14

На обратном пути они купили перекусить, по бутылке пива и кипу свежих газет. В мансарде устроились на кровати, подставив вместо стола упакованную канистру. Утолив голод и запив горячие чебуреки пивом, — нормальным, свежим и вкусным, не то, что в давешней пивной, — Вик принялся за газеты.

— Мучают меня сомнения, Бас, — делился он с другом, разворачивая номер «Семигорск сегодня». — Обычные приёмы тягунов при наличии той занятной штуковины, которую дал нам инженер, мало пригодны. Что ты как эксперт думаешь по этому поводу?

— Начнём с того, что мы про вас, тягунов, знаем вообще. — Бас отхлебнул из бутылки. — Излюбленные места работы: традиционно — транспортные ветки. Это, видно, вам от щипачей в наследство досталось. Да, работать там удобно, а нам контролировать — крайне затруднительно. Тут ничего не скажешь. При этом пригородные электрички предпочтительнее городского транспорта. А, кстати, с чего, Вик?

— В автобусе плотность объектов высокая, — не постеснялся поделиться тягун. А что теперь стесняться? — Почувствовать поле каждого отдельного человека трудно, а тянуть с группы себе дороже. Можно взять столько, что и не унесёшь, и объект повалится…

— Ну, примерно так наши аналитики и прикидывали. Значит, по автобусам с приборчиком не пошаришь?

— Опасно, можно после себя полсалона в обмороке оставить. И не только в обмороке.

— Проехали, — подытожил эксперт. — Далее: рынок, ярмарки, распродажи. Крупные супермаркеты. Все эти места хорошо известны и вашим, и нашим. Контроль там плотный, ну, это ты и сам знаешь…

— Знаю, — согласился Вик, — потому и не привлекает. Замкнутые пространства, движение ограничено, ищейки… Прости, эксперты…

— Да ладно, — усмехнулся Бас. — Мы и сами себя так частенько называем.

— Так вот — ищейки, контролёры, полицаи. И представь, на ярмарке или на рынке двое с кейсами в руках… Зрелище непривычное. Тогда уж хозяйственные сумки. Или пакеты… И вообще, тут нужно что-то другое. Времени у нас в обрез, а снимать надо много. Очень много: чтоб в конденсаторы лилось рекой, а не собиралось по крохам. Поэтому ни по улицам ходить, ни в электричках ездить мы не будем. И в магазины не пойдём. Что ещё — презентации, юбилеи, выставки?

Бас задумчиво приложился к бутылке с пивом. Было заметно — в голову ему ничего не приходит, он полностью полагается на опыт товарища. Вик продолжал листать газету.

— Вот смотри: вернисаж господина Саранского на Насыпной. Ценители живописи будут заполнять коридоры и залы выставки, оживлённо переговариваться, обмениваться впечатлениями… Нет, не то. Все они наверняка знают друг друга, в Семигорске не так много поклонников изящных искусств. Опять же эти кейсы — ценители прекрасного с чемоданами в руках и в ежесекундной готовности затеять скандал.

Приятели рассмеялись.

— Или вот — презентация компании «Божественный аромат» в Гранд Отеле. Что-то, как я понимаю, связанное с парфюмерией и косметикой. Это уже лучше: толпы соотечественников, толкающихся у стендов с продукцией. Радостное оживление в рядах. И кейсы будут оправданы, и ходить можно с видом зевак сколько захочешь. Да там половина таких будет. Но отличий от распродажи почти нет — полиция, контролёры. Был я как-то в Гранд Отеле…

— И я был, — улыбнулся Бас. — Три основных выхода: поставил заслоны со сканерами, и чеши себе залы, сколько влезет. Мы там ваших прихватывали.

Вик достал сигару, раскурил.

— А я тянул, — ухмыльнулся он, выпустив ровненькое колечко. — И получалось.

— Ты берёшь сразу много и быстро уходишь, — задумчиво покивал эксперт. — Так не многие умеют, здесь ты, конечно, рекордсмен. А может, просто повезло. В любом случае, на этот раз рисковать не стоит.

— Согласен, — тряхнул головой вор. — Что мы ещё имеем: митинг господина Царёва. Дядечка выдвигает свою кандидатуру в Думу от партии Ограничителей. Между прочим, все газеты забиты его фотографиями. Обещает мир, достаток и благоденствие всем. Обычная предвыборная трепотня, наверное, но сторонников у него немало.

— И когда состоится? — заинтересовался Бас. — На политических собраниях мы работали мало. Как-то не припомню, чтобы подобные сборища пользовались популярностью у тягунов.

— Правильно, всей этой политической возни мы чураемся, — поморщился Вик. — Там и спецслужбы, и безопасность кандидата крутится. Слишком много глаз. К тому же, митинг послезавтра, а значит, день терять. У нас времени лишнего нет.

— И всё же стоит об этом подумать, — покачал головой Бас. — Что-то в этом есть.

— Подумаем. А вот это актуально: последний матч сезона! Завтра семигорский «Удар» принимает столичную «Комету». Бас, ты на стадионе давно был?

— Как зритель — давно, а вот по службе… Работать там до ужаса неудобно: фанаты орут, толчея, масса переходов — ярусы, секторы, всякие ложи, в том числе «вип», куда не очень-то и пускают…

— Вот-вот, что нам и нужно. Ты своих бывших в этой толчее определишь?

— Обычно ищейки блуждают по трибунам. — Бас потёр щеку. — Делают вид, что ищут место, или разыскивают кого-нибудь. Да там такого шляющегося люда полно. Могут нарядиться разносчиками пиццы или колы, а сами в это время сканируют толпу. Обычно один эксперт на два смежных сектора. Если засекает и визуализирует тягуна, даёт «фас» контролёру. Тот привлекает ближнего полицейского. Чаще всего такая схема…

— А если добавить немного фантазии и смекалки? Не садиться на трибуны, а выбрать позицию… ближе к полю, например?

— Значит, завтра идём на футбол?

— Да. Это даже патриотично, поболеть за наш «Удар»!

Хлеставший накануне дождь закончился, и день выдался яркий и солнечный. Такие денёчки здесь частенько случаются в первой половине осени, а для футбола погода была просто замечательной. Пятнадцать градусов тепла без ветра делали предстоящий матч комфортным для игроков и праздничным для болельщиков. И собралось любителей этого спортивного зрелища немало.

Чашу стадиона окружала лесопарковая зона, прочерченная аллеями, с проплешинами полянок. На полянках кружками собирались любители футбола и под пиво азартно обсуждали предстоящую баталию. Парк служил как бы буфером, отделяющим стадион от жилых кварталов, и в этом был особый смысл.

По границе парка выстроилась первая редкая цепь оцепления. Полицейские, сверкая начищенными значками на груди, улыбались и были озабочены в основном тем, чтобы подсказать новичкам, где расположена та или иная трибуна. Четыре входа, по количеству сторон света готовы были принять зрителей.

Горловина центральной аллеи, как зев сказочного чудища, втягивала плотную, под цвет осени толпу — развивающиеся жёлто-зелёные флаги «Удара» (бьющая по футбольному мячу нога в бутсе) и тех же цветов шарфы. А если нет шарфа, так нарукавная повязка, а то и лица болельщиков — раскрашенные, двухцветные. Находились уникумы, подобравшие весь гардероб — от кепки до ботинок — только из зелёного и жёлтого. Кое-кто уже начинал прочищать глотку: слышались речёвки, на одной из полянок вдруг грянуло троекратное: «Вперёд, Удар, вперёд! И с Богом!»

Стражи порядка смотрели на всё это благодушно: никому не препятствовали, не мешали горланить и не вмешивались, пока не возникало угрозы драки. Здесь ещё допускались пиво и что покрепче, выкрики и свободное поведение. Но в боковых аллеях виднелись конные полицейские, попарно патрулирующие парк. Впрочем, им было куда поглядывать с особой настороженностью.

Не смешиваясь с жёлто-зелёными, плотной и довольно многочисленной группой стояли ребята в нарядах красно-голубых цветов. На знамёнах, что развевались над их головами, тоже присутствовал футбольный мяч, но он пересекал голубое поле в огненно-красном пламенном ореоле с искристым хвостом. Болельщики «Кометы» вооружились барабанами, дудками, сиренами, а в потайных карманах двухцветных курток наверняка были припрятаны запрещённые файеры. Впрочем, как и поклонников «Удара».

Людское море волновалось. Зрители перемещались в хаотичном движении, пропитывали редкий парк как вода губку. Подвижная людская масса дробилась на ручейки компаний и ватаг, закручивалась водоворотами споров и весёлого гомона, а следом неминуемо сливалась в единый мощный поток центральной аллеи. И поток этот струился безостановочно, но как океанский вал разбивается о волнолом, так и людской вал дробился о второе кольцо оцепления: серые фуражки, форменные куртки, строгие лица.

Тут уже никаких улыбок, а на заднем плане — бойцы подразделения быстрого реагирования в сферах и с короткими автоматами в руках.

Здесь толпа рассыпалась — проводились досмотры. Кого-то отводили в сторонку для проверки документов. Молчаливо и настороженно поблёскивали стёклами полицейские автомобили с распахнутыми задними дверцами. Никакого алкоголя с собой, ничего воспламеняющегося, взрывчатого или вообще опасного! Семигорск опасался беспорядков, погромов, буйства толпы. Увы, печальные прецеденты имелись.

И, наконец, третьим кордоном шли терминалы для оплаты витаксом. Их ввели не так давно, но разноцветные кабинки быстро стали привычным дополнением футбольного антуража: заходи, бросай жетон в прорезь и плати за возможность посмотреть интересный матч днём своей жизни. Говорят, под оплату витаксом выделялись специальные места на трибунах, и в большом количестве, а охотников отдать двадцать четыре часа бытия за футбол находилось немало.

После терминалов люди вновь сбивались в единый поток, но тот сразу делился на четыре рукава, устремлявшихся к входам на стадион. И над всем этим движением, над деловитой расторопностью полицейских и праздной толкотнёй фанатов, возвышался огромный портрет Ивана Царёва — семигорского кандидата в Государственную Думу. Политик смотрел на людское коловращение спокойно и мудро, с лёгкой полуулыбкой, будто зная цену всей этой суете.

А поодаль от всего этого столпотворения, по боковой аллее, без торопливости, но деловито вышагивали двое в оранжевых куртках и того же цвета беретах. На рукавах и сумках, что несли они в руках, ярким пятном мелькала эмблема компании «СГ Электросеть» — стилизованная лампочка в перекрестье электрических разрядов-молний.

Один из служащих компании был сухощавым, светловолосым и сероглазым, с резкими чертами лица, которые ещё принято называть «мужественными». Второй — рыхловатый, с кучерявой, как у пуделя, головой и выражением лица незлобивой собаки, готовой в любой миг добродушно вильнуть хвостом.

Электрики подошли к служебному входу западной трибуны. Здесь полиции не наблюдалось, у двери стоял охранник в форме защитного цвета. Он мельком глянул в стандартный бланк заявки, подписанный директором стадиона.

— Прожектора западной осветительной стойки? Вам направо, ребята, по коридору до третьего сектора. Там указатели висят, налево выход на поле, а служебные помещения чуть дальше. Спросите, если что, у технического персонала.

— Да уж не заблудимся, — усмехнулся светловолосый, и чуть склонившись к охраннику, заговорил, заговорщицки понизив голос: — Ты вот что, служивый, мы с напарником футбол немного посмотрим, лады? Ну, хотя бы первый тайм. Игра ведь какая!

Кучерявый радостно улыбнулся и в поддержку затряс головой.

— Да ладно, смотрите, — махнул рукой охранник. — Только если появится начальство, делайте вид, что занимаетесь ремонтом. Инструменты там разложите, ещё что — ну, сами понимаете.

— Не беспокойся, всё будет тип-топ! — заверил светловолосый, и электрики прошли в подтрибунные помещения.

Широкий коридор, залитый косыми лучами солнца, уводил к западному входу и был совершенно пуст. Вся обслуга и спортсмены находились у выхода на поле, располагавшегося на противоположной трибуне. Зрители, не задерживаясь, топали через проходы прямиком к посадочным местам, а здесь царило полное безлюдье. Вика и Баса, а под видом электриков на стадион проникли, конечно же, они, это устраивало.

Сообщники рысью припустили в указанном направлении, но скоро коридор сделал плавный изгиб. Теперь охранник больше не мог их видеть, друзья остановились. Береты перекочевали с голов в карманы, куртки были сняты и вывернуты наизнанку. Теперь они превратились в синие робы с надписью «7Г Радио», а на рукавах появились новые эмблемы: стилизованный маяк с расходящимися радиоволнами.

Перемены произошли и с сумками — они приобрели те же эмблемы, что и на куртках, и теперь стали похожи больше на кофры репортёров. В руках у новоиспечённых представителей самого популярного городского радиоканала появились микрофоны. То, что это пришедшая в негодность, списанная техника догадаться по внешнему виду было невозможно.

Всем необходимым их снабдил накануне Шестопёр, а вчерашний вечер был посвящён подготовке и подгонке амуниции. Теперь оставалось только не столкнуться с настоящими репортёрами, но Вик надеялся, что в сутолоке стадиона они смогут вовремя сориентироваться.

Через западный вход плотным потоком шли болельщики, и сообщники, влившись в толпу гомонящих любителей футбола, беспрепятственно прошли на поле. Первый ряд традиционно резервировался для прессы, спортивных обозревателей и гостей, и свободных мест здесь хватало. Друзья присели у прохода с краю, чтобы до времени никому не мозолить глаза.