Человека Тьмы.
Я прохлаждаюсь в центральной каюте. Пылающую кожу пощипывает, и невольно вспоминаются ожоги, полученные сначала от Охотника, а потом в маршрутизаторе. Но вместе с тем я испытываю приятную истому. Миели недвусмысленно запретила мне притрагиваться к еде, поэтому я обхожусь несколькими паучьими яйцами и запиваю их вонючей оортианской лакричной водкой.
Тебе стоило бы подождать,упрекает меня корабль.
— Извини, не смог удержаться. Собираешься наябедничать?
Если придется, я готова применить любые имеющиеся средства,отвечает «Перхонен». Она купилась?
— Не совсем. Но согласилась на план.
Она не должна узнать.
— Я об этом позабочусь. На долю Миели выпало немало грязной работы. Теперь моя очередь.
Я пробую фрукты. Странный сладковатый вкус, как у хурмы, только более острый.
— В любом случае, похоже, ты провела неплохую подготовку. Она была в благодушном настроении. Отличная мысль насчет сауны.
Это полностью ее идея,отвечает корабль. Но хорошо уже то, что она выслушала тебя. Чем скорее это закончится, тем лучше.
— Согласен. Будем надеяться, что впоследствии она нас поблагодарит. Сказать по правде, на это мало надежды. Я и сам не в восторге от плана. Возможно, именно поэтому не воспользовался им в прошлый раз. Но теперь выбора у нас нет.
— Выбор всегда есть, Жан, — говорит Жозефина. — А ты большой специалист делать его неправильно.
На этот раз она не воспользовалась телом Миели, оставшись просто призраком в освещенной земным сиянием каюте — точно такой, какой я ее помнил: высокая красивая женщина, которой можно было бы дать не больше сорока, если бы не едва уловимая хрупкость. У меня сжимается сердце.
— Неправильно — это слишком сильно сказано, — отвечаю я. — Я предпочитаю слово «нестандартно». — Я прищуриваюсь. — А я думал, ты скрываешься.
— Уже нет, раз ты разобрался с несчастным Сумангуру, — произносит она и закуривает сигарету. — Мне нравится твоя сентиментальность по отношению к Миели. Это я замечала в тебе и прежде. Ты убеждаешь себя, что заботишься о ком-то, а потом используешь его в качестве инструмента. Вот почему нам так хорошо вместе. Со мной тебе не приходилось себя обманывать.
— Я думал, ты на меня злишься.
— Что ж, наказания сауной в обществе оортианки с тебя пока достаточно. И ты проявил некоторые черты того Жана, которого я знала. Продолжай в том же духе, и получишь больше, чем просто свободу. Достань мне камень, и вся Вселенная будет у твоих ног.
— Я принесу тебе камень, но не домашние тапочки, — отзываюсь я. — Я больше не стану твоей комнатной собачкой.
Она смеется.
— Ты хоть имеешь представление, сколько раз происходил между нами этот разговор? Ничего не меняется, Жан, особенно для таких, как мы. Вечно оставаться собой — вот цена, которую приходится платить за бессмертие. Поэтому мне так нужен камень. Чтобы изменить правила.
Я поднимаю свой бокал.
— Жозефина, дорогая, любовница из тебя куда лучше, чем философ. А теперь прошу прощения, но я собираюсь закончить ужин. А потом мне предстоит долгий путь вне своего тела.
Она улыбается своей змеиной улыбкой.
— И ты будешь не один, Жан, — говорит она. — Я отправляюсь вместе с тобой.
К концу ужина Миели выглядит почти довольной. Она даже что-то напевает себе под нос. Восстановленные статуи медленно танцуют под ее мелодию.
— Не могу сказать, что сильно привязался к этому телу, — произносит вор, — но не могла бы ты сказать, что будешь с ним делать в мое отсутствие?
— Уберу с глаз долой, — отвечает Миели.
Остаток ужина проходит в молчании. На десерт она приготовила настоящий шедевр: морошка с паучьим молоком. Это блюдо удерживает от разговоров даже вора.
— Чем ты займешься, когда все это закончится? — внезапно спрашивает он.
Миели поднимает голову.
— Пора в путь, — заявляет она.
Она переключается на спаймскейп и дает команду «Перхонен» подготовить запуск мыслевихря. Им предстоит внедрить сознание вора в сеть коммуникаций Соборности, загрузить его в диск из интеллектуальной материи, тоньше, чем мыльный пузырь, и отправить к Земле впереди «Перхонен».
— Ну ладно. Увидимся на Земле, — говорит вор. — Жди моего сигнала.
— Да пребудут с тобой Куутар и Ильматар, — негромко отзывается Миели.
— Две богини? Это целая команда. Но, думаю, в этой работе их помощь не помешает.
Он закрывает глаза и исчезает. Мыслевихрь, подгоняемый корабельными лазерами, набирает скорость и скрывается в темноте.
