Допущенная к болотистой поверхности Масады, «Роза» опустила посадочные «ноги» с мономерными перепонками между «пальцами», имитирующие лапы гигантской водоплавающей птицы и устраняющие необходимость держать антигравитатор постоянно включенным, чтобы корабль не утонул в вязкой почве.

— И что это? — спросил Бронд, глядя на экран рубки.

— Это, — ответил Блайт, — эшетерский ИИ.

Здание перед ними напоминало древний, заброшенный в масадской глуши храм с куполообразной крышей, подпираемой расставленными кольцом колоннами. Внутри, на полу, лежал огромный диск мемокристалла, который, в свою очередь, вмещал единственный известный ИИ эшетеров.

— Выходит, мы только что выкарабкались из опасной ситуации, чтобы угодить в смертельно опасную, а?

— Очень похоже на то, — ответил Блайт. — Я бы сказал, что дела тут совсем не нашего уровня. Чтобы войти в эту игру, надо быть правителем планеты, не меньше. Такое вот дерьмо. — Он откинулся на спинку кресла, проверил ряд дисплеев и обнаружил, что люк трюма открыт. — Я иду наружу, — решил капитан и резко поднялся.

— Не слишком разумно, — пробормотал Икбал.

Блайт яростно зыркнул на него, готовый разораться, но Икбал показал на другой экран. Действительно, совсем рядом находились три капюшонника. Блайт поостыл, но не смирился:

— Ладно, загляну в оружейную, но наружу все равно выйду.

Он подозревал, что капюшонники не доставят неприятностей, поскольку Пенни Роял, очевидно, тоже вышел, а его присутствие способно отпугнуть даже этих прожорливых хищников.

Выходя из рубки, Блайт заметил, что Бронт и Икбал тоже встали, несомненно, намереваясь последовать за ним. Хотелось капитану сказать им пару ласковых, но потом он передумал — он им не мамочка. Остальные не выказали желания прогуляться. Возможно, они были более благоразумны.

Открыв оружейную, капитан выбрал портативный бластер, приобретенный на Погосте — он отпилил пушку от клешни совсем уже разложившегося трупа прадорского первенца. Еще Блайт прицепил к поясу пару акустических гранат. Оставив дверь в арсенал незапертой, он направился в свою каюту, сбросил скафандр, который не снимал с самой Литорали, выбрал из своего гардероба мимикрикостюм и уже собирался надеть его, когда почувствовал себя жутко грязным, а поскольку так и было на самом деле, капитан решил принять душ. Он словно готовился к последнему бою. Через двадцать минут Блайт ступил на трап «Розы», но вместо того, чтобы спуститься, взобрался по лесенке на верхний корпус. Бронд и Икбал ждали там, пытаясь казаться спокойными и словно не обращая внимания на то, что находилось в нескольких ярдах от них. А там на плетеном серебристом стебельке покачивался под несуществующим ветром гигантский цветок с лепестками из черных лезвий.

Парочка прихватила пульсары, и Блайт только удивился зачем — против капюшонников это оружие неэффективно. Но после секундного размышления капитан понял, что ими двигало. С оружием было как–то… спокойнее.

— Я думал, ты уже ушел, — осуждающе проговорил Икбал.

— Угу, я тоже так думал, — буркнул Бронд.

— Я принимал душ, — объяснил Блайт и небрежно сбросил с плеча бластер, прислонив его к выступающему из корпуса датчику. — Что–нибудь произошло?

— Ничего особенного, — ответил Икбал, — кроме этого.

Он ткнул пальцем в сторону зарослей флейтравы, в которых едва виднелось нечто, напоминающее верхнюю часть гигантского черного позвоночника. Блайт сглотнул пересохшим ртом. Капюшонник был близко, просто рукой подать. Только сейчас он вспомнил, насколько опасны эти существа. Даже внутри «Розы» люди не были бы в полной безопасности, реши хищник напасть.

Неожиданно капюшонник поднялся, развернулся — и двинулся прочь от корабля, словно огибая что–то. Осмотревшись, Блайт заметил еще одного хищника — он тоже шел по кругу. И чуть дальше заросли шевелились — там, должно быть, шнырял третий, последний из засеченных Икбалом капюшонников.

— Они сохранили смутные воспоминания о служебных боевых машинах, которыми были когда–то, — прошептал Пенни Роял. — И сейчас смущены новым поведением уткотрепов, опустившихся потомков тех, кому капюшонники в прошлом подчинялись.

Пенни Роял прекрасно умел отвечать на вопросы, которых Блайт не задавал, а вот когда его спрашивали прямо, предпочитал темнить.

Ближайший капюшонник снова застыл, на этот раз чуть дальше от корабля, и уселся в заросли. То, что раскачивало траву, и то, что огибал хищник, на миг мелькнуло в траве. Это действительно был уткотреп.

— Сафл пег, — послышалось Блайту.

Уткотреп снова исчез в зарослях, направившись, похоже, прямиком к зданию, вмещающему эшетерский ИИ.

— Он что–то несет, — сказал Бронд.

— Они плетут, — сообщил Пенни Роял. — Плетут вещи, бессмысленные на первый взгляд. А иногда плетут вещи, назначение которых очевидно, но и то и другое они бросают. Активный разум Ткача говорит с ними в снах, которых они не понимают, и эти сны всегда звучат громче возле ИИ.

Уткотреп взбирался по ведущей к зданию тропе, держа что–то перед собой. Добравшись до колонн, он замешкался, а потом отбросил предмет — так с виноватым видом бросают мусор мимо урны. После этого уткотреп прошагал между двух колонн, развернулся и вышел — пройдя уже между другими столбами — и снова исчез в траве, бормоча на ходу свою нелепицу.

— Будто дары, приносимые на алтарь божества по обету, — прошептал Блайт.

— Они не настолько разумны, — откликнулся Пенни Роял.

— Зачем мы здесь? — спросил капитан и не успел даже отругать себя за вырвавшийся вопрос, как Пенни Роял ответил:

— Спир придет, потому что должен.

— Неужели?

— Он и я — приманка, и Изабель поступит так, как было рассчитано.

Блайт молча ждал. Пенни Роял знал, что именно он понял, и знал, сколько он способен понять, так что либо объяснит, либо нет.

— Как человек и как хищник она непременно соберет вокруг себя все силы для нападения — противиться соблазну она не сможет, — сообщил Пенни Роял. — А среди этих сил — ее грузовой корабль. А поскольку ее торговля с прадорами завершилась, на корабле обязательно будет груз выпотрошенных рабов. Прогрессирующие изменения в ней провоцируют голод — и, чтобы не питаться собственными людьми, она попытается съесть груз. Эшетерский боевой разум, растущий в ней, обнаружит джайн–элемент спаттерджейского вируса. Использование джайн–технологий вынудило эшетеров тысячелетиями вести гражданскую войну, пока они не принесли в жертву все, чем они были, чтобы освободиться, — а Изабель сейчас близка к финальной форме боевой машины. Реагируя на угрозу, боевой разум начнет доминировать, и модификации ускорятся. И будут ускоряться всякий раз, когда она столкнется с любым сопротивлением. И когда она окажется здесь, она будет готова.

Такой длинной речи ИИ еще не произносил. Но Блайт понял только, что Изабель Сатоми идет сюда и скоро прибудет. Что ж, гаже не придумаешь.