Глава 16

В полицейском отделении было шумно, жарко и буквально не протолкнуться от любопытствующих. Всем хотелось взглянуть на героиню дня, которая столько лет водила за нос не только родную полицию, но даже Интерпол.

Для такой важной персоны Нина держалась необычайно скромно. Глаз ни на кого не поднимала, исключая один момент, когда она случайно поравнялась с Надей и Сашей. Вот тут Нина забыла о том, что она скромница и вообще тихоня, подняла голову и оделила друзей взглядом, полным такой ненависти и злобы, что они невольно отшатнулись от нее.

А когда пришли в себя, то с удивлением обнаружили, что стоят, вжавшись в стеночку, но при этом крепко держась за руки. Видно, со страху в миг опасности молодые люди схватились за руки да так цепко, что теперь им было трудно расцепиться.

– Прости.

– Это ты прости.

Нина уже давно скрылась из виду, а ребята все еще стеснялись прямо посмотреть друг другу в глаза. Оба были смущены. И оба пытались понять, что это может значить? Что это значит, когда в момент сильного испуга хватаешься за своего близкого? Это чтобы его защитить или получить защиту самому? Наверное, и то и другое вместе. Ведь вдвоем всегда проще и легче выстоять против невзгод этого мира, нежели в одиночку.

Но как выяснилось, вместе с Ниной был задержан еще один человек. И увидев его, ребята удивленно вытаращили глаза.

– Это же Слава!

Да, это был тот самый удрученный страстью к спиртному помощник Шабана, которого ребята видели в собачьем приюте. Он ни тогда, ни теперь на друзей даже не посмотрел. На его лице застыло выражение полнейшего безразличия, как к тому, что его окружает, так и к тому, что его ждет. Полнейший пофигист. Даже странно, как Нине удалось подобрать к этому типу нужный ключик.

Но увидеть этих двух своих старых знакомых было хотя и волнительно, но все же это волнение не шло ни в какое сравнение с тем, что испытали Саша с Надей, когда мимо них провели третью задержанную. Увидев ее, Надя тихонько взвизгнула и снова схватила Сашу за руку. Он мужественно пожал дрожащую ручку девушки, хотя бы для того, чтобы скрыть собственную дрожь, охватившую его целиком от головы и до пят. Третья задержанная, которую также провели в кабинет следователя Коршунова, была покойницей – Елизаветой Ломакиной.

– Как же так? – лепетала Надя. – Но она же умерла!

Саша присмотрелся к воскресшей покойнице. Вроде бы и она, а вроде и не она. Лицом очень похожа. Но ростом эта женщина как-то пониже будет. И фигурка у нее постройней. Это что же после воскрешения покойница усохла телом?

И тут Саша сообразил.

– Какие же мы с тобой глупые! Это не Елизавета, а ее сестра – Екатерина. Екатерина Ломакина!

Надя обрадовалась.

– Точно! Отсюда и сходство! А я уж невесть чего себе придумала.

– Чего подумала? – насмешливо спросил Саша. – Что покойница выбралась из морга и пришла сюда, чтобы нас с тобой попугать?

– Ну, что-то вроде того.

Саша чувствовал гордость за то, как ловко он разгадал эту загадку. И присутствия духа не потерял. Ну, или почти не потерял. Совсем Наде не нужно знать, что он и сам едва не потерял сознание от ужаса, когда думал, что видит перед собой покойницу. А на самом деле, это никакая не Елизавета, а живая и вполне себе бодрая Екатерина.

– Но как же так? – вдруг пробормотала Надя, стоящая рядом с ним. – Я точно знаю, что нашим оперативникам не удалось найти имени Екатерины Ломакиной ни на одном из рейсов, ведущих из Архангельска в Питер. Ничего. Ребята от отчаяния даже проработали те маршруты, которые идут с перекладными. Например, через Вологду еще можно приехать. Так они и водителей автобусов спрашивали, фотографию Екатерины показывали, никто ее не вспомнил.

– Можно подумать, нельзя воспользоваться машиной.

– Машину они проверили в первую очередь. Это вообще легче легкого. Всюду на дорогах камеры. Машина Екатерины из Архангельска последние полтора месяца никуда не выезжала.

– У друзей взяла машину.

– Нету у нее друзей.

– На попутках добралась.

– Ты себе представляешь уже немолодую, но вполне себе добропорядочную женщину голосующей на трассе? Ты бы на месте Екатерины рискнул быть изнасилованным каким-нибудь неадекватным дальнобойщиком? И вообще, зачем ей эти приключения на голову были нужны? Пошла бы себе спокойно на вокзал, села на поезд и, пожалуйста, через сутки уже обнимала бы сестру в родном городе.

– Но Екатерина как-то все-таки приехала, – сказал Саша. – Ни на поезде, ни на самолете, ни на автобусе, но она тут. И это факт.

Каково же было его удивление, да и разочарование тоже, когда он услышал, как следователь обращается к этой женщине, называя ее Елизаветой. А та и не думает возражать ему или как-то иначе перечить по этому поводу.

– Да, Елизавета. Да, Ломакина. Да, живая. Как сами видите, я не умерла.

– А кто же тогда та погибшая женщина, в одежде которой нашлись документы на имя Елизаветы Ломакиной?

– Сестра.

От этого пояснения Саша пришел только в большее замешательство. Еще одна сестра? Катя, Лиза и кто-то еще был у сестер третий? Вернее, третья?

Но с объяснениями пришлось обождать. К очной ставке между тремя задержанными Сашу с Надей даже не допустили.

– Вот так, – обиделся Саша. – Работаешь, стараешься, а как дело до наград доходит, все другим достается.

– Да что та награда! Можно подумать, ради награды старались!

Надя тоже не скрывала своей досады.

– Хоть бы дали до конца разобраться.

Любопытство до такой степени одолевало двух юных сыщиков, что они даже унизились до подслушивания. Но и этот фокус у них не вышел. Их быстро разоблачили и без долгих разговоров выставили из отдела. Тот же Петя и выставил.

– Это же просто возмутительно! Мы тоже хотим узнать, как все было!

– После, ребята, – невозмутимо отвечал им Петя. – Все после.

А когда после? Завтра? Или послезавтра? Или вообще после дождичка в четверг. Обещанного, как известно, три года ждут. А столько Надя с Сашей точно бы не вытерпели.

– Остаемся здесь, – решила Надя, стоя на крыльце отделения. – Сколько они их будут допрашивать? Час, ну два. Ничего, посидим, подождем.

– И дольше ждали.

И ребята вернулись назад в отдел. Уселись тихонечко в коридоре и, стараясь не привлекать к себе постороннего внимания, принялись ждать. Надя копошилась в своем смартфоне. Саша тоже пытался рыскать по соцсетям, но у него это плохо получалось. Куда больше виртуальных друзей его интересовала сидящая бок о бок с ним живая барышня. Он надеялся, что Надя сама первой заведет беседу, но девушка казалась погруженной в свой смартфон с головой.

Тогда Саша несколько раз вздохнул поглубже, набрался храбрости и заговорил сам.

– Вот и поймали всех преступников, – сказал он, конкретно к Наде не обращаясь, но ясно, что для того, чтобы привлечь к себе ее внимание.

Надя в ответ кивнула, но головы не подняла.

– Как ты думаешь, у полиции есть против них надежные доказательства?

Надя пожала плечами.

– А я вот думаю, что иначе Коршунов бы задерживать столько народу не стал.

Надя хмыкнула. Мол, Коршунов – голова. Не мешало бы всякому у него поучиться. Но из смартфона даже ради Коршунова не вынырнула. Саша с досадой покосился на девушку. Нет, так далеко они точно не уедут. Надо срочно что-то придумывать еще.

– А у меня есть билеты в театр на завтра, – сказал он самым безразличным тоном, но голос у него предательски задрожал.

И все же… Ура! Надя подняла голову и взглянула на него. В глазах у нее был интерес.

– На что идешь?

– Балет. «Лебединое озеро».

– Ого! Сто лет не была на балете. Молодец. А с кем идешь?

– Один.

– Один?

И Саша пустился в такие долгие и путанные объяснения, почему это произошло, что Наде надоело его слушать, и она его перебила.

– Я поняла, что у мамы с папой дела. Что друг твой тебя подвел, обещал пойти, а потом передумал. Так ты поэтому один идешь? Тебе что больше пойти не с кем?

– Да. Не с кем.

– Так, давай, я с тобой схожу.

Саша обрадовался:

– И ты можешь?

– А чего тут не смочь? – удивилась Надя. – Странный ты. Говорю же, сто лет в театре не была. Конечно, я с удовольствием схожу с тобой. Сколько с меня за билет?

– Что ты! – воскликнул Саша. – Ничего не надо!

– Как не надо? Ты что? Почему?

– Я тебя приглашаю.

– Нет, я так не могу.

– Все равно билет бы пропал, – в отчаянии воскликнул Саша, чувствуя, что говорит он совершенно не то, что нужно. – И Надя… Я тебя прошу, сходим без всяких денег. А? Я очень хочу сходить куда-нибудь именно с тобой.

Надя ничего не ответила. Она лишь кинула на Сашу долгий внимательный взгляд, а потом кивнула.

– Сходим.

И не успел Саша уже возликовать в душе, как Надя прищурила свои глаза и лукаво спросила:

– А Полину приглашать не будешь?

Ну, уж на сей раз Саша не сплоховал.

– Да ну ее! – с жаром воскликнул он. – Дылда белобрысая!

– Так она тебе не понравилась?

– Совсем не понравилась.

Сашин пыл Наде понравился. Она заулыбалась еще шире.

А потом все-таки сказала:

– Напрасно ты так. Полина неплохая.

И дальше у них пошел очень странный разговор. Надя доказывала, что ее подруга – мировая девчонка, а Саша уверял, что большей задаваки и ломаки ему встречать не приходилось.

– И она красивая. Хотя бы это признай.

Но и эту ловушку ставший опытным охотником Саша сумел обойти.

– Ни капли она не красивая. Тут есть только одна красивая девушка. И это точно не Полина!

И Саша с радостью увидел, как от полученного комплимента Надя даже вся порозовела от удовольствия. А тут очень кстати в коридоре появился следователь Коршунов, который увидел притулившихся в уголочке ребят, приветливо им улыбнулся и скомандовал:

– А вы чего тут жметесь? Главные герои, а к празднику присоединиться не хотите?

– Нас не пускают.

– Кто? – сделал «страшное» лицо Коршунов, как будто бы сам не видел, кто не пускал ребят. – А ну! Айда со мной!

Конечно, в кабинете к этому моменту никого из задержанных уже не оказалось. Всех их увел конвой. Но это было не главное. Зато Коршунов самолично поставил кипятиться чайник, потом налил густой темно-вишневой заварки и приготовил вкуснейший ароматный напиток для себя и своих гостей. И печенье выставил, и конфеты, и даже порывался очередную заветную банку варенья распечатать, которое жена летом из солнечных абрикосов приготовила, но ребята его уговорили заначку не трогать. Не такие уж они важные птицы, чтобы ради них снова абрикосы открывать.

– Вы лучше нам скажите, всех поймали?

И следователь, жмурясь от удовольствия и прихлебывая горячий чаек, улыбнулся и кивнул:

– Всех!

– Что? И тех троих грабителей, что музей Ипатьевых обчистили, тоже?

– Всех взяли, всех! Интерпол может быть доволен. Всех трех мазуриков, которые три года назад проникли в музей, всех троих мы взяли.

– И кто они?

– Во-первых, Нина. Она у них главная заводила.

Мог бы этого и не говорить, это друзья и сами уже смекнули.

– Вторая – это Елизавета Ломакина. Да, та самая Елизавета, которую мы с вами считали покойницей. Оказывается, они с Ниной давние подружки и подельницы.

Вот это была новость так новость.

– И как же вы этого сразу не выяснили?

В голосе Нади слышался укор, и Коршунов принялся объяснять:

– Трудность заключалась в том, что о Нине мы не знали ничего, кроме ее внешности. Отпечатков ее в нашей базе данных нету. И когда мы проверяли подельников Ломакиной по официальным каналам, нигде в документах упоминания о Нине Семеновой или какой-то иной мы не смогли обнаружить. Хорошо, что в неофициальной беседе один из сокамерников Ломакиной сообщил, что ей с воли регулярно писала некая Нина, о которой сама Ломакина отзывалась с большой теплотой.

– А как настоящее имя этой женщины?

– Вы будете удивлены, но ее зовут Нина. Фамилия ее совсем не Семенова, а Воронова, но имя тоже – Нина. Она говорит, когда ей удалось украсть паспорт на имя Нины Семеновой, то она сочла это добрым знаком. Приятней жить под своим именем, чем под именем Веры, Зои или Любы.

– Но зачем же она крала чужие паспорта, если к Нине Вороновой у закона нет претензий?

– Претензии есть. Отпечатков нет. Больше двадцати лет назад некая Нина Воронова была задержана за соучастие в ограблении, но загадочным образом бежала из-под стражи еще до момента снятия отпечатков. Паспорт ее остался в полиции, а вот отпечатков не было. Жить под своим именем Нина боялась. И стала регулярно воровать чужие паспорта.

– В том первом ограблении вместе с Ниной задержали и Ломакину?

– Да. И это было далеко не в последний раз. Очень во многих приключениях, за которые Ломакиной пришлось ответить впоследствии, участвовала она не одна, а вместе с Ниной. Но надо сказать, что сообщницу Ломакина ни на следствии, ни на суде ни разу не выдала. И во многом именно благодаря преданности и жертвенности Ломакиной Ниночке до сих пор ни разу не пришлось отвечать перед законом. Ломакина ее всегда старательно прикрывала.

Но, в свою очередь, Нина помнила, что своей свободой она обязана подельнице. И оставаясь на воле, регулярно слала Ломакиной на зону деньги и передачи, а после освобождения предлагала принять участие в новых своих задумках.

– В общем, у них еще с давних лет сложился чудный тандем. Нина придумывала, Ломакина осуществляла, а потом отдувалась. Но им нужен был еще один для грубой физической работы. Не всегда две женщины могли справиться своими силами. Иногда требовался мужик.

И такой грубой мужской силой и работягой в банде стал Слава.

– Но как же так? – удивился Саша. – Ведь Слава работал на Шабана. Там в собачьем приюте Нина со Славой и познакомилась.

– Да, действительно! – поддержала его и Надя. – А музей эти трое ограбили гораздо раньше.

– Объясняю. Познакомились Нина и Лиза со Славой больше четверти века назад. Как это случилось, ни один из них толком уже не помнит, да это и не важно. Важно для нас с вами другое, что с тех пор Слава стал неизменным членом их тройки, в которой у Нины была роль коренника, а двое ее товарищей – Слава и Ломака играли в пристяжных. Слушались они Нину во всем и всегда и безукоризненно точно старались выполнять ее приказы.

– Все равно, я не понимаю. Мы же нашли на валах труп Елизаветы Ломакиной. А она жива?

– Жива.

– А труп чей?

– Ее сестры. Они ведь близнецы и очень похожи. Единственное отличие – Лиза чуть ниже ростом и более субтильная.

– Вот почему платье и колготки покойнице были малы! Труп был одет в вещи Лизы, которые ему были не по размеру. Вещи Лизы. Да еще рядом и документы на имя Лизы. Конечно, все решили, что убитая – это Лиза.

– Преступники были уверены в успехе своей аферы. На лицо сестры очень похожи. Если не считать, что у Екатерины на щеке есть бородавка. А вот Елизавета такой бородавкой обзавестись не удосужилась. Но в остальном сестры друг на друга похожи так, как и должны быть похожи однояйцевые близнецы, то есть очень сильно. Конечно, жизнь у них была разная, манеры тоже разнятся, но у трупа какие манеры? И если особо не приглядываться или не знать ту или иную из них раньше, для постороннего человека две женщины почти неотличимы. Да еще документ на месте преступления нашелся на имя Елизаветы. Что тут подумаешь? Только то, что мы и подумали. Убитая – это Лиза Ломакина. Конечно, мы сплоховали. Нужно было с самого начала проверить отпечатки пальцев у покойницы. Они-то даже у однояйцевых близнецов все равно будут разными.

– Значит, возле трупа одной сестры были оставлены документы на имя другой?

– Точно.

– И кто это сделал?

– Чтобы это понять, надо разобраться, что за отношения складывались у двух сестер.

– Какие? Катя была добропорядочной, она и знать не хотела свою блатную сестрицу, пошедшую по кривой дорожке.

– Вовсе нет. Как раз все наоборот. Катя свою непутевую сестрицу Лизу очень жалела. Считала, что та многим пожертвовала ради нее. И всегда считала, что во всем мире у нее нет другой более верной души, нежели ее бедовая сестрица. Но вот так ли это было на самом деле? Может, когда-то так и было. Сестры дружили, любили друг друга. Но с тех пор как Елизавета познакомилась с Ниной, та принялась вливать ей в уши яд в отношении сестры. Действовала она осторожно, яд вливала микродозами, но постепенно он начал действовать и отравлять чувства Лизы к своей сестре. Притворно жалея подругу, Нина шептала, что это из-за Кати вся жизнь у Лизы пошла наперекосяк. Если бы не вступилась тогда в парке за сестру да не убила того мужика, не оказалась бы Лиза на зоне. А значит, она смогла бы закончить школу, получить образование, может быть, даже высшее. Стала бы уважаемым человеком, полезным членом общества, а не какой-то жалкой отщепенкой. А уж коли такая беда приключилась, то сестра должна быть Лизе по гроб жизни обязана. А она разве обязана? Ничуть! Отделывается грошовыми подарочками. А если рассудить, то разве все, что есть у Кати, по справедливости не принадлежит также и Лизе? Конечно, принадлежит! И деньги, и квартиры, и машины – это все ее, Лизы!

– Ничего себе справедливость! И Лиза в такое верила?

– Против шепотка коварной и хитрой Нины трудно было устоять человеку и более опытному. А уж Лиза, которая привыкла доверять подруге, тут и вовсе поверила словам Нины, прониклась ими. И потихоньку сестру свою чуть ли не возненавидела.

– И зачем Нина так поступала?

– Сначала не зачем, просто, чтобы оторвать сообщницу от ее сестры, порушить их дружбу. Но Катя не замечала изменившегося отношения к ней Лизы. И Катя по-прежнему считала Лизу самым близким ей человеком. И когда у Катерины и ее мужа появились проблемы, именно к Лизе сестра обратилась за помощью.

– Какую же бедная Лиза могла оказать своей успешной сестре помощь?

– Кате нужно было где-то спрятать часть денег, которые ее муж раздобыл, может быть, и не совсем честным путем. В любом случае тем, кто зарился на бизнес ее мужа, Катя оставлять ничего не собиралась. Они с мужем собрали все свободные средства, купили на них отличную квартиру в нашем городе, но купили ее не на свое имя, а на имя Лизы.

– Так вот откуда у Ломаки взялась трехкомнатная квартира в новом доме! Ей купила ее сестра!

– Катерина считала, что это идеальный вариант. Никто из конкурентов ее мужа не сможет добраться до этой квартиры. Они про нее и не узнают. А квартира – это деньги. Ее всегда можно продать. Кроме того, Катей и ее мужем на имя Елизаветы было открыто несколько счетов в коммерческих банках. Деньги на эти счета опять же положила сама Лиза, но получила она деньги от Кати. Лиза принесла в банк денежки в шуршащих бумажках, чтобы невозможно было проследить путь этих денег и связать их с самой Катей. Вот как поступила Катя со своим мужем. И они рассчитывали, что у них при самом скверном раскладе остается в загашнике неплохой кусок. Вот только Лиза была уже не той. И Катя ей совсем напрасно доверяла. Тот яд, который Нина старательно вливала в уши Ломакиной, наконец-то подействовал. И Елизавета решила, зачем это ей отдавать то, что само приплыло к ней в руки? Сестра сама захотела расплатиться с Лизой за причиненное ей горе. Значит, так тому и быть.

– Значит, это Лиза убила свою сестру?

– Точней говоря, они с Ниной. А Слава помог им избавиться от трупа.

– Из-за квартиры?

– Да, из-за квартиры, из-за денег и всего того добра, которое еще оставалось у Катерины на счетах в других странах.

– Но Катя сказала, что после смерти ее мужа она осталась ни с чем. Да еще его враги стараются отнять последнее. И еще она сказала, что с сестрой и не виделась, и знаться не желает.

– Надо понимать, что это нам сказала не Катя, а сама Елизавета, которая после смерти сестры заняла ее место.

– Она все наврала?

– После убийства Екатерины ее сестра подбросила свои документы возле трупа сестры. И таким образом, Елизавета Ломакина по кличке Ломака для всех умерла. А вот Екатерина Ломакина, напротив, продолжала жить и здравствовать. Она бы похоронила сестру, а затем на правах ближайшей родственницы за неимением других прямых наследников, ни детей, ни родителей, ни мужа, унаследовала бы от Елизаветы трехкомнатную квартиру и прочие ценности.

– Как это гадко! Из-за квартиры убить сестру!

– Ломака клянется, что убивать Катю она не хотела. Что это получилось у нее случайно. И где-то я ей даже верю. Сестра приехала к Лизе с целью переписать квартиру на себя, Елизавета ей отказала. Обе они стали выяснять отношения на повышенных тонах. Елизавета сказала, что сестра всем ей обязана. Катя сказала, что ничего подобного. Слово за слово, случилась у них серьезная ссора, в которой более вспыльчивая Елизавета и прикончила свою сестру. Сделала она это, конечно, сгоряча. И зная по показаниям свидетелей ее безудержный нрав, я Лизе верю.

– Но все равно она совершила убийство.

– И если бы не Нина, тут же бы в нем раскаялась. Елизавета человек неплохой, но порывистый и импульсивный. А более хитрая и хладнокровная Нина этим недостатком своей подельницы активно пользуется и манипулирует ею. Это она уговорила Лизу не спешить с покаянием. Она объяснила, что жизнь наконец повернулась к Лизе своей светлой стороной. Нужно лишь выдать Катю за Лизу и таким образом получить новый шанс. У новоявленной Кати появится возможность покончить со своей прошлой преступной жизнью. Люди будут смотреть на Лизу, а видеть Катю – ее сестру и добропорядочную женщину, муж которой застрелился, но сама-то она чиста перед законом и другими.

– И Лиза согласилась?

– Разве могла она устоять перед уговорами Нины! Конечно, она признала правоту подруги. Взяла документы сестры, села на поезд до Архангельска и уехала туда.

– Но как же так? Ведь у Кати должны были быть в Архангельске друзья, родственники мужа. Они должны были понять, что перед ними другой человек!

– Друзей как таковых Катя с мужем за свою жизнь не нажили. Те, что считались друзьями, исчезли одновременно с тем, как у супругов появились проблемы.

– Родственники!

– А родственники мужа не спешили проявить участие к его вдове, считая, что во многом она виновата в трагедии. Да еще они надеялись получить хоть небольшое, но наследство. А когда выяснилось, что наследовать нечего, разочаровались и порвали с Катей всякие отношения. Катя еще раньше жаловалась сестре, что оказалась практически в изоляции. Бывали дни, что ей даже словечком не с кем было перемолвиться.

– Ну а соседи? Они-то ведь должны были отличить одну женщину от другой.

– Катя с мужем незадолго до смерти последнего переехали в квартиру, где их никто не знал. Лиза все эти подробности знала. И спокойно въехала в квартиру сестры. Никто и не думал интересоваться, кто она такая. Лиза переоделась в вещи своей сестры, сделала прическу, как у нее. И стала практически неотличима.

– Ну, хорошо. Прическа, платье, сумка – это все понятно, – сказал Саша. – Но ведь у Лизы на щеке была очень приметная бородавка.

– Не у Лизы, – возразила ему Надя. – А у Кати!

– Нет, у Лизы! Музей грабила Лиза! И опознанная Иваном Вениаминовичем женщина, которая приходила незадолго до этого в музей и задавала множество вопросов, была с бородавкой на щеке!

– Но у трупа была бородавка. А труп был Катин. Значит, бородавка тоже ее!

Против этого у Саши возражений не нашлось.

– Как же так? – растерялся он. – В музей и впрямь приходила женщина с бородавкой. То есть Катя. Выходит, что же… Музей тоже грабила она?

– Вы путаете две вещи, – усмехнулся Коршунов. – Одно дело музей посетить. И совсем другое его ограбить.

– Так что же? Кто же грабил музей?

– Лиза. А Катя лишь побывала в этом музее с ознакомительной экскурсией.

– А Катя в музей – имение графов Ипатьевых зачем ездила?

– А зачем люди ходят в театры? Зачем посещают выставки? Для поднятия своего собственного культурного уровня.

– Что?! Сама по себе Катя взяла и отправилась именно в музей графа Ипатьева? Никогда в такое совпадение не поверю.

– И не надо. Конечно, Катя туда поехала не сама по себе. Ей предложила туда поехать Елизавета. А ее, в свою очередь, об этом попросила Нина.

– Которая, в свою очередь, работала в музее поломойкой!

– Они хотели, чтобы, когда дело дойдет до ограбления, подозрение пало на Катю, а не Лизу?

– Ни о чем таком Нина с Лизой на тот момент еще не задумывались. Просто Нина предложила Кате приехать в музей, где она работает. И Катя согласилась.

– А Лиза?

– Лиза не захотела. Ее собственный культурный уровень вполне устраивал и так.

– Значит, Катя просто была в музее на экскурсии?

– На тот момент да. Но вы же понимаете, с Ниной невозможно соскучиться. И у Нины в голове всегда роились тысячи планов, как можно разбогатеть за чужой счет. И эти планы требовали огромного числа людей. Чем больше, тем лучше. К тому же на тот момент Нина с наследницей графа – его дочерью Ириной Ипатьевой – была уже знакома. Графиня приезжала в Россию дважды. Первый раз она прибыла просто с ознакомительной поездкой, и, боюсь, что именно Нина заронила в голову графини идею с обманом страховой компании. Нина это отрицает. Ирина, которую сейчас допрашивают наши французские коллеги, вообще ушла в глухую несознанку. Но как-то одно к другому именно так и складывается. Нина могла намекнуть Ирине, как той легко и просто заработать приличную сумму. Нужно лишь договориться с Иваном Вениаминовичем – простаком из простаков – о выставке, где были бы выставлены личные вещи графа Ипатьева. А затем привезти на выставку в музей якобы коллекцию вещей своего папочки, которую перед этим нужно застраховать на большую сумму. А уж Нина постарается, чтобы эта коллекция была бы украдена. Не просто так, а за вознаграждение, но постарается.

– И графиня согласилась? Вот тебе и голубая кровь!

– Не такая уж она у Ирины и голубая.

– Она же дочь графа.

– Графа и кухарки. Да и еще от графа ли родилась Ирина, тоже большой вопрос. Под старость лет граф Ипатьев впал в совершенное слабоумие. Но занятые своими делами дети и внуки навещали престарелого графа нерегулярно, доверив заботу о нем одной женщине, которая и готовила для графа, и прибиралась, и, вообще, выполняла всю работу по дому. И прибыв однажды с очередным визитом, дети обнаружили в доме новую прислугу, а рядом с графом они нашли женщину, которая раньше всегда возилась только на кухне.

– Наверное, они испытали шок.

– В осадок выпали, я думаю! Но брак у графа с его бывшей прислугой был оформлен законно, так что родившаяся в этом браке девочка считается отпрыском графа.

– Но вы сомневаетесь?

– Все-таки графу на момент рождения девочки было уже под девяносто, может ли мужчина в таком почтенном возрасте стать отцом? Маловероятно. К тому же графиня там по своей крови Ирина Ипатьева или просто кухарка, а когда прижмет, любая задумается, как ей жить дальше. С деньгами у Ирины после смерти матери было очень напряженно, и предложение Нины показалось ей соблазнительным. Она наскребла требуемую Ниной сумму, еще заняла в долг и оформила дорогую страховку на якобы принадлежащие ее дорогому папочке вещи. И Ирина не пожалела о сделке. Нина свое слово сдержала. Ограбление музея прошло удачно. И грабители скрылись вместе с украденными ценностями. Несмотря на все усилия наших и иностранных следователей, грабителей так и не сумели найти. Вещи из коллекции графа исчезли, как все считали, с концами. И Ирина получила свою страховую премию.

Сильней всех в этой истории пострадали фонды самого музея.

– Если представленные Ириной на выставке вещи имели сомнительную ценность, то хранящиеся в собрании музея картины обладали ценностью вполне реальной. Там были полотна тогда еще молодых, а ныне прославленных и известных на весь мир мастеров русской живописи середины и конца девятнадцатого века. Таких, как Перов, Левитан, Крамской. Вот эти картины стоили огромных денег, но застрахованы, в отличие от привезенных Ириной тряпок, они не были.

– Как же так!

– Музей был на тот момент крайне стеснен в средствах. И по нашей извечной русской привычке, на предосторожности попросту махнули рукой. Уж как-нибудь! Авось и так сойдет!

– Значит, картины и привезенные Ириной вещи оказались в руках у Нины? У нее одной?

– Нина завладела ими единолично. Слава и Лиза получили за свое участие в ограблении из рук Нины деньги, а больше их ничего и не интересовало. Картины взяла себе Нина, которая хорошо представляла себе их ценность и понимала, что со временем, когда вокруг этого ограбления уляжется шум, она сможет очень выгодно для себя сбыть эти картины какому-нибудь скупщику краденого.

– Мерзавка!

– Совершенно с вами согласен. Но это еще не все.

И следователь продолжил рассказывать о выходках Нины. И о том, как ловко ей удавалось дурачить встречающихся ей на пути людей. Мастер кривды, вот кем была Нина. Такую изощренную лгунью не часто встретишь и тем более прижучишь. И чем дольше слушали его друзья, тем отчетливей они понимали, им очень повезло, что они сумели не только вычислить Нину, но и смогли сесть на хвост мошеннице. Просто неслыханно и феноменально им всем повезло.

Повезло настолько сильно, что впору было задуматься об участии в деле каких-то потусторонних враждебных кривде и дружественных правде сил.